Глава 9
За день до приезда в Дацинг Майк заявил, что будет ночевать вместе с ними.
– Осталось мало денег, – объяснил он своё решение. – Когда плыли сюда, проезд оплачивал дядя, поэтому я не знаю, сколько за него сдерут. И мало переплыть море, мне потом ещё добираться до дома. Дядин сертификат сохранился, но по нему выдадут деньги только его наследникам. Лучше я сейчас сэкономлю, чем потом заниматься продажей вещей. У меня с собой только самое ценное, а такие вещи не продашь быстро за хорошую цену.
После встречи с Зоей не было других происшествий, и на пятый день пути они въехали в Дацинг и остановились на ночлег в портовом трактире. Эльф опять ночевал без девушек в компании своих спутников и по этой причине утром был хмурым и неразговорчивым. Приехали потемну, поэтому море Глеб увидел утром, когда позавтракали и направились к причалам договариваться о проезде. Бескрайний голубой простор привёл маоза в восторг.
– Не сильно радуйся, – буркнул Майк. – Покачаешься ещё на этих волнах. Некоторые неплохо переносят качку, а другие блюют свою еду в море. Наверное, для того и качает, чтобы подкармливали рыбу.
– А сколько плыть? – спросил Корн.
– Зависит от ветра, – ответил эльф. – При попутном доплывём быстрее, а если штиль или мешает ветер, тогда включают машины. С ними быстрее, но приходится дышать дымом. Сюда так и плыли. Дул встречный ветер, поэтому убрали паруса и шли на угле. Это такой чёрный камень, который жгут в топках. На парусах тоже шли, но недолго. В этот порт мы приплыли на пятнадцатый день. Смотрите, это один из наших кораблей.
Они подошли к огромному кораблю, у которого над палубой возвышались три мачты и две трубы. По перекинутым сходням с пирса загружали бочки и грузчики таскали мешки. Ближе к носу на борту золотыми буквами было выведено название корабля – «Царица моря».
– Готовятся к отплытию, – сказал Майк. – Сейчас узнаем, берут ли они пассажиров. Видите девицу? Она помогает капитану.
– В кровати? – спросил Глеб, посмотрев на крепкую девушку в мужской одежде.
– У тебя только одно на уме, – сказал Майк. – Она помогает ему управляться с командой. На каждом корабле помощник у капитана всегда женщина. Так наши женщины отстаивают свои права. Но если договорятся, то могут и спать вместе. Давайте подойдём ближе, чтобы не орать.
Они подошли к сходням, и эльф спросил у девушки о проезде.
– Места есть, – ответила она. – Если возьмёте каюту на троих, заплатите по тысяче на каждого, а если брать каюту на одного, то выйдет вдвое дороже.
– Нам одну на троих, – за всех ответил Майк.
– Тогда платите и занимайте свою каюту, – сказала девица. – Основной груз уже на борту, поэтому скоро закончим с погрузкой и отчалим. Учтите, что лошадей не берём.
– Жаль, что я ночевал с вами, – огорчился эльф. – Думал, что проезд будет дороже. Кому будем продавать лошадей?
– Продадим хозяину постоялого двора, – сказал Корн. – Если не захочет покупать, я его уговорю.
Магию применять не пришлось, потому что хозяин посмотрел трёх прекрасных жеребцов и назвал хорошую цену. Получив от него деньги, сразу же пошли на корабль. Когда расплачивались за каюту, познакомились с капитаном корабля. Высокий уже седой эльф принял у них деньги, назвался Джоном Купером и приказал одному из матросов проводить пассажиров в каюту. Она оказалась четырёхместной с двумя двухъярусными койками, занимавшими треть помещения.
– Понятно, – проворчал Майк. – Если в каюте есть стол и табуреты, значит, еду будут приносить сюда. Под каждой койкой по два сундука, можете складывать в них свои котомки.
– Господам не нужны бычьи пузыри? – спросил перед уходом матрос. – А то я мог бы дёшево продать.
– А для чего они нам нужны? – удивился Глеб.
– Если у вас есть письма или бумаги банка, их можно завязать в пузыре и сохранить от воды, если будем тонуть, – объяснил матрос. – Не всегда тонут посреди моря, чаще в шторм разбивает у берегов. Если повезёт уцелеть, сохраните ваши ценности.
– И сколько стоит твой пузырь? – спросил юноша.
– Свой я не продам ни за какие деньги, – засмеялся матрос, – а за бычий с вас три монеты.
Глеб купил у него пузырь и положил в него рекомендацию барона Венецкого, свою грамоту и бумаги гоблинского банка. Уложив вещи в сундуки, вышли на палубу. Других пассажиров пока не видели, а среди матросов эльфов не было, одни люди.
– Эльфы не возятся с парусами и не пачкаются углём, – ответил Майк на вопрос Глеба. – Из них на корабле только капитан, его помощница и машинист, а остальные – это люди, работающие по найму. Кочегарами обычно берут чёрных орков. Им и платят меньше, и долго на такой работе не живут, а заменить нетрудно.
– А помощница симпатичная, – сказал Глеб, с удовольствием рассматривая невысокую, стройную девушку. – У вас все такие?
– У нас они разные, – ответил Майк. – Смотри, будь с ней осторожней. У нас могут наказать даже за непристойные намёки. И капитан поверит ей, а не тебе, а он на корабле высшая власть. Если решит, что тебя нужно выбросить за борт, команда так и сделает. Их здесь полсотни рыл, поэтому мы тебе ничем не поможем.
– Да я сказал просто так, – пожал плечами юноша. – Мне не нужны бабы, тем более ваши. Сам же говорил, что они в любви хуже мальчишек. Пойдёмте на нос. Там можно сидеть и смотреть на море, и не будем мешать матросам.
– Ещё насмотришься, – отказался Майк. – Мне на третий день надоело. Мы сейчас в Восточном море, потом будет Северное и самое большое – Атлантическое. Эх, не сходили в храм помолиться о благополучном плаванье! Он в этом городке на диво большой.
– Уже закатили бочки и убрали сходни, – заметил Корн. – Наверное, будем отплывать.
– Марш в каюту! – скомандовала им девушка. – Все пассажиры в них сидят, одни вы выползли, как тараканы. Сейчас будем отчаливать, и вы помешаете матросам!
Они без разговоров ушли в каюту, поэтому не видели, как корабль отвалил от пирса, оделся парусами и величественно поплыл прочь от порта.
– Качка усилилась, – заметил Майк. – Значит, уже плывём. Можете посмотреть в иллюминатор. Сейчас я его открою, чтобы здесь проветрилось.
Он повернул рычаг и откинул круглое окно, в которое с трудом могла пройти голова. Плеск волн стал громче, и сразу запахло морем.
– Здесь вода даже летом холодная, поэтому запах не тот, – сказал Майк, заметивший, как Глеб нюхает воздух. – Вот когда будем плыть в Атлантическом море, тогда будет запах! Вы как хотите, а я пойду на палубу. Посмотрю, нет ли среди пассажирок какой-нибудь смазливой девицы. Плыть больше десяти дней без бабы – это издевательство над телом.
– Я тоже пойду, – присоединился юноша, – не за бабой, а смотреть на море.
Корн не захотел никуда идти и улёгся на одну из нижних коек, а юноши вышли из каюты. Эльф направился охотиться к толпе пассажиров, а Глеб ушёл на нос корабля, сел на бухту каната и стал смотреть в морской простор.
– Вообще-то, это моё место! – сказала севшая рядом помощница капитана. – Пока можешь сидеть, просто учти на будущее. Ты кто? Никогда не видела таких белобрысых парней.
– Шевалье с востока, – ответил он, не вдаваясь в подробности.
– А что ты здесь забыл? – спросила она. – Я имею в виду не корабль, а это место.
– Море! – сказал юноша. – Никогда не видел такого простора и такой силы! На него хочется смотреть и смотреть, а здесь я никому не мешаю... кроме вас.
– Романтик! – с непонятным выражением сказала она. – Дай-ка я пощупаю, что у тебя в штанах.
Она бесцеремонно протянула руку, а расслабившийся и не ожидавший такого Глеб не успел отреагировать. На её бесцеремонность отреагировало то, что она схватила.
– Ничего себе! – удивлённо сказала девушка. – Это я удачно сходила. Сегодня будешь спать в моей каюте, а там посмотрим.
– Убери руки! – разозлился он. – Перебьёшься без меня! Вы меня уже...
– Строптивый, – удивилась она, – и глупый. Мы в плаванье, понял? Здесь закон – это капитан, а я второй эльф после него! Да стоит мне сказать, что ты ко мне приставал, как тебя тут же выбросят за борт. Вода холодная, а до берега далеко! Акул здесь нет, но ты и без них не доплывёшь. И будет тебе не наша благословенная земля, а морское дно. Усёк? Если женщине нужно, твоя обязанность её удовлетворить! Для того вы и существуете! А если она к тому же эльфийка, то ты должен прыгать от радости!
– Мне говорили знакомые эльфы, что их женщины и в подмётки не годятся нашим, – с ехидством сказал Глеб. – Мол, потому они предпочитают мальчиков, а эльфийкам остаётся мазать лоб голубой краской!
– Дураки есть и среди эльфов, – не стала спорить она, – а лживость их утверждений ты сможешь почувствовать сегодня ночью. Если мне понравишься, в обиде не будешь. Смотри на своё море, но не забудь о том, что я тебе сказала. Я ведь не шутила насчёт морского дна! Моя каюта вон там.
Показав ему рукой на каюту, девушка вскочила с каната и скрылась за надстройками. Настроение испортилось, поэтому юноша тоже поднялся и вернулся в каюту. Помимо Корна в ней находился Майк, который прикладывал смоченный платок к синяку под глазом.
– Когда это ты успел? – удивился его фингалу Глеб.
– Ну их всех к демону! – выругался эльф. – Недаром мы в дороге не используем женщин! Я ведь ей очень вежливо предложил. И ударила не ладонью, а кулаком! Даже не посмотрела на то, что я эльф. А капитан это видел и принялся ржать!
– Что-то ты быстро насмотрелся на море, – сказал приподнявшийся с койки маг. – Что-то случилось? Я чувствую, что ты злишься.
– К демону всех баб! – повторил юноша слова эльфа и рассказал им о помощнице капитана.
– Почему тебе так на них везёт? – с завистью спросил эльф. – Ты их не ищешь, сами липнут!
– Та, которая была мне нужна, ушла, – возразил Глеб, – а другие не нужны мне. Нечему здесь завидовать. Лучше скажите, что сделать, чтобы она отстала.
– Я не собираюсь на неё действовать, – сказал Корн, на время «заморозив» эльфа. – Она могла о вас кому-нибудь сказать, а в этом случае моё воздействие вызовет подозрение. Я не могу так рисковать. Да и что в этом плохого? Быстрее пролетит время и не наедите жира от безделья.
– Удовлетвори её так, чтобы сбежала из собственной каюты, – хохотнул Майк, с которого Корн снял подчинение. – А то, если сильно понравишься, прикажет засунуть тебя в трюм, и будешь её ублажать ещё и в обратном плавании.
– Смотрите сами, – подвёл черту маг. – Никто вас за борт не выбросит, но гадость сделать могут, поэтому я на вашем месте сходил бы. Девица приятная, а работа для вас привычная.
Эльф занял второе нижнее место, и Глебу пришлось лезть на верхнюю койку.
«Действительно, почему они ко мне пристают? – подумал он. – Большой силы у меня нет, красоты нет вообще никакой, а штаны не просвечивают. Ладно, сейчас посплю до обеда, а то чувствую, что ночью не придётся спать».
Корабль мягко покачивался на волнах, и эта качка быстро его усыпила. Разбудил запах жареного мяса. На столе стояли тарелки с едой, но никто пока не обедал.
– Мы вас не будили, потому что всё горячее, – сказал Корн юноше. – Решили уже насчёт ночи?
– Нужно сходить, – ответил он. – Не хочу неприятностей ни себе, ни вам.
Пища немного остыла, и они пообедали. Лежать в каюте было скучно, поэтому Глеб отправился туда, откуда его согнала нахалка. Ветер был не очень сильным, но, видимо, его сила и направление капитана устраивали, потому что не было никакой возни с парусами. Ход был приличный, а качка почти отсутствовала, и засмотревшийся на чаек юноша не заметил, что он уже не один.
– Замараете одежду, – сказал ему капитан. – Канат не смолили, но грязи хватает. Скажите, как вы отнеслись к предложению нашей Венди?
– Вы имеете в виду её обещание выбросить меня за борт? – спросил Глеб. – Я не принял его всерьёз, но ни капли не сомневаюсь, что она найдёт способ отыграться.
– Вы умны, – кивнул он. – Я так и думал. Глупец её не заинтересовал бы. Конечно, вас не выбросят за борт, но достаточно ей подать жалобу в нашем порту, и вам не дадут сойти с корабля. У вас найдутся деньги на обратный проезд?
– Её заинтересовал не мой ум, – сказал юноша, – и заниматься мы будем не умными беседами. Хотелось бы узнать, какое вам до этого дело?
– Она моя дочь, – сказал капитан, садясь на канат рядом с Глебом, – причём единственный ребёнок. Ни матери, ни других близких родственников у неё нет, один я. По причинам, которые вам необязательно знать, она махнула рукой на свою жизнь и вот уже третий год плавает со мной на этом корабле. К вам у меня будет... просьба или предупреждение – понимайте как хотите. Постарайтесь не обижать мою девочку и не обманывайтесь её уверенным видом. У каждого из нас своя раковина, в которую мы прячем то, что хотим укрыть от чужих глаз, а среди матросов нельзя вести себя по-другому.
Он встал с канатной бухты, отряхнул штаны и ушёл.
«Почему в моей жизни постоянно возникают сложности? – подумал тоже вставший с канатов юноша. – Пока жил в деревне, самой большой неприятностью была драка с приятелем, а как уехал, так и пошло. Дома я выть хотел от этой простоты, а сейчас уже думаю, так ли это было плохо?»
Когда он вернулся в каюту, эльф сидел истуканом и отвечал на вопросы Корна.
– Я знаю только то, что в порохе есть сера. Что туда мешают ещё и в каких пропорциях – это секрет. Я и о сере узнал совершенно случайно. Пороховые фабрики стоят в двух небольших городах, в которые пускают не всех эльфов. Я от брата узнал, что в один из них завезли очень много молотой серы, поэтому и решил, что она нужна для пороха. Сам огненный бой – это очень просто. В закрытую с одной стороны трубку засыпают порох, потом ставят прокладку и один большой свинцовый шарик или много маленьких. Порох зажигают через запальное отверстие, и он взрывается, выталкивая пулю из трубки. Если трубка маленькая, то это пистоль, если побольше, то ружьё, ну а самая большая называется пушкой. В ней уже не одна пуля, а много или взрывающийся снаряд. Об этом у нас знают и дети. В пушках порох поджигают фитилём, а в пистолях и ружьях – искрами от удара кремня по стали. Больше я ничего не знаю.
– А кто может знать? – спросил Корн.
– Те, кто этим занимается, – ответил Майк. – Наверное, знает кто-нибудь из военных. Учёные могут знать.
– Об учёных расскажи подробней.
– Ну они возятся с разными веществами, смешивают их и нагревают. Есть такая наука – химия. Я думаю, что в порохе не должно быть ничего сложного. Если его открыли двести лет назад, то теперешние учёные должны знать о нём всё.
– Зря вы расспрашиваете Майка, – недовольно сказал Глеб. – Его могут спросить, были ли такие разговоры. Я думаю, что не всех магов сожгли, кого-то оставили для себя.
– А я думаю, что не будет магических проверок, – возразил Корн, – иначе не брал бы с собой вас и постарался справиться сам. Магу достаточно спросить, и вы всё ему расскажете. Поймите, Глеб, не стали бы эльфы завозить к себе много магов. Несколько для лечения их верхушки или раскрытия заговоров могли привезти вместе с семьями, чтобы было чем держать их за горло. Но даже в этом случае мага нельзя контролировать. Как вы узнаете, соврал он вам или нет? Станет такой маг верно служить и с энтузиазмом выявлять врагов эльфов? Я не стал бы, и другие не будут. Среди магов были сильны связи. А теперь представьте, что по моему приказу повсюду жгут их друзей и коллег, а потом я требую верной службы, да ещё шантажирую родственниками. Магия – это очень большая сила, и не стали бы они так рисковать. Я не знаю, почему среди эльфов нет магов, но среди нас их было много! Я служил королю, но свой маг был у каждого графа, у многих баронов, да и в городских магистратах. Нас связывал обязательный к выполнению кодекс. Конечно, находились те, кто его нарушал в угоду своим господам или в своих личных интересах. Их выявляли сами маги и сурово наказывали. А кому этим заниматься у эльфов? Я не хочу сказать, что эльфы совсем беззащитны от магии. Наша беда – это невозможность подчинить многих. Но, может, в этом и благо, потому что иначе маги правили бы миром. Поставьте в охрану трёх человек, и я уже не смогу их пройти только за счёт магии. Можно так организовать защиту их вождей и тайных производств, что одной магией ничего не сделаешь. Я подчистил Майку опасные для нас воспоминания. Только хороший маг сможет заметить следы моей работы, да и то, если не пройдёт много времени, поэтому мы с вами почти ничем не рискуем.
– Вам видней, – согласился Глеб. – Отпускайте Майка, а то мне неприятно видеть его таким. Хоть он и не друг, но я хорошо к нему отношусь.
– Когда пойдёте миловаться? – сразу же задал вопрос пришедший в себя эльф.
– Кто-то недавно упрекал, что у меня все мысли о бабах, – засмеялся юноша. – Это были не вы? Если бы вы знали, Майк, с какой радостью я никуда не ходил бы!
– А почему? – не понял эльф. – Что в этом плохого? Доставите девушке удовольствие и порадуетесь сами.
– Не нужна мне такая радость, – ответил Глеб. – Я или любил женщин, или дарил им тепло. Один раз, просто получал удовольствие, и потом за этот случай было стыдно перед моей девушкой, хотя она ничего не узнала.
– Но ведь сейчас у вас нет девушки, – возразил Майк. – Или хотите сказать, что это не нужно вашему телу?
– Наверное, нужно, – пожал плечами юноша, – хотя я пока не испытываю желания. Скорее всего, мои чувства связаны с тем, как меня хотят использовать. Знаете, от меня ещё никогда не требовали любви, добиваясь её угрозой смерти. И то, что это делает красивая девушка, ничего не меняет. Чем это, по-вашему, отличается от насилия?
– Если рассматривать так, то конечно... – неуверенно сказал Майк, – но я всё равно пошёл бы.
– Вам нужно от девушек только удовольствие и безразлично, что приводит их в ваши объятия, деньги или что-то другое, – сказал Глеб. – Я так не могу.
– Оставьте его, Майк, – обратился к эльфу Корн. – Будет он спать с девушками и просто для удовольствия. Ему разбили сердце, и нужно время, чтобы осколки срослись. Кроме того, наш шевалье немного перетрудился с одной графиней. Так что ему пока ничего не нужно, а от него требуют, да ещё с угрозами. Действительно, непривычная ситуация. Ничего, он справится. Как вы думаете, когда ужин?
– Судя по солнцу, уже должны подать, – ответил эльф, выглянув в иллюминатор. – Пойду пройдусь по палубе, а то почти весь день провалялся на койке. Как бы от такой жизни не растолстеть.
Майк отправился гулять, но вскоре вернулся вместе с принёсшим ужин матросом.
– Поем, потом догуляю, – сказал он Глебу. – Сегодня на ужин пирог с рыбой. Теперь мяса не увидим, и до конца плавания будет одна рыба.
Они поели вкусный пирог, и эльф опять ушёл на прогулку.
– Идите и вы, сказал юноше Корн. – Такой лёгкий ужин вам не помешает. Мы на всякий случай не будем запираться.
Глеб не стал возражать и пошёл к той каюте, на которую указывала девушка. Постучав в дверь, он услышал в ответ что-то неразборчивое и потянул дверь на себя.
– Можно войти, Венди? – спросил он сидевшую на кровати девушку.
Каюта у неё была такая же, как и у них, только в ней стояла одна широкая кровать и на стене у стола висело небольшое зеркало.
– Уже у кого-то узнали имя, – сказала она. – Я вам не представлялась.
– Со мной разговаривал ваш отец, – сказал Глеб, садясь рядом с ней на кровать. – Вы не передумали?
– А почему я должна передумать? – настороженно глядя на него, спросила Венди. – Пришли делать дело, значит, делайте!
– А для чего вам это нужно? – спросил он. – Бросили нормальную жизнь и мотаетесь по морю с отцом, перебиваясь вместо любви визитами запуганных пассажиров. Или я у вас такой первый?
– Вы мне не отец, чтобы лезть в душу! – рассердилась она. – Мне не нужна любовь человека, достаточно того удовольствия, которое он может дать! А первый вы или десятый – это неважно!
– Дело ваше, – пожал он плечами, просто я не подхожу такой малышке, как вы, особенно если у вас ещё никого не было. Со мной едет эльф...
– В задницу всех эльфов! – рассердилась она. – Там их самое любимое место! А ты заканчивай болтать и займись делом!
Венди всё время отводила взгляд, но Глеб смог понять, что она боится.
– К демону! – решительно сказал он. – Можете выбрасывать меня за борт, но я не буду этим заниматься!
Юноша встал с кровати и вышел из каюты, хлопнув дверью. Он сам не мог себе объяснить, что его так разозлило. Её пренебрежение к людям вызывало злость, но она ещё хуже относилась к мужчинам своего народа. Он не захотел докапываться до причин, просто плюнул на возможные последствия. В конце концов, для чего маг, если он не сможет повлиять на эту девчонку. Когда Глеб вернулся в каюту, эльфа в ней не было, а Корн лежал на койке.
– Вы ей отказали, – сделал он правильный вывод, увидев юношу.
– Да пошла она!.. – выругался тот. – Девственная сопля, которой хочется и в то же время страшно. Её надо разжигать, а я не хочу этого делать! Да и не подхожу я ей! После моей любви она до конца рейса лежала бы в каюте. Вот тогда её отец меня точно выбросил бы за борт!
– В любви нет несовместимых людей, – сказал Корн. – Соблюдая осторожность, можно слиться с кем угодно. Конечно, это неудобно, особенно вам. Ладно, отказали, и бог с ней. Я потом проверю её и подправлю память. Но, если честно, вы меня удивили.
Ещё больше удивился вернувшийся через полчаса эльф.
– Ты меня просто поразил! – заявил он и нарвался на грубость.
– Иди в задницу! – выкрикнул Глеб оторопевшему Майку. – Учти, что туда тебя послал не я, просто передаю то, что сказала Венди. Я ей тебя предложил и услышал о самом любимом месте всех эльфов.
– Сказал бы, что я не такой, – возразил эльф.
– Вот сам это и говори, а ко мне чтобы больше не приставали. Кого любить, буду решать сам!
Майк заткнулся и лёг на койку. Вскоре они уже спали. Утром юноша сбегал в гальюн и занял своё место на носу корабля. Он не собирался прятаться от Венди и сидеть в каюте до конца рейса. Ничего, как-нибудь переживёт её недовольство. Глеб был уверен, что уж она не станет его избегать. Так и вышло.
– Сбежал и наслаждаешься жизнью? – спросила она, садясь рядом. – Не забыл мои слова?
– Дурочка ты ещё, – спокойно сказал он, заставив её от удивления открыть рот. – Ну кто же так обращается с парнем? Угрозами не добьёшься любви, даже ласки будут фальшивыми. Ты сама себе доставишь больше удовольствия, чем запуганный тобой юнец. А мужчина не испугается, а разозлится.
– Как ты, – сказала она. – Неужели ты действительно разозлился из-за угроз?
– Не только, – ответил он. – Насилие в любви отвратительно, от кого бы оно ни исходило, но ты ещё презрительно отнеслась к людям. Тебя надо было долго ласкать, даря нежность и любовь, а ты не вызывала ничего, кроме неприязни и жалости.
– Мог бы обойтись без ласк! – буркнула она.
– Вот я и говорю, что дурочка, – повторил Глеб. – Без ласк ты не испытала бы ничего, кроме боли и отвращения, а учитывая размеры того, за что вчера хваталась, сегодня могла не встать с постели. Тебе это нужно? В общем, постарайся поменьше со мной общаться. Если ты прикипела к этим верёвкам, я найду другое место.
– Почему ты такой? – с непонятным выражением спросила Венди. – Беспокоишься обо мне, лишил себя удовольствия... Твой эльф уже подкатывал ко всем пассажиркам, а я сама повесилась к тебе на шею...
– Ты попыталась накинуть мне на шею удавку, – возразил он. – Чувствуешь разницу? И потом меня недавно бросила девушка, поэтому сейчас не до развлечений.
– Расскажи! – попросила она. – Ну, пожалуйста! И скажи, как тебя зовут, а то ты знаешь моё имя, а я твоё – нет.
– С какой стати, я буду раскрывать перед тобой душу? – сказал Глеб. – Тебе любопытно, а у меня ещё не зарубцевались раны на сердце. Я, не жалея сил, рвался встретиться со своей невестой, а она обменяла любовь на баронский титул и жениха, которого даже не видела! Иди, Венди, у тебя, в отличие от меня, на корабле есть обязанности.
Она без спора встала и ушла. Долго он не сидел, потому что с камбуза потянуло такими запахами, что рот тут же наполнился слюной. В тот день Венди больше не беспокоила, хоть он долго сидел на канатах. Лежать на койке, как это делал Корн, не хотелось, а общаться с пассажирами хотелось ещё меньше. Эльфу море надоело на третий день, а Глебу оно с каждым днём нравилось всё больше. На следующий день, после завтрака, юноша направился к канатам, но остановился, увидев сидевшую на них Венди.
– Садись, – попросила она. – Я не буду к тебе приставать, просто поговорим.
– Поговорить можно, – согласился он и сел рядом.
– Ты спрашивал, почему я не живу нормальной жизнью, – сказала Венди. – Скучно мне так жить! У нас есть дом в небольшом городке. Мама умерла, когда мне было три года, и меня воспитал отец. У него было много книг о море и кораблях. Пока была маленькая, я любила смотреть в них картинки, потом стала читать. Отца тянуло в море, и, как только я подросла, он выучился на капитана и купил этот корабль. В него вложены не все деньги семьи, в банке их ещё много. Я уже самостоятельная и могла бы жить сама, но меня от всего воротит! Все всех знают и постоянно перемывают кости соседям и хвастают друг перед другом своими лошадьми, экипажами, газонами, наконец!
– А что такое «газон»? – спросил он. – Я не знаю такого слова.
– Это чепуха! – махнула она рукой. – Стригут траву перед домом, а потом обсуждают, у кого она гуще и зеленей. И это жизнь? У меня был парень... Между нами ничего не было, просто целовались. А потом я узнала, что он для этого дела бегает к друзьям. Подруга пыталась объяснить, что это нормально. Мол, детей он мне сделает, а удовольствие мы доставим друг другу сами. Я с ней пробовала, но не почувствовала ничего, кроме стыда. То ли была слишком молодая, то ли делали что-то не так, но мне не понравилось. Здесь дело, которому отец отдал жизнь, а там я не могла найти себе занятия. Никто не мог понять, зачем мне работать, если навалом денег. А мне здесь интересней общаться с матросами, чем с ними! Вот только хочется стать женщиной, почувствовать, что тебя любят... Я ведь не сразу увязалась за отцом, сначала поехала в тот город, куда мы плывём. Сняла в нём дом и попыталась стать там своей. Быстро со всеми перезнакомилась, а когда узнали, что у меня много денег и семейное дело, начали проявлять интерес парни. А я быстро поняла, что дело не в том месте, где я живу, а в самих эльфах. Что-то с нами стало не так. Все верят в бога или говорят, что верят, и ходят в храмы, но никто не соблюдает того, что написано в священных книгах. Наверное, есть и такие, как мой отец или я, но как их найти? Я даже думала на какое-то время остаться жить в одном из западных королевств, но отец запретил. Сказал, что в них достаточно своей швали, а я неопытная девчонка, которую не обманет только полный дурак. Уж лучше, говорит, плавай со мной, а года через три продадим корабль и попытаешься свить гнездо. Не знаю, почему я тебе всё это говорю, наверное, просто нужно кому-нибудь поплакаться. Не матросам же такое говорить. Они меня живо утешили бы, но боятся отца. Извини за мои угрозы – это была глупость. Мне было стыдно и немного страшно, поэтому так себя и вела. А размер... Подруга где-то вычитала, что чем он больше, тем лучше, а я в этом ничего не смыслю. Я о себе рассказала, а теперь расскажи ты. Кто ты, откуда и для чего к нам плывёшь?
Глава 10
– Может, ты станешь смеяться, но я тоже сбежал из дома из-за скуки, – сказал девушке Глеб. – Я ведь из крестьянской семьи. Наслушался и начитался об интересной жизни в западных королевствах, и всё вокруг показалось унылым и никчемным.
– У вас крестьяне умеют читать? – удивилась она. – Ты не врёшь? И разговор у тебя не крестьянский. У нас были матросы из какой-то деревни, так они поначалу не могли связать двух слов. Если я и преувеличиваю, то ненамного.
– Смотря какие крестьяне, – ответил юноша. – Один из наших долго служил наёмником, а потом вернулся. Он и обучил меня грамоте. А потом я уже и сам многому научился. Дворянство у меня купленное.
– У нас его нет совсем, – махнула рукой Венди. – Для эльфов ваши титулы мало что значат даже в королевствах, а у нас не обращают на них внимания. Главное – есть ли у тебя деньги.
– Есть десять тысяч, – сказал он.
– Я говорила не о тебе, – засмеялась девушка. – А ты имей в виду, что у нас твои десять тысяч – это не деньги.
– Берег! – удивился Глеб. – Откуда он взялся?
– Здесь заканчивается Восточное море и начинается Северное, – объяснила Венди. – Ветер усилился и по-прежнему для нас попутный. Если так будет и дальше, сэкономим уголь и не нужно возиться с парусами. Я сейчас сбегаю помочь отцу и вернусь. Ты ведь не уйдёшь? С тобой легко и интересно говорить, а я на этом корабле намолчалась на десять лет вперёд. Отец постоянно читает нотации, наш механик думает только о своих машинах, а с матросами сближаться нельзя. Да, ты так и не назвал своё имя. Я спрашивала отца, но он не записывает имён пассажиров, а твоё забыл.
– Звать Глебом, – ответил юноша. – Беги, я пока никуда не уйду.
Венди умчалась, а он проводил её взглядом и подумал, что ему с ней тоже легко и приятно общаться, даже просто сидеть рядом и смотреть на море. Эх, не была бы она эльфийкой! Девушка отсутствовала очень недолго.
– Помогла? – спросил Глеб. – Что-то ты быстро.
– Сейчас для меня нет работы, – ответила она. – Показалась отцу и сказала, где буду, чтобы не искали. Я больше нужна в плохую погоду или когда приболеет отец. Тогда я его заменяю. Я ведь знаю всю работу капитана и могла бы сама водить корабли. Смотри, парус!
– Он не один, – всмотрелся юноша. – Там три корабля.
– Они быстро приближаются, – Венди не на шутку встревожилась. – Пойду предупрежу отца.
Ей не пришлось бежать к отцу: он подошёл сам.
– Венди, бросай своего кавалера и беги к Вилсону. Пусть запускает машины!
– Нужна наша помощь? – спросил Глеб.
– Не знаю, – с тревогой в голосе ответил капитан. – Похоже, что это корабли норвегов. Они здесь все разбойники, но на нас нападать не решались. Я не беспокоился бы, но год назад пропал один из наших кораблей. Штормов во время перехода не было, а корабль исчез. Если нас возьмут на абордаж и затопят «Царицу моря», пропавших кораблей станет два. Конечно, нас будут искать и пиратами займутся, но отыскать следы разбоя нелегко, и нам это уже не поможет.
– Оружие есть? – спросил Глеб.
– У экипажа только абордажные сабли, а у нас есть пистоли.
– Обратитесь к пассажирам, – посоветовал юноша. – Среди них два десятка вооружённых мужчин. Если на нас нападут, ни к кому не будет снисхождения. Я предупрежу своих спутников и возьму оружие.
– Расходятся! – сказал наблюдавший за кораблями капитан. – Норвеги идут на вёслах, а мы под парусами можем двигаться только им навстречу. Они не позволят нам совершать манёвры, и мы не успеем запустить машины. Идите, юноша, и от моего имени обратитесь к мужчинам. У меня уже нет сомнений в том, что впереди бой.
Глебу не пришлось бегать по каютам. Большинство пассажиров гуляли на палубе, и он быстро рассказал им об опасности. Оба его спутника сидели в каюте и сразу же начали готовиться к драке. Эльф достал два меча и с помощью Глеба надел броню, а Корн взял свой изогнутый меч и длинный кинжал. Закончив помогать эльфу, юноша вытащил котомку, в которой лежали три колчана с боевыми стрелами. Повесив их на плечо, он прикрепил к поясу меч, натянул лук и первым выбежал из каюты. Пассажирам нужно было ещё увести женщин, поэтому они собирались дольше. Уже вооружённые саблями матросы столпились возле капитана. Меньше половины из них уверенно держали оружие и были готовы к схватке, остальные не умели сражаться и были охвачены страхом.
– Уберите с палубы тех, кто впервые взял в руки оружие, – посоветовал Корн капитану. – Норвегам они не противники, а вот нас могут смять, когда бросятся бежать.
– Ваша правда, – согласился капитан и занялся матросами.
– Я буду сражаться рядом с тобой! – сказала подошедшая к Глебу Венди. – Я немного умею фехтовать, и у меня есть два пистоля!
– Ваше «немного» нам не поможет, – сказал ей Корн. – Это норвеги! Один их воин убьёт два десятка таких, как вы, и не заметит. А вот пистоли – это хорошо. Только не спешите из них стрелять. Видите, что они совершенно не прячутся?
– Смеются, – сказал Майк. – Знают, что на таких кораблях нет ни огненного боя, ни лучников, и даже не прячутся за щиты. Ваши пистоли им на один зуб, а вот Глеб станет сюрпризом. Мы не успеем запустить машины?
– Вилсон сказал, что для этого слишком мало времени, – ответила ему Венди. – Котлы не успеют прогреться, и мы не успеем убрать паруса. Смотрите, они пошли на сближение!
Два корабля с жуткими драконьими мордами приближались с правого борта, и один был слева. Гребцы с дружным воплем налегали на вёсла, а остальные норвеги орали и потрясали мечами. Из луков почему-то никто не стрелял. Юноша бросился к левому борту и в считанные мгновенья выпустил в нападавших два десятка стрел. Из-за доспехов несколько стрел были потрачены зря, но многие гребцы на драккаре были ранены или убиты, а выроненные ими вёсла мешали грести остальным. Уцелевшие норвеги прикрыли борт щитами, но их корабль потерял ход и выбыл из сражения. Враги на двух других кораблях не могли видеть, что произошло с их товарищами, лишь слышали их яростные крики. Щиты у них остались лежать вдоль бортов, но вёсла заработали быстрее. Глеб перебежал к другому борту и обстрелял плывший первым драккар. На этот раз ему повезло меньше, потому что враги опомнились быстрее и схватились сначала за щиты, а потом за луки.
– Отойдите от борта и пригнитесь! – заорал юноша. – Венди, стреляй из укрытия!
Орали норвеги, да и на корабле эльфов криков хватало, поэтому многие его не услышали. Бросившись к растерявшейся девушке, он схватил её за руку и утянул за одну из надстроек.
– Будешь стрелять отсюда! – сказал он, раскладывая оставшиеся стрелы, чтобы хватать их не глядя. – Только не попади в своих. Выстрелишь и быстро в каюту. Изнутри ты сможешь кого-нибудь из них пырнуть саблей, а здесь сразу убьют!
На палубу начали бросать кошки сначала с одного драккара, потом с другого. Пытавшихся рубить веревки матросов побили стрелами. Корабли норвегов были ниже эльфийского, поэтому для абордажа использовали специальные лестницы с крючьями. Сразу по шести таким лестницам на борт корабля полезли бородатые, одетые в броню воины. Из-за доспехов, неудобного положения для стрельбы и опасения попасть в своих Глеб попусту потратил половину стрел. Рядом громыхнуло один раз, потом другой.
– В двоих попала! – сказала уже обнажившая саблю Венди. – Перезарядить не успею. Пойдём поможем нашим!
– Я пойду, а ты беги в каюту! – заорал Глеб и добавил крепкое слово.
Не отвлекаясь больше на девушку, он побежал туда, где дрались Корн и Майк. Эльф неплохо работал сразу двумя клинками, а его броня пока держала пропущенные удары. Корн применял магию и с её помощью зарубил уже с десяток врагов. Против них и семи уцелевших дворян сражались двадцать норвегов. Юноша легко убил бросившегося на него воина, но второй оказался сильным противником. Его трудно было достать из-за брони, но она же не позволяла воину двигаться так быстро, как двигался Глеб. Они без результата обменивались ударами, пока не помог маг. Его противник на мгновенье застыл и тут же упал с разрубленным горлом. Число врагов сокращалось, но и они несли потери. Упал один из дворян, за ним второй... Норвеги усилили нажим и начали теснить обороняющихся к надстройкам. Помогла Венди.
– Ты что здесь делаешь, дура! – отражая сыплющиеся на него удары, закричал Глеб.
– Сам дурак! – крикнула она и бросила в одного из норвегов глиняный горшок.
Он попал в шлем и разлетелся вдребезги, породив облако пыли. Пятеро врагов, кому не повезло оказаться поблизости, заорали и отступили, отмахиваясь мечами. Двое бросили оружие и на ощупь искали абордажные лестницы. Противников стало меньше, и с ними быстро справились, а потом зарубили тех, кто пострадал от пыли. Обрубить веревки кошек и сбросить вниз лестницы было делом нескольких минут, после чего бросились на помощь тем, кто дрался с командой другого драккара. Дворян и матросов осталось только два десятка, но и противников у них было ненамного больше. Увидев, что к врагам бежит подмога, норвеги не попытались спастись бегством, а, наоборот, с такой яростью бросились на защитников корабля, что смогли зарубить ещё двух из них. Подбежавший первым Корн применил магию, вслед за ним на норвегов навалились остальные, и их быстро оттеснили к борту и сбросили в воду. Венди сразу стала искать отца, а Глеб помогал ей переворачивать залитые кровью тела. Как выяснилось, кроме капитана, убили и механика. Из вызвавшихся помочь дворян не пострадали только пятеро и семь человек получили раны, а из сражавшихся матросов уцелели только двадцать, и почти все они были ранены. Венди привела тех матросов, которые сидели в кубрике, и они принялись наводить порядок. Тела норвегов освобождали от брони и бросали в воду. Туда же после прощания с родственниками бросили и тела погибших дворян. Ранеными занялся Корн, которому помогали две девушки. Майка освободили от помятой брони и он, побродив по палубе, обнял молодую женщину, потерявшую сразу мужа и отца, и увёл её в каюту. Она осталась одна и была в таком отчаянии, что могла броситься в воду.
– Ты справишься? – спросил Глеб Венди. – Или лучше повернуть к берегу?
– Наши должны узнать, кто топит корабли, – сказала она. – На берегу такие же разбойники, а у нас некому сражаться. Ветер попутный, поэтому погасим топки и пойдём под парусами. Если не попадём в шторм, хватит оставшихся матросов. Мне показывали, как работать с машинами, только это было больше года назад, поэтому я не всё помню. Постараемся их не использовать, а если придётся, попробуем справиться. Глеб, как мне жить без отца?
В этом вопросе было столько тоски, что юноша невольно обнял её и прижал к себе.
– Родители не вечны, – сказал он, – а твой отец дал тебе знания и оставил своё дело.
– Не буду я им заниматься! – обхватив его руками, сказала Венди. – Возьми меня куда хочешь, только не бросай! Отведём корабль в порт и продадим, а потом продадим дом. Денег и так много, а будет ещё больше. Всё отдам тебе, только не оставляй!
– Я не оставлю тебя и без денег, – пообещал он, – только ты должна знать, что я маоз.
– Ну и что? – не поняла девушка. – Я готова выйти замуж за человека, если этим человеком будешь ты. Отнеси оружие, а я пока распределю вахты, потом поговорим.
В каюте на койке лежал Корн, как будто он с неё и не вставал.
– То, что вы обнимались, я видел, – сказал он юноше. – До чего договорились?
– Она хочет выйти за меня замуж, – ответил Глеб.
– Это понятно, но меня интересовало другое. Идём прежним курсом?
– Венди боится возвращаться, – сказал Глеб. – Её знакомили с... машинами, но давно. Она надеется, что дойдём на парусах.
– Да, не повезло! – сказал маг, садясь на койку. – Вы просто не представляете всей опасности нашего положения. На корабле и так было мало матросов, а сейчас их осталось ещё меньше. Наверное, они управятся с парусами, но будут долго возиться. Если придётся идти галсами, команда быстро выдохнется, а при сильном ветре матросы не справятся, разве что им на помощь придут оставшиеся пассажиры. В таких переходах почти всегда используют машины, без них мы можем не дойти, даже если не попадём в шторм.
– Откуда вы это знаете? – удивился Глеб.
– В отличие от вас, у меня была долгая жизнь, – усмехнулся Корн. – Чем ответите на предложение девушки? Если доплывём, она может быть очень полезной. Она нас сегодня спасла. Если бы не ваши стрелы и её перец, мы бы с вами уже лежали на дне.
– Что за перец? – не понял юноша.
– Серая пыль из горшка, – напомнил маг. – Очень дорогая приправа к мясу и очень едкая. Надо же было сообразить так её использовать. У вас будет умная и находчивая жена.
– А как же секреты эльфов? – спросил Глеб. – Не станет же она действовать против своих?
– Для любящей женщины родина там, где её муж! – назидательно изрёк Корн. – Если она почувствует вашу любовь, если вы станете для неё единственным и самым близким, сделает для вас всё. Исключения очень редки. Если она в них попадёт, придётся применить магию. Не стоит мне возражать. Нам с вами нужно сделать важное дело и вернуться, а для этого хороши все средства. Если не хотите, чтобы я использовал магию, действуйте сами ласками, нежностью и любовью! Перебирайтесь к ней в каюту и постарайтесь быть рядом. Ей не помешает поддержка мужчины, да и матросы не будут наглеть. А я немного отдохну от лечения раненых и поговорю с уцелевшими пассажирами. Нужно научить их возне с парусами, чтобы при необходимости можно было помочь команде. И скажите ей, чтобы попробовала запустить машины. Лучше повозиться с ними сейчас, когда для этого есть время, чем потом пытаться что-то сделать в спешке.
Юноша собрал на палубе три десятка целых стрел, обмыл их водой и положил сверху на свой сундук сушиться. Лицо он тоже вымыл, а вот дорожный костюм был сильно запачкан кровью. Его можно было попробовать отстирать, но что надеть сейчас? У него не было ничего, кроме праздничной одежды, но идти к Венди в шёлке и кружевах...
– Возьмите, – сказал Корн и бросил ему рубаху. – Штаны сильно не замарали, а остальное нужно выбрасывать. Такое уже не отстираешь. Идите, ей сейчас безразлично, во что вы одеты.
На палубе девушки не было, но команда уже навела порядок. Кровавые пятна были смыты, на вахтах стояли матросы, а из трубы над камбузом поднимался дым. Глеб направился к каюте Венди, обходя разложенные для сушки доспехи побитых норвегов. Он постучал в дверь и, услышав неразборчивый возглас, потянул её на себя. Девушка сидела на кровати, сгорбившись и обхватив плечи руками. Увидев Глеба, она вытерла рукавом лицо и хотела что-то сказать, но горло перехватил спазм, плечи затряслись и по щекам опять побежали слёзы. Он подошёл к кровати, сел рядом с девушкой и прижал её к себе.
– Мне страшно, Глеб! – всхлипывая, сказала она. – Сколько себя помню, отец всегда был рядом! Я прожила одна только месяц, и он был самым тяжёлым в моей жизни! Как только отец пришёл из рейса, я сразу же убежала к нему на корабль и уже больше никуда не уходила. А сейчас он мёртв, и я пытаюсь зацепиться за тебя, хотя не уверена в том, что люблю. Меня к тебе тянет, рядом с тобой хорошо, но любовь ли это? И ещё пугает то, что у нас с тобой может не получиться. Ты сам говорил, что он для меня слишком большой... И как тогда любить?
– Я буду очень осторожным, – пообещал он и поцеловал её в губы.
Она даже целоваться не умела, поэтому всему пришлось учить. В процессе этой учёбы они освободились от одежды и оказались на кровати.
– Это ничего, что мы сразу после смерти отца? – задыхаясь после поцелуя, спросила девушка.
– Мёртвым всё равно, а тебе это нужно, – ответил Глеб. – Твой отец хотел для тебя счастья, и я постараюсь тебе его дать!
Он был осторожным, и она получила всё, что может получить женщина от мужчины. В самом конце Глеб потерял контроль, но не успел ей навредить. Ему было с ней хорошо, но далеко до того, что испытывал с Бертой или Дарьей. Но так ли это важно, если на него счастливыми глазами смотрит девушка, которой он помог на время заглушить боль и страх и дал надежду? Ничего, он ещё научится.
– А ты говорил, что мне будет плохо, – сказала Венди и подставила губы для поцелуя. – Всем бы было так плохо!
– На первый раз хватит, – сказал он, отстраняясь от девушки. – Послушай, Корн сказал, что нужно опробовать машины. Сейчас тебе ничего не мешает это сделать, а если возникнет нужда и не будет времени...
– Нашёл о чём говорить! – улыбнулась Венди. – Машины меня сейчас не волнуют, завтра попробуем. А сейчас я хочу быть с тобой. Я рассказывала о себе, а ты только сказал, что из крестьян. Меня пока не очень интересует твоя крестьянская жизнь, хотя потом расскажешь и о ней, а сейчас расскажи о своём хождении в западные королевства. Не забудь о своей любви и объясни, почему она тебя бросила. Ты у меня единственный близкий эльф... человек, и я хочу знать о тебе всё!
Всё он, конечно, не рассказал, но очень многое, в том числе и о слиянии с графом.
– Так вот почему у тебя такой разговор, – догадалась она. – Ты меня извини, Глеб, но крестьянин, каким бы умным он ни был, никогда не станет так говорить, прочитав только две книги.
– Может быть, – не стал он спорить, – хотя я не заметил разницы в своём разговоре. Знать и уметь стал больше, а в остальном изменился мало.
– Где мы будем жить? – спросила Венди. – У нас или вернёмся к вам?
– У меня есть дела у вас, – уклончиво ответил он, – а потом посмотрим. Я ведь не знаю вашей жизни, только то, что рассказывал Майк.
– А как эльф оказался в вашей компании? – спросила она. – У нашего народа не те отношения, чтобы водить дружбу с людьми. Это я не совсем нормальная, да ещё в тебя влюбилась, а другим люди только прислуживают. Говорю для того, чтобы ты знал, с чем столкнёшься.
– Я спас его от разбойников, – ответил юноша. – Он был слишком молод, чтобы проявлять гонор, а тут ещё перебили его родственников. Майк растерялся и счёл для себя лучшим ехать со мной, а потом привязался. У нас ещё не дружба, но что-то на неё похожее.
– А этот Корн? – продолжила расспрашивать Венди. – Кто он тебе?
– Его я тоже спас, – засмеялся Глеб, – и тоже от разбойников, только от других. Но и он не остался в долгу и не один раз мне помог. У нас в вашей земле общее дело. Венди, скажи, у вас помогают тем, кто пострадал при нападении на корабли?
– Имеешь в виду женщин, у которых погибли мужья? – сразу поняла она. – Я не могу ответить... Здесь на нас никогда не нападали, и на юге, где много пиратов, корабли империи стараются не трогать. Даже не знаю, гибли ли они от захватов. Но если не поможет капитан порта, могу помочь я. Я же говорила, что на счёте много денег, их только нужно получить. А какое у вас дело?
– О делах поговорим потом, – ушёл он от ответа. – Нам ещё плыть и плыть... Обед для тебя приносят сюда?
– Забыла предупредить, чтобы принесли и на тебя! – она вскочила с кровати и принялась одеваться. – Я не хочу есть, но мужчинам после любви нужно подкрепляться. Не успеем оглянуться, и вся команда узнает, что мы вместе.
– А как они к тебе относятся?
– Хорошо относятся, – обувая сапоги, сказала девушка. – Сейчас от меня зависит, доплывём мы до порта или сгинем, поэтому отношение лучше, чем раньше. Я только надумаю что-нибудь сказать, а они уже выполняют. Ты полежи, а я только зайду на камбуз и ещё в одно место и вернусь.
Он тоже встал с кровати, подобрал разбросанную одежду и оделся. Вскоре вернулась Венди, а после её прихода принесли еду. Сегодня это у них был и обед, и ужин. Когда поели, Глеб ушёл в свою каюту за вещами. Эльфа в ней не оказалось.
– И не придёт, – сказал о нём Корн. – Вы ушли к своей Венди, а он обосновался у одной из пострадавших дворянок. Бедняжка потеряла всех родных и хотела наложить на себя руки. Наш Майк её утешил, как смог, и собирается утешать и впредь.
– А для чего эти дворяне едут к эльфам? – собирая свои вещи, спросил Глеб. – Я понял бы купцов, но их как раз и нет, одни благородные. Им у эльфов мёдом намазано? Они же не признают наши титулы.
– Они их признают, – возразил маг, – просто не придают большого значения, да и то не все. А дворяне – это наёмники. Сами эльфы не любят рисковать своей шкурой. Навалиться на кого-нибудь толпой или выжечь на расстоянии своим оружием – это они могут, но так не всегда получается. Поэтому там, где могут быть большие потери, вперёд пускают наёмников. У них тоже есть огненный бой, но они уже не побегут, иначе потеряют право на жизнь. Нет, никто их не убьёт, просто выгонят. Они ведь едут не столько ради денег, сколько зарабатывать право для своих детей стать эльфами. Каждый может бросить службу и остаться там жить, нужно лишь отслужить двадцать лет. К ним отношение хуже, чем к своим, но детям растянут уши, и они уже не будут отличаться от чистокровных эльфов.
– Так эти женщины теперь...
– С ними не случится ничего страшного, – сказал Корн. – Никто из них не ехал с пустыми руками, а после смерти мужей любая может выйти замуж за эльфа. Я не видел эльфиек, кроме вашей Венди, но говорят, что большинство на лица вроде лошадей. Красивые среди них наперечёт, а среди дворянок почти все такие. И уши у женщин скрыты причёской и не бросаются в глаза. Не удивлюсь, если наш Майк не просто развлекается, а обхаживает будущую жену.
– Корн... – замялся Глеб. – У меня всё получилось с Венди, но уж больно неудобно, а в самом конце вообще обо всём забыл. У вас большой опыт...
– Могли бы и сами догадаться. Пустите её сверху и пусть сама смотрит, что ей можно, а чего нельзя. И обязательно больше ласкайте. Это вообще главное средство, которым дворяне часто пренебрегают, а потом удивляются, из-за чего растут рога. Можно располагаться по-другому или что-нибудь подкладывать. Вы не дурак и сами найдёте, что для вас лучше. Вы не говорили с ней о нашем деле?
– Пока нет, только сказал, что оно есть. Но это понятно и без моих слов, если мы отправились в плавание.
– И не спешите, – посоветовал маг. – Скоро она войдёт во вкус и с вами сроднится. Так лучше, и мне не придётся вмешиваться. Сейчас у девушки свежо горе, и вы не уберёте его своей любовью, а только поможете пережить. Пусть пройдут хоть три-четыре дня.
Лук и стрелы Глеб брать не стал, а остальное уместилось в две котомки. Когда он с ними вернулся, Венди убрала его добро в один из двух сундуков и потянула любимого на кровать.
– Давай обнимемся и просто полежим, – предложила она. – Я сейчас не могу быть одна. Ты ненадолго меня оставил, и сразу же стало тоскливо. Перед глазами залитое кровью лицо отца и перекошенные рожи северных варваров. Знаешь, как я тогда испугалась?
– Не заметил твоего испуга, – сказал он. – Тебя пришлось оттаскивать от врагов. Здорово ты придумала с перцем.
– Хорошо, что ветер дул на них, – вздохнула девушка. – Таких горшков на камбузе было два, но один не отдал кок. Вцепился и кричит, что ему нечем будет нас кормить. Тебе смешно, а я тогда чуть не огрела его пистолем.
– Дорогая приправа? – засмеялся Глеб.
– Дорогая, но дешевле, чем у вас. Вам продают чуть ли не на вес золота. В любом случае жизнь дороже.
Конечно, они не ограничились одним лежанием. Венди начала уже умело целоваться, а потом Глеб припомнил к словам Корна кое-что из того, что ему демонстрировала Берта, и всё получилось просто замечательно.
– Не зря я к тебе тогда пристала, – положив голову на его грудь, сказала девушка. – Я ведь подошла не сразу. Сначала тебя осмотрела и не нашла ничего привлекательного. Белобрысый, нос картошкой, да и мяса на плечах ещё не нарастил. А потом подумала, что подойдёшь и ты. Если пить нужный отвар, можно не бояться беременности, а для остального внешность роли не играет. А когда ты сказал о море...
– Ты пустила в ход сначала руки, а потом – угрозы, – засмеялся Глеб. – Ладно, я же шучу. Помню я, что ты мне говорила. Венди, когда приплывём к вам, не будешь стыдиться мужа с таким носом? А если подруги застыдят?
– Я им шепну, что у тебя большой не только нос, – тоже засмеялась девушка. – Пусть завидуют!
Когда они были вместе, даже когда просто разговаривали, она на время забывала о своём горе, но потом оно возвращалось. Ночью Глеб проснулся от тихого плача, обнял Венди, прижал к себе, и она вскоре заснула.
Утром, после завтрака, опробовали одну из машин. До завтрака девушка отправила матроса к кочегарам с приказом разжечь одну из двух топок.
– Лучше тебе не спускаться к машинам, – сказала она Глебу. – После нашего прибытия будет много шума, а при разбирательстве наверняка опросят команду, кто работал с машинами и вообще мог их видеть. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
Из одной из двух труб валили клубы чёрного дыма, и больше ничего не происходило. Юноша уже начал беспокоиться, что у Венди ничего не получилось, как где-то внизу под ногами возник и усилился гул, а корабль заметно прибавил ход.
– Получилось? – спросил он вышедшую из машинного отделения девушку.
– Посмотри за корму, – сказала она, вытирая рукавом пот со лба. – Не было ничего трудного, просто жарко. Как только выдерживают кочегары! Если бы они были не чёрными орками, а людьми, уже давно загнулись бы.
Они подошли к корме, и Глеб, ухватившись за поручень, свесился вниз.
– Из-за чего так бурлит вода? – спросил он Венди.
– Там крутится винт, – объяснила она. – Из-за него появляется бурун. Пока попутный ветер, будем экономить уголь. Догорит тот, который в топке, и её потушат. Не бывает такого, чтобы всегда был попутный ветер, так что ещё надышимся угольной гари. Лишь бы не попасть в шторм. Корабль большой и крепкий, но у нас мало матросов. Твой Корн хочет обучить дворян, но здоровых мало, а раненых не используешь. И потом я хорошо знаю только тот путь, которым мы ходим, а если куда-нибудь унесёт шторм, может разбить о камни или выбросить на берег. Да и угля у нас не очень много.
В шторм они не попали, но на пятый день ветер начал стихать, а потом поменял направление. Намучились, но спустили паруса, после чего запустили обе машины. Скорость стала такой же, как и прежде под парусами, но теперь расходовали уголь, за убылью которого с тревогой следила Венди.
– Сколько мы просили, чтобы у вас наладили ломку угля, – сердито говорила она Глебу. – Уголь нашли, а добывать не разрешают, а нам приходится грузиться им на дорогу в оба конца! А мы его много потратили, когда шли к вам. Сейчас мало штормов, но если мы застрянем посреди Атлантического моря, в какой-нибудь из них да попадём.
К счастью, на восьмой день пути ветер опять изменил направление, став попутным. Машины остановили и занялись парусами. Дворян было мало, и они не столько помогали, сколько мешали. Наверх таких помощников не погонишь, да и внизу от них было мало толку, потому что всё приходилось объяснять, да ещё и проверять, так как они путались и после объяснений. За день до прибытия в порт Корн сказал Глебу, что больше нельзя откладывать объяснение.
– Если ваша Венди посчитает верность своему народу превыше любви, я должен об этом знать заранее и принять меры!
Главы 11-12 http://www.proza.ru/2017/11/05/2150