Теремок (продолжение)
Год пятый.
Парочка полевых воробьёв прожила в скворечнике всю зиму, но в первых числах апреля неожиданно исчезла и больше не появлялась. Скворец прилетел один, проверил содержимое домика, осмотрел его со всех сторон, хмуро посидел на крышке, не очень активно исполнил три-четыре песни и улетел. Надо почистить скворечник – решил я. Сказано – сделано. Свободно снял крышку. А под ней?!
Чего только там не было. Под самую крышку набито соломой, сухой травой, паклей, обрывками тряпок и бумаги, нитками, кусочками ваты, перьями, пухом и шерстью. Было даже два цветных фантика от конфет. Всё это пришлось выбросить, иначе скворцы бы не поселились. Но скворцы так и не появились. Более того, скворцов в посёлке за весь апрель видел только несколько раз.
Но деревянному теремку пустовать не пришлось. В последних числах апреля вокруг него захороводилось сразу несколько белых трясогузок. Они по очереди залетали в скворечник, вылетали, сидели на крышке и крыше бани, снова забирались внутрь, улетали куда-то и возвращались обратно. Во второй половине дня начался своеобразный ток. Самцы, один на крышке скворечника, другой -- на коньке крыши бани исполнили по несколько песен, состоящих из громкого щебета и слетели на землю, где принялись ухаживать каждый за своей избранницей. Они распускали веером хвосты, распустив одно крыло и, чертя им по земле, ходили кругами вокруг самок. Затем каждый взлетел на своё место и опять я услышал щебечущие трели. Наконец, видимо, они разобрались и уже на следующий день приступили к строительству гнезда: носили соломинки, пучки шерсти, вату, мелкие пёрышки. Каково же было моё удивление, когда я решил понаблюдать за тем, как они собирают строительный материал. Одновременно в саду в поисках травинок и шерстинок бегали быстро перебирая лапками четыре трясогузки. И все с полными клювами улетали к бане! Пытался проследить их полёты, но так ничего и не понял: одни птицы с полным клювом летели сразу к скворечнику, другие улетали за баню, из скворечника летели за баню и оттуда возвращались со стройматериалом. В общем непонятная карусель какая-то.
Через две недели, когда трясогузки улетели к речке, я осторожно снял крышку и заглянул в скворечник. На самом дне, в небрежно построенном гнезде, в лоточке лежали шесть светло-серых яиц, покрытых более тёмными пятнышками, которые на тупом конце сливались в ясно заметный венчик. Постройку гнездом-то трудно было назвать – просто не толстый слой хаотично набросанного строительного материала, с вытоптанным посредине лотком. Через несколько дней из скворечника уже доносился писк голодных птенцов и родители неутомимо, от зари до зари, подносили пищу. Когда они уставали, садились на провод недалеко от летка и неподвижно сидели, втянув голову в плечи. Казалось, птицы дремали, но это только казалось: стоило жирной мухе или стрекозе пролететь мимо, как птичка срывалась с провода и стремительно настигала насекомое в воздухе. Мух и шмелей трясогузки сразу несли птенцам, а со стрекозой садились на крышку скворечника и обрывали крылья и головы, иногда лапки, а уже потом заносили птенцам. У бабочек тоже обрывали крылья, но почему-то ловили их довольно редко. Еще через две недели птенцы дружно покинули родной домик. Но далеко они не улетели, а разлетелись по саду-огороду и родители продолжали их подкармливать, причём с кормом прилетали опять четыре взрослые птицы.
Через четыре дня в саду осталось два или три птенца, остальные разлетелись. Взрослых птиц осталось только две, они всё ещё подкармливали птенцов, которые вполне бойко семенили между грядок и склёвывали несекомых Вдруг на скворечник сел самец горихвостки и начал петь. Трясогузки вдвоём прогнали его, а самец тут же начал ухаживать за самочкой. На другой день они вместе таскали сухие травинки и шерсть в скворечник, причём самец приносил строительный материал для гнезда значительно чаще. Самка же дольше находилась внутри домика. Разделение труда: самка – строитель, самец – подсобный рабочий. Заглянув через десяток дней в скворечник, обнаружил в гнезде три яйца. Значит, у серых трясогузок бывает вторая кладка. Птенцы вывелись к концу июня, а девятого июля вылетели из скворечника. Ещё три дня родители их подкармливали, а затем все вместе исчезли.
Каково же было моё удивление, когда осенью, разбирая дрова за баней, обнаружил между поленницами гнездо белой трясогузки. Вот так открылась тайна второй пары трясогузок. А ведь я в мае замечал, что там частенько околачивается соседский кот. Но как он ни старался, добраться до гнезда ему не было суждено.
В ноябре скворечник несколько раз посещали домовые воробьи, возможно даже ночевали, но на зиму так никто в нём не остался.
В,Светашов.