Обыкновенное утро

               
Когда произносишь слово «утро», возникают ассоциации: «Утро в сосновом лесу» Шишкина или «Утро» Эдварда Грига к драме Ибсена «Пер Гюнт».
Как много смысла для каждого человека в этой части суток – от окончания ночи до наступления дня: утро может быть ранним и поздним.  Утро может быть формальным, если вы поздно легли и проснулись в обед. 
У одних – утро это работа: утренние спектакли, концерты…  Для других – праздник:  утренник.
Одни любят утро за бодрость, которую вдыхаешь, выходя из дома, независимо от времени года.
Другие любят утро за уютный халат и неспешную чашку кофе, и возможность остаться дома: посмотреть по телевизору новости, выглянуть в окно и не спеша планировать свой день.
Есть люди, которые ненавидят утро, для них это настоящее испытание.  Они не понимают – почему утро называют добрым.
Для других: проснулся утром, - значит жив. Они очень хорошо понимают, почему утро называют лучезарным.
Есть такая поговорка: «Утро вечера мудреней»: все вечерние и ночные страхи утром растворяются вместе с сумерками. Такое утро называют ясным. А если день пасмурный с утра и рядом никого, - пусть утро называется трудным, и всё же, как пишет Пауло Куэльо:  каждое утро – это время начать жизнь снова!               
Бывает утро понедельника, бывает утро пятницы.  Есть утро выходного дня.  Так  хвалите утро днём, а день – вечером! Утро никогда не нарушит ваши права.
Вот и у неё сегодня – утро как утро. Проводила мужа на работу. Тарелка с остатками каши грустно стоит на столе.  Как хорошо сидеть возле плиты, на которой в старом эмалированном ковшике с отбитыми краями, варится яйцо. Ребёнок ещё спит. И есть редкая возможность принадлежать себе! Она смотрела через  окно  на тополя, сквозь ветви которых просачивались привычные глазу панельные  дома и  серое небо ранней весны.  Окно было большим и это единственное достоинство  тесной обшарпанной кухоньки. Подоконник был облезлым, как и рама, но вместительным: на нём гнездилось  много банок из под  детского питания, в которых из размокших луковиц неудержимо пушились  зелёные перья.  В углу окна, где больше всего дуло из щелей рамы, был импровизированный холодильник: кастрюля со вчерашними макаронами и литровая банка с киселём  цвета марганцовки.
Ей вспомнилось панно Михаила Врубеля «Утро». В студенческие годы в Ленинграде они часто бывали с будущим мужем в Русском музее. Её звали Фая, а он и сейчас, как и прежде,  звал её Фея.
И вот она, Фея Фая, сидела в  поношенном  атласном  халатике на утренней кухоньке своей однушки, подперев  подбородок прохладной ладошкой, согреваясь теплом газовой горелки под бульканье воды в ковшике,  и вспоминала, что на том панно тоже пробуждалась природа:  ей казалось, что она чувствует густой запах  трав и удивительных цветов среди сплетения больших деревьев.  Эта картина  каким-то волшебным образом складывалась в завораживающий орнамент, который пронизывал восходящий свет зари. Она детально помнила  аллегорические фигуры фей на панно, олицетворяющих  пробуждающуюся  природу  стихий: земли, воды, воздуха  и  огня. Каждая из  фей талантом художника магически  преображала статику своей стихии и оживляла полотно. И этот мгновенный переход от ночи к утру ощущался физически, удивляя созерцателя и приводя его душу в волнение. Всемогущий гений  художника: когда на спокойном ещё ото сна лице его феи, в глазах неожиданно читается осознанность и первая после пробуждения  мысль… В напряжении  тела другой феи – настороженность или даже испуг…
Фая сравнивала себя с этими Феями и находила, что её рыжие волнистые волосы, жёсткие  как проволока, подобны волосам той русалки с обнажённой фигурой, устремлённой вверх, из лесных зарослей. Что цвета  облупившейся квартирки  с бельём на верёвке, протянутой над кухонной плитой, с выцветшими  шкафами старенькой  мебели, простенькими  ветхими занавесками  на окнах – схожи с разбавленными белилами картины Врубеля, с  приглушёнными цветными пятнами, чередующимися с  невнятно-изумрудными  тенями – только что растаявшего ночного мрака…  А туман над остывшей за ночь землёй так напоминает седые от времени половицы у порога, за которым шумит огромный город со своим добром и злом, страданиями и любовью, жизнью и смертью.  И она, городская Фея по имени Фая,  этим утром неожиданно почувствовала всю многозначительность  и всеобъемлющий смысл каждой маленькой человеческой жизни: что  благодаря контрастам  мы и ощущаем  полноту жизни: утро сменяет ночь. Вселенная движется по орбите. И что для счастья человеку по-сути нужно так мало: только  проснуться и жить.