1. Настоящий муж
2. Толстый и тонкий
3. Тайны друга
4. У вас есть удостоверение?
5. В кофточку не заглянешь
Настоящий муж
ДА
У проводниц в железнодорожных вагонах имелось двухместное купе для их отдыха рядом со служебным купе. А нам с приятелем надо было возвращаться, а билетов в кассе не было. Очереди в кассы были, а билетов не было. А мы с приятелем, кажется это был Лёня, обладали некоторым опытом. Поезд вскоре отходил, мы поговорили с несколькими проводницами, и одна согласилась нам продать на ночь своё купе.
Зашли мы в купе, разместились, вытащили из портфеля бутылку вина и ножик со штопором. Поезд тронулся. Вскоре вошла проводница. Отдал я ей деньги, а она пообещала, что, если утром билеты от пассажиров останутся, отдаст их нам для отчета по командировке.
Дело складывалось вообще нормально, и я попросил стаканы, и спросил, не хочет ли она к нам присоединиться. Проводница согласилась, только попросила обождать, пока она разберется с билетами и соберет оплату за бельё.
Лёня прилёг с материалами, которые нам вручили на конференции, я тоже стал что-то читать за столиком. Дождались проводницу, которая вошла с тремя рюмочками и пачкой печенья на закуску. Пока Лёня открывал бутылку, женщина откинула от стенки сиденье и села напротив нас. Началась выпивка небольшими дозами и общение. Проводница узнала, какие мы ученые, выразила восторг, и стала рассказывать о себе.
У неё очень хороший муж, добрый, заботливый, работает в заводе в отделе кадров. Когда она на дежурстве, он ухаживает за их маленькой дочкой. Утром отводит её в ясли, а потом сам её кормит и с ней гуляет.
Поговорили о детях. Я рассказал о своих, а проводница рассказала о шутках её малышки. И как мужу эти шутки нравятся, и вообще, как муж сам шутит, и, вообще, какой он хороший. Потом Лёня рассказал о своих дочках. А проводница вернулась к рассказу о заботливости мужа.
Вино закончилось. Проводница принесла чай в стаканах. Вскоре чай тоже закончился. Женщина ещё поговорила о своём муже, потом предположила, что мы устали, набегались наверно по Москве. Так что ложитесь спать.
Я тут же согласился. А Лёня сказал, что поможет ей унести стаканы. Мне так хотелось спать, что я не удивился его предупредительности. Это же надо помочь унести три пустых стакана с подстаканниками! Они вышли, а я мгновенно сбросил джинсы и рубашку и взлетел на верхнюю полку.
Поезд пришёл рано утром. В автобусе я вспомнил и спросил приятеля, для чего он стал помогать проводнице.
- Так ей же очень хотелось, Ты в женщинах ничего не понимаешь. Скажи мне, для чего она нам долго хвалила своего мужа? - спросил Лёня.
- Хороший, наверно, - ответил я.
- И чего в нём такого хорошего? – опять спросил Лёня.
- Заботливость.
- Ага! Ты ребёнка в садик возишь? И твоя жена всем рассказывает о твоей заботе? Не говори мне всякую ерунду. Мы только вошли в служебное купе, она тут же заперла дверь. И я полночи проявлял заботливость. Понял?
- Понял.
- Учись, - сказал Лёня.
Толстый и тонкий
Д А
Проводили мы акустический эксперимент на чьём-то полигоне в Ферганской долине. Группа была очень большая. Лёня руководил московским отрядом, я – горьковским (Нижний Новгород тогда назывался город Горький), а ташкентской группой командовал ещё один доктор наук и мой большой приятель Фатхулла. Он как раз и пробил в Узбекской Академии Наук использование этого полигона.
Директор полигона, толстый и упитанный узбек, дождался нашего приезда, распорядился нам помочь, оставил для этого своего зама. Зама мы ещё не видели, но директор сказал, что зам хороший хозяйственник и всё сделает. Указание ему уже дано.
Мы разговаривали с директором перед его отъездом прямо на въезде в полигон рядом с персиковым садом. Мы только что подъехали, и персики просились к нам в руки. Когда разговор закончился, директор сел в персональную Волгу и уехал в отпуск. А я подумал, куда этот толстячок уезжает из прекрасной ферганской долины, от фруктов, от спелых крупных мохнатых персиков. Думал не долго. Было много работы.
Надо было разместить всех ребят в пустом общежитии этого полигона. Была обнаружена нехватка кроватей. Пока никого это не беспокоило; все ребята занялись установкой аппаратуры. Я попросил кого-то из местных позвать завхоза. Вскоре в наш штаб зашел невысокий узбек. Я вежливо попросил его найти нашим ребятам кровати и матрасы. Он на меня даже не взглянул. Сказал тоном большого начальника, что он заместитель директора и кроватями не занимается, и чтобы его всякими пустяками не беспокоили. Он закончил речь словами, что кроватей у него нет, и собрался уйти. В этот момент в комнату вернулся усталый и измученный Лёня, который занимался установкой акустического источника.
- Нет кроватей, - сказал я, и показал на завхоза.
- Что это значит? – Лёня смотрел на завхоза, который на моих глазах начал становиться послушным слугой. – Директор полигона что нам сказал? Что его зам выполнит все наши просьбы. Где кровати?
- Сейчас принесу, - жалобно сказал завхоз, - сам принесу. Сколько кроватей?
Я сказал Лёне, что нужно три кровати, и что сейчас пошлю за ними ребят. Пусть этот зам скажет куда идти.
- Три кровати в соседнюю комнату, - сказал Лёня. – Давай бегом.
- Ну, ты даешь, - восхитился я Лёниным обращением с заместителем директора.
Завхоз исчез. Вскоре в штаб пришел Фатхулла. Он встречал ещё одну московскую группу из Института Физики Атмосферы. Я рассказал ему о завхозе.
- Ничего удивительного, - сказал Фатхулла. Ты не начальник. Смотри на Лёню. У него живот больше твоего и моего тоже. Для этих людей он начальник, а мы просто шелупень. В Узбекистане это общее правило – директор толще заместителя. Обрати внимание на наше республиканское начальство.
Мимо окна сгибаясь под тяжестью металлической кровати, прошел завхоз.
Тайны друга
Д А
С Вовой я учился на одном курсе в университете. Я изучал электродинамику, а он теорию какого-то воздействия на рыб. После окончания универа я занялся оптикой, а он секретными радиоволнами.
И однажды мы решили поехать в Литву и там провести небольшой отпуск. Решили и съездили. Много лет спустя я начал писать книги рассказов. И некоторые небольшие истории рассказывать друзьям и приятелям. Вот и наше путешествие я рассказал за столом с лёгкими винами и водками. Начал я так:
Есть такая хорошая игра: бильярд. Я играл в него всего один раз в жизни. Много лет назад поехал я с Володей, который работал в секретном институте, а сейчас он доцент, и преподает экономику. Поехали мы в Литву, в озёрный край, отдохнуть. Там была астрофизическая обсерватория, а я общался с ребятами из Вильнюсского университета. И они устроили эту поездку.
И был в обсерватории рядом с буфетом зал с бильярдным столом. Ни я, ни мой приятель отродясь в бильярд не играли. Хотя Вова может быть играл, не помню.
Тут я замолчал и о чём-то задумался. Потом встрепенулся и спросил:
Как правильнее, сроду не играли или не играли отродясь? Смысл одинаков, но что важнее?
- Да какая разница, - зашумели слушатели, - давай, рассказывай дальше.
И я продолжил свой рассказ. Ну вот, значит, это, ... а, да, решили мы поиграть. Взяли каждый по кию, это такие длинные палки, ими ударяют по шару, и начали играть.
- Не валяй дурака, - закричали друзья. – Все знают, что такое кий. Нам интересно послушать про тебя и Вову.
Я извиняюсь и возвращаюсь к изложению. После начала игры нам стало неинтересно. Мы оба не только шары не могли уложить в лузу, но даже кием по шару попадали редко. Тогда мой приятель Вова, который сейчас доцент в Инязе, если вы знаете …
- Да знаем мы, - зашумели слушатели, - всё мы знаем про Вову. И как девки к нему клеятся, и как он их отбирает. Закончи всё-таки историю про бильярд.
А я как раз об этом. Вова предложил мне взять в буфете бутылочку ликёра, и играть на глоток. Кто положит шар в лузу - тот делает глоток! А в буфете продавался исключительный ликёр Бочу, вкусный, сладкий и крепкий. Это такой известный литовский ликёр, который мало кто видел и мало кто пробовал.
- Всё, мы тебя удавим сейчас, - сказали гости. – Мы что, ликёров не видели. Ты сам на свой стол посмотри. Рассказчик хренов!
Ладно, не злитесь. Взяли мы бутылку этого ликёра и продолжили игру. И что вы думаете. Игра, а вместе с ней ликёр, закончились так быстро, что мы с Вовой и оглянуться не успели. Все шары один за другим падали от наших ударов в лузы, и глоточки следовали один за другим, и ... всё.
- Закончил? – спросили гости. – А где литовские красавицы, приходящие к Вове каждый вечер? Где скандалы между девушками у дверей номера в гостинице? Где попытки обиженных литовцев набить Вове лицо?
Мне нечего было ответить. Всех Вовиных тайн я до сих пор не знаю.
У вас есть удостоверение?
Д А
Мы вели эксперименты под Ташкентом. В Узбекской Академии Наук потребовались наши выступления по акустике мощных звуковых импульсов. Я с моим московским приятелем Лёней оставили всю группу и поехали в Ташкент. День оказался очень насыщенным, и вечером, страшно голодные, мы попробовали попасть в ресторан в центре города.
Время было советское, ресторан был забит народом, узбекский швейцар посмотрел на меня через стекло и отошел от двери. Подошёл Лёня; он рассчитывался с таксистом, и всё понял. Он отодвинул меня от двери, вынул из кармана что-то тёмно-красное и постучал. Нас не только впустили, нас проводил в зал сам швейцар, нам принесли столик и всунули его в переполненный центр ресторана. Нас сказочно обслуживали. Нам почти мгновенно принесли и коньяк, и шашлык и салат.
Я молчал. Я просто ждал, когда Лёня, обычный доктор наук, обычный сотрудник московского института среднего машиностроения, объяснит мне свой потрясающий успех покорения швейцара.
Всё оказалось удивительно просто. В институте он стоял в очереди на получение автомобиля Жигули. Чтобы продвинуться в очереди он согласился стать народным дружинником. Вечерами с красными повязками приходилось соблюдать дисциплину около единственного кафе в их районе. Повязкам народ не очень верил, поэтому дружинникам выдали документ. Это было эффектное удостоверение с тиснением: «КПСС. Удостоверение». Ещё были какие-то мелкие надписи, но видя первые слова, никому в голову не приходило ещё чем-то интересоваться.
Вскоре Лёня уже обладал Жигулями, но удостоверение у него не забрали. И он пользовался им в самых разных случаях. Когда его останавливали, права он доставал вместе с этим удостоверением. Обычно козыряли и просили проехать пожалуйста. Железнодорожные и авиа кассы выполняли любую просьбу; только надо было не вставать в общую очередь, а смело идти к скучающей даме в кассе с необычной надписью.
В общем, наш вечер прошел отлично. В конце швейцар нашел нам такси, на котором мы вернулись к ожидающей нас группе. Пока ехали, Лёня выдал историю, как у него произошёл небольшой казус. В южном городе, где хозяйки предлагают квартиры, Лёня не стал с ними общаться, а сразу попытался въехать в Центральную гостиницу. Пожилая женщина в окошке приняла его удостоверение, разглядела его и сказала без всякой иронии:
- Так у меня здесь вечерами дежурят наши, местные дружинники.
И вернула оторопевшему Лёне его шикарный документ. Но вероятно лицо Лёни ей понравилось.
- Вы вот что сделайте. Идите в горком, это тут недалеко. Дежурный может быть пропустит вас по этому пропуску. Если удастся, пройдите в кабинет Кашитина. Он выдает заявки на проживание в нашей гостинице.
А завершилась эта история совсем по-другому. Около гостиницы Лёня спросил у девушки, как пройти к горкому партии. Она и сама шла в ту сторону. Разговорились, до горкома не дошли. И Лёня весь отпуск провел с девушкой в её однокомнатной квартире. Показывать девушке своё удостоверение дружинника Лёне никакого смысла не было. А что он ей показал, и что показала ему хозяйка квартиры, я узнать не успел, - мы приехали.
В кофточку не заглянешь
Д А
Интернета тогда не было. Мяса в магазинах также не было. Девушки были, и друзья были.
Я ездил в командировку в Москву. Жил в центре города у моего приятеля Вити, и покупал мясо у рубщика, хорошего его знакомого. Жить у приятеля было очень удобно; он поселил меня во второй комнате, заваленной книгами. По вечерам к нему ходили интересные гости, все вместе выпивали, слушали разные мнения и истории. Витя показывал неизвестные мне книги, даже подарил яркую книгу о напитках в разных странах. И с какой-то хитрой улыбкой сказал, что познакомит меня с автором, который издал уже несколько книг, и вскоре принесёт две новых.
Следующим вечером в компании оказалась молодая женщина Саша. Она принесла пару великолепно изданных новых книг; одна была о современных автомобилях, а другая – об истории цивилизаций. Все собравшиеся прекрасно знали, что Саша автор этих книг, хотя на обложке была мужская фамилия Александр Грудкин.
Пока народ интересовался книгами, я обратил внимание, что все по очереди заглядывали в вырез Сашиной кофточки. У меня тоже появились вопросы, Сашенька села рядом и начала показывать западные автомобили. Я не сводил глаз; лифчика на авторе этих книг не было. Сашенька, увидев мой взгляд, прошептала, что это всем здесь нравится, и книги тоже. Я понял её псевдоним.
Поздним вечером народ разошелся, остались только я и Сашенька. Я ушел в свою комнату и стал что-то читать, стараясь не прислушиваться к звукам из соседней комнаты, где Сашенька ещё долго общалась с Витей. Потом гостья исчезла, объяснив хозяину, что муж её скоро придет и ей необходимо уехать домой.
Постепенно я узнавал разные подробности. Папа Сашеньки был партийным начальником большого советского издательства. Он научил дочь использовать множество журналов и книг, объединять тексты и фотографии. И платил ребёнку огромные гонорары за хорошо расходящиеся книги. Папины советы она уважала, поэтому вышла замуж за пожилого секретаря Союза Писателей.
Интернета тогда ещё не было. Мясо тоже не было. А девушки были. Сейчас есть всё: интернет, мясо, девушки. Только книги не покупаем. Просто открываем Гугл и задаём вопрос. Можно спросить о цивилизациях и получить информацию о множестве книг; плати и скачивай. Но в кофточку не заглянешь. Хотя в Гугле и бюстгальтеры есть и упругие грудки без бюстгальтера.
А сегодня в интернете появится и эта простенькая история.
***