http://www.proza.ru/2017/08/12/29
Речки, речушки, реки…
Прозрачные и стремительные, неторопливые, чуть заметные в камышах… тихая память детства.
Широкие, полноводные: о них слагают легенды, называют великими, связывают с ними жизнь.
А у каждой реки – свой родник.
Начало реке Святого Лаврентия дают родники крохотной, всего девять километров длиной, реки под названием Северная в штате Миннесота. Почти две тысячи километров от этой реки до озера Онтарио, принятого как исток задолго до физических исследований гидрогеографов.
Путь реки, шесть раз меняющей своё название, сложен и интересен: река Северная – река Сент Луис – озеро Верхнее – река Сент Мария – озеро Гурон – река Сент Клэр – озеро Эри – река Ниагара – озеро Онтарио – река Святого Лаврентия – залив Святого Лаврентия – Атлантический океан.
Скалистые горы по берегам, долины, фиорды…
Тысячи островов, водопады, пороги…
Слои пресной и солёной воды, больше ста видов рыб, триста – птиц, и даже киты среди двенадцати видов млекопитающих.
Система шлюзов, позволяющая океанским лайнерам доходить до озера Онтарио, гидроэлектростанции, посёлки и города.
И люди, испокон веков живущие на берегах этой великой реки.
***
«Река – дорога, которая идёт сама, – говорили индейцы. – Где есть враги – должны быть реки».
А враги у племён, населяющих берега реки Святого Лаврентия, были всегда.
Сенека, онайда, онондага, кайюга, мохаук: пять связанных кровно племён, называющих себя ходинонхсони - люди длинного дома.
В четырнадцатом веке они пришли на берега Ошелаги, построили длинные, до девяноста метров в длину, десяти в ширину и восьми в высоту, дома и обнесли их высокими частоколами.
Но дом для индейца – не только дом, где живут его дети, жена и он сам. Его дом – это всё, что вокруг: берег реки и река, небо и птицы, лес и зверьё.
Племена говорили на одном языке, вели один образ жизни, роднились друг с другом, но время от времени воевали. Жизнь не ценилась: боги дали – боги забрали. А уж те племена, что веками жили по берегам Ошелаги, были объявлены лютым врагом.
Ирокезами пришельцев назвали индейцы-алгонкины: на их языке словом ирокуа называют гремучую змею. Ирокезы не то чтоб обиделись – были польщены и уточнили: не просто гремучая, а жестокая гремучая змея.
Обязанности у ирокезов были распределены чётко: удел женщин – растить детей, заниматься ремеслом гончара, собирать ягоды и кленовый сок, шить из шкур и волокон растений одежду, готовить еду и выращивать трёх сестёр. Тремя сёстрами назывались маис, твёрдые стебли которого обвивала фасоль, и тыквы, не дающие расти сорнякам. А мужчины должны охотиться, ловить рыбу, охранять дома и воевать за новые земли, а с кем воевать, найдётся всегда.
Воевать ирокезы умели: внезапные нападения, железная дисциплина, коварство… Они брали в плен всех подряд и безжалостно их убивали, а самый удачливый воин становился вождём: ирокезы считали, что ему благоволит сам бог войны Агрескуи, почитаемый почти как Таронвагон – Держатель Небес и Хозяин Жизни.
Ирокезов ненавидели и боялись, и тем удивительнее, что в их племенах царил матриархат.
Вождей было несколько, старейшин – тоже, но мать-матрона была одна: её выбирали не столько за мудрость, сколько за умение говорить красиво и веско.
Не муж выбирал жену, а жена выбирала мужа, и жить не она уходила в его длинный дом, а он приходил в дом жены.
В 1570-ом году пять племён объединились в «Конфедерацию ирокезов», прекратили междуусобные войны и в знак примирения посадили сосну – священное дерево: её корни – индейские тропы, мощный ствол – сила ирокезских племён.
Это была самая развитая общественная организация среди индейцев Америки, и не случайно Конституция Конфедерации стала основой для принятой через двести семнадцать лет Конституции США.
В 1722-ом году к конфедератам присоединилось племя тускарора, превратив Конфедерацию в «Лигу шести наций», но политика «Кругом враги!» не изменилась, а войны, которые велись теперь за пушные угодья – «бобровые войны» – стали ещё кровопролитней из-за полученного от европейцев огнестрельного оружия.
***
«Река – дорога, которая идёт сама».
Но чтобы ступить на эту дорогу, необходимo каноэ: лёгкое, устойчивое, гибкое и надёжное.
Каноэ для ирокеза – не просто средство передвижения: без него не поймаешь рыбу, не настигнешь врага; под ним можно спрятаться от дождя или сжечь, если ударил мороз, а вокруг – ни кустов, ни деревьев.
Каноэ выдалбливали из кедров и вяза, пропитывали еловым соком, обшивали лосиной кожей, рисовали тотем хозяина: лося, утку, медведя… и раскрашивали в боевые цвета.
В каноэ есть сидения – узкие, шириной не больше пяти сантиметров, но настоящий индеец на них не сядет: он орудует веслами, стоя на одном или обоих коленях, полируя ими до блеска дно.
Вёсла – не только чтобы грести: это помощники для общения.
Вёсла подняты вверх - значит, мир.
Весло поднято правой рукой – уважение, левой – знак настороженности.
Они помогают садиться в каноэ и выходить из него, бить врага и аккомпанировать песням, придавая им всплесками нужный ритм.
Нечастое счастье: увидеть на отполированном дне каноэ отражение растущей Луны, но если она уже полная, ирокез не сядет в каноэ: сидит на Луне злая старуха, высматривает себе жертву.
Жестокость, сентиментальность, самоотверженность, зло, добро...
Ничего не стоящая жизнь чужака – и готовность отдать свою за ребёнка, жену и каноэ.
Сколько намешано в человеке…
***
– Ассоджи*, скажи: почему нельзя трогать большой барабан?
– Ты не знаешь, киадэ**, как в него правильно бить: он рассердится и вызовет злого духа.
– Я не боюсь злого духа, ассоджи,
– Молчи, киадэ: услышит! А дух сильней человека.
– Ассоджи, а как человек появился?
– Главный бог Таронвагон смешал в большой Раковине землю, воздух, огонь и воду и приказал ей выдохнуть человека.
– Ассоджи, а скоро вернутся мужчины?
– Нескоро, киадэ: пока снег не уйдёт, для них – время охоты.
– Ассоджи, а можно мы пустим собаку в дом? Ей холодно и одиноко.
– Собака – потомок волка. Она должна жить на воле.
– Ассоджи, расскажи мне добрую сказку. Не про злую Дсонокву, не про женщину в белом, которая бросает детей в водопад.
– Ох, киадэ… и в кого ты такая?
– Какая?
– Не похожая на настоящих людей.
– А кто такие настоящие люди, ассоджи?
– Ирокезы, киадэ.
– Ассоджи, послушай: и мы, и другие люди живём на одной реке, моем руки в одной воде, пьём одну воду. Почему убиваем друг друга?
– Убивать чужаков нам велели боги. Пора спать, киадэ, а перед этим…
– Мы моем руки!
– Неси наши камешки и цветы каштана: я возьму в свои руки твои ладошки и будем мыть руки… как ты сказала?
– В одной воде!
– B одной воде…
* бабушка (язык ирокезов)
** внучка (язык ирокезов)
Ирокез - рисунок Александра Терентьева
http://proza.ru/2021/12/16/294