Спустя годы. Глава 6. Штрихи из моей жизни

   
     Шел последний год пятилетки. Наше предприятие стабильно работавшее все предыдущие годы, в текущем году начало давать сбои. Шахта Орджоникидзе, ежемесячно выдававшая сверх плановую руду, не могла перекрыть объемы отставания шахтой Ленина. И как бы ни старался начальник шахты Зайцев Федор Федорович со своим коллективом, объемы добычи были не соизмеримы.

     Годовой план под угрозой. Работа пятилетки могла быть смазана. Руководство рудоуправления забило тревогу. Проводилась масса оперативных совещаний и собраний трудовых коллективов. Намечались конкретные меры по ликвидации отставания. Главным инженером шахты Рябовым Иваном Егоровичем и пред шахткома Юрченко Василием Ивановичем проводилась школа по обмену опытом работы среди добычных коллективов. В шахте организовано дежурство. Мы с Василием  Ивановичем спускались в шахту с ночной сменой. Днем заедали текучка и совещания требовавшие личного участия и пустой траты времени.

     На расширенном заседании рудкома утвердили временное положение о материальном стимулировании коллективов добычных смен. При выезде из шахты коллектив победившей смены премировался денежной премией. Словом, использовались все средства и возможности. Год для предприятия был чрезвычайно напряженным. Но,не напрасны были коллективные усилия. Рудоуправление, выдав сверх плановую руду, успешно завершило год...  В стране подводились итоги.

     Как-то директор рудоуправления Лебедь Николай Павлович приехал с совещания. Настроение у него было отвратительное. -Что случилось?- спрашиваю.- Понимаешь,- отвечает,- итоги соревнования, это фикция! Кому хотят, тому и отдают пальму первенства. - Что Вы имеете в виду?

- Дзержинка сработала хуже нас. В течении пятилетки имела случаи с летальным исходом. При подобной ситуации предприятие снимается с рассмотрения, а ей отдали первое место. И все потому, что директор Герой Соцтруда, открывает ногой двери обкома партии. Попробуй комунибудь доказать. А что сказать коллективу работавшему в таком напряжении? Это ведь моральный и материальный стимул,- А почему бы нам не попробовать доказать свою правоту? - Кому? У них власть.
- А я поеду в Москву и постараюсь доказать! - Что ты! Кому ты собираешься доказывать? - Это наше общее дело?  Я еду! Со мной поедет Садчиков Федор Николаевич (начальник отдела труда и у) - Ну, ну- только и услышал я.

    С Федором Николаевичем мы внимательно изучили отчеты двух предприятий. И чем  больше вникали в суть, тем больше я убеждался в ошибочности  принятого решения.
И так, мы в Москве. А здесь снежные вихри сокрушительными потоками носились по улицам засыпая снегом прохожих. Ветер оглушал внезапными порывами. Холодно. Руки в перчатках мерзли, а мы приехали с юга в ботиночках и легкой одеже.

    Ранним утром мы в кабинете заведующего промышленным отделом ЦК профсоюзов металлургической промышленности Дружнева Евгения Ивановича. Объяснив причину не планового приезда в столицу, я попросил его внимательно посмотреть отчеты двух интересующих нас предприятий. Евгений Иванович со своим заместителем внимательно изучали принесенные материалы. Мы молча сидели в ожидании. Тишину изредка нарушали телефонные звонки. Время шло к обеденному перерыву. - Да,- слышу голос Евгения Ивановича. - Вы правы! Не понимаю?..

     Он звонит начальнику управления организации труда Минчермета Союза Груздеву (к сожалению забыл имя и отчество) - Слушай,- обращается Дружнев,- к тебе сейчас подъедут два гонца из Кривого Рога, ты выслушай их...

     Мы спешим. Злой ветер безжалостно подгоняет нас. Начальник управления на месте. Украшением его кабинета являлся стол для совещаний, выполненный буквой "Т"
На столе множество телефонов и масса аккуратно разложенных папок. Очевидно до нашего прихода он занимался рассмотрением каких-то материалов. - Что за переполох? - встречает нас хозяин кабинета. - Что случилось? - Я объясняю причину приезда, прошу посмотреть отчеты и дать объективную оценку фактам.

     Груздев  распорядился по телефону. И вот на его столе лежат два объемных отчета. Он со своими работниками просматривает показатели. Мы сидим в ожидании.
Время идет. Груздев звонит Дружневу,- Евгений Иванович, что будем делать? Факты подтасовки действительно имеют место. Что ему отвечал Дружнев, можно только было догадаться. - Ну что, Евгений Иванович,- слышу,- давай завалим?   Очевидно на той стороне он услышал слова согласия. Положив телефонную трубку, потирая руки, улыбаясь, он вновь направил нас к Дружнеу. Рабочий день катился к своему завершению.

     На следующий день мы вновь в кабинете Дружнева. Нам было предложено прогуляться по Москве и явиться к концу рабочего дня. Мы так и поступили, а вечером услышали радостную новость, наше предприятие победитель соревнования.
Трудно передать наши чувства. Невозможно было усидеть на месте. Хотелось куда-то бежать, с кем-то поделиться своей радостью, а тут сиди и подробно рассказывай о своем коллективе, о людях, о соревновании.

     Постепенно, успокоившись, разговор пошел в непринужденной обстановке. Дружнев задавал вопросы, я отвечал, он внимательно слушал. В кабинет входит его заместитель. Оказывается, они готовили из числа лучших бригадиров шахт страны, список кандидатур на звание лауреатов государственной премии. Это практиковалось впервые. Традиционно это звание в стране присваивалось творческим людям: науки, искусства, культуры.

     На металлургию выделялось несколько званий. Одно из них, для  горняков страны и было поделено между пятью шахтерами с вручением государственной награды каждому и тысячи рублей.

     Заместитель объясняет Дружневу, что работа проведена со всеми регионами страны. Четыре кандидатуры определены, а вот пятую, пока не могут найти. Время не ждет. Вручение состоится в марте месяце, а впереди уйма согласований, и что делать?

     С позволения Евгения Ивановича, я вступая в разговор, назвал несколько достойных кандидатур нашего предприятия. Разговор пошел более конкретнее.
     Я назвал фамилии бригадиров горнопроходческих бригад Зинченко Николая Пантелеевича с шахты Ленина и Диденко Анатолия с шахты Орджоникидзе. - Они получали награды в текущей пятилетке?- слышу вопрос зама. - А как же,- отвечаю,- получали. - Не подходят!-слышу категорический ответ,- по "условиям", в течении пятилетки, они не должны были отмечены государственными наградами. - Странно,- промычал я. - Таковы "условия",- слышу,- иначе бы мы давно закрыли вопрос. Подождите!- воскликнул я. - Есть такой бригадир! - Кто? Как фамилия?
- Грабовой Александр Никитович, отличный бригадир и прекрасный организатор горно проходческой бригады ОКСа. - Награды получал? - Нет. - Нет!- слышу,- не подходит!
- Почему? - Это работник ОКСа, а нам нужны горняки в шахте.
- Помилуйте,- не выдержал я, - это же первопроходцы в шахте,-пытаюсь убедить Московских специалистов.

    Ну вот и все. Мы еще в Москве, а на рудник полетела правительственная телеграмма с поздравлениями коллектива и присуждением переходящего Красного Знамени ЦККПСС, СОВМИНа СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ.  Мы еще едем домой, а на рудник поступила правительственная  телеграмма о присуждении бригадиру горно- проходческой бригады ОКСа Грабовому Александру Никитовичу звания Лауреата Государственной премии.

    Я возвращался домой счастливый.  Дома меня поздравляли. Ты победил, сказала моя жена. Не знаю, куда заведет меня мое упорство, но эта моя жизнь.
    Конечно, приятно было сидеть в зале дворца культуры, где заместитель министра страны, поздравляя коллектив вручал нам переходящее Знамя.
    А Грабовому А.Н. в Свердловском зале кремля,  марте месяце, была вручена Государственная Премия.
    По сложившейся традиции в стране, на руднике Победителя соревнования состоялось Всесоюзное совещание. Но это уже другая история.