ПРОШЕНЬКА
Всё ещё 18-е, и всё еще утро, да! Нет и 11-ти, так что до традиционной второй утренней чашки чая ещё 40 минут, и можно много сделать.
Вспомнить, как часто мы не правы бываем.
Я, вот думаю, столько написано, тысячи людей прочитали, то там, то там натыкаюсь на свой сюжетик, образ, канву, по которой кто-то что уже наваял…
А имени моего никто не знает. И издателя своего у меня не появилось…
Удивляюсь тихо.
А тут стала разбирать приглашения и ахнула! Вон и Фонтанный Дом приглашает, а я всё зайти не решалась – тянет меня туда. Давно тянет…
Не сама ли от людей спряталась, а? Так винить кого?
Уехала, никому даже телефона не оставила. Как в скит ушла.
И вспомнила вдруг про матушку Наталью – горе у нас общее, а даже ей нового адреса не оставила.
Позвонила.
– Переехали, – говорю. – на Фонтанку мы, Наташенька. Запиши телефон и адрес новый!
А она в крик:
– Быть не может! Фонтанка? Быть не может!
– Да ты что, Наташенька, матушка, что ты так разволновалась-то? Уехали мы оттуда, не могли остаться…
– Да я потому голову-то потеряла, – говорит Наташа. – Потому, что ко мне во сне Прошенька-то, сынок наш убитый, трижды приходил и просил к вам на Фонтанку съездить. И даже номер дома назвал. И после третьего раза поехала я, да не нашла вас…
И сжалась у меня сердце... Я ведь последняя живые цветы от его лица убирала. Гниют, живые-то... И говорила ему тихонько так:
– Ты, Прошенька, не бойся! Там уже много наших. И Алексадр Михайлович Романов, отпевать которого ты отцу помогал, – там... И Антошенька наш – тоже… И майор Витя Ивашин, друг Антона нашего, помнишь его? – там же. Не бойся ничего! Много там уже наших-то, русских, много православных ушло туда за годы эти… Встретят тебя. Тебя все наши любят. Так что ты ничего не бойся.
И убрала цветы свежие, гниющие от юного его лица и вместо них положила рукодельные незабудки да две белых лилии, погладила по голове, поцеловала в лоб, полюбовалась секундочку и отошла в сторонку, чтобы уже никому не мешать…
Матушка Наталия – супруга священника, знакомого нашего. За городом они живут.
Сначала у них собаку убили.
Потом дом сожгли.
А потом и Прошеньку, которому всего-то и было 16 лет, убили.
А вы говорите – "музеи, музеи".
Кунсткамеры вам, так говорящим и храмы у русских отбирающим! Кунсткамеры, потому что чудовищами стали вы…
Утро... Многое еще можно сделать. Вот, еще в окно взглянуть на подсохшую плитку, увидеть набухшее небо и вспомнить главное: сегодня родительская суббота, мартовская…
Санкт-Петербург
18 марта 12:18