(продолжение)
В эту минуту чревоугодник Маоф и возвестил о полной готовности барашка.
Павт велел Инту взять нож и приступить к разделке туши. Притом напомнил, что лучший кусок бараньего бока надо бы отнести Уссу, в дальнюю часть пещеры.
Гамия возмутилась:
- Не примет он от вас. Отнесу я.
Мафий, услышав это, рассердился и забубнил - и как бы про себя, но и чтобы его услышали.
- Пусть он провалится в тартарары, - заговорил. - Надоели его капризы. У него семь пятниц на неделе. - И сплюнул в сердцах этот Мафий. - То он приветлив, а то и всякого гонит от себя. Не поймешь.
Павт потянул Мафия за рукав:
- Чего такой мрачный, а? Возьми-ка мяса, и мрак как рукой снимет. Вон, гляди-ка, какой тебе Инт кусок отрезал. Любит, значит, тебя наш Инт. Или - уважает?
Кусок, и правда, достался Мафию изрядный: с поджаристой корочки каплями так и стекает жир.
А щедрый Инт все отрезает и отрезает новые куски, раздавая страждущим.
- И где ты, Павт, добыл такого знатного барашка? - спросил Мафий, вытирая пальцы о засаленные полы халата. - Вкуснее не бывает, ей богу.
- Украл, не сомневайся, - равнодушно отвечал Павт. - Там, в селении, у одного... Уссу учит не скупиться, забыл? Вот и взял я барашка. Пусть хозяин не скупится. Вот и взял барашка. Мне простят, потому что я накормил людей. Уссу простил бы меня.
- Ну еще бы! - усмехнулся Мафий. - У самого нет ни обола, да под хитоном у него... мошонка гола. Ха-ха!
А Мафий так и покатился со смеху, довольный собственной шуткой.
Дальновидный Павт погрозил ему пальцем и сказал:
- Ты не любишь Уссу? За что? Ой, смотри,погубишь ты душу свою, дерзкую.
- Да не боюсь я! Все это обман, про души... Везде обман. Наш Уссу - не исключение. В его какое-то там предназначение я не верю... Чтоб по земле мотался с котомкой божий сын?.. Не верю, и все тут! Вон, Прокт говорит, что Уссу - какой-то там такой, что у него не все в порядке, что, мол, не может он жениться... Мне ясно: потому и уединяется, к нам редко выходит, редко с нами разговаривает...
- Редко говорит, но метко, - перебил Павт.
- Во-во! - вмешался Култ. - Не пожелай чужой жены, к примеру.
Как про жен заговорили, так и Маоф тут как тут.
- От чужих жен только беда. Слыхали, был такой греческий царь Менелай? Его жена Елена изменила ему. Он и пошел войной на другого царя, ну, с которым она... Целый народ обрёк на войну из-за бабы, представляете?
- Так то ж была его жена, а не какая-то баба, - обиделся Култ.
Маоф постучал Култа по лбу:
- Да она же царица! И она изменила, понял? Все одно - баба и есть.
- Эх! - вздохнул Култ. - Теперь также, как и раньше: мужики как звери дерутся из-за женщин.
И Маоф, поглядев на закопченные своды пещеры, глубокомысленно изрек:
- Поменьше мяса станешь жрать, и женщин не захочешь обнимать. Вот как получается.
Мафий услышал и уверенно заявил:
- Так и наш Уссу к тому и гнет. У самого нет желания, убьет его и у тебя.
Павт послушал, послушал, да и принялся готовить себе ложе для сна. Он взбил сенник, расстелил рогожу и проворчал, укладываясь ногами к углям костра:
- Все мужики, когда пируют, о бабах только лишь толкуют.
Не прошло и минуты, как он захрапел.
(продолжение следует)