Мне неуютно во многих помещениях, и раньше я не понимала, отчего так. А потом пригляделась и увидела: это моё личное небо шалит. У всех есть свой кусочек неба — вроде скафандра в вакууме безнебия, чтобы было чем дышать. У каждого этот кусочек разного размера: у кого-то рассветное небо с блюдечко, у кого-то грозовое со шкаф, бывает и во весь горизонт, но обычно личное небо вполне умещается в той комнате, где человек спит. Моё же небо какое-то неоформленное, свободолюбивое. Когда я прохожу в дверь, оно складывается, как зонтик, а в помещении раскрывается, начинает гнездиться и уютиться. Открывает форточки, сдвигает предметы к стенкам, шуршит над шкафами, не успокоится никак. Мне передаётся это небесное волнение, тянет на улицу. А стоит выйти за дверь, как всеми фибрами ощущаю удовольствие по-кошачьи выгибающего спинку и потягивающегося неба. Оно даже немножко почёсывается, роняя одну-две звезды.
— Звёзды похожи на блох, — оправдывается моё небо, — они не кусаются, только серебристо зудят, как не написанные строчки свежих стихов.
— Ты пишешь стихи? — удивляюсь я.
— Ты пишешь. Когда я чешусь и звезда нечаянно падает на тебя. Тебе ведь нравится?
— Как сказать…
Какими словами объяснить этому чудаковатому небу, что от него немало беспокойства? Ночами, когда оно ворочается и вздыхает в темноте под потолком, мне не спится. В гости с ним неудобно ходить — не засидишься. Работать на дому приходится. Стихи опять же эти. И впрямь, как блохи.
Но вообще-то я уже привыкла. Очень люблю моменты, когда мы с небом заходим в наш дом с холодной улицы, я сажусь перед компьютером, а оно сворачивается котом на моих коленях. Большим небесным котом со звёздочками, застрявшими в шерсти. Греет мне коленки, мурлычет, вот как сейчас. Хорошее оно, моё личное небо, домашнее.