Русская революция

В революции более всего виновно правительство, довёдшее страну до катастрофы. Великая Русская революция – не исключение.
Золотая удавка Витте, столыпинская реформа, разбередившая деревню, но не решившая аграрную проблему и бездарное правление Николая II, позволившему «союзникам» втянуть Россию в бессмысленную для неё Первую Мировую войну сделали революцию неизбежной. Начавшись в феврале 1917 верхушечным республиканским переворотом, в октябре 17-го продолжилась взятием власти Петросоветом и завершилась Гражданской войной. Причём последняя прошла в две стадии – горячей (1918 – 1921) и холодной (или «менее горячей») – до 1939 года.
Я ставлю датой окончания Гражданской войны 1939 год потому, что только в этом году Сталин смог сосредоточить в своих руках всю полноту власти, потому, что до овладения им аппарата НКВД в России/СССР шла ожесточённая борьба между различными течениями и в партии, и в органах Советской власти. В 1939 революция наконец-то кончилась. Аккурат к началу Второй Мировой…

Была ли Октябрьская революция социалистической?
Маркс: «На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим  выражением этого – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции». Т.е. плод должен дойти до стадии зрелости и только потом сорваться: «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества».
Россия 1917 года была категорически не готова к социалистической революции – в силу недостаточной развитости русского капитализма.
С другой стороны и Нидерланды, и Англия, в которых ранее всего произошли буржуазные революции вовсе не являлись «передовиками» строительства феодализма. Наоборот, Италия – наиболее развитая страна Средневековья – ждала своей буржуазии аж до XIX века! Франция – страна классического феодализма – взорвалась лишь на три четверти века ранее. В раздробленной Германии (тоже эталон феодализма) буржуазия начала побеждать с 1848 года, окончательно утвердившись с разгромом кайзеровского Рейха 1918.
То есть, в одном случае буржуазные революции «не дожидались» полного созревания материальных условий, в другом – оказывались «переношенными». Для выхода из очевидного противоречия появился тезис о «слабом звене» - как Россия являлась слабым звеном в цепи империализма (Ленин), так и Англия с Нидерландами, видимо, явились слабыми звеньями феодальной цепи – из-за относительной слабости в них класса феодалов.
Но результатом социалистической революции должна была стать диктатура пролетариата (по Марксу – большинства над меньшинством). Возможна ли она была в России того времени?
Рабочие к 1914-17 гг. составляли 10% населения, крестьяне – 85%, остальное – дворяне, буржуазия, духовенство. Только около трети всех рабочих были собственно пролетариатом, занятым на крупных заводах, организованным в более-менее постоянные рабочие коллективы. Остальные две трети – «полукрестьяне».
Могли ли 10% населения установить свою диктатуру над всем остальным обществом? Теоретически – да, если они будут вооружены поголовно, а прочие классы безоружны. Для этого нужно совсем немного – разоружить армию, полицию и дворянство. Но для контроля над огромными пространствами бывшей империи потребуется немалая вооружённая сила, особенно для контроля села. Значит, часть пролетариата – наиболее сознательная – должна покинуть заводы и образовать регулярную армию, милицию и спецорганы. А также выделить кадры для государственного аппарата, к обычным функциям добавившего ещё и функцию товарообмена в стране. Потребуются грамотные и преданные люди в финансовой сфере (банковское дело, бухгалтерия и т.п.), промышленной технологии…
В 1897 г. (перепись населения) чиновничество составляло 1,4% по всей империи, армия – 0,8%, торговцы – 3,7%, в сумме 5,9%. Иначе говоря, ВЕСЬ пролетариат должен уйти от станка осуществлять диктатуру своего имени. Что станет с заводами, куда придут «полукрестьяне», не привыкшие и не умеющие пока обращаться со сложными механизмами? И каких дров наломают даже самые умные пролетарии, не привычные к торговым операциям?
Это не риторические вопросы. Когда в ходе Крестьянской войны 1916 – 1922 гг. помещичьи латифундии были поделены между крестьянами, резко упала товарность производимого зерна. Это очень сильно сказалось на обеспечении городов – до революции города кормили именно крупные помещичьи хозяйства. Впрочем, «благородное сословие» помещиков в 1915 – 1917 само сокращало производство зерна – при отсутствии экспорта, оно добивалось высоких цен на хлеб.
А сознательные рабочие в области распределения товаров предпочли «военный коммунизм» - им так было проще.

Пролетариат действительно «выдвинул многие тысячи передовых, наиболее сознательных рабочих в сферу управления, хозяйственного и политического руководства страной», однако, наибольшие потери он понёс от ухода рабочих в деревню – от голода. Фабрики закрывались из-за отсутствия сырья – деревня отказывалась отдавать что-либо даром. Фронты отрезали поставщика от потребителя. Угля не хватало для паровозов. К осени 1918 г. пролетариат потерял 1/3 своей численности, к 1921 году осталось 1,2 миллиона рабочих. Какая тут «диктатура пролетариата»?
Тем не менее, диктатура была – диктатура уверовавших в социализм партийных и беспартийных. Экономическая часть марксизма, хотя и сложна, но непротиворечива. Политическая же часть более похожа на Писание и полна нестыковок. Например, формулировка «вооружённый народ». Под этим понималась революционная, пролетарская часть народа. «Вооружённый народ» должен был заменить собой регулярную армию. Единственная страна в мире, использовавшая концепцию «вооружённого народа» – буржуазная Швейцария, в которой каждый новобранец, уходя со сборов, уносит с собой личное оружие, с которым является на все последующие сборы. В 51 год личный автомат меняется на помповое ружьё – уже бессрочно.
Но в России 1917 – 1921 годов «вооружённым народом» могло быть только крестьянство под началом правоверных коммунистов.
Разные слои общества, более того – разные люди одного и того же слоя – понимали под «социализмом» разные вещи.
Крестьянин становился контрреволюционером, как только на его двор заезжала телега продразвёрстки.
Рабочий – когда резко увеличивали норму выработки, снижая паёк.
Партийный чиновник – когда не успевал колебнуться согласно с линией партии…
И так далее. Марксизм стал религией, социализм – верой. Сложное, детально проработанное учение никогда не поднимет массы на смертный бой – только вера.
Эта же вера, обожжённая Гражданской войной, затвердевшая до неспособности измениться даже в малом, создавала препятствия для перехода страны к нормальному устройству после войны.
Церковью новой веры стала партия. РКП(б), с 1922 – ВКП(б). Партия стала коллективным диктатором в России-СССР.
Диктатура пролетариата была в России 1917 – 1921 невозможна.
Но кто сказал, что невозможна диктатура ДЛЯ пролетариата?

Победившая ВКП(б) только в чрезвычайных условиях войны казалась монолитной. На деле внутри партии враждовали несколько течений.
Самое раннее течение, которому принадлежало большинство старых партийных кадров, воспитанных на теоретическом марксизме – течение «мировой революции». Ведь было же совершенно очевидно, что подлинный, «по Марксу», социализм в России неосуществим – пока. Без поддержки европейских социалистических стран, Советская Россия обречена. Мировая революция – вот соломинка для спасения русского социализма. Потому и попёрла Красная Армия на Варшаву – «Даёшь Европу!»
Тухачевский, к счастью для России – и горю пленных красноармейцев – варшавское наступление прос… валил. Как бы ни была измотана Европа мировой войной, но собрать достаточные силы для уничтожения Красной Армии под Берлином (Кёльном, Брюсселем…) она бы смогла. В той же Германии далеко не все фронтовики симпатизировали красным – иначе в германской революции победили бы коммунисты. Итогом мог стать «крестовый поход» Европы в Россию, причём у европейцев было два сравнительно мирных года передышки, а у нас ещё длилась гражданская война. Не думаю, что в таком случае Россия сохранилась бы, как единое государство. Выигрывали от этого только США, ставшие бы мировым гегемоном уже в 20-х годах ХХ века.
Варшавское поражение отрезвило многих в ЦК, но не Троцкого, понявшего «перманентную революцию» Маркса, как непрерывное расширение революции вглубь и вширь. Вглубь – разрушение традиционных форм человеческого общежития, вширь – территориальная экспансия революции. На его «платформе» стояли «обожжённые» твердокаменные коммунисты, воспринявшие НЭП как предательство революции. Эта часть партии в штыки принимала любые попытки смягчения режима, любую уступку «непролетарским элементам» клеймила, как отступничество.
Было и другое течение – «строительство социализма в отдельно взятой стране». Ленин, после – Сталин. Ленин был разумен – увидев, что его любимая игрушка «мировая революция» несбыточна, объявил НЭП. Всерьёз и надолго.
НЭП означал переход России-СССР от конфронтации с внешним миром к сосуществованию с ним. И строительство собственной страны с использованием капиталистических методов хозяйствования, но – под чутким руководством партии. Будь у России лет 30 гарантированного мирного времени, она бы поднялась и перегнала Европу. Не было бы нужды беспощадно гнать темпы индустриализации, можно было бы спокойно дождаться свободной кооперации крестьянства – по Чаянову. Однако, гарантий не было – Ленин, узнав о решениях Версальской конференции, еще летом 1919 года предсказал возникновение Второй мировой войны. Маршал Фош сразу после Версальской конференции сказал: «Версаль – не мир, а перемирие на 20 лет».
СССР стал, по крылатому выражению Горчакова, «сосредотачиваться».
Кроме формирующегося троцкистского лагеря, в коммунистах числились и «правые», считавшие намеченные темпы индустриализации несбыточными, а насилие над деревней – чрезмерным. Это Бухарин (после коллективизации резко поменявший свои взгляды). Никакой особой идеи у «правых» не было, просто они до судорог боялись новой крестьянской войны.
Были ещё разные национал-уклонисты, но их довольно быстро «сошли» со сцены.
Анархистов – «беспартийных» - убрали в конце Гражданской. «Партейных» - во время ежовщины.
В любой правящей партии любой страны и в любое время наряду с убеждёнными приверженцами идеи есть и беспринципные карьеристы, чья цель – извлечение личной выгоды из занятия политикой. Также оказалось немало «старых бойцов», не выдержавших испытания властью, пример - Енукидзе.
Таким был лагерь революции.

В довершение картинки надо добавить, что подпольщик – по сути, уголовный преступник по законам государства, в котором он желает сменить режим. А это означает, что миры революционеров и уголовников слишком часто совмещаются так, что бандиты переходят в революцию и революционеры – в бандитизм. А многие совмещают обе профессии, не комплексуя по поводу идеалов и методов. Ярчайшим представителем этого типа деятелей стал Я.М.Свердлов, первый-второй человек в Советской России. Который захотел стать только первым, для чего и подготовил «эсэровское» покушение на Ленина в 1918 г.
Тут надо чуток остановиться. Председатель ВЦИК – не кошачий чих. Президентский пост. Глава государства. Но – второй человек после Ленина. Отец – Моисей Свердлов – искуснейший резчик печатей в «кошельке России» - Нижнем Новгороде. Документики для революционеров, для уголовников и… для охранки. Тут нет ничего удивительного. Если полицейский провокатор «засыплется» с подлинными документами, вся его тайная работа пойдёт насмарку. Так что  изготовителям фальшивок полиция просто обязана была делать заказы – закрывая глаза на их связи с подпольным миром. А у М.Свердлова к тому же была ещё и типография – полный набор для полезного дела.
Отличительная черта Я.Свердлова – чудовищная работоспособность, невероятный организаторский дар. «Та работа, которую Свердлов делал один – в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты, – эта работа будет нам под силу лишь в том случае, если на каждую из отраслей, которыми он единолично ведал, выделить целые группы людей» - так отозвался Ленин о смерти председателя ВЦИК. При всех его интеллектуальных и организаторских достоинствах, Яков Михайлович – по свидетельству шибко патриотических и очень-очень православных очевидцев начала нынешнего, XXI века – был «невероятно кровожаден». Покушение на Ленина использовалось им для начала красного террора – ликвидации явных контрреволюционеров.
Официально красный террор был объявлен 5 сентября 2018. Отменён 6 ноября того же года.

Когда касаешься темы террора во время революции, первым делом натыкаешься на эмоциональный и числовой раздрай среди пишущих об этом безобразии. Сторона, которой автор симпатизирует, одевается в белейшие одежды, лепятся крылья и провешивается нимб, противоположная сторона, конечно, сидит на черепах невинно убиенных, потоки крови заливают её дьявольское одеяние – с опознавательными знаками для лучшего убеждения. И здесь истина не может быть посередине, тут, похоже, шкала логарифмическая. Ибо между 1 и 1 000 000 арифметическая середина – 500 тысяч, тогда, как в реальности жертв задокументировано, допустим,  10 тысяч. Это к примеру.
Настоящая картина революционной стихии складывается из хаотичного террора начальной стадии гражданского конфликта, переходящего в осознанный, планомерный и систематический – но избирательный – террор конца Гражданской войны. Террор используют все стороны, но побеждающая сторона первой начинает его сдерживать. В описаниях же очень часто происходит намеренная путаница. К примеру, по террору в Крыму 1920-21 много материалов современных авторов. Но когда они начинают ссылаться на источники, выясняется, что главный – «откуда ноги растут» - Мельгунов, которому веры нет. Старый враг советской власти, гуманитарий по образованию, не умеющий критически анализировать прочитанное и услышанное…
Далее, Солженицын упоминает советского писателя Малышкина. Но у Александра Георгиевича наиболее страшные сцены расправ над офицерами приходятся на весну 1917 года – время анархистской вольницы. Идущие по стопам Солженицына, цитируя «Севастополь», умалчивают  даты, в результате чего читатель, незнакомый с самой книгой легко переносит действо и в 1920 и в 1921 год. А хитро ставя даты жизни писателя 1892 – 1938, – заставляют многозначительно задуматься… о чём? Только не о том, что он умер естественной смертью. В 1937-38 от болезней не умирают! Значит, автор написал правду, за что и поплатился!
Крымский «активист» Д.М.Соколов «откопал» рассказ Сергея-Ценского «Линия убийцы». Такого рассказа у лауреата Сталинской премии нет, стиль и лексика рассказа сильно отличаются от других, подлинных сергеевских рассказов. И так во всём. Вплоть до ссылок на явные фальсификаты.

В реалиях русской революции террор начало Временное правительство – июльский расстрел. Лавр Корнилов вообще начал гражданскую войну; во время «ледяного похода» зимой 1917/18 годов расстреливал и вешал «красную сволочь». В январе 1918 матросики Балтфлота убили в тюремной больнице двух бывших министров Временного правительства. Но убийцы были убеждёнными анархистами, убивали по «собственному почину», большевики тут как-то ни при чём…
Красный террор действительно стал ответом на белый. Можно много спорить о соотношении жертв того и другого, но древний факт – проигрывающий лютует более выигрывающего. Белые довольно долго занимали большую, чем красные, территорию, долго отступали  - генерал США Нокс признал, что был свидетелем того, что в Сибири на одну жертву красного террора, приходилось 100 жертв террора белого.
Кроме белого и красного терроров в России активно практиковался зелёный – анархо-эсеровский. Зелёные действовали небольшими отрядами (исключая батьку Махно). Крестьянский террор во время восстаний тоже не спрашивал возраста и пола. Но самый страшный террор назывался тифом. От эпидемий в Гражданскую погибло больше людей, чем от войны и террора вместе взятых. Результат разваленной инфраструктуры страны.

Свердлов, возможно, имел собственные немалые амбиции, хотя и не выказывал их на люди. В таком случае остаётся только гадать, как пошло бы развитие революции и России, попади пули в Ленина поточнее. Устрашение и чужих и своих – из арсенала уголовников. Умение не медлить с жёсткими действиями – тоже. Это интеллигентные политики долго дискутируют о слезе ребёнка, когда нужно просто брать врага за шкирку. Но притом люди уголовного мира, даже будучи неисправимыми романтиками, в реальной жизни – прагматики, люди конкретных целей и действенных средств для их достижения. Террор ради террора – не их стиль. Идейные люди могут спокойно поступиться миллионами жизней, но прагматик точно знает, что лишняя кровь разрушает им построенное. Видимо, Свердлов имел свои планы построения «социалистического общества», свою линию, отличную от ленинской.

А действительно – как виделось творцам революции будущее общество?
То, что всё пошло не «по Марксу» стало ясно ещё в 1917 году. Социализм Маркса вытекает не из этических соображений, а из экономики капитализма. Капитализм своей деятельностью соединяет все отдельные субъекты экономики страны в единый народно-хозяйственный комплекс, в единую экономическую машину. Однако при этом фрагменты этого единого комплекса принадлежат разным частным лицам, которые могут распоряжаться своей долей в экономике в ущерб целому.
Пример: собственник решил продать товар – пусть, нефть – за границу, поскольку цена там, а следовательно, и прибыль, выше, чем внутри страны. Нефть идёт в Европу или Китай, собственные же потребители либо сидят без неё, либо вынуждены закупать у собственника нефть по заграничным ценам. Байка о конкуренции и рынке в случае таких простых продуктов «не катит» - коллективная цена быстро приходит в равновесие с заграничной («мировые цены»), формальной монополии нет, но есть фактическая, «коллективная». Отдельные флуктуации картины не меняют. Всё народное хозяйство без топлива чахнет, собственник же получает сверхприбыли. Можно, конечно, подождать, когда он образумится и начнёт продавать в собственной стране, оставив Европу или Китай их собственной судьбе. Вопрос – сколько ждать?
Собственник вообще может закрыть производство и жить на ренту или перевести его за рубеж.
Капиталистическое государство пытается защититься от таких возможностей – основывает свои, государственные предприятия, национализирует особо важные для обороны и развития,  заинтересовывает льготами или помощью социально значимые производства… Доля госсобственности в национальном богатстве ныне колеблется от 20% (США) до 35% (Италия). Доля госбюджета в ВВП развитых стран не опускается ниже 30%, достигая максимума во Франции (половина ВВП). «Ползучая социализация», против которой яростно протестуют окаменевшие консерваторы Америки, движется неуклонно. Попытки повернуть процесс вспять (тэтчеризм и рейганомика) оборачиваются деиндустриализацией страны и системными кризисами.
Таким образом, устранение посредника, которым фактически является частный собственник средств производства – неизбежный результат слияния всех единиц народного хозяйства в единый хозяйственный комплекс.

Естественно, возникает вопрос: до какой величины частной собственности нужно национализировать средства производства? У Маркса национализация подразумевается не как единичный волевой акт пролетарской диктатуры, а как процесс, «чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал». Впрочем, оговорка, что формы и методы перехода капитала в руки пролетариата зависят от конкретных условий тоже имеет место быть.
Исходя из здравого смысла, быстрой, если не моментальной национализации должны быть подвергнуты ключевые отрасли экономики: 1) банки, 2) связь, 3) транспорт, 4) энергетика, 5) недропользование, 6) земля.
Примерно так и начиналась национализация в Советской России (правда, земля была национализирована первой, но это уже просто узаконивало фактический захват земли крестьянами и тут медлить было нельзя, если большевики хотели иметь крестьянство своим сторонником). Однако, в условиях разрушительной гражданской войны, разразившейся вслед за системным кризисом 1915 – 1917 гг., при фактически исчезнувшем товарно-денежном обращении, поневоле заменённым натуральным распределением, пришлось национализировать практически все средства производства для победы. Многие коммунисты, пришедшие в партию в 1918 – 1919 отождествляли социализм с «военным коммунизмом», что потом создало огромные проблемы при переходу к НЭПу.

Развитие событий начала 20-х годов показало, что в такой стране, как Россия, отступление от военного коммунизма к госкапитализму недостаточно, потребовалась свобода торговли.
Вот тут и обозначился главный раскол в РКП(б) между Троцким и Лениным (и со Сталиным).
Троцкий тоже предлагал НЭП: «Пока у нас недостаток хлеба, крестьянин должен будет давать советскому хозяйству натуральный налог в виде хлеба под страхом беспощадной расправы. Крестьянин через год привыкнет к этому и будет давать хлеб. Мы выделим пролетарские части, сотню-две тысячи для создания продовольственных базисов. И тогда, создав... возможность общей трудовой повинности, как принудительной, при огромном значении воспитательного фактора, мы сумеем наладить наше хозяйство» (6.01.1920). И «Продовольственные ресурсы грозят иссякнуть, против чего не может помочь никакое усовершенствование реквизиционного аппарата. Бороться против таких тенденций хозяйственной деградации возможно следующими методами: 1. Заменив изъятие излишков известным процентным отчислением (своего рода подоходно-прогрессивный натуральный налог) с таким расчетом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка земли представляли все же выгоду; 2. Установив большее соотношение между выдачей крестьянам продуктов промышленности и количеством ссыпанного ими хлеба не только по волостям и селам, но и по крестьянским дворам» (февраль 1920).
Ленин (май 1921): «Первоочередной задачей Советской республики является восстановление производительных сил, подъем сельского хозяйства, промышленности и транспорта». На первом месте – сельское хозяйство.
Троцкий (август 1921): «При новом курсе, как и при старом, главной задачей является восстановление и укрепление крупной национализированной промышленности».
За чей счёт восстанавливать крупную промышленность? Разумеется, за счёт крестьянства, уже стоящего на грани отчаянного массового восстания.
Ленин фактически вступил в полемику с Троцким. В статье «О значении золота теперь и после полной победы социализма» (ноябрь 1921 г.), имевшей программное значение, он писал: «Восстановим крупную промышленность и наладим непосредственный продуктообмен ее с мелким крестьянским землевладением, помогая его обобществлению. Для восстановления крупной промышленности возьмем с крестьян в долг известное количество продовольствия и сырья посредством разверстки. Вот такой план (или метод, систему) проводили мы свыше трех лет, до весны 1921 года. Это был революционный подход к задаче в смысле прямой и полной ломки старого для замены его новым общественно-экономическим укладом». Переход к НЭПу означал, что «мы на место этого подхода, плана, метода, системы действий ставим... совершенно иной... не ломать старого общественно-экономического уклада, торговли, мелкого хозяйства, мелкого предпринимательства, капитализма, а оживлять торговлю, мелкое предпринимательство, капитализм, осторожно и постепенно овладевая ими или получая возможность их государственного регулирования лишь в меру их оживления». А уже на этой основе поднять промышленность. «Совершенно иной подход к задаче»
Сейчас, оглядываясь на историю революции, её завершение, контрреволюционный переворот 1953 года и саморазгром СССР в конце 80-х, становится очевидно, что НЭП в реальности был не отступлением, а неизбежной и необходимой фазой в подготовке к началу социалистического строительства. Своего рода «дозревание» капитализма под присмотром партии. Причём в этой самой правящей партии и на этом этапе по необходимости должна быть установлена самая высокая ответственность её членов за результаты своей работы. Диктатура одной партии в этот период позволяет не разбрасываться скудными ресурсами в реализации второстепенных задач. И означает серьёзное ограничение «демократичности» в пользу централизма. «Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность» (Сталин, 1923 год).
Таковым мне видится «нормальный» путь стран третьего мира к социализму. Вместо двух этапов – три: госкапитализм, социализм, коммунизм. Таким путём идёт Китай – под защитой ядерного зонтика.
У СССР такого зонтика не было.
Ценой невероятного насилия коллективизации, ценой напряжения всех сил, страна сумела провести индустриализацию к началу вторжения Европы.
Британская дипломатия на версальской конференции сохраняла униженную Германию нерасчленённой не только, как возможный «аргумент» против уцелевшей России – в 1919 году ещё не был ясен исход Гражданской войны. Победа белых означала бы территориальный распад России и снятие «русской проблемы». Но… оставалась ещё Франция. Против неё неплохо бы иметь послушную собаку, которую можно было бы натравить в нужный момент. Или уничтожить, если отпадёт надобность.
Отношение Британии к Франции чётко высказал Черчилль в 1940 г., предложив французскому правительству накануне капитуляции объединить Францию и Англию в «одно государство». Это означало поглощение Французской империи своим союзником и появление у Великобритании «колонии в Европе». Французы предпочли сдаться немцам.

Вопрос – а почему победа белых приводила к распаду России?
Белый блок был неоднороден. Он включал в себя все партии Российской империи, бывшие живыми к октябрю 1917, оппозиционные к большевикам. Конгломерат кадетских, меньшевистских, эсеровских идей с оживившимся монархизмом мог сохранять какое-то единство в условиях войны. И то, грызня между Деникиным и Колчаком очень показательна для прогноза будущего белого правительства в случае их победы. Каждый генерал организовывал бы личную власть (если не государство) на территории, подконтрольной его войскам. Плюс национально-сепаратистские движения различных расцветок. Грузино-белогвардейские войны хорошо иллюстрируют возможное будущее, распространённое на всю территорию национальных меньшинств России.
У белых не было будущего.

Вспышку террора в 1934 – 1938 гг. можно считать заключительным актом Гражданской войны – уже внутри коммунистического лагеря. В 1917 – 1927 гг. троцкизм представлял значительную силу в партии, которую сотрясали бесконечные дискуссии… Политическая сторона марксизма – в большей степени религия, нежели наука, поэтому противники били друг друга цитатами «апостолов»-классиков. И властью.
В репрессивных органах с самой революции было много троцкистов – с их мотивацией «страха беспощадной расправы» они пришлись ко двору и ко времени. После попытки государственного переворота, предпринятого Троцким в 1927 г. (http://www.knyazev.org/biblio/Curcio.pdf), он был исключён из партии, в 1929 выслан из СССР. Несмотря на чистки 1929 и 1933 гг, а также кампанию по «обмену партийных билетов», сторонников Троцкого оставалось много на серьёзных постах.
В 1937 г. была предотвращена попытка военного переворота маршала Тухачевского, что послужило спусковым крючком репрессий 1937–38. На терроре настояла «закалённая в боях» партия, партаппарат стал раскручивать маховик репрессий. При Ежове дело дошло до преследований по национальному признаку (как потенциальных шпионов). Несмотря на имеющиеся в архиве «расстрельные списки» с подписями Сталина и других руководителей государства, веры им нет – среди этих бумаг выявилось много доказанных фальшивок; кроме того, ни одной аналогичной бумаги за подписью Хрущёва в архиве не найдено. Это означает, что в Госархиве в хрущёвское время проведена очень большая работа по ликвидации компромата на Хрущёва и вброс фальшивых документов, компрометирующих Сталина и прочих важных лиц. Никита Сергеевич к ХХ съезду готовился основательно.
В середине 1938 г. у верхушки НКВД появляется мысль о ликвидации Сталина. «Спустя несколько месяцев Фриновский даст показания, что планировалось отравить Сталина: тем более что «открытое использование прислуги для теракта было не обязательно, прислугу можно было использовать втемную, потому что лаборатория и заготовка продуктов были в руках Баркана и Дагина, они могли заранее отравить продукты, а прислуга, не зная об отравлении продуктов, могла подать их членам Политбюро»». (http://www.universalinternetlibrary.ru/book/24166/ogl.shtml). Фриновский, в феврале 17-го анархист, участник убийства генерала Бема, с 1937  – первый заместитель Ежова, Баркан и Дагин – люди из его клана, работники НКВД.
Как говориться, ничего личного – люди просто по крови шли к власти.
Со взятием Берией аппарата НКВД под контроль, революция в СССР, наконец, закончилась.

После войны, к началу 50-х годов Советский Союз восстановил экономику, более того – создал собственное ядерное оружие. Можно было надеяться на длительную мирную передышку и начинать развёрнутое строительство социализма в нормальном государстве, а не в «военном лагере», которым страна была до тех пор.
Пришло время упразднить «орден меченосцев» - партия должна была отойти от непосредственного управления государством, советы же – на деле осуществлять всю полноту власти.
Такой поворот можно было совершить только одним путём – отставкой Сталина с поста генсека ВКП(б) с сохранением за ним должности главы правительства с пересмотром полномочий партийных органов в управлении государством. XIX съезд партии и был созван с этой целью – освободиться от власти партийной верхушки. Однако, партаппарат не согласился с отставкой Сталина и умалением власти партийной аристократии – на съезде «всего лишь» сменили название партии да преобразовали руководящие органы партии без должности Генерального секретаря. Сталин стал «просто» секретарём ЦК КПСС.
Смерть Иосифа Виссарионовича через неполных 5 месяцев не кажется случайной на фоне такого «тихого» конфликта вождя с аппаратом.

В послесталинском триумвирате главным – председателем Совета министров – стал Маленков с очень сильными позициями в парт- и госаппарате. Берия, имевший огромный авторитет в промышленности (особенно ВПК) и, отчасти, в армии, был «на вторых ролях», возглавив МВД – МГБ. Хрущёв «сосредоточился» на работе в секретариате ЦК.
Реформы Маленкова показывают, что он был сторонником снижения роли партаппарата в госуправлении, переориентации промышленного производства на ускоренное производство товаров народного потребления, а также на всемерный подъём сельского хозяйства. Результаты, несмотря на некоторую разбалансировку народного хозяйства, сказались на селе благотворно: «После реформы Маленкова начался быстрый рост продукции сельского хозяйства. В 1953-1955 гг. крестьянство сумело резко увеличить производительность сельскохозяйственного труда. С 1954 г. по 1956 г. в СССР наблюдался прирост сельского населения - впервые за послевоенный период. С 1953 по 1958 год продукция сельского хозяйства увеличилась в 1,5 раза. За 5 лет (1954-1958 гг.) по сравнению с предшествовавшим пятилетием рост составил по зерну 40%, овощам - 40%, сахарной свёкле - 68%, мясу - 41%, молоку - 36%, яйцу - 56%. Это был невиданный в истории России скачок сельскохозяйственного производства. Люди на селе стали питаться нормально, наверное, впервые с начала XIX века. Годовой денежный доход семьи, полученный из колхозной кассы, составлял в 1946 г. 105 рублей, в 1953 г. - 845,2 рублей, в 1960 г. - 3763 рубля. 14 июля 1956 г. было принято решение выплачивать пенсии колхозникам. Такого рода резкого подъёма жизненного уровня людей советская деревня не знала со времён НЭПа» (http://www.contrtv.ru/common/2375).
И главный грех Молотова – отмена льгот партайгеноссен.
Свою программу преобразований имел Лаврентий Павлович: «С 5 марта по 25 июня 1953 года Берия бомбардировал ЦК служебными записками с различными вариантами тех или иных реформ. Вот неполный список его проектов:
– предложение лишить Особые совещания МВД-МГБ права выносить приговоры без суда и следствия о высшей мере наказания и лишении свободы на 25 лет;
– решение не украшать улицы портретами живых вождей и не носить их изображения на демонстрациях;
– остановка издания полного собрания сочинений Сталина;
– предложение разрешить частную собственность и свободу частного предпринимательства;
– предложение в национальных республиках заменить русских ставленников местными кадрами, предоставить республикам право иметь собственные награды;
– предложение отменить паспортные ограничения, в том числе на жительство в Москве и Ленинграде;
– предложение написать правдивую историю Великой Отечественной войны.
– предложение вернуть Японии спорные Курильские острова.
– предложение ввести особый статус для недавно вошедших в состав СССР республик и территорий – прибалтийских, Западной Украины и Белоруссии, Молдавии; мысль о том, что введение демократизации в политике и экономике надо начинать с них;
– предложение отказаться от строительства социализма в ГДР, разрешить создание единой Германии на принципах западной демократии. В целях же недопущения новой войны заключить с объединенной Германией договор, исключающий ее вхождение в военные блоки;
– инициатива начать мирные переговоры в Корее;
– инициатива осуществить примирение с Югославией, ставшей на отличный от СССР путь построения социализма;
– предложение резко сократить численный состав советской разведки в капиталистических странах». (http://rusplt.ru/policy/policy_5164.html)
Кроме того, «первым же приказом в ранге министра МВД Берия запретил избиения и пытки подследственных. Этот и последующий шаги Берии Хрущев позднее назвал «поиском дешевой популярности».
9 марта 1953 года Берия приказал отпустить из ГУЛАГа большую группу высокопоставленных заключенных, среди которых, к примеру, была Полина Жемчужина – жена Молотова. При этом ее дело официально было закрыто только 23 марта, то есть Берия освободил ее без судебного решения, что позднее ему тоже ставилось в вину как волюнтаризм.
10 марта 1953 года по приказу Берии созданы следственные группы для проверки и пересмотра сфальсифицированных дел.
17 марта он направил Маленкову проект постановления по реорганизации МВД, в котором предложил оставить в МВД только оперативный аппарат, передав все строительные главки и стройки соответствующим министерствам. ГУЛАГ, по его мнению, необходимо было ликвидировать, а надзорные функции за силовыми органами передать минюсту.
24 марта – записка Берии членам Президиума ЦК о широкой амнистии.
2 апреля – Берия отправил письмо в Президиум ЦК КПСС, доказывающее фабрикацию дел лично Сталиным и Игнатьевым.
Дальше больше. Берия предложил провести разделение власти на партийную и советскую, после этого за компартией оставались только идеологические и пропагандистские задачи, многократно увеличивалась роль местных Советов и Совета министров. Позднее в вину Берии ставилось и желание «через 10–12 лет разрешить еще несколько народных партий – к примеру, крестьянских и интеллигентских – и разрешить им принять участие в выборах в Советы».
При нем ввелось коллегиальное руководство КПСС, чтобы впредь исключить возможность появление диктатуры и культа личности». (http://rusplt.ru/policy/policy_5164.html)

Как видим, предложения Берии шли гораздо дальше осторожных реформ Маленкова, что дало повод в самый угар «перестройки» журналу «Огонёк» назвать «нашего Гиммлера» первым советским либералом (Виталию Коротичу после публикации пришлось срочно линять в Штаты).
Возможно, дуэт Маленков – Берия сыграл бы очень положительную роль в СССР, если бы он состоялся. Маленков, опытный и честный бюрократ, Тут сыграла роль политическая слепота Маленкова, поверившего Хрущёву, убеждавшему его в стремлении Берии захватить всю власть. Человек, делающий такие резкие и смелые предложения не мог рассчитывать на высший пост в государстве – он мог быть только вторым лицом, каким Берия и был с конца 30-х годов. Генератор идей. Исполнитель. Кадровик. Но не правитель.
Убеждённый Хрущёвым, Маленков согласился на июньский переворот и ликвидацию Берия. Кулак Сталина – Жуков – обеспечил силовую составляющую операции, Маленков – как глава правительства – легитимацию убийства.
На этом история развития социалистического государства заканчивается и начинается история его крушения.

Хрущёв, опираясь на партаппарат, в сентябре 1953 стал первым секретарём ЦК, в 1955 добился смещения Маленкова  с должности председателя совмина, в 1957 выкинул из ЦК, в 1961 – из партии и на пенсию. Не персональную.
Всё это можно было бы считать мелочью – в прошлые годы сюжеты бывали и покруче, но беда в том, кто пришёл к власти.
Человек со «средним специальным» образованием (Промакадемия, хотя и считалась ВУЗом, но давала знания в объёме средней школы и немного сверх – для директоров заводов). В молодости был троцкистом, но быстро перековался и преследовал сторонников «демона революции» с революционным пылом – на Украине при нём успели наарестовать 150 тысяч врагов народа.
Но и это можно считать неглавным. Советская власть, в конце концов, вырастала из неграмотного народа в условиях войны и свехчеловеческого труда, учась и образовываясь по ходу дела, совершая кровавые ошибки…
Главным было то, что оставив партию у власти в государстве, Хрущёв  освободил её от ответственности. Партия перестала быть «орденом», превратившись в правящую прослойку. А тут уже – в полном соответствии с предсказаниями Троцкого – партийная бюрократия погубила Советскую власть, страну и революцию.
Подъём по инерции продолжался ещё 30 лет – со скрипом, с растратой золотого фонда, с потерей технологического паритета с Западом – партийная аристократия неуклонно превращалась из правящей прослойки в правящий класс, которому недоставало только частной собственности.
К 80-м годам в СССР стала складываться революционная ситуация, чувствовалось приближение перемен, нарастало недовольство масс и низовых коммунистов. Но с 1917 года западные «товарищи» отработали технологии использования революционной энергии народа против него самого – «бархатные, цветные» и прочие сценарии «революций». В 1991 в Москве был разыгран спектакль классической цветной революции. Социализм кончился де-юре.

Однако, не следует считать социализм и социалистические революции достоянием прошлого. Будучи экономической категорией, являясь результатом развития капитализма, он неизбежен. Остановить его наступление может только фашизм – полная остановка развития и образование статичного трёхкастового общества: элита – обслуга – быдло.
СССР был только первым серьёзным шагом к социализму, первой пробой. Продолжение обязательно последует.