СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ФЕЛИКСА АНТИПОВА
-Феля, спой про лошадок.- попросил я Феликса Антипова.
Феликс взял гитару, подстроил ее и запел. Его низкий, слегка хриплый голос звучал безукоризненно:
Там, за белой пылью,
В замети скользя,
Небылицей-былью
Жаркие глаза.
Былью-небылицей
Очи предо мной.
Так быстрей же, птицы,
Шибче, коренной!
Сколько раз я слушал этот романс, столько не переставал восхищаться мастерством исполнителя. Феликс знал, что из его большого песенного репертуара я больше всего люблю эту песню, и никогда не отказывал мне, всегда исполнял ее для меня.
Я уверен, так, как поют настоящие драматические артисты, не споет никто. Великолепный текст Ильи Сельвинского ложился ровно, спокойно на замечательную музыку Матвея Блантера:
Ой вы, кони, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да серый,
Черные да серый,
Черные да серый,
Да медвежий мех.
Я сидел, слушал Феликса и вспоминал, как пришел на работу в театр на Таганке. Попал словно в другой мир. Мир энтузиастов, единомышленников. Необычная режиссура Любимова, потрясающая сценография Боровского – все было непривычно после нескольких лет работы в «Современнике», который стал мне родным. Великолепный актерский ансамбль «Современника» и отдельные удачные актерские роли в театре на Таганке. Было трудно перестроиться и попасть из реального мира в условный. Мне помогло то, что в новом театре, у меня почти сразу же сложились неплохие отношения в коллективе. Я был дружен с художником по свету Константином Паньшиным и через него очень быстро познакомился со многими интересными людьми, среди которых был Феликс Антипов. С ним мы были ровесниками, а что такое двадцатисемилетний возраст. Возраст поисков, надежд, мечтаний.
А глаза сияют,
Ласково маня,
Не меня встречают
Ищут не меня.
Только жгут без меры
Из-под темных дуг,
Гей, Чубарь мой серый,
Задушевный друг!
Не только мне нравилось исполнение Феликса. Успех был полный, где бы он ни пел. Слова звучали отчетливо, буква к букве. Темп начал ускорятся.
Воспоминания не покидали меня. Выпускался спектакль по повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Феликс репетировал главную роль. Такие роли, как роль Васкова, могут быть один раз в жизни. Это – шанс. И этот шанс Феликс упустил. Я не знаю, что творилось у него в душе. Мы никогда не обсуждали эту болезненную тему. И по сей день, я считаю, что Феликс репетировал интереснее, сочнее, чем Виталий Шаповалов, ни сколь не умоляя его огромный успех. В результате, вместо роли Васкова – роль немецкого солдата.
Я рыдать не стану,
Вдурь не закучу,
Я тебя достану,
Я тебя умчу.
Припадешь устами,
Одуришь, как дым.
В полынью с конями
К черту полетим!
Жизнь разлучила нас. Я продолжил свое путешествие по московским театрам, Феликс остался верен своему театру. Мне было приятно слышать, когда до меня доходили хорошие известия о нем. Я не придаю большое внимание званиям и наградам, но их никто не отменял, и звание «Народный артист» достойно вписалось перед фамилией Антипов.
Ой вы, кони, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да серый,
Черные да серый,
Черные да серый,
Да медвежий мех.
Черный да серый,
Черный да серый,
Черный да серый,
Да медвежий мех.
На фотографии: Феликс Антипов (1942-2016)