Недавно я побывал на концерте, посвященном 140-летию со дня рождения Павла Григорьевича Чеснокова – крупнейшего мастера русской хоровой культуры. Первое отделение состояло из его светских произведений. Были исполнены «Москва», слова Ф.Глинки, «Лес», слова А. Кольцова, «Альпы», слова Ф. Тютчева, «Теплится зорька», слова Гете, «Ночь», слова М. Кохановского, «За рекою, за быстрой», слова А. Островского, «Август», слова С. Копыткина, «Зимой», слова К.Р., «Святый Боже», слова К. Бальмонта. Во втором отделении звучали духовные произведения: «Хвалите Господа с небес», «Да исправится молитва моя», цикл «Во дни брани», «Ангел вопияше», «Что тя наречём, о Благодатная», Херувимская «Софроньевская». Исполнял эти произведения Академический большой хор «Мастера хорового пения» под управлением Льва Конторовича.
Следует отметить удачный выбор завершения 1-го отделения – «Святый Боже» на слова Бальмонта. С одной стороны, это хоровое произведение Чеснокова относится к светским хорам. С другой, учитывая его содержание, является как бы вступлением или прологам к хорам духовным, которые звучали в отделении 2-м.
Духовные хоры во 2-м отделении на меня произвели большее впечатление, что можно объяснить более тесным знакомством с этими произведениями, поскольку они часто исполняются во время церковных служб. Однако, может быть и другое объяснение. Чеснокову, по-видимому, духовная музыка более удавалась. Духовные тексты в его душе находили больший отклик, и, как результат, духовные произведения звучат более эмоционально, искренно.
При исполнении «Ангел вопияше» солировала Серафима Коняшина. Исполнила она свою партию безукоризненно. Однако при исполнении таких произведений как «Ангел вопияше» важно не только мастерство, но и тембр голоса, и некоторые особенности исполнения, которые и выразить трудно. Поэтому исполнение «Ангел вопияше» где-нибудь в храме на литургии, например в храме Георгия Победоносца в г. Одинцове, производит большее впечатление, хотя там солировала никому не известная рядовая исполнительница. Но голос ее звучал проникновеннее, чем во время концерта. Во время ее исполнения чувствовалось волнение, вызванное с одной стороны, ответственностью, с другой – соприкосновением с духовным текстом преподобного Иоанна Дамаскина и гениальной музыкой Чеснокова.
В заключение хочется отметить, что зал Чайковского был заполнен примерно на 90 %, и перед началом концерта с рук продавали билеты. Остается пожалеть, что многие москвичи не были на этом замечательном концерте, несмотря на имевшуюся реальную возможность там побывать.