Щи из свежей капусты... с чуть заметной горчинкой

Галина Алинина
На экране небольшого кухонного телевизора - передача "Круглый стол". Спорят о русской революции. Горячо спорят. От восторженной ностальгии по советской эпохе - до проклятий   в адрес её трагических страниц. Политики - профессионалы.
Я же, под аккомпанемент этой нескончаемой дискуссии,  обыденно и привычно  занимаюсь  с в о и м   делом - готовлю обед. Обыкновенные русские щи, рецепт которых, кажется, генетически заложен в память мою.

                ***
               
Беру для бульона  МЯСО.   Как всегда, это - хороший кусок говяжьей грудинки.   Хотя, надо признаться - так бывало далеко не «всегда».
«Коммунизм, мамочка, - это, когда у каждого советского человека есть свой знакомый мясник», - превосходно определила в то время  наше грядущее будущее  бойкая пятнадцатилетняя героиня фильма  «Ребро Адама».

В нашем  селе,  на периферии,  в глубинке, я  не помню мяса в магазинах.  Годы спустя, когда жить довелось уже в провинциальном городе,  безумные очереди за мясом выстраивались у дверей гастронома задолго до его  открытия.  И, весьма кстати, была бы тогда смешная  несбыточная мечта о «знакомом мяснике».   Хотя, однажды мне показалось, что она  осуществилась.

Как-то, возвращаясь из  командировки, я оказалась в одном купе с всемогущей заведующей мясным отделом нашего гастронома. Познакомились. Разговорились - то да сё. О детях, конечно.  Вспоминали общих знакомых. Долгая дорога располагала к откровенности. Расставались почти друзьями. Напоследок, она предложила: «Заходи ко мне запросто в отдел – для тебя всегда найдётся лучший кусочек». Ох, запомнила я тот визит к новоиспечённой  подруге.


В непривычно пустом в этот день магазине, на двери которого было крупно написано «мяса нет», за прилавком скучала продавщица. Я  вежливо попросила пригласить заведующую. «Подруга» выглянула из подсобного помещения, кивнула головой и исчезла. Больше я её не видела.
 
Где-то, минут через сорок, которые наедине с продавщицей, бесцеремонно разглядывавшей меня,  показались мне бесконечными, борясь с желанием уйти и,  жалея потраченного времени, я дождалась, наконец, мясника в фартуке. Он окинул меня оценивающим взглядом и лениво спросил, чего бы я хотела.

- Мяса, -  простодушно и робко ответила я.                Не кивнув, он исчез за дверью и через минуту  бросил на прилавок кусок весьма средней говядины, который ловко подхватила продавщица.  Выразительно, не сводя с меня глаз, взвесила, назвала  стоимость и, продолжая пристально глядеть, отсчитала сдачу. Не припомню, была ли я когда-нибудь более оскорблена и унижена.
Как только не стала я с той поры вегетарианкой!

Сегодня, выбирая куски из предлагаемого мясного разнообразии в магазине или на рынке, я вспоминаю  годы  засилья торговой элиты советских времён, густо настоенных  на дефиците.  Нет, не хочу я их возврата. Ни времён, ни элит!

                ***
Однако, крепкий прозрачный бульон, сдобренный корнем петрушки и  луковицей, готов.  Процеживаем и режем отлично сваренное мясо на кусочки.  Пришла пора овощей.  Конечно же -   КАРТОШКА. Она кладётся в кастрюлю целиком, чтобы потом, будучи истолчённой,  могла придать  блюду необходимую густоту.

Помню, мама рассказывала, как в войну, в 1942 году, измученных боями солдат, отправляли в наши края на переформирование  и короткий,  в несколько дней отдых. Размещали по деревенским избам. Порой, по десять – пятнадцать человек вповалку спали в тесном жилье на полах.  А бабушка мамы моей, милосердная и  тихонькая, как мышка - Царствие ей Небесное - торопилась нагрести в подполье картошки, единственного продукта, который был тогда в достатке.  В огромном чугуне, ведра на полтора, варила её ночью, чтобы угостить утром  бойцов. Чем могли благодарно ответить они? Пачкой концентрата из пайка, да кусочком сахарка самому маленькому из семи ребятишек. И не вторым хлебом была в  России в те голодные годы картошка, а самым настоящим – первым. 
- Спасибо, Господь посылал на неё урожай, - много раз повторяла мама, - не выжили бы без картошки.
               
Далее - КАПУСТА.  Наш российский повседневный привычный продукт. Недавно убраны с огорода последние кочаны. Сегодняшние щи – со свежей капустой. Через месяц подоспеет квашеная – основа зимних салатов и винегретов, превосходной начинки для жирных закрытых пирогов с рыбой.  А, главное, знаменитых, любимых нами,  русских щей из квашеной капусты, именуемых «суточными».


Как бы мне хотелось поведать о том празднике  заготовки на зиму  квашеной капусты в нашем дворе. Как рубилась капуста в особенном деревянном корыте, особыми квадратными, остро наточенными,  чисто вымытыми, лопатами. Как укладывались в  середину рубленой - пласты листовой капусты и опять засыпались, чтобы долгой зимой подавать их, как лакомство, с сахарком.   Да, куда мне!  Виктор Петрович Астафьев всё сказал-пересказал в главе своего  «Последнего поклона», что зовётся  «Осенние грусти и радости». Истинная поэма. Вот и от нас, словно, в далёкой сибирской Овсянке, расходились под вечер соседки, призванные помочь с таким важным делом.  «С сожалением покидали дом, где царили весь, такой редкий в их жизни день, где труд был не в труд, в удовольствие и праздник». А назавтра, мама шла к кому-нибудь на помощь.


Помню – четверть  деревенской нашей кухни занимает русская печь. Семья – за столом. Мама ухватом с длинной ручкой тяжело достаёт из печи большой  толстостенный чугун, непременно плотно  накрытый, чугунной же, сковородой.  Открывает крышку и неповторимый,  сытный,  сногсшибательный аромат  наполняет жильё.  Мама нечаянно  касается рукой  чугуна и  отдёргивает её – горячо!  А  огненные, томлёные щи из квашеной капусты даже не парят – так они жирны, густы и наваристы. О рецепте их  приготовления – разговор особый.
На столе – крупно нарезанный, серый  домашний хлеб, горчица,  кольца репчатого лука, дольки чеснока и жгучий красный перец для отца.  Незабываемые картины детства.

                ***

Но  сегодня я шинкую свежую капусту и добавляю  в бульон. Мелко  крошу лук.   Соломкой нарезаю морковь. Кислота в таких щах  достигается по-разному. Рассолом из квашеной капусты. Отваром из щавеля. Небольшим количеством яблочного уксуса…  Правда,  теперь  для русских щей  стало привычным использовать для этого помидоры. Предварительно,  опущенные на несколько секунд в кипяток и затем очищенные от кожицы,  свежие  ПОМИДОРЫ  режу кубиками.  Жаль, купленные в магазине, яркие импортные томаты   оказываются плотными, словно муляжи.   А ведь помнится, в бытность детства моего…

Была у нас речка.  Милая русская, в зелёных  низких берегах. Хорошо С.Т. Аксаков о такой  написал в  «Записках ружейного охотника» : «Другая речка бежит по ровной долине или по широкому лугу. Извилистые берега ее обрастают местами лозником, вербою и ольхою, а местами одною осокою и другими береговыми травами; дно ее ровно и гладко, и глубина почти везде одинакова».

Так вот!  По всей пойме её,  сколько видно было глазу, простирались колхозные огороды. Посреди этого огородного царства стоял шалашик сторожа,  инвалида дяди  Миши. В его ведении, к тому же, были  дождевальные установки, берущие воду из реки,  чудными фонтанами поливавшие  необозримые грядки редиса, огурцов, помидоров, капусты.

 Обычно, он спал  в жаркую погоду.  А, если и не спал, не мешал нам искупаться в струях дождевалок  и  набрать в подолишки  платьев и рубашонок сахарного горошка, первых  колхозных огурцов и начинающих поспевать помидоров.  Но что это были за помидорины!  Огромные, не помещавшиеся в  двух детских наших  руках,  сочные, розовые, сахарные на разломе.  У всех дома были огороды.  Но матери тоже поражались невиданным  сортам,  пытаясь  сохранить семена.  Хотя, потом  на наших грядках,  я не припомню, чтобы это удавалось.
Женщины-огородницы и весёлые приезжие студенты собирали овощи в  ящики и грузили на машины для отправки в город.  А  осенью, после уборки, землю перепахивал маленький трактор, чтобы весной  снова зазеленело рассадой огромное поле.

Где теперь эти огороды!  Рыжий камыш покрывает необъятные их  былые пространства, угрожая, Спаси Господи, пожаром.  В непроходимое  болото превратилась деревенская услада,  речка-невеличка наша.
Может быть, бездумно  построенная автомобильная трасса тому виной.  Кто знает!
 
                ***

Остаётся сделать зажарку в наши щи.  На растительном масле  обжариваю  лук и морковь. Добавляю  в сковороду приготовленные помидоры.   Шумовкой вынимаю разваренный картофель, разминаю вилкой  и все вместе отправляю в кастрюлю.
Остаётся положить лавровый лист,  раздавленный, мелко нарубленный чеснок, зелень петрушки. Накрыть крышкой и дать настояться на тёплой плите, хорошо бы, полчаса. Подавать  со сметаной и свежей зеленью укропа в тарелку.

                ***

Никакого сомнения, что рецепт щей, национального русского блюда, прекрасно известен каждому моему читателю.  Просто, пусть это будет  способом и мне  ненавязчиво прикоснуться к  сегодняшней телевизионной дискуссии,  припомнив, между делом, некоторые эпизоды из  жизни  моей страны.