ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Я ДУМАЛА, ОН ВЕЧНЫЙ
Ниночка росла в благополучной семье, хорошо училась, была послушной девочкой, любила маму и папу, но когда окончила с красным дипломом институт, пришла пора выходить замуж, чтобы продлить род. Как же отчаянно не хотелось единственному ребёнку удаляться из родимого гнёздышка, но будущий супруг имел трёшку в центре города с матерью и бабушкой в придачу.
- У нас двухкомнатная на окраине, - поучали хрупкую, голубоглазую дочь Полина Степановна и Фёдор Егорович. – А предки у Сёмы уже немолодые, так что жильё со временем твоим будет. К тому же, и сам Сёма заботливый, порядочный мальчик. Сживётесь.
Сыграли свадьбу, на которую пригласили, в основном, однокурсников. Требовательная свекровь сначала испугала девочку бескомпромиссным характером, но ласковая сноха всеми силами старалась опередить каждое её желание, и Антонина Борисовна оттаяла. Бабушка же, Зинаида Матвеевна, оказалась сущим ангелом.
А потом с разницей в два года родились мальчики – Юра и Витя.
- Иди, погуляй, лапочка, - отправляла на улицу Ниночку Антонина Борисовна. – На скамеечке посиди, с подружками пообщайся. Ночь не спала, отдых нужен.
- Подыши свежим воздухом, - поддакивала бабуля. – А мы и кушать приготовим, и постираем, и с малышами понянчимся. А Сёмку вечером на базар пошлём. Сходит, не развалится.
И Ниночка шла в лесопарк, а там вволю разговаривала по мобильнику с мамой и папой.
- Счастливая ты, - радовались за кровиночку родители. – Вон как тебя обихаживают, словно дочку родную.
Но однажды умерла Зинаида Матвеевна. Легла спать и не проснулась.
- Инсульт, - сказал приехавший на «скорой» доктор.
Плакала по покойнице Ниночка, да куда денешься, мёртвого не вернёшь, а потому взвалила на себя половину заботы по уходу за детьми. Ту самую половину, которую несла на стареньких плечиках бабушка.
Прошли ещё два года, в течение которых таблетки и уколы перестали помогать Антонине Борисовне – давление зашкаливало до двухсот сорока миллиметров ртутного столба, а потому Юру и Витю отправили в детсад. Ниночка, защитив кандидатскую, устроилась на высокооплачиваемую работу, а Сёма так и не смог сделать карьеру.
- Сам детей из заведения забирать стану, - обнимая жену, однажды объявил Семён, - а мама по хозяйству управляться будет. Так что ты не отчаивайся, проживём.
Почувствовав свободу, Ниночка воспряла духом, на фирме появились подружки, да и мама с папой стали приглашать дочку домой с ночевкой.
- Мальчишек отец заберёт, - увещевали они свою умницу, - бабушка накормит, а ты отдохни. Соскучились мы по тебе.
И жизнь закрутилась, как в колесе: поездки к родителям, корпоративы, уютные посиделки с коллегами в ресторане, шопинги, командировки…
- Переутомилась, девочка, - гладила вечерами по голове невестку свекровь. - Зарабатываешь, мужа и детей на себе тянешь.
А однажды, когда Ниночка и Семён в сопровождении детей приехали после кинотеатра домой, Антонина Борисовна распласталась в зале возле дивана, она была мертва.
-Снова инсульт, - прозвенел из уст приехавшего доктора страшный диагноз.
После похорон в доме стало удивительно тихо. Мальчики не играли и жались по углам, Ниночка что-то старалась стряпать, но стряпня получалась невкусная.
- А давай я, - предложил растерявшейся жене муж. Надев фартук, зашёл на кухню.
И... не вышел. Жена до ночи пропадала на работе, муж забегал за детьми в детский сад, а потом уже и в школу, таскал их по спортивным секциям, а приводя домой, отваривал макароны и сосиски. Времени на кулинарные изыски не было.
Так продолжалось долго, очень долго, замотанный, хмурый Семён уже не радовал Ниночкину душу. Ниночкиной душе хотелось полёта, а потому она при первом удобном случае стала отбывать с ночёвками к родителям и подружкам, а после смерти своего отца и вовсе переселилась к матери, приезжая домой всё реже и реже.
Вот тут и случилось то, что должно было случиться – Семён стал прикладываться к рюмке.
И тогда Ниночка очнулась.
- Что ты делаешь? – расплакалась она, однажды поздно вечером застав мужа за выпивкой.
Дети спали, так что женщина могла позволить себе выговориться.
- Я, как видишь, работаю, семью обеспечиваю, - вытерев надушенным кружевным платочком напудренный носик, звонко произнесла она. – А ты….
- А я детей на себе тащу, - стыдливо покраснел мужчина. – Могла бы тёща немного помочь.
- Моя мама старенькая, ей самой необходим уход, - вспыхнула Ниночка. – А я, как истинная дочь, обязана….
- Она на ногах и может всё делать сама, - перебил супругу Сёма.
- Ей нужно дочернее внимание, - парировала Ниночка.
- А мне женское! – повысил голос Семён.
- Что случилось? – вынырнул из детской Юра, за его накачанным плечом выглядывала чёрная макушка младшенького Витьки.
- Женщин, как грязи, много, - передёрнула точёными плечиками Ниночка. – Ищи другую.
- А наши сыновья? – не понял Сема.
И тут женщина осеклась и посмотрела на мальчиков, те уже сидели в креслах и переводили испуганные взгляды с одного родителя на другого. А в серых глазах рослого, сильного Юры отчаянно сигналила угроза. И как-то эта угроза выплеснулась в действие - после очередной размолвки родителей подросток поколотил отца.
С этого дня Семён бросил работу, перестал мыться и стал пить. Каждый вечер он забирался на свой пятый этаж с поллитровкой за пазухой, юркал в спальню и, не заедая, заливал обиду омерзительно тёплой горечью.
- Придётся тебе пожить там, - узнав о попойках зятя, предложила Полина Степановна, и Ниночка вернулась домой.
Мальчишек в квартире не было, в воздухе витал запах перегара.
- Прекрати пьянствовать! – постучала она в дверь спальни. – Прекрати, вызову милицию!
- Вызывай! – глухо огрызнулся мужчина и, обхватив голову, зарыдал, роняя крупные мужицкие слёзы на давно нестиранную рубашку.
Время застыло, и ему показалось, что из углов пеналообразной комнаты появились мама и бабушка. Они плакали и звали его к себе.
- Приду, - пообещал им Сёма и, отключаясь, уронил своё длинное отощавшее тело на потёртый линолиум, любовно выложенный им тогда, когда любимая жена еще жила дома.
Утром он не проснулся.
- Геморрагический инсульт, - диагностировали смерть в морге.
- Инсульт, - вздрогнула Ниночка. – Снова….
Жизнь остановилась. Кто-то её утешал, кто-то звал в гости, кто-то приказывал выполнить какое-нибудь поручение, она исполняла, по привычке ходила на работу, ездила к маме, беседовала с детьми, умывалась, чистила зубы.Порою она забывала поесть, приготовить детям бутерброды, постирать и погладить одежду. Она располнела, перестала нравиться мужчинам, из-за рассеянности подчинённой начальство понизило Ниночку в должности.
- Если бы я знала, - разговаривала она сама с собой, когда неконтролируемые отцом дети допоздна задерживались на улице. – Если бы я знала, что Сёмушка умрёт…. А я думала, он вечный…. Ради чего теперь жить?
- Вечный? - вдруг с сарказмом хмыкнул кто-то совсем рядом. - Это с такой-то наследственностью?
Женщина вздрогнула, покрутила головой по сторонам, угрожающая пустота пялилась на неё из неприбранных, пыльных углов.
И тут неожиданно заволновался дверной звонок.
- Бабушка умерла! - ворвался в гостиную заплаканный Витька. – Одни мы остались, мама! Одни!
- Мамочка! – тонко закричала Нина и застыла, пригвождённая горем к полу.
- Теперь уже действительно одни, - прокашлявшись, хрипло произнёс проявившийся на фоне коричневых обоев прихожей Юрка. Не спеша он обогнул застывших домашних и направился к балкону. Шаг, шаг, ещё шаг. Странно, Ниночка догадывалась, что сейчас может произойти… догадывалась, но не могла пошевелиться, ибо её не слушались ноги, ей не подчинялись руки, вязкий ком воздуха заткнул рот. Она пыталась сопротивляться, делала какие-то еле различимые знаки, шептала еле слышимые слоги, но тщетно.
- Прости, папаааааа! – последние два слова её, Нининого, большого мальчика резанули уши и, отдаваясь глухим шумом, ушли в вечность.
Туда, где ждал любимую семью Сёмушка.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. НАХЛЕБНИК. http://www.proza.ru/2017/11/15/1127