Ласточки

               
  ЛАСТОЧКИ

          рассказ


– Что, падера?! Опять напился?! – Соня схватила мужа за ворот клетчатой рубашки, поддала коленом под зад и швырнула на диван. – Спи…
Законная жена перед людьми, но без царя в голове, казалось, что и без Бога в сердце, обращалась с Александром, как со скотиной. Александр, видный сорокалетний мужчина, работал  плотником. Их бригада отходила на заработки в Подмосковье: рубила из дерева  дачу известному экономисту Буничу. Сейчас Александр приехал домой на отдых. Денег привёз – кучу. Платили хорошо.
Александр упал на мягкий польский диван, зевнул, подумал: «Что разоряется? Вот баба! Всё ей мало… Да, точно сказал Пушкин в сказке о золотой рыбке».
Уже засыпая, Александру вспомнились ласточки, которые с утра пораньше носились за  окнами. И его потянуло в небо. Во сне он летал над землёй.               
Соня выходила на балкон, окидывая  взглядом стенку «Вёкса» с хрусталём, убранство квартиры, внушительную библиотеку, Александра на диване. Всё в квартире было нажито с мужем за пятнадцать лет совместной жизни. Соня, которую муж ласково называл «Слониха», имела страсть к накопительству. Она хотела всю квартиру увесить коврами, обставить хрусталём, всякими безделушками. Даже хотела распродать его книги. «Что в них толку?» – рассуждала жена. Но когда Александр увидел, что стали пропадать книги, взвился. Он был книгочей. Муж пригрозил, что уйдет от неё. Надоело. «Всё хапаешь, хапаешь!» Соня пуще всего боялась, что он уйдёт. Кому она нужна, такая корова? Александр у неё был небольшого росточка, но ладный, крепкий, и зарабатывал много, и очень любил  дочурку. Леночка была похожа на Александра. И характером была в него.
Ласточки носились в воздухе, переливисто журча небесную песню. Они выныривали из гнезда под карнизом крыши и улетали, скрываясь из виду. Соня посмотрела на чудно слепленное ласточкино гнездо, вспомнила недавний скандал с Александром. Она каждый раз  выговаривала мужу, чтобы он порушил птичий домик, потому что птицы, вылетая, гадят на балкон.               
– Не бойся, не засерут тебя! – отвечал Александр. А тут  однажды застал её с палкой, которой она хотела разбить птичью лепоту. Вот уж досталось ей тогда от мужа.   
…Птенец выглянул из гнезда, повертел головкой из стороны в сторону и выпорхнул   прямо на балкон, с балконной плиты подскочил на его ограждение, взмахивая крылышками. Получилось! Птенец уселся на решётку, зацепился на перильцах и поглядывал то вверх, то вниз. Он не знал ещё ни земли, ни неба. Бесстрашно оттолкнулся и замахал неокрепшими крылышками. Раз, два, три… Часто-часто. Но птенец устал. Он падал вниз, распустив беспомощно крылышки, стараясь задержаться. Но взмахнуть уже не было сил.
Соня увидела, как птенец вылетел из гнезда, как он зацепился за решётку балкона. Женщина затаила дыхание, сердце тревожно забилось. Она ждала, когда маленькая птичка полетит.   
Птенец падал в траву. Мама взглядом искала  внизу Леночку. Десятилетняя дочурка недавно вышла  во двор. Мать знала, что под окнами в берёзовой рощице лазают кошки: так и шныряют в пору выведения  птенцов. Соня выбежала на кухню, посмотрела в открытое окно. Во дворе пятиэтажки дочь играла с подружкой.
– Лена, Леночка! – мама внятно объясняла девочкам, что случилось.
– Что?! Что?! – девочки наконец-то поняли, что говорит мать, бросили играть с мячом, побежали в берёзы под окнами  со стороны улицы.               
Птенец шевелился в траве. Растопыренные крылышки да  трава смягчили падение.
Под берёзкой, прижавшись к стволу дерева, притаился мальчик лет двенадцати. Он внимательно наблюдал за птенцом. Птенец подпрыгивал, взмахивая перебитыми крылышками.
Припав к земле, совсем рядом с покалеченным птенцом, затихла дымчатая кошка. Она дождалась своего часа, готовая к прыжку. Вся она была, как упругая пружина, зрачки глаз расширились, вытянутый хвост плавно оглаживал траву, чуть-чуть виляя по сторонам.
Мальчик сделал три прыжка в сторону птенца. Он понял, что добыча его верная. Накрыл ласточку рукой. «Ф-ф-ф», – услыхал он рядом яростное шипение кошки: первой к птенцу она не успела. Мальчик обрадовался, положил добычу на ладонь и, встав во весь рост, посмотрел на птенца. Птенец закрывал и открывал свои глазёнки-бусинки. Тельце дрожало. «Ещё помрёт!.. Невкусный будет»,  – подумал мальчик и свернул ему головку. Спокойно вынул из-за пазухи целлофановый пакет, где уже лежали два птенца. Бросил туда третьего. Руки запачкались кровью.
Девочки, прибежавшие со двора, смотрели на происходящее со стороны. Они боялись паренька. Леночка плакала.
Бездомный мальчик показал им окровавленный кулак.
Две ласточки кружили над берёзами, к ним, собираясь в стайку, подлетали соседские ласточки. Они гурьбой носились над пареньком, над берёзами, улетали в небо и снова возвращались, и щебетали, и щебетали свою вечно невысказанную песню.
Мальчик засунул целлофановый пакет с окровавленными птенцами запазуху и, довольный своей добычей, пошёл к реке Костромке, к железнодорожному мосту. Он уже видел себя на песчаном берегу родной реки, как он, разложив костерок, будет жарить ласточек на огне, нанизав птенцов на прут сломленной ветки ивняка, а затем будет смачно уплетать жареное птичье мясо. Невдалеке, с полкилометра, за бетонным мостом через реку, по которому редко проходят люди, катят машины, высится белая церковь, а в голубом небе, словно парит, золотой крест. Вдруг загрохочет на железнодорожном мосту, рядом с песками, пассажирский экспресс «Москва – Пекин». Мальчик, отбрасывая хрупкие косточки обглоданного очередного птенчика на песчаный берег, надолго застынет провожающим своим взглядом вслед промчавшегося поезда, думая: «Вырасту и уеду из этой страны».