Система "С---"Н (страдание-наслаждение)
Как я уже говорил, чувства и желания испытываются только одновременно. При этом чувства субъекта всегда «подсказывают» ему некоторые желания, инициируют их. Желания требуют удовлетворения, и те, которые удовлетворяются субъектом, становятся мотивом поведения. Но и подавленные и реализованные, желания в свою очередь пробуждают какие-то чувства, а переживания чувства представляют собой какие-то страдания или удовольствия,радости или страдания. Всю эту систему – чувств, желаний, мотивов, переживаний – я буду ниже именовать «системой"С---"Н«. Система "С---"Н организует все чувства, все желания, мотивы и ценности индивида в единое целое. Она регулирует движение информации между психикой и внешним миром, инициирует переживания субъекта и тем самым служит механизмом реализации абсолютов, регулятором и «рабочим органом» эмоциональной активности. Проще говоря, «система "С---"Н» это обобщенное название психических структур, ответственных за все формы и проявления эмоциональной сферы – во всяком случае в той мере, в какой к ним приложимо понятие мотивации.
Как известно, чувства всегда испытываются по какому-то поводу, они, как принято говорить, предметны, т.е. объективированы в чем-то, что не есть чувство. Понятие «предмет» трактуется здесь максимально широко и охватывает буквально все что угодно: любые события, явления, процессы, понятия, нравственные нормы, люди, звери, свое и чужое поведение , собственное или чужое Я и т.д. и т.п. Чувства служат субъекту средством оценки предметов, мерилом их ценности: знак предметного чувства соответствует знаку ценности предмета, а интенсивность переживания – величине его ценности. /Подробнее об этом см. гл.4 /.
Ценность в моем понимании это понятие, характеризующее отношение субъекта к любому объекту. Отношение может быть позитивным или негативным, но только не безразличным. Соответственно и сами ценные / уже оцененные / предметы, так называемые «ценности», могут быть какими угодно, но только не индифферентными. Не могут они быть и внечувственными. Небезразличие, приятие или неприятие предмета означает переживание субъектом каких-то - приятых или неприятных - чувств по отношению к объекту оценки. Небезразличие доступно только живому – оно порождено способностью живых существ испытывать страдания и удовольствия, испытывать чувства. В свою очередь знаковая окрашенность чувств позволяет видеть в них не просто средство оценки, но также инструмент созидания «ценностей», инструмент трансформации индифферентных объектов в небезразличные, ценные. Ценность всех предметов, была бы идентичной, если бы чувства не различались знаком, индивидуальностью, интенсивностью переживания. Но они различаются, и благодаря многообразию чувств субъективная ценность разных предметов различна, а это значит, что они образуют иерархическую структуру - иерархию ценностей.
Однако живое существо отличает не только способность чувствовать, но и поведение – совокупность мотивированных действий. Только к живому приложимы понятия «поведение» и «мотив». Система "С---"Н, как явствует из ее названия, охватывает лишь те структуры психики, которые участвуют в мотивации; фактически она охватывает все сферы эмоциональной жизни. По причинам, которые я изложу в главе «мотивация», чувства неправомерно квалифицировать как мотив поведения; и мотивом /»причиной»/ всех поведенческих актов, исключая рефлекторные, служит только желание. В свою очередь предметом желания может быть лишь то, что уже оценено субъектом с помощью чувств и что является элементом иерархии ценностей. В поведении индивида реализуются самые важные на данный момент желания, а важность определяется сиюминутной величиной ценности предмета желания, т.е. тем местом, которое он занимает сейчас в иерархии ценностей. Ввиду тесной связи между иерархией и мотивацией и памятуя о том, что всякое желание конкретизирует Отношение "С---"Н, ниже я буду называть иерархию ценностей индивида «иерархией системы "С---"Н ».
Иерархическое построение ценностей присуще и людям и животным. Иерархия создаётся постепенно, по мере созревания индивида. С годами и в зависимости от разнообразных жизненных обстоятельств она может существенно меняться. Структура иерархии человека, даже приблизительная структура, чаще всего не ясна ни субъекту, ни тем более постороннему наблюдателю. Иерархия системы "С---"Н у людей это как правило огромный, очень сложный и динамичный организм. Его роль в мотивации невозможно переоценить. Вкратце она сводится к следующему.
Все живые существа, в т.ч. все до единого люди, от Гитлера до Св.Франциска, стремятся к приятным переживаниям и хотели бы избежать неприятных. Но и то и другое – не любой ценой. Прейскурантом, устанавливающим конкретную цену любого доступного данному индивиду удовольствия и соответственно избавления от любого страдания, служит иерархия системы "С---"Н. Самый разнузданный и безумный тиран, самый маниакальный сластолюбец, самый распоследний клинический идиот, короче, каждый человек обязательно является "владельцем» иерархии". Любые невзгоды, любые подарки или удары судьбы неизбежно преломляются в модификации ее структуры; и за исключением чисто рефлекторных актов поведение каждого человека всегда подчиняется только требованиям собственной иерархии. Эти требования как правило не осознаются; работе иерархии могут мешать самые разнообразные и многочисленные дефекты; она может быть жесткой или гибкой, относительно неподвижной или сверхмобильной, примитивной или высокоразвитой, достойной подражания или внушающей омерзения; однако в любом случае она диктует каждому человеку каждый его шаг.
Но здесь я должен внести довольно существенную поправку. Одним из важнейших свойств системы "С---"Н вообще и ее иерархии в частности является стохастичность. Формирование и функционирование иерархии ценностей человека по преимуществу вероятностный процесс, и весьма часто разные радости и разные страдания имеют одинаковую цену. Соответственно предметы различных желаний или «нежеланий» также нередко обладает одинаковой ценностью, а сами желания – одинаковой важностью. Там, где приходится выбирать между равноценными / одинаково важными или одинаково острыми/ желаниями – а это обычная человеческая практика, - выбор производится на основании случайных факторов , не зависящих от механизмов власти иерархии.
Но предоставляя субъекту определенную свободу выбора, иерархия в то же время жестко контролирует ее границы, удерживая ее в «рамках» только одного своего уровня. Однако каждый уровень иерархии человека слагается из множества «ценностей». Поэтому при выборе желания любого иного уровня ситуация повторяется: в действие вступают случайные факторы, не зависящие от диктата иерархии. Таким образом, в поведении любого индивида всегда имеется некоторая свобода выбора, которую применительно к человеку можно, вероятно, отождествить со свободой воли.
Тем не менее эта свобода не умаляет власти иерархии. Всякий выбор одновременно и свободен и не свободен. Под воздействием случайных факторов можно выбрать вместо желания А желание Б и, соответственно, вместо одного поступка совершить иной. Но такая замена возможна лишь потому, что предметы желаний А и Б имеют одинаковую ценность, а величина этой ценности зафиксирована и установлена иерархией системы "С---"Н. Никто и никогда не способен пренебречь этим единственным и всеобъемлющим «прейскурантом». Никто не может произвольно /и радикально/ перестроить его структуру, изменить относительную величину ценности его элементов, в т.ч. предметов разных желаний. Стохастичность системы оставляет определенное место случаю и тем самым предоставляет субъекту некоторую свободу поведения. Но иерархия, повторяю, жестко контролирует границы этой свободы, и ее диктат остается незыблемым и фактически тотальным.
Такой акцент на роли иерархии должен казалось бы избавить автора от подозрений в гедонизме. К сожалению, хорошо известно, что самыми липкими и стойкими ярлыками нередко оказываются самые абсурдные. Поэтому я не буду потрясен , узнав, что проповедую, к примеру, свободную любовь или пытаюсь воскресить заезженные схемы Эпикура, Бентама, Фрейда или Дж.Стюарта Милля. Хочется верить лишь, что оценки такого рода будут редкостью.
Я действительно утверждаю, что каждое существо предпочитает приятные переживания неприятным, но не вижу здесь ничего от гедонизма. Гедонизм это теория /и практика/, которая иногда признает мотивационную ценность страдания, но всякую иную его ценность безусловно отрицает. Подобная оценка страдания глубоко чужда предлагаемой концепции жизни, и добросовестный читатель сумеет в этом убедиться легко и быстро. И все же факт остается фактом: простая констатация «человеку свойственно избегать страданий и стремиться к удовольствию» ассоциируется с гедонизмом и внушает почти всеобщий стыд, или страх, или по меньшей мере неловкость. Возможно, я не прав, но мне кажется, что эти стыд и страх во многом порождены христианством, точнее, не самим христианством, не Словом Господним, а извращенным толкованием Слова.
Толкователь исходит из предпосылки, будто страдание есть благо, а наслаждение всегда греховно, что оно всегда следствие разврата, лени, скупости, гордыни, неверия и других пороков. Но ведь это, мягко говоря, неверно. Святые мученики отнюдь не чурались наслаждения – они искали и находили блаженство. Притом не за гробом, а еще здесь, в этом мире: на цирковых аренах , на крестах, в пламени костров. Конечно, гедонизм во всех своих проявлениях отвратителен. Но если страдания всегда только благо, тогда сострадание и бессмысленно и греховно. Правда, без сострадания невозможна христианская любовь к ближнему, но это толкователя , по-видимому, не волнует. Далее, если приятных переживаний алчут только грешники, тогда непонятно, почему мы должны бояться ада и стремиться в рай. И наконец, если наслаждения в том широком смысле, который я вкладываю в это слово, всегда зло, тогда мы обязаны беречь от него ближнего – мы должны нести ему страдания: должны судить, убивать, предавать, мучить, короче, во славу Божию должны стать извергами.
Ко всему прочему, извращая дух и букву христианства, толкователь демонстрирует глубочайшую сексуальную озабоченность. Он видел служение своему богу прежде всего в умерщвлении плоти, и слово «наслаждение» стало для него синонимом эротики, а страдание - синонимом аскетизма. И эта, соответственно, абсурдная трактовка страдания и наслаждения, по своему не-менее греховная, чем гедонизм, с легкой руки толкователя сохраняется по сей день.
Рафинированный читатель, прочтя мою филиппику, наверно просто сморщит свой рафинированный нос. Он, конечно, по-прежнему будет стремиться к удовольствиям, но по-прежнему будет скрывать это стремление, пользуясь обычным набором эвфемизмов. Это, разумеется, его личное дело. Но я, коль скоро я взвалил на себя неблагодарную задачу понять и описать свойства жизни, я не могу довольствоваться эвфемизмами. Мне нужна добротная модель, если угодно – истина; и ни тысячелетние предрассудки, пусть даже освященные Отцами церкви, ни научная мода, ни авторитет специалистов, ни правила хорошего тона не в силах ничего изменить в моих поисках.
Продолжение следует.
anastace@mail,ru