ОСЕНЬ
Мы шли домой мимо золотолапых Единорогов на Ломоносовском мосту, точнее, между ними, как вдруг кто-то окликнул меня, и я увидела тётю Халиму в белом платочке, и мы бросились друг к другу.
– Ты вернулась? – глупо спросила я.
Осень подпалила багрянцем канадские клёны, чуть тронула золотом липы на Набережной Фонтанки. Прекрасная петербуржская осень.
Когда-то она мне казалась озорной рыжей девчушкой в синем-синем платьице, танцующей вместе с опадающей листвой над травами Таврического сада.
Но сегодня увидела я, что осень – часть равнодушной и непостижимой вечности, перед которой все мы бесконечно малы.
На храме Святого Иова древнерусской вязью: ХВ.
Осенняя Пасха...
И белый шелковый плат на голове тёти Халимы, уезжавшей несколько лет назад в свой Узбекистан, как мы все думали, навсегда.
– Так ты вернулась? – всё ещё не веря глазам, повторила я.
– Конечно! А почему ты такая бледная и тоненькая?
– Сержа не стало, – тихо сказала я. – 3 октября, год назад. И я не могу есть.
– Как не стало? Не может быть, – сказала Халима.
– Ты придешь ко мне? – спросила я.
– Конечно! – сказала Халима. – Только я не помню код у входа в арку.
– Это поправимо, сказала я.
Санкт-Петербург
30 сентября 2017 г