Мы с Оксаной дружили несколько лет и были родными людьми, почти сестрами. Мне кажется, она лучшая подруга на свете. Я любопытна и доверчива, вечно в какие-то передряги попадаю. А Ксюша все знает, у нее всегда есть для меня мудрый совет: она спокойная, уравновешенная.
Правда, меня иногда обижало то, что она как будто немного надо мной посмеивается.
– Я не смеюсь, Алинка, я тебе завидую, – улыбалась Ксюша. – У тебя характер солнечный, легкий. А я всегда мучаюсь сомнениями. Ты уравновешиваешь мой пессимизм.
Я действительно легкая, быстро знакомлюсь. Так и с Пашей получилось. Однажды летом иду через парк, смотрю – парень голубей кормит. Казалось бы, какое мне дело? А я подошла. Разговорились, вместе птиц покормили его булкой. Из парка ушли уже вдвоем...
Я с Пашкой была на седьмом небе. Мы понимали друг друга с полуслова, гадали: почему раньше не встретились? Ксюша радовалась за меня, на нашу дружбу моя любовь никак не повлияла. Иногда мы вместе куда-нибудь ездили...
А потом вдруг Паша внезапно сделался мрачным, глаза стали какие-то больные, как у собаки. Перестал ко мне прикасаться.
– Что с тобой милый? Поделись со мной!
Но он отмалчивался. Неразговорчивый... Только одно сказал в последний вечер:
– Алина, прости. Я тебя больше не люблю. Ты не виновата, ты хорошая. Это я. Мне нужно уйти, я не могу так.
И ушел.
Я плакала так долго, что у меня и слез не осталось. Ксюха дневала и ночевала со мной, готовила завтрак, тормошила, заставляла вставать. Выталкивала на улицу.
– Надо жить дальше, – уговаривала она. – Что ты застряла, как в яме? Подумаешь, парень! Парней у тебя будет еще десяток!
Без моей дорогой подруги эта депрессия меня засосала бы окончательно. Но благодаря Ксюше мир снова засверкал. Я ожила, опять ходила на работу, дышала.
Только судьба приготовила мне новое испытание. Ксюша пропала! Не отвечала на звонки, с работы уволилась. Хозяин ее квартиры пожал плечами:
– Уплатила и сказала, что уезжает.
– Куда?
– Не знаю.
Оказывается, у нас было очень мало общих знакомых. Никто не знал, да особо и не интересовался, куда девалась Оксана.
– А зачем тебе? – спросила женщина с ее работы.
– С ней беда! – выпалила я. – Она не могла так просто исчезнуть!
– Почему не могла? Она никому о себе не рассказывала, всегда была скрытной. Очень даже могла...
Я продолжала поиски. Подруга не могла уехать, не попрощавшись! А если она лежит без памяти в больнице? Даже в детективное агентство я обращалась, найдя его в Интернете. Но безуспешно: ее не нашли. Шло время, я все больше убеждалась, что с Ксюшей случилось что-то ужасное. Но даже если она умерла, нужно же хоть на могилу к ней прийти?
А потом, по принципу «беда не ходит одна» я заболела: у меня что-то ныло в груди и боку. Доктор сказал:
– Анализы в порядке, но предлагаю вам лечь в больницу, обследоваться тщательно, сделать онко-тесты, чтобы исключить...
Я не дослушала. У меня мама умерла от рака поджелудки, значит... И меня ждет такая же судьба?! Чем дольше я думала о своей горькой участи, тем сильнее ощущала уверенность в скором конце. Все правильно: зачем мне жить без самого близкого человека? Мы с подругой были как одно целое, и если она ушла – я тоже должна уйти.
Однажды на работе сотрудник, тихий парнишка, сказал:
– Слушай, Алина, мне больно на тебя смотреть. Может, помощь нужна?
– Если ты можешь разыскать пропавшего человека, то да, – скептически хмыкнула я.
– Попробовать могу, – неожиданно ответил он.
Объяснил, что у него есть «серьезные знакомые» из прошлой, не очень законопослушной жизни. А у них есть своя специальная сеть, получше Интернета. Негласная и недешевая, но если кого надо найти – вмиг отыщут.
Я заплатила большую сумму, не раздумывая. Если я скоро умру, зачем мне деньги? А с подругой попрощаться напоследок – это самое важное, что мне осталось.
Через неделю коллега сунул мне в руку записку с адресом. Улица, номер дома, квартира. Я взяла отгулы за свой счет, купила билет и на следующее утро сошла с поезда в другом городе. Назвала таксисту адрес. Приехала, подошла к двери. Неужели сейчас увижу Оксанку? Я все еще не могла поверить в это, хотя и не доверять информации «серьезных людей» повода не было... Наконец, нажала кнопку звонка дрожащей рукой, сердце стучало в ушах, в глазах мелькали зеленые светлячки. «Не умереть бы раньше времени», – озабоченно думала я, пытаясь унять волнение.
Щелкнул замок, дверь открылась. На пороге стоял... Павел!
Я растерялась.
– Паша? Но что ты...
Он тоже растерялся, наморщил страдальчески лоб. Крикнул вглубь квартиры:
– Ксюша!
Вышла моя подруга, живая и здоровая. Как и было обещано. Даже вроде веселая, пока меня не увидела.
– Ты?! Как ты меня нашла?
– Зачем ты уехала? Почему не звонила, не писала? Я думала, ты умерла, чуть с ума не сошла от горя! Почему ты со мной так поступила?!
Они оба молчали. Потом Оксана вздохнула:
– Ну, проходи...
Дальше прихожей я не пошла, не знаю почему. Меня тошнило. Паша вообще скрылся в комнате, Оксана говорила, я слушала ее жадно, но понимала почему-то не все. Оказывается, она все это сделала ради меня, чтобы не травмировать. Они с Пашей поняли, что не могут жить друг без друга. Паша ушел, Оксана осталась со мной, чтобы вытащить из депрессии, загладить свою вину. То есть она спасала меня, разговаривала и утешала, а сама потом уходила к моему любимому? Куда-то, где они вместе от меня прятались!
– Я не хотела быть в твоих глазах предательницей, – тихо, даже как-то спокойно сказала Оксана. – Тебе и так было плохо. Я решила: лучше просто исчезнуть. Была уверена, ты меня поищешь и успокоишься. А ты, значит, не...
– Как ты могла! – закричала я вне себя от ярости. – Ты, моя самая близкая... – Я поперхнулась
– Ну вот, начинается.
Прибежал Павел. Я кричала:
– Вы предатели! А ты дважды предательница!!! Лучше бы сказала сразу! Ненавижу!
Схватив с тумбочки в прихожей зонт, я замахнулась. Мне хотелось их убить, растерзать – я даже как-то забыла о том, что хотела с подругой попрощаться, что умираю... Я оказалась вдруг внутри страшного кошмара: близкие родные люди внезапно оборачиваются чудовищами, хотят меня растерзать... Потом грудь пронзила боль, и свет выключился.
Пришла я в себя на больничной койке. Было тихо, спокойно. Какое-то время я отрешенно думала, что вот и настал мой час, потом пришли врачи, что-то говорили то ли между собой, то ли мне.
– Алина, ты меня слышишь? – Это спросил молодой доктор, коротко стриженый, с улыбчивыми морщинками у глаз. – Как самочувствие?
– Не знаю... Сколько мне осталось жить?
Доктор рассмеялся.
– Лет так, думаю, шестьдесят-семьдесят.
– Погодите, а как же онкология?
– Какая еще онкология? Нервничать надо меньше! У тебя был камушек в желчном, закупорил проток, мы его удалили. Тебе бы лучше к психотерапевту, а от нас ты скоро выпишешься.
Вначале я села, потом встала. Тело было легким, повязка на боку не мешала. Я буду жить? Я буду жить... Никак не могла привыкнуть к этой мысли. Слишком долго уговаривала себя, что все кончено. Вот глупая! На самом деле ничего серьезного у меня не было, просто нужно было пострадать. А жить так хорошо!..
Я подошла к окну. Все вокруг белое, хрупкое. Зима. Никогда не любила зиму, а тут вдруг рада ей всем сердцем. Это же так здорово – подставлять лицо морозу. Непременно поеду куда-нибудь на лыжах кататься, только вот выздоровею окончательно – и... Мне хотелось наверстывать упущенное.
Скрипнула дверь палаты.
– Алинка, как ты?
Я оглянулась. Оксана, с пакетом оранжевых апельсинов. Забавно, она такая серьезная.
– Нормально.
– Ты... Это самое... Прости меня, пожалуйста. Я ведь хотела, как лучше. Ложь во благо и все такое...
– Ладно, прощаю, – легко сказала я.
И почувствовала, что действительно простила. Они оба, и Павел, и Оксана вдруг оказались от меня так далеко, будто я смотрела на них с расстояния в тысячу километров.
Она стояла, недоверчиво смотрела на меня и, кажется, не верила, думала, что я снова приду к ним и буду зонтиком колотить по голове. Глупая.
Я отвернулась к окну, смотреть на снег. Сзади скрипнула дверь. Кто там ушел? А, неважно. Забыв обо всем, я думала лишь, какие лучше купить лыжи, чтобы скользили, неслись быстрее ветра.