Запань

Юрий Кутьин
     Ежегодно в начале мая учительница биологии выводила семиклассников на практические  занятия  на ближайшие к школе полянки с целью закрепления на практике пройденного материала по местной флоре. Но полянки эти были вытоптаны и  разнотравьем не отличались. Поэтому я предложил пойти  на Дедов остров и провести там практический урок...  Да, именно на тот Дедов остров, на котором Фёдор Конюхов сейчас время от времени собирает юных путешественников и организует для них мастер-классы.  Тот Дедов остров на реке Сухона, куда Иван  Грозный сослал одну из своих жён и, для которой на острове были построены каменные палаты, частично сохранившиеся и по сей день. Какая-то таинственность, недосказанность чувствовалась во всём, что людская молва разносила про остров.
Мне остров  частично, с самого краешка был немного знаком по следующей детали. После дождика на все полянки и лужки Дедова острова выползали дождевые черви.
-Ну и что,- скажите вы. После дождичка, в четверт, они везде выползают. Да это понятно - поднимаются вслед за мелкими козявками (как их забыл), служащими им пищей. Но на  острове их выползало столько, что ногой некуда вступить и такие огромные раза в два больше наших обычных. Их рыбаки сбирали вёдрами для наживок.
По наживке и рыба клевала соответствующая.
    На Дедовом Острове хорошо росли разные ягодные и фруктовые насаждения участками, нетронутые поляны с различными видами трав, лес   хвойный и лиственный и различные кустарники. Все ученики и учительница с радостью согласились. Идти до острова от школы было минут десять, дорога была всем хорошо  знакома. В этом месте река Сухона разделялась на два рукава, между которыми оставался кусок суши километра два длинной  и 0,5 шириной. Это и был Дедов остров.
     Одно из раздвоившихся русел  было судоходным. А другое использовалось для накопления там буферного запаса леса и подпитки идущей непрерывно в три смены  сортировки леса и отгрузки рассортированных  сортаментов, таких как, "судострой" 9 метров, "пиловочник" 4и 6 метров, "фанера" -берёза 4м, "спичка" - осина 6м, "баланс" ёлка на бумагу, "рудничная стойка", "техсырьё" -дрова, "особые военные заказы" и т.д. В самом конце технологической цепочки стояли краны пятитонникии, бесеивабщиевсю пгрузкулеса из воды на баржи  грузпдъёностью 1000 т.теникидля погрузки всех этих сортаментов на баржи тысячницы (грузподъёмнстью 1000 т)  и отправке их потребителю.
В принципе к запани, проделай в ней "дырку" для подпитки лесм, легко пристраивалось любое деревооабратывающее  оборудование.  Протоку в нижнем её течении перегораживали плавучими боновыми заграждениями, состоящими из множества отдельных плотов, собранных в итоге гирляндой на одну общую несушую "нитку запани". "Нитка" могла состоять из нескольких цельно плетёных и в масле тросов, работающих в параллели с другими, где  каждый нёс на себе часть общей груза.  Нагрузка беспощадно трепала тросы. Они  изнашивались до такого состояния, что к концу сплавного сезон выглядели как растрёпанная шерстяная пряжа со множеством тут и там торчащих из тела троса кончиков лопнувших стальных прядей.
 Тросами производство обеспечивалось заблаговременно, ещё до наступления весны. Их габаритные и тяжёлые их бухты  гапантированно по схваченным льдом дорогам. Везли с запасом и по времени и по количеству. Так что потом эти огромные бухты валялись там и сям по берегам до следующего сезона. При необходимости от бухты отрубали мерную плеть троса и рабочие, взвалив начало её себе на плечи, вереницей тащили плеть по льду до места, ичезая  к концу первого урока вдали снежной позёмки. А к началу второго урока на снегу появлялось что-жуткое ползущее по льду и снегу как бы само собой. Чёрный хвост троса.
 
  Концы несущих тросов надёжно заделывались каждый в свой "окоп" на сухом месте, удалённый  от смачиваемого водой  берега на разумное расстояние, метров 20-30. Концы тросов крепили к связке брёвен, заглубляемых в землю перпендикулярно вектру усилия. К брёвнам крепили тросы, посредством  клиновых втулок и клиньев, которые от повышения нагрузки только крепче заклинивали трос.  Это и были  составне элемены сухих якорей.
 Всё это мы пацаны наблюдали своими глазами, прямо из окон школы, проживая в подобных лесопунктах.


Видели много глупостей и несуразиц в этих местах. Например меня очень удивляло, когда весной в общую массу разного леса сбрасывали и штабеля, где лес уже был отсортирован.?  В запани он смешивался с несортированным. И "вперёд и с песней" к трудовым  подвигам. Так работяги без работы никогда не оставались.
     Групка нигде никогда не работавщих по настоящему ловчил  хитрыми  приёмами сделалась хозяевами - собственниками УЖД.  Той самой единственной УЖД, по которой  шла вся заготовка и вывозка леса. Казалось бы, поддерживай дорогу в рабочем состоянии и кормись безбедно монополист.
Но не на тех напали. Их не устраивала перспектива заработать когда-то. Им хотелось " много и сразу".  Взяли с УЖД рельсы и сдали их в металлом. Моментом обогатились  на приличные суммы. Накупили себе джипов и рассекали на них присухонскую грязь.
Потом все куда-то исчезли: в депутаты, советники подались и т.д.
 Но, лишив посёлок  УЖД они убили в нём на корню всякую производственную деятельность. Леса не стала, работы не стало. И ни районные, ни областные власти во главе с губернатором ничего не могли сделать. Получили 3000 безработных  и  дыру в бюджете, да огромный массив переспелого леса гниющего на корню, не приносящего прибыли никому. Новые русские повели   Россию к краху.

По дощатому настилу из ровных досок можно было как по суху сходить на остров и обратно, решая производственные вопросы. С весенним разливом по глубокой воде рабочие-сплавщики отправляли в свободное плавание штабеля брёвен, заготовленных зимой,  в приток реки Сухоны  - Царева.
 На мели брёвна вспахав дно поднимали ил, песок, кору со дна песок и ил,  несла кору, брёвна, топляки, которые плыли вертикально то окунаясь в воду полностью, то выныривая. Поверхность затона из брёвен шевелилась, передвигалась туда-сюда как-будто неведомая сила его шевелила снизу. Брёвна уплотнялись и лезли друг на друга, выдвигались, как стволы зенитных орудий вверх,  падая и громоздясь друг на друга. Налезали сверху и нависали над боновой переправой. Часть брёвен, как потом выяснилось, уперлась в дно и помогала сдерживать напор  течения на залом.  Иначе нитка  бы не выдержала. И якоря на берегах уже тронулись. На такой напор они не были рассчитаны.
     Тросы, на котором крепились боны скрипели, звенели и врезались в древесину бонов. Отдельные брёвна проскакивали под бонами и уносились течением на широкий фарватер реки. Нам бы пацанам тут же повернуть, а мы  без всякой задней мысли продолжали ответственно идти на урок, особо не боясь, потому что каждый день с этих бонов ловили рыбу на удочку.  Так как тросы от нагрузки натянулись, то между плотами зазор увеличился и мы пацаны перепрыгивали с плота на плот, рискуя сорваться в водоворот. Хуже всего было малорослому Алику, он долго примерялся перед прыжком, со страхом глядя на водовороты грязной с песком и илом холодной воды, и потом как-то неуклюже скованно прыгал. Только перейдя на Дедов остров мы поняли, что ботаничка и девочки не идут за нами следом..
    Они стояли на берегу, махали нам руками и что-то кричали, но из-за шума воды и расстояния мы ничего не слышали. Постояли на острове, подождали, но раз не идут, то и нам возвращаться надо. И мы пятнадцать пацанов- дурачков малолетних тем же путём, перепрыгивая  разводы, пошли назад.   Детстве как-то не видишь подстерегающую опасность.. А течение не ослабевало. Лопни трос, и нас бы всех унесло  на фарватер и замесило бы в обломках деревьев, грязи,  осклолках льдин так что и не нашли бы от нас никого и ничего. Или подскользнись кто-нибудь из ребят  на досках  и упади в воду – ….   Ой, не буду об этом… Слава Богу, мы все живы-целы вернулись обратно. И только тогда стало понятно чего стоили ботаничке эти минуты.
    Да, оказывается, учительница  переживала за нас за всех! Сейчас мне это понятно. Как же изменилась она за эти минуты: сгорбилась, лицо осунулось, посерело, глаза провалились и вокруг них обозначились чёрные круги, волосы растрепались и прядка с завитком как упала на лоб и ухо так и висела. Она нам ребятам ничего не сказала. По мне скользнула  взглядом и устало отвела. Только девочки что-то говорили типа того, что мы вам кричали, не ходите, а вы всё равно идете. Когда вернулись в класс, учительница села на стул в изнеможении и не вставала. Она была в полуобморочном состоянии, так как на самом деле пережила жуткие минуты. В другом классе такой же выход на пленер отменили. Сейчас сам думаю, ну и дурачки же мы были малолетние, нисколько не думали об опасности. А я ещё, как  предложивший эту авантюру, ещё и  бежал впереди всех. Хотя оправданием может служить то, , что мы привыкли, что Сухона спокойная,равнинная река река и не ждали  от неё таких сюрпризов. Я всю жизнь проживший на Сухоне только один раз тогда наблюдал такое явление скатывания единвременно большой массы и критических  всё разрушающих скорстей.
     Что же это такое случилсь  с рекой? Вниз по течению от Тотьмы и дальше за Великий Устюг идёт сужение русла реки. И,видимо, образовался где-то мощный ледовый затор и долго стоял, нарастал новыми льдинами, копил воду перед прорывом. Потом ледяной затор подтаял, напором воды его резко  одномоментно прорвало и вода покатилась вниз.  Этот ледовый затор мог быть от нас за сотню километров. Вот в такой скат воды мы и попали. Предупреждений МЧС тогда ещё не было, хотя подобные подъёмы воды бывали на Сухоне до восьми метров. Бывало, что в половодье река вообще меняла направление течения, упираясь в затор и потом меняла вектор направления движения на противоположный, как пружина,прошедшая стадию равнвесия.
     Потом летом, когда выпускали лес с этой части залома, которая подверглась уплотнению течением, увидели, что брёвна там оказались плотно набитыми до самого дна.
Их цепляли лебёдкой и выдёргивали. Естественно, выдёрнули не все брёвна, протока из года в год  забивалась затонувшими брёвнами. Сейчас русло протоки забито топляком в несколько накатов доверху и присыпано песком и илом. Обмелела, заболотилась  ранее полноводная протока, теперь вместо неё едва-едва мелко шумит ручей среди ветвей склонённых ив да печально плещется в зарослях хвощей и осоки, которыми затянуло прежде глубокие  старицы и бездонные ямы чёрных омутов русла. Острова фактически не стало, на него можно пройти посуху. Полуострв.
   По той же причине обмелела  и лесная река красавица Царева и почти сошла на нет. Замучили её своими неразумными новациями за какие-то тридцать лет, затерзали постоянными из года в год весенними молевыми лесосплавами и идущими следом чадящими бульдозерами, разрывающими её тысячелетиями устоявшиеся берега, истощая  реку земляными плотинами   для временного краткомоментного подъёма уровня воды летом с целью пропихнуть севший на мель лес вперёд, хот бы на сантиметр"
    В те времена те у нас старшеклассников поработать летом на сплаву считалось большой удачей. Как правило, подростков определяли на сортировку леса. Это означало, что ты стоя на высоких воротах сортамента должен был успеть выхватить проплывающее бревно уже прчно обзначенны  в бошке чётко и  судострой – ровные девятиметровые брёвна без сучков сосны и др. ценных пород, "пиловочника" шести и четырёх метров елового, "баланс" - тонкие еловые брёвна на бумагу, "фанера" – берёза четырёхметровая, "Спичка!" – ровная здоровая осина, "техсырьё" -дрова и "спец военные заказы" , Обсуждатать, котырые было не принято, так как это  был признакм плого т6аэтситалсь прасилм плг тна пр\им нии солнечную погоду наа реке мы работали в плавках. реке мы работали в плавках. Загорали, купались, в перерывы ловили щучек на спиннинг. Щуки хватали даже блесну просто брошенную и играющую в течении. Чем не курорт.  Да ещё и деньги за это платили.
    На погрузку леса краном на баржи нас пацанов по технике безопасности не привлекали, а вот на разборку заторов (заломов) леса в запани мы ходили частенько. Здесь надо было уметь ходить по залому и, главное, знать какое бревно всё держит. Пробежать по брёвнам, стоящим в заломе (заторе), когда они плотно прижаты друг к другу это было довольно просто. Сложнее, когда залом разбирали, и вся масса брёвен трогалась и надо было по шевелящимся брёвнам выбежать на берег, быстро - быстро переступая по тонким брёвнам, которые под тобой начинали погружаться, и переводя дух на толстых.
    Но особым шиком среди сплавщиков леса считалось не идти пешком по берегу до места сортировки брёвен, опережая набирающий ход залом, а плыть вместе с заломом, выбрав бревно понадёжней, стоять на нём, балансируя багром и перебирая ногами, когда бревно начинало крутиться.
Были среди сплавщиков прямо циркачи, виртуозы, которые где бегом, а где прыжками по разогнавшимся и разъехавшимся брёвнам сухими выбирались на сортировку.
Да… Наш посёлок давал стране миллионы кубометров леса.Чем сейчас там живёт народ непонятно?