Помывка бортов или «золотой век» советского ВМФ
Помывка бортов корабля - это вам не драйка палубы с помощью тяжеленных швабр из распущенных пеньковых тросов. Палубу драят каждый день. Почти, если позволяет погода, вернее, температура воздуха. В мороз, даже если сильно захочется, палубу не прошвабришь. Помывка же бортов – это целое событие на корабле, которое случается всего лишь несколько раз в году, обычно перед такими праздниками, как Первое мая – день солидарности трудящихся, День Военно-морского флота, Седьмое ноября – День Великой Октябрьской Революции.
Случались и неканонические помывки по разным поводам и причинам. Так летом 1968 года несколько кораблей 24 дивизиона противолодочных кораблей бригады охраны водного района начали срочно готовить к визиту очень важных чинов. Никто не называл тех значительных особ, которым взбрело в голову посетить далеко не самый грозный на Балтике вид боевых кораблей. Судя, по ажиотажу, уровень визитёров обещал быть действительно высоким.
Корабли драили в авральном режиме. Это означало, что в работах был задействован весь личный состав кораблей. Мыли борта и надстройки, «суричили» и красили проплешины. Наконец, перед самим днём «х» тщательно вымытую палубу натёрли маслянистой жидкостью, которой заряжают противопожарные аппараты пеногашения. Палуба приобрела благородный вид, который обычно имеет после её мастерской обработки чистой, слегка увлажнённой шваброй. Всего лишь несколько минут сохраняет такой вид палуба. Затем подсыхает, открывая взору все изъяны и цветовую дисгармонию. Обработка поверхности палубы пенообразующей жидкостью позволяла сохранить презентабельный вид день - два, в течение которых в любой момент могли бы нагрянуть таинственные визитёры.
* * *
Наступило время «ч», когда по сигналу «Большой сбор» команды трёх кораблей, предназначенных к осмотру, построились на баке, на шкафуте и на полуюте. Как известно, на флоте, да и в армии время начала ответственного мероприятия назначается свыше и передаётся по инстанциям вниз. При этом, каждая инстанция добавляет свои страховочные пятнадцать-двадцать минут. В итоге, рядовым участникам мероприятия приходится терпеливо пережидать все страховочные надбавки, пока не появятся главные участники. А они, начальство, по обыкновению особой пунктуальностью не отличается. Отстояв около часа, команды расслабились. Даже командиры боевых частей следом за командирами кораблей, возложив контроль порядка на палубе на старшин, изобразив занятой вид, незаметно улизнули. Ну а рядовому составу спешить некуда. Тем паче, стояла душевная июньская погода. Чего бы после праведных трудов не постоять на палубе, потравить за жизнь матросскую? Но вот по какому-то сигналу на палубу спешно вернулись офицеры. Строй подровнялся и замер.
Со стороны внутренней гавани Балтийска показалась процессия, составленная из высокопоставленных военно-морских чинов. Это было поистине звёздное шествие. Ни до этого дня, ни после не приходилось мне зреть столько адмиралов сразу. По мере того, как адмиральское созвездие приближалось к нашему кораблю, золочёные звёзды на погонах стали так различимы, что их можно было считать. В первом ряду в центре независимо и важно шагал адмирал невысокого роста, плотного телосложения. По всему было видно, что именно он является центральной фигурой, а все остальные просто свита. Ничего себе свита! Я насчитал у кого-то на погоне две адмиральские звезды! Так кто же этот маленький адмирал, в свиту которого так «запросто» затесался вице - адмирал? Неужели…? Ещё в начале подготовки на кораблях прошёл слушок, что прибудет сам Главком ВМФ. Это показалось таким неправдоподобным, что вызвало смех и шутки, и всерьёз эту новость никто не воспринял.
Спустя секунду я различил на погоне невысокого адмирала одну большую звезду, которая приковала мой взгляд необъяснимой силой. Странно, что, поначалу разглядев и просчитав обыкновенные адмиральские звёзды, я не заметил главную. По строю прошелестело: «Ггоршшк…» и стихло. Строй качнулся и замер. Даже матросы - первогодки знали этого человека, далеко не каждый видел его, но Главкома своего знали все. Ещё до призыва на флот, на «гражданке» я знал, что самый главный советский адмирал это Горшков. И вот этот знаменитый человек, адмирал флота, во главе громадной свиты адмиралов и старших офицеров степенно приближается к нашему кораблю.
Так на первом году службы на корабле (лето 1968 г.) мне посчастливилось увидеть легендарного командующего одного из самых могущественных флотов в мире. Главкому ВМФ шёл тогда пятьдесят девятый год. Тринадцать лет он находится на вершине гигантской пирамиды, которая есть военно-морской флот Союза СССР. Тринадцать лет - большой срок для человека, но для Горшкова …. Это всего лишь менее половины его созидательного пути на посту Главкома ВМФ, ещё восемнадцать лет он будет пестовать морскую мощь государства. По правде и без преувеличения говоря, именно век Главкома Горшкова станет поистине веком Перикла, «золотым» веком советского флота.
Уйдёт Горшков, и через какой-то десяток лет от былого военно-морского могущества нашей страны не останется и следа. Под закордонное улюлюканье и науськивание доморощенные «пацифисты – благодетели» быстро пустят с молотка или просто бросят на произвол добрую половину флота. Интересы России начнут нагло попираться её новыми двуличными «друзьями», и не где-нибудь на океанских просторах, а в акваториях столетиями контролируемых Россией. Начнётся многолетнее болезненное и унизительное отторжение исконной части России, части без которой Россия навсегда останется ущербной территориально, стратегически и духовно, национальной гордости и святыни, оплота русского морского духа, города - крепости Севастополя.( Написано в 2010 г.)
* * *
Век – это образно, на самом деле «золотой» век, период расцвета силы и могущества советского флота, длился около тридцати лет. И что бы ни писали и говорили злопыхатели, а период, в течение которого советский флот превратился в один из сильнейших флотов мире, мало в чём уступая грозному визави ВМФ США, почти в точности совпал с пребыванием С.Г. Горшкова на посту главкома ВМФ. В январе 1956 года в возрасте сорока шести лет он был назначен на высший флотский пост Главкома ВМФ. Незадолго до этого момента Сергей Горшков, боевой адмирал, прошедший горнило морских, десантных операций на черноморском театре боевых действий, возглавлял Черноморский флот и был одним из самых успешных комфлотом. Легендарный Главком Кузнецов сам выбрал себе приемника и не ошибся.
Вообще в те годы, с середины пятидесятых до середины шестидесятых на первые роли в управлении государством вышла плеяда талантливых руководителей, которые энергией, умом, верностью порученному делу и государству десятилетиями развивали страну и заставляли её уважать во всех уголках земли.
Господин «нет», Андрей Громыко – эталон практической реализации международной политики и защиты интересов государства. Быть может, единственный промах его был в том, что не сумел он разглядеть в людях, рядом с которыми работал, могильщиков государства, международный авторитет которого он поднимал и отстаивал. Ну что же, недаром гласит русская пословица «На каждого мудреца довольно простоты». В 1957 году он стал министром иностранных дел и покинул этот пост в 1985.
В том же 1957 году министром среднего машиностроения, а, попросту, министром атомной промышленности стал Ефим Славский, управленец от бога. Двадцать девять лет неустанного личного труда, решение сложнейших научных, технических, организационных проблем, и к середине восьмидесятых государство имеет развитую атомную индустрию, передовое по техническому уровню ядерное оружие, атомный военный и гражданский флот, атомные электростанции.
В 1965 году министерство энергетики и электрификации возглавил ещё один гений советского менеджмента Пётр Непорожний. Двадцать лет он управлял гигантским энергетическим хозяйством страны, которое и создавалось все эти годы во многом благодаря его неистощимой энергии и незаурядным способностям. Технический прогресс энергетики в те годы был стремительным, росли рабочие параметры и единичные мощности энергоблоков, строились десятки новых мощных электростанции. Чем труднее была поставленная задача, тем с большим интересом и энтузиазмом Пётр Непорожний брался за неё и выполнял. Передали в министерство атомную энергетику – создаётся эффективная система проектирования, строительства и эксплуатации АЭС. Как результат работы этой системы, в начале восьмидесятых годов в стране каждый год вводится по одному-два атомных энергоблока миллион кВт мощностью каждый. Ему мало энергетики, он берётся за реализацию проектов, которые по своим масштабам оказываются не по зубам профильным министерствам - КАМАЗ, АвтоВАЗ, Атоммаш. Берётся и блестяще реализует. Всем известно, были и другие.
Время призвало этих людей, они сполна выполнили своё предназначение и достойно ушли со сцены, титаны «застоя». Быть может, они несколько задержались, пересидели, но была ли в этом их вина? Наследники их дела оказались, мягко говоря, несостоятельными, да к тому же ещё неблагодарными и несправедливыми к ним. Господи! Долго ли ждать нам, пока не появятся новые Королёвы, Горшковы, Славские, Непорожние, которые, как былинные русские богатыри, вытащат Россию из удушающего нефтегазового болота?
* * *
Итак, 5 января 1956 года. Главкомом советского ВМФ назначается адмирал Сергей Георгиевич Горшков. Сменяет он на этом посту легендарного советского адмирала Николая Кузнецова.
Что же новый Главком получил в наследство, если не принимать в расчёт остатки сталинской серии первых советских эсминцев проекта 7 и сторожевых кораблей довоенных проектов и проекта 50, а также множества дизельных подводных лодок довоенной типа «С» и послевоенной постройки проектов 611 и 613? Три русских дредноута, линейных корабля царской постройки, попортившие немало немецкой крови в Великой Отечественной войне своими двенадцатью 305 –миллиметровыми и шестнадцатью 120-миллиметровыми стволами, находились в преклонном сорокалетнем возрасте и в 1956-57 годах были исключены из боевого состава флота. Линкор «Новороссийск», бывший некогда итальянский линкор «Юлий Цезарь» и полученный при разделе флотов побеждённых стран, таинственным образом взорвался и перевернулся 29 октября 1955 года на севастопольском рейде, перестав тем самым быть боевой единицей флота. Более шести сот флотских душ погубила эта старая итальянская коробка.
Железная армада Советов, около 80 эсминцев послевоенного проекта 30-бис, которые, несмотря на то, что ещё прослужат не одно десятилетие, к середине пятидесятых, будучи молодыми по возрасту, безнадёжно устарели морально, значительно уступали по боевым показателям кораблям того же класса ведущих морских стран и требовали срочной замены.
Продолжали службу шесть крейсеров довоенной постройки проекта 26 и 26бис. Эта проба пера советских конструкторов в создании крейсеров оказалось успешной. Правда, техническую помощь при этом оказывали итальянские специалисты, законодатели мод в довоенном кораблестроении, а прототипом первого советского крейсера послужил проект новейшего итальянского. История повторилась тридцать лет спустя, когда прототипом первого серийного автомобиля ВАЗ «Жигули» стала итальянская малолитражка ФИАТ, и сам гигантский автозавод проектировался и строился с технической помощью итальянцев. К тому времени, началу семидесятых годов советские корабелы уже превзошли своих учителей.
Головному кораблю первой советской крейсерской серии крейсеру «Киров» выпала нелёгкая, но счастливая судьба отслужить тридцать шесть лет, с 1938 по 1975 год на Балтике, где мне и довелось любоваться им как в море, так у причальной стенки. А вот судьба его младшего братца, балтийского крейсера «Максим Горький» оказалась не такой замечательной, а жизнь не такой долгой. А его боевое крещение буквально на второй день войны 23 июня 1941 года самым радикальным образом проверило живучесть корабля, способность находиться на плаву, продолжать движение и оказывать боевое противодействие противнику после тяжёлых повреждений корпуса. Крейсер подорвался на мине, причём ущерб, нанесённый корпусу, был фантастический. Корабль в результате мощнейшего взрыва утратил носовую часть длиной тридцать метров при длине корпуса около 190 метров! Тем не менее, переборка отсека на 45 шпангоуте выстояла, оставшись водонепроницаемой, и крейсер, не потеряв плавучести, своим ходом продолжил движение. Нос ему восстановили, но, видимо, такое тяжёлое повреждение корпуса не прошло без последствий. В 1958 году крейсер «Максим Горький» в восемнадцатилетнем возрасте был исключён из боевого состава Балтийского флота. Для сравнения, крейсер «Киров» прослужил 36 лет, в два раза больше. Судьбы кораблей, что судьбы людские.
А вот следующая, с позволения сказать, проба пера, уже самостоятельная, пришлась на лёгкий крейсер проекта 68. Проект корабля, в котором пытались избежать недостатков проекта 26, был разработан перед самой войной. До начала войны были заложены 7 корпусов, пять из которых достроили по корректированному проекту с учётом опыта прошедшей войны. Все пять крейсеров в 1950 году вошли в состав флотов. В боевом составе находились они совсем не долго. Постановлением от 18.04. 1958 года они одним махом были переведены в разряд учебных кораблей.
Опорную боевую силу надводного флота составляли четырнадцать новеньких лёгких крейсеров проекта 68 –бис, построенных рекордно быстро, в течение каких-то шести лет. Ещё семь корпусов этой самой многочисленной русской крейсерской серии были спущены на воду, пять из которых имели в 1959 году более 70% заводской готовности. Но выйти из заводов им уже было не суждено. Сменилась военно-морская доктрина государства. Сталинская доктрина «Большого флота», океанского флота тяжёлых и сверх тяжёлых артиллерийских «мастодонтов» после смерти своего всемогущего куратора тихо сошла на «нет» В новом руководстве страны сторонников создания сильного океанского флота не нашлось. Увлечение ракетным оружием, вера в его, как казалось, безграничные возможности привели к недооценке значения тяжёлых артиллерийских кораблей и, вообще, к приданию надводному флоту функции охраны прибрежных акваторий.
* * *
Отправной точкой её пересмотра послужили выводы совещания на высшем уровне, состоявшегося в сентябре 1955 года в Крыму. Судя по сохранившимся воспоминаниям участников, пятёрка членов президиума, включая Хрущёва и Жукова, уже имела вполне определённое мнение по дальнейшему развитию флота страны, а мероприятие было устроено, чтобы мнение это привить во флотскую верхушку, выработать коллективное решение. Главкому Кузнецову и его заместителю С. Г. Горшкову не удалось отстоять свои взгляды на пути развития флота. И неудивительно, Главком Кузнецов ещё не оправился после перенесённого инфаркта, а его первый зам адмирал Горшков, всего лишь два месяца находился на должности и не имел морального права казаться умнее своего начальника.
Впрочем, слушать то их никто и не собирался. Заслушали, подводника, авиатора и командира черноморской эскадры и обвинили командование флота в отсутствии у него единого и ясного представления о путях развития флота. А раз так, то принципы новой военно-морской доктрины были спущены сверху, а устами первого лица государства на том совещании в Крыму была озвучена директива «освободить верфи от крейсеров…». Впоследствии Горшкова обвиняли в том, что он, понимая вред таких поверхностных непрофессиональных подходов, тем не менее, не пытался повлиять на ход событий. Более того, заняв высшую должность на флоте, пост главнокомандующего, приступил к реализации «волюнтаристской» доктрины. Некоторые его биографы даже классифицировали начальный период его работы, как «волюнтаристским». Главным «волюнтаристом» тех лет по определению был, конечно, Хрущёв.
Впрочем, во главу угла новой доктрины было поставлено первостепенное и опережающее развитие подводного флота, с чем Горшков был полностью согласен. Уже ближайшее будущее подтвердило верность принятого решения, подводный флот стал атомным и ракетоносным и перешёл из состояния разрушителя морских коммуникаций в важнейшую стратегическую компоненту, составную часть триады стратегических вооружённых сил. Результатом головокружительной гонки совершенствования подводных стратегических сил стало появление к середине восьмидесятых годов таких монстров подводного флота как фантастических по размерам, мощности вооружения и живучести, советских подводных лодок проекта 941 «Акула». Два таких подводных чуда, плод русского военно-инженерного гения, до недавнего времени ещё остужали «горячие» головы наших заокеанских «партнёров», патрулируя акваторию северной Атлантики.
* * *
В процессе реализации «волюнтаристской» доктрины, признавшей бесперспективным развитие океанского надводного флота, в последующие годы было прекращено всякое проектирование и строительство тяжёлых ударных кораблей. Речь уже не шла о линкорах или тяжёлых крейсерах. Даже лёгкие крейсера проектов 68К типа «Чапаев» и 68 бис подверглись незаслуженной опале. Поначалу, после порезки на стапелях корпусов тяжёлых крейсеров типа «Сталинград», казалось, что печальная участь первых советских супердредноутов не постигнет серию лёгких крейсеров. Однако, в апреле 1958 года все пять лёгких крейсеров типа «Чапаев» в восьмилетнем возрасте выводятся из боевого состава в разряд учебных кораблей. Это было ещё мягким, стыдливым решением, этаким пробным шаром. Тем более, на то имелись веские причины, ведь даже в откорректированном виде проект лёгкого крейсера 68К имел ряд значительных недостатков.
Второй крупный шаг претворения новой доктрины в жизнь был сделан 2 сентября 1959 года, чёрный день для российского флота. Правительственным постановлением прекращалось строительство лёгких крейсеров проекта 68бис, который являл собой развитие проекта лёгкого крейсера типа «Чапаев» и был лишён многих недостатков своего прототипа. К этому периоду в боевом составе флотов уже находились 14 кораблей проекта 68 бис, семь единиц из которых вступили в строй 1954-55 годах. Ничто не предвещало того, что и эта новейшая советская крейсерская серия попадёт под жестокий молох реформаторского усердия. На верфях достраивалось семь кораблей серии, пять из них уже были на плаву с готовностью семьдесят-восемьдесят процентов. Почти готовые корабли, не взирая на титанические усилия и понесённые громадные материальные затраты, были разрезаны руками тех же людей, которые их строили.
Однако, на этом гонения на проект 68 бис не закончились. Казалось, что какая-то слепая, одержимая навязчивой идеей, нерусская сила пыталась лишить флот морского государства его ударной мощи. Из боевого состава флотов были выведены и законсервированы шесть крейсеров проекта 68-бис, «Адмирал Нахимов» был разрезан на седьмом году службы в 1960 году, а крейсер «Орджоникидзе», как повелось в те времена, в 1962 году «с барского плеча» подарили Индонезии. Были проведены массовые сокращения офицерского плавсостава, в военно-морских училищах резко сокращена численность курсантов. Через пяток лет эта «борьба за мир во всем мире» аукнется на флоте острым дефицитом квалифицированных офицерских кадров.
Однако, вернёмся к ревизии «наследства», перешедшего в начале 1956 года новому главкому. Ведь не только отслужившие свой срок, или морально устаревшие корабли входили в состав флотов в середине пятидесятых. Сейчас его некоторые морские историки помпезно называют лучшим эсминцем шестидесятых и даже лучшим классическим эсминцем в мире. Пусть будет так, хотя если так считать, то лучшим эсминцем сороковых станет эсминец «семёрка», а пятидесятых - «тридцатка». Других просто не было. К приходу нового главкома новый артиллерийский советский эсминец проекта 56 был доведён до серийного производства, которое и было развёрнуто в 1955 году.
Фактически, проект этого последнего советского и не только советского торпедно-артиллерийского эсминца был единственной неподрубленной ветвью отвергнутого сталинского плана строительства мощного океанического военно-морского флота. По-видимому, новая доктрина ВМФ допускала наличие таких кораблей в составе надводного флота и программа их строительства была выполнена полностью. Впрочем, одними эсминцами доминировать или противостоять вряд ли получится. При Сергее Горшкове эсминцы проекта 56 строились, модернизировались, перестраивались в ракетные корабли, десятилетиями служили на всех морях и флотах. Честь и хвала им за это. Разумеется, без этих эсминцев было бы невозможно создание других, более совершенных кораблей в будущем, но их появление всё-таки ещё не было началом «золотого» века советского ВМФ.
* * *
Но вот в августе 1956 года Постановлением Совета министров принимается правительственное решение о разработке двух принципиально новых проектов кораблей, на вооружение которых должно быть поставлено ракетное оружие - эсминца с управляемым реактивным оружием и специального сторожевого корабля охраны соединений кораблей и конвоев от подводного и воздушного нападения. В дальнейшем проект суперэсминца получил код 58, а сторожевика ПЛО-ПВО – код 61. Эти прорывные проекты развивались одновременно и параллельно, в одном и том же конструкторском бюро в Ленинграде.
Одни и те же идеи революционной новизны и прогресса витали над обоими и вдохновляли их создателей. Трудная задача требовала нестандартных технических решений и подходов. В 1962 года оба проекта воплотились в грозный металл головных образцов. Головной эсминец УРО так и нарекли «Грозным», а из эсминцев его переклассифицировали в дотоле не существовавший класс ракетных крейсеров, основание которому «Грозный» и заложил. Столь же замечательным оказался и головной корабль ПЛО-ПВО, сочетая в себе многие качества, обычно труднодостижимые в одном проекте. Он также стал основателем нового класса кораблей ВМФ - больших противолодочных кораблей БПК.
Впервые, быть может за всю трёхсотлетнюю историю российского военно-морского флота, были созданы корабли не только ни в чём не уступающие лучшим зарубежным аналогам, но и превосходящие их по многим статьям. Это были корабли, пусть ненадолго, но опередившие своё время. Их фантастический образ и боевая мощь десятилетия будут завораживать и простых людей и специалистов. А далее, как распрямляющаяся пружина, заработает невиданный до того конвейер создания и постройки с каждым разом всё более совершенных, кораблей. С уходом с политической сцены главного «волюнтариста» и смены высшего руководства Вооружёнными силами страны, доктрина претерпит изменения.
Новые международные политические реалии потребуют иметь в распоряжении мощный океанский флот, разнообразный по составу и вооружению. Окажется, что и классические артиллерийские корабли могут быть очень полезны. Будут расконсервированы уже полузабытые лёгкие крейсера проекта 68 бис и в соединении с кораблями новой волны они окажутся ох какой грозной силой и далеко не самым слабым аргументом в политическом и военном противостоянии в ближневосточном конфликте 60-70-х годов. Итак, можно считать, что с того августовского 1956 года постановления правительства началось то, что условно можно называть «золотым веком» советского флота. Горшков к тому времени уже более полугода находился на посту главкома и, разумеется, под его эгидой готовились материалы, документы и само постановление правительство, положившее начало стремительному развитию качественно нового флота России.
Интересно заметить тот факт, что, формально приняв новую доктрину развития флота, отрицающую необходимость строительства надводных кораблей дальней морской зоны, новый главком, приступив к работе, сразу же «протаскивает» два проекта кораблей, пусть не крейсерского класса, но и далеко не прибрежной зоны. Да и водоизмещением оба проекта превзошли эсминец проекта 56, вышедший из недр сталинской доктрины, на тысячу тонн проект 61 и на две тысячи тонн - проект 58, который впоследствии, тихой сапой, переведут из эсминца в разряд ракетного крейсера. Создаётся впечатление, что новый Главком, не успев заступить на высший военно-морской пост, начинает работать по какой-то другой, одному ему известной доктрине, черты которой проявятся ясно уже через несколько лет. Правда, в том же 1956 году, как дань новой доктрине, главком утверждает ТТЗ на создание противолодочного корабля прибрежной зоны, знаменитый впоследствии малый противолодочный корабль проекта 204.
Летом 1968 года, когда командующий ВМФ СССР негаданно появился в расположении 24 дивизиона малых противолодочных кораблей в Балтийске, в распоряжение советского ВМФ начали поступать большие противолодочные корабли «Беркуты» проекта 1134, первые советские авианесущие корабли противолодочные крейсера типа «Москва». В конструкторских бюро уже проектировались корабли, которые ещё каких-то пять лет назад казались несбыточной фантастикой. Завершалось эскизное проектирование тяжёлого атомного крейсера, который вопреки всея и всему, но, во многом, благодаря неуёмной энергии и настойчивости главкома ВМФ Сергея Горшкова, появится во плоти и не в одном экземпляре.
Вступление в строй боевых кораблей головного тяжёлого крейсера «Киров» в 1980 году, самого лучшего крейсера всех времён и народов, возможно, и означало собой апогей расцвета российского военно-морского флота. Впрочем, через десять лет будет построен самый лучший, самый большой, но, увы, последний советский, а возможно, и русский авианосец «Адмирал Кузнецов», который и поныне остаётся в составе ВМФ, напоминая о былой мощи утерянного нами государства. А ведь на стапелях в Николаеве строился авианосец следующего поколения с ядерной энергетической установкой с полным водоизмещением 85 тысяч тонн. Возможно, это был бы лучший авианосец всех времён и народов, но не суждено…
* * *
В декабре 1985 года в течение тридцати лет бессменный главком, постепенно превратившийся в патриарха, покинул свой пост. Причины ? Их много, закономерные, очевидные, скрытые от большинства, скрытые от всех, то есть сугубо личные, о которых никто не догадывался. Возраст - самый понятный и обыденный повод уйти со сцены. В 1985 году главкому исполнилось 75. Пора, пора,- шипели из углов завистники, недоброжелатели, да и просто, враги. Он знал,- они были у него всегда. Половина русских мужиков недоживает до таких лет, а другая – не то, что флотА водить – в писсуар струёй не попадают. У Главкома здоровье тоже было не идеальным, а у кого оно идеально в таком возрасте. Но энергии у него хватало и дальше тянуть этот сладкий груз, а главное голова работала, он удивлялся, лучше, чем в молодости.
Вместе с молодостью ушли всякие житейские мыслишки и страстишки, которые мутили главный поток. Впрочем, тогда главного потока и не было. Были просто молодецкий максимализм, тщеславие, нормальный советский карьеризм и здоровая интрига, желание выделиться, сделать так, чтобы похвалили, наградили, в конце концов, прихлопывание или по - научному - нейтрализация опасных конкурентов. И только к десятому году главкомства всё это начало мельчать, уходить. Поток становился чище и суть его - флот, единственное божество которому Главком и поклонялся, и служил, и которого лелеял. В свои семьдесят пять он помнил, знал и умел анализировать и быстро принимать безошибочные масштабные решение в сотни раз больше, лучше и быстрее, чем в годы своего офицерства. И всё же он ушёл.
Главком был видной звездой на политическом небосводе страны, не все члены Центрального комитета, которым он был почти все годы руководства флотом, пользовались таким уважением и доверием высшего партийного руководства. Весь свой политический вес, который рос год от года, главком использовал для протаскивания больших решений по развитию флота. А антифлотских ретроградов хватало на всех уровнях, и главное противодействие, как ни странно, исходило из недр министерства обороны. Сухопутные генералы и маршалы, страдая каким то мальчишеским неистребимым комплексом неполноценности перед моряками и флотом, не могли удержаться от попыток занижения значения флота для обороноспособности страны и даже унижения флотских офицеров, если они попадали под их начальство.
На всю жизнь запомнилось главкому его стычка с Жуковым, отличавшимся крутостью характера, фантастическим упрямством и нелюбовью к флоту. В разгар наступления советских войск на южном направлении, будучи уже контр-адмиралом, Сергей Горшков назначается командующим Дунайской флотилией. В своём коронном стиле летучего полководца во флотилию неожиданно прибывает Маршал Жуков и ставит перед командующим флотилии задачу переправить в сторону Дуная сотню советских танков. Когда уже поднаторевший в подобных операциях Горшков выразил опасения в технической возможности выполнения задачи, маршал с пренебрежением посмотрел на этого, как он считал, тридцатитрёхлетнего мальчишку - адмирала, и, не церемонясь, с явным перехлёстом резюмировал: «Не переправишь – будешь расстрелян». Контр-адмирал Горшков выполнил боевую задачу, и не потому, что испугался угроз маршала и прыгнул выше себя от страха, а благодаря боевому опыту и природному дару находить решения для неразрешимых задач. В будущем жизнь будет ставить перед ним такие – же сложные и, казалось бы, недостижимые цели, но так же, как и тогда на Дунае, он будет их достигать, одну за одной. Порой, предвосхищая реакцию своих оппонентов, внутренних и внешних, приходилось хитрить, пользоваться своим авторитетом, брать на себя ответственность, чтобы запускать проекты, которые станут выдающимися.
Так произошло с многострадальным проектом «Атлант», проектом лёгкого крейсера под номером 1164. Главком после быстротечных событий индо-пакистанского конфликта 1971 года в водах Индийского океана ясно, как в озарении, осознал острую необходимость такого корабля, который бы на дистанции в сотни километров был бы способен угрожать авианосным ударным группировкам противника. Осознал, и был уверен в своей правоте, но сразу же встретил непонимание и стратегическую близорукость даже в ближайшем своём окружении.
Проект был доведён и три крейсера этого проекта успели построить до развала государства. До сих пор, имея более чем двадцатилетний возраст, поизносившись физически, морально нисколько не утратили своего боевого значения, по-прежнему представляют серьёзную угрозу для любого современного корабля. Если тридцать лет назад основной задачей нового крейсера являлась придание боевой устойчивости силам флота в отдалённых районах океанов, то сегодня, когда никаких сил в отдалённых районах мы уже не держим, эти замечательные корабли придают уже боевую устойчивость всему нашему флоту. Сегодня их берегут и лелеют, так как знают, что на смену им ничто не идёт. Что тогда?
* * *
Что же заставило Главкома ВМФ появиться на столь стратегически ничтожном причале военно-морской базы Балтийск, на стрелке крепостного и канала внутренней гавани в расположении 24 дивизиона малых противолодочных кораблей уже не нового проекта 204? И десяти минут не длился этот визит, буквально на минутку остановился главком у МПК, пришвартованного напротив «синагоги» - башнеобразного здания штаба дивизиона. Он что-то кратко и обстоятельно объяснял важному собеседнику, приподнимая иногда левую руку, чтобы обратить внимание слушателя на ту или иную деталь корабля.
Как потом стало известно, этим собеседником был главком ВМФ Болгарии, и Горшков представлял ему малые противолодочные корабли 204 проекта, которыми планировалось оснастить болгарский флот. Это было в 1968 году, но передача первого МПК-59 Болгарии состоялась только в 1975 году, а двух последующих МПК-77 и МПК-109 только в 1982 году. Знать, сделка о передаче МПК в 1968 году по каким-то причинам не состоялась
Нештатная помывка бортов не прошла даром. Через месяц наш МПК встал на банку в калининградском канале напротив старинной цитадели Пиллау для участия в военно-морском параде в честь Дня военно-морского флота, который транслировали на Евровидение. Целую неделю мы готовили корабль к параду, чистили, драили, но борта уже мыть не стали, они оставались идеально чистыми со дня неожиданного появления Главкома ВМФ в 24 дивизионе малых противолодочных кораблей.
Текст создан в 2010 году, поэтому в нем не учитываются перемены, произошедшие на флоте в последние годы.