Как-то я присутствовал на одном заседании в правительстве. Шла дискуссия. Столкнулись интересы австрийской и местной фирм, изготовлявших мясные изделия. Австрияк был облачён в национальный костюм, с виду простой крестьянин. Грузинскую компанию возглавляли строгого вида мужчины в дорогих костюмах, при галстуках. Они рекламировали свою продукцию и вели патриотические разговоры. Конкурент, являвшийся европейским брэндом, кроме качества гарантировал ещё низкие цены.
Я долго взвешивал все за и против. В результате запутался. Тут на меня нашло. Вспомнил одно обстоятельство. Его нельзя было принимать всерьёз. Но оно было. Грузинская фирма называлась - «Никора». Так вот я «запал» на этом наименовании. Во время кафе-брейка рассказал коллеге историю. Он слегка повёл плечами и сказал:
- Интересная история, но аргументом быть не может.
В провинциальном городке, где я рос, можно было видеть древний-предревний вид гужевого транспорта – уреми, запряженную двумя волами арбу. Осенью караваны уреми, груженные виноградом, тянулись к воротам винного заводика. Тогда тишину главной улицы нарушало только поскрипывание повозок и редкие голоса переговаривающих между собой крестьян. Волы не издавали ни звука. Они тупо жевали свою нескончаемую жвачку, пуская при этом слюну - угрюмые могучие трудяги.
Однажды меня посадили на уреми, крестьянин угостил меня сладким виноградом. На меня нагнал дрёму медленный ход, то, как мерным маятником из стороны в сторону качались зады волов. Иногда они лениво отмахивались хвостами от насекомых, роившихся над их грязными крупами. Животные по ходу испражнялись. Я не доел виноград, расхотел кататься.
Как-то ребятня стояла на улице и наблюдала караван. Наш товарищ по двору, Васо рассказал о мухе, которая водилась в хлеву. Только она могла расшевелить этих крупно-рогатых. Она жалила их, а те сипло мычали, поводили рогами, яростно хлестали свои крупы хвостами. Вдруг рассказчик показал пальцем на одного из слушавших его мальчиков и шепотом произнёс: «Да вот она у тебя на шее сидит!» Несчастный впал в панику, начал бегать, ошалело размахивать руками, пытаясь отогнать воображаемую муху.
В этот момент мимо проезжала арба, на которой восседал дядя другого парнишки из нашей компании, Бего. Пока повозка проезжала мимо, родственники успели поговорить на разные темы. После того, как арба отдалилась, Бего кивнул на впряженного в неё чёрного вола и заметил: « Каким бугаём был! А теперь...» Здесь он попытался изобразить, как медленно вразвалку передвигается вол. Не забыл при этоим руки к вискам приложить – показал рога.
Бего продолжил:
- В деревне у дяди я видел, как четыре мужика еле удерживали этого чёрного, когда тот норовил корову накрыть, которая почему-то ему не причиталась. Пятый мужчина в это время привязывал бычину к стойке дома. Cамец рвал и метал, бил копытом в землю. Елда у него была огромная. Потом он так рванул, что сломал стойку, из-за чего обвалился угол дома. Дом-то каменный был, крепкий. Вот шуму было! Мужики не знали, то ли быка снимать с коровы, то ли к обрушившемуся углу бежать.
- Потом этому хулигану «того-того» сделали, выхолостили - заключил Бего, делая красноречивый жест. Затем поспешно добавил: «Да, быка Никорой зовут!»
В конце концов, на заседании был найден компромисс... Сегодня, как обычно, в магазинах фирмы «Никора» я покупаю любимую бастурму (вяленую говяжью вырезку), а приглянувшуюся австрийскую колбасу с чесноком в обычных гастрономах.