Жила-поживала одна девочка, которую за малый рост все называли «Кнопкой». И это прозвище ей подходило, как нельзя лучше. Маленькая она, но шустрая и на язычок острая.
Родители развелись. Каждый из них с головой ушёл в устройство своей личной жизни. А Кнопка, которая уже достигла подросткового возраста, отвезена была в другой город и отдана под присмотр вечно пьяной тётке. От такого «присмотра» девочка росла безнадзорной. Её «домом» стала улица.
Улица была хорошей школой жизни, формировала характер и силу духа, учила защищаться и защищать других. Хоть и маленькой была Кнопка росточком, да дюже ненавидя, когда обижают слабых, отважно бросалась на любого обидчика.
Дворовые пацаны были в таком же положении, как и она. У кого-то родители беспробудно пили; у кого-то мать в одиночку тащила детей, пропадая на нескольких работах; а кто-то жил со старыми дедками-бабками, которым справиться с трудным подростком было уже не по силам. Одним словом, шантрапа безнадзорная - сироты при живых родителях.
Кнопке с пацанами было просто и хорошо. Под их внешней грубостью пряталось доброе сердце, которое заставляло опекать маленькую девчонку, как выброшенного на улицу котёнка.
А вот в школе всё было по-другому. Коль переехала она на новое место жительство, ясно дело, пришлось ей пойти в новую школу. И учителя новые, и класс новый, и отношения закладывать надо по новой. Вот Кнопка и стала приглядываться к одноклассникам. Странные они какие-то! Дружным, единым классом их не назовёшь: каждый сам по себе, каждый сам за себя, но объединяла ребят одна общая ненависть к невероятно красивой однокласснице.
У неё огромные серые глаза, русые волосы заплетены изящно, художественно, как будто она каждый день парикмахера посещает. Все девочки ходят в обычной коричневой форме с пуговицами на груди, а у неё форма тёмно-синяя из дорогой ткани на заказ пошита. Воротничок-стойку украшают белоснежные кружева, стройные ноги в капроне, что по тем временам сроду в магазине не сыщешь, а золотые серёжки своим блеском вызывают острую зависть у школьных модниц.
Смотрела на неё Кнопка и никак понять не могла: что с ней происходит? С одной стороны, девочка самая красивая в классе, фигура подтянутая, походка пружинистая. А с другой - какая-то ущербная она: глаза как у больной собаки, голова опущена, а на губах виноватая улыбка застыла. Держалась она особняком. Но иногда пыталась разрушить стену неприятия, предлагая ребятам: то шоколадные конфеты, то списать домашнюю работу, то занять деньги на буфет. И так у неё это жалко получалось, как будто она себя виноватой считала, что не такая, как все. На её предложения ребята презрительно фыркали и отворачивались. Она же с поникшей головой молча уходила на своё место - последнюю парту, где продолжала пребывать в своём одиночестве. "Белая ворона", одним словом.
Кнопку её униженность и удивляла, и возмущала. "Чего она перед ними лебезит, как будто в чём-то виновата?".
Соседка по парте поведала новенькой:
- Изгой она у нас! Знаешь, что это такое? - и, заметив удивлённый взгляд, поторопилась объяснить:
- Это значит, она как прокажённая, с ней нельзя дружить. Имей в виду, если подойдёт она к тебе, не вздумай с ней разговаривать. Мы ей бойкот объявили! Кто заговорит с ней, тоже станет изгоем.
Шёл урок русского языка. Учительница задала написать сочинение, а у Кнопки, как нарочно, паста в ручке закончилась. Трясёт она ручкой, дует в стержень, а толку никакого. Нина Павловна, заметив мучения ученицы, дала ей свою ручку и предупредила:
- После урока не забудь вернуть!
И вот перемена. Кнопка спрашивает у ребят:
- У кого есть ручка лишняя? Мне надо только на сегодня.
Один равнодушно пожал плечами, другой передразнил её интонацию, третий с сарказмом заявил: «Свою надо иметь!», а остальные вообще не обратили внимание на её просьбу.
Плохо одетая, в стареньких застиранных вещичках, худенькая как щепка девочка, понимая, что класс её особо не привечает, села за парту и задумалась: «Впереди ещё четыре урока, а писать нечем. Что делать?».
И тут подходит к ней Белая ворона и, виновато улыбаясь, протягивает ей новую ручку. Да ни какую-нибудь там обычную, а дорогую четырёхцветную:
- Возьми, пожалуйста! Я могу тебе её подарить.
Кнопка удивлённо подняла голову и внимательно стала вглядываться в странную девочку. Все враз замолчали, настороженно наблюдая за этой сценой. В классе нависла напряжённая тишина. Новенькая, ощутив на себе колюче-пристальные взгляды одноклассников, поёжилась. Понятное дело, если она сейчас возьмёт ручку, то попадёт в разряд изгоев. Но дело даже не в этом! Было что-то такое во взгляде Белой вороны нестерпимо жалкое и умоляющее, что невольно вызывало протест. Такое впечатление, как будто она не царский подарок предлагает, а милостыню просит. Кнопка почувствовала, как там - внутри - что-то поднялось, взорвалось, и она, вскочив, гаркнула на весь класс:
- Чего ты перед всеми унижаешься?! Чего лебезишь? Противно на тебя смотреть. Если сказали тебе гадость - ответь! Если ударили - врежь! Если обижают - пожалуйся учителю или расскажи родителям. Только не позволяй над собой издеваться, если хоть немножко себя уважаешь!
Белая ворона ошеломлённо смотрела на Кнопку. Она, явно, не ожидала такой реакции от новенькой. Положив ручку на парту, она молча повернулась и пошла на своё место. Опустившись на стул, девочка застыла с растерянным взглядом. По её лицу было видно, что она пребывает в неком шоке. Выросшая в интеллигентной семье профессора, вряд ли она что-то подобное могла услышать дома.
Кнопка же, понимая, что нарушила негласный запрет разговаривать с Белой вороной, со свирепым видом оглядывала класс. Её губы были плотно сжаты, а ноздри раздувались, как у разъярённого бойца. Весь её вид говорил: «Вот только попробуйте тронуть - убью!».
И тут произошло чудо! Напряжённость в классе мгновенно исчезла, вдруг пропал интерес как к Белой вороне, так и к самой Кнопке, все ожили, задвигались, заговорили, как будто ничего не произошло. Как по щелчку волшебника в одно мгновение - раз! - и ребята стали нормальными детьми: хулиганы - хулиганили, шутники - шутили, кокетки - кокетничали, а «зубрёжки» - зубрили домашнее задание. Всё, как обычно! Жизнь вошла в свою колею.
Белая ворона уже перестала быть изгоем: больше не было ни виноватой улыбки на её губах, ни печали в глазах, ни ущербности в её облике. Хоть она и не пыталась с кем-то сдружиться, но и не избегала общения.
Вскоре мама забрала Кнопку домой, и та вернулась в свою старую школу. И только через несколько лет она, став уже взрослой девушкой, приехала проведать больную тётку и встретила свою бывшую одноклассницу - Белую ворону. Из разговора и выяснилось, за что ей объявили бойкот?
Оказывается, та была юниором по художественной гимнастике. И однажды учитель физкультуры попросил её прямо на уроке показать, чему она научилась в спортивной секции. То, что она продемонстрировала убило всех наповал! Такое можно было увидеть - как сказал потрясённый учитель - только по телевизору во время трансляций чемпионата мира или Олимпиады. Но её достижения вызвали не восхищение, а жгучее чувство зависти. Все тут же решили, что она выскочка, самонадеянная гордячка, и её надо хорошенько проучить.
Ох, как пожалела Кнопка, что не подружилась с ней! Ох, как было досадно! Художественная гимнастика - это её заветная мечта, её страсть, её любовь! Если бы она взяла свой портфель и пересела на парту к этой «Белой вороне», то имела бы возможность прикоснуться к тому прекрасному миру большого спорта, двери которого для неё - ребёнка из бедной семьи - были закрыты напрочь. Но зато она смогла бы хоть одним глазком увидеть это великое чудо, когда подружка порхает с лентой или выполняет сложные упражнения с булавами, мячом или обручем. Ах, как жалко!
А в этот момент Белая ворона с любовью смотрела на свою бывшую одноклассницу и думала: «Как жаль, что я не подружилась с Кнопкой - с этой маленькой и хрупкой на вид девочкой, но таким сильным и отважным бойцом».