О, дорогая, милая Эрин Ллойд!
Как юна и прекрасна ты в своей девичьей невинности! Как вьются твои белокурые локоны! Как блестят смеющиеся, задорные глаза! Сколько мечтаний и надежд в этой прекрасной головке, сколько радости в каждом жесте и улыбке, ведь у тебя еще все впереди.
Впереди - время новых приключений, открытий, встреч и деяний, и они ждут тебя, где-то там, вдали от дома, раскрывая к тебе свои радушные объятья.
У тебя такая важная миссия! Приехать первой в Чикаго из всего состава делегации от фабрики, где ты столько всего успела добиться за последние два года. Распологайся в отеле, составь план перемещения, расписание приезда и расположения других представителей фабрики, собери предложения по досугу для достопочтенных джентльменов, чтобы обеспечить им максимальный комфорт прибывания на Всемирной выставке в Чикаго. Как-никак 1893 год на дворе! Твое время, время энергичных, успешных женщин!
О, дорогая, милая Эрин Ллойд...
В ней было обаятельно все. От простого, но изящного платья с кружевами на подоле и вышивкой на груди, до кокетливой улыбки довольной собой женщины. Эрин - женщина грядущего века прогресса и продвижения, самостоятельная, успешная и почти совсем независимая. Если не считать докучливого отца, который с каждым годом все требовательнее требует замужества и внуков.
Чикаго встретил молодую карьеристку духотой и шумной толпой. То там, то тут звучали стуки и грохот с повсеместных строек: "город ветров" активно восстанавливался после пожара и одновременно готовился к одной из крупнейших выставок производства мира.
Молодая девушка не сдержала самодовольной улыбки. Личный помощник-женщина и какие результаты! Немного нашлось бы женщин, работающих и независимых, кто мог бы похвастаться подобными успехами в карьере за столько короткий срок.
Нельзя терять не минуты! Кофе и свежая газета, вот, что сейчас ей поможет лучше всего остального. Менее, чем через час блистательная мисс Ллойд расплатилась за чашечку кофе и ароматный круассан, добавив на чай свою блистательную улыбку, и направилась на поиски такси, уже определившись с гостиницей.
- Добрый день, ну и шумно тут у вас. Нам, диким фермерам с запада, не привыкнуть к такой неразберихе! - добродушно начала она, подойдя к стойке регистрации.
- Добрый день, мисс. Чем я могу вам помочь? - приветствовал ее сотрудник.
- Если только у вас есть ледяная ванна, где можно отлежаться часок-другой! - очаровательно махнула рукой она.
- Мы сделаем все, что в наших силах.
Голос администратора был тихим и бархатным, у Эрин невольно возникла ассоциация с большим, дружелюбным котом, любимое дело которого - лениться на коленках хозяйки. Это был мужчина не старше тридцати, с великолепными черными усами, и мягким, внимательным взглядом, который ненароком заглядывал в самую глубину души. На секундочку, перестав улыбаться, Эрин позволила себе утонуть в его темных глазах.
- Ах, как здесь все ново и интересно! - спохватилась она. - А вы здесь давно?
- О, мы открылись только пару месяцев назад, и мы рады любому гостю, ваш номер 37... - на полпути рука мужчины, который намеревался отдай ей ключ ее номера, остановилась, и он слегка замешкался. - Позвольте спросить, - бархат его голоса и притягательный взгляд снова заставили Эрин ввздрогнуть. - Вы приехали на Всемирную выставку?
- О, да! Мне нужно уладить кучу дел до того, как сюда сможет приехать мой руководитель со своей свитой.
- Тогда, позвольте, предложить вам комнату с более уютной обстановкой, чтобы несмотря на занятость, у вас была возможность немного отдохнуть в свое удовольствие.
- Благодарю вас!
Перебрасываясь шутками и обмениваясь улыбками, обаятельный администратор и кокетливая гостья закончили все формальности.
Поднимаясь по лестнице, Эрин не удержалась, чтобы не обернуться и не взглянуть украдкой на молодого администратора. Уголки ее губ поползли вверх, стоило ей вспомнить его обезоруживающий взгляд. Пришлось насильно себя отдернуть и направиться в указанную комнату. Найти ее оказалось не такой простой задачей, как ей показалась в начале. Узкий коридор вел прямо, завернул налево, и Эрин попыталась попасть в комнату, которая, как ей показалась, должна была быть ее. Дверь оказалась заперта, и на ее зов никто не отозвался. На долю секунды ей померещилось, что за стеной кто-то скребет. "Надеюсь, это не мыши", - с беспокойством подумала она и поспешила прочь.
Эрин вернулась по коридору обратно, и пошла в противоположном направлении, после чего через пару неожиданных поворотов она нашла нужную дверь. "Какая занимательная планировка", - сказала себе Эрин. "И странная, но завораживающая обстановка..."
Распоряжения по поводу багажа мисс Ллойд отправила на вокзал еще в кафе, и, решив дождаться его, она первым делом позволила себе немного расслабиться. Расположившись в кресле у занавешенного окна, девушка принялась листать утреннюю газету, надеясь дочитать статью, которую не закончила в поезде.
Духота в комнате стала ощутимой, поэтому Эрин попробовала открыть окно. Рама оказалась цельной, без какого-либо намека на створки, что не позволило девушке сделать этого. "Как странно..."
Мисс Ллойд нахмурилась и подергала за сигнальный шнур, который должен был привести в действие колокольчик в комнате прислуги, тем самым вызвав кого-нибудь из служащих к ней в комнату. А пока стоило охладиться стаканом воды.
- Как же жарко, - пробормотала она, зайдя в ванную. Рассматривая себя в зеркале, девушка внезапно поймала себя на мысли, что не слышит ничего вокруг. - Ну, может, еще никто не отправился ко мне... Обязательно скажу об этом управляющему, - мысль о встрече с обладателем дивных усов и колдовского взгляда порадовало ее, слабая улыбка растянула ее губы.
Вода приятно холодила кожу рук, и Эрин прикрыла глаза от удовольствия. Слегка кружилось голова, и желудок намекнул на легкую тошноту. Запахло чем-то слегка неприятным, но перед мысленным взором Эрин возник загадочный незнакомец. "Имя, я не спросила его имя... придется спуститься и уточнить самой..."
В полуобмороке Эрин покачнулась и завалилась набок, но резкое объятие не дало ей упасть.
- Вы в порядке?
Мисс Ллойд засуетилась, встрепенувшись, заставила себя собраться, не смотря на свою слабость, и повернулась к своему спасителю.
"Ах, какие замечательные глаза..."
- О, благодарю вас, мистер...
- Вы можете называть меня ангел-хранитель, - мягко шепнул сотрудник отеля, о котором она не раз вспоминала за последние двадцать минут нахождения в отеле. Голова еще кружилась, но Эрин была смущена, поэтому заставила взять себя в руки и отпрянуть от предмета своего внезапного воздыхания.
- Как вы здесь оказались? Право, вы застигли меня врасплох... Но как хорошо, что вы вовремя зашли... Я могла серьезно удариться....
Мужчина улыбался, все еще держа ее за руку. "Ох, как неприлично... и волнительно..." - со сметением думала она. Только сейчас она заметила, что мужчина одет во все белое, даже белоснежное настолько, что щипало глаза от исходящего от нее сияния, черты его немного расплывались, что Эрин списала на недомогание от жары, а в воздухе витал какой-то не совсем приятный запах стирального средства.
- Дорогая моя Эрин, вы не знали? Я всегда рядом с вами. Я - ваш ангел-хранитель.
Она открыла рот в удивлении, собираясь что-то возразить, но легким движением руки он поманил ее за собой. Ноги шли сами, не было никакого желания сопротивляться, и мужчина повел ее куда-то вниз прямо сквозь пол ванной комнаты куда-то в темноту. Его белые одежды заменяли своей чистотой и сиянием лампу.
- Я такая неловкая... даже не удосужилась узнать имя своего ангела-хранителя.
- Вам нравится имя Генри?
- О да, так звали маминого отца, и мы с ним были очень дружны.
- Тогда зовите меня Генри, прекрасная Эрин.
- Куда же мы идем, ангел Генри?
- Мисс Ллойд не захочет испортить себе сюрприз, правда ведь?
Они шли в темноте все ниже и ниже, голова так же кружилась, но Эрин ощущала какую-то нездоровую уверенность в незнакомце, возникшем из ниоткуда в ее ванной. Его крепкое и одновременно нежное прикосновение явилось источником неконтролируемой радости и тепла.
Они вышли на поляну с густой сочной травой, бесконечной до горизонта, куда ни глянь.
- Но откуда...
Генри показал жестом, что нужно молчать.
- Прикоснись, - чуть слышно сказал он. - Потрогай траву. Чувствуешь, какая мягкая и бархатная?
Эрин подчинилась, не желая противиться его голосу. Сочные травинки заскользили между ее пальцев. Она медленно водила ладонью взад-вперед, пока не почувствовала легкий порез.
- Аккуратнее. Мягкая, но можно невзначай порезаться. Видишь, какие плоские листья? По бокам они как бритва. Они могут порезать твою кожу. А теперь мне надо помочь собрать как можно больше травы.
Эрин с готовностью улыбнулась. Порез совсем не болел, да и стоило обращать внимание на такую мелочь. Он присел прямо на землю, наблюдая, как она рвет траву, собирая ее у его ног. Иногда травинки резали ее мягкую кожу, но она почти не чувствовала боли. Да и к чему думать об этом, когда он смотрит на тебя и доволен тем, как ты себя ведешь.
- Достаточно, - сказал он, поманив ее к себе. - Видишь там кусты? Принеси мне его круглые плоды.
Таких растений Эрин не видела еще ни в одной книге по ботанике, да и на ферме, где она выросла, такого не встречалось. Тяжелые колючие листья едва шевелились на ветру, а небольшие круглые плоды клонились к земле. Плоды все были усеяны колючками, но ей пришлось собрать полные ладони, ведь Эрин не смогла бы вынести разочарование в его бездонных глазах.
- Побольше! Неси все!
Эрин набрала целые карманы, ощущая покалывание сквозь материю, задрала подол платья спереди и начала набирать плоды в образовавшийся карман. Скоро весь живот и грудь саднило от маленьких укольчиков, но она не думала об этом. Ей хотелось обрадовать Генри.
Эрин высыпала целый ворох колючих плодов к его ногам и была награждена его улыбкой. Ладони слегка кровоточили от множественных порезов, но ей было все равно.
- Славная, милая славная Эрин. Тебе не больно?
- Нет, Генри. Я не чувствую боли, - ответила Эрин, наполняясь необузданным чувством радости и восторга.
- А теперь пришло время поохотиться на птиц! Что я вижу, это грусть?
- Что ты, нет. Мы же не станем их причинять вред?
- Мы им - нет, - ответил Генри и, взяв ее за саднящую руку, повел дальше.
Совсем скоро они пришли в небольшую рощу с карликовыми деревьями, самое высокое из которых было всего лишь на пару футов выше Эрин. На каждом дереве сидело по меньшей мере две диковинные птицы.
- Когда ты схватишь птицу, она, конечно же, разозлится и станет клевать тебя. Держи крепко и не выпускай. Дай ей выпустить свою агрессию, она тут же остановится. Собери их вот в этот мешок.
Эрин направилась к ближайшей птицей и, прежде чем приступить к заданию, она обернулась к своему ангелу. Тот подбодрил ее мягким кивком и лучистой улыбкой. Эрин поймала себя на мысли, что хотела бы видеть ее всегда.
Птица сидела недвижно, по всей видимости, спала, потому что Эрин не видела глаз. Наивной девушке не пришла в голову мысль, что глаз у странных птиц не было вовсе. Размером каждая была с небольшую курицу, и сидели они аккуратно словно по полочкам - каждая на своей ветке на уровне головы Эрин.
Набравшись смелость, девушка взяла птицу, и та тут же защелкала клювом. Птица сильно металась и пыталась дотянуться до девушки.
- Дай ей выплеснуть свою агрессию! - услышала она за спиной свой любимый голос. Птица дотянулась до лица Эрин, и сильно клюнула ее в щеку. Один раз, второй, птица стремительно наносила удары, разрывая лицо девушки в кровь. Одну за одной Эрин сажала птиц в мешок, позволяя им клевать себя до крови. Но боли почти не было, только кровь капала на ее любимое кружевное платье. Мистер Десмонт будет недоволен, если она явится неопрятной...
Эрин принесла Генри целый мешок пойманных птиц, и он встретил ее ослепительной улыбкой.
- Как я выгляжу, дорогой Генри? - спросила она, прикасаясь к оголенной плоти своего лица. Горячая кровь густыми струйками текла по рукам.
- Ты - самая прекрасная девушка на свете, милая Эрин. А теперь улыбнись для меня.
Они направились дальше, улыбаясь и держа за руки друг друга.
- Мне совсем не больно, милый Генри.
- Я знаю, дорогая Эрин. Нам многое еще предстоит узнать о том, что ты еще можешь сделать для меня, милая Эрин.
Она улыбнулась еще шире, ее нижняя губа мягко разорвалась по середине.
Они шли по берегу озера. Озеро Эрин не понравилось — темная вода, покрытая ряской практически полностью и неприятный запах испортившихся яиц. Только сейчас Эрин обратила внимание на то, что идет босиком. Мелкий песок щекотал ступни, потом появилась мелкая галька, потом — крупные осколки стекла. Генри вел ее вперед, все так же улыбаясь и любуясь ею. Она озадаченно смотрела на свои кровавые следы, но не останавливалась.
- Тебе не больно, дорогой Генри?
- Нет, милая Эрин. А тебе?
- Это немного неприятно... Но мне все равно, если ты рядом. Ох, какая я нескромная...
- Глупости, - он остановился и взял ее за обе руки. - Потанцуем?
Молодые люди закружились в танце, Генри вел ее уверенно и твердо. Эрин топтала острые осколки, заливалась смехом на поворотах и скольжениях, и то и дело восклицала: «Еще, еще!».
Ступни щипало, каждый шаг оставлял насыщенный кровавый след, и у Эрин от танца закружилась голова.
- Что-то мне дурно, милый Генри.
Молодой человек остановился и помог девушке присесть.
- Ничего страшного, тебе просто нужно отдохнуть. Приляг здесь, и тебе полегчает, - он настойчиво подтолкнул ее прилечь, но Эрин даже не думала сопротивляться. Земля, на которой она лежала, показалась ей теплее обычной, и со временем стало неприятно горячо.
- Что-то здесь не так, Генри. Так горячо... спине горячо.
- Ерунда, тебе просто кажется. Нужно немного потерпеть, ты же не хочешь меня расстроить?
Эрин уверенно покачала головой.
- Ни за что.
- Тогда лежи спокойно, отдыхай и смотри вверх.
Над парой раскинулось бескрайнее голубое небо, и только черная туча насекомых портила вид.
- Какие мерзкие букашки, вечно собираются в кучи...
- Букашки? - Генри посмотрел в небо и нахмурился, будто не видя то, что видит она. - Ну да, букашки. Некоторые из насекомых забираются в человеческое тело, чтобы там размножаться, ты знала об этом?
- О, что за ужасы ты говоришь, милый Генри! Давай... просто... смотреть... на такое красивое небо.
Тело Эрин, разгоряченное землей, расслабилось, разум очистился, и она замерла с широко распахнутыми глазами, уставившись на стаю жучков. Темное облако спустилось к ней, букашки заползали по ее мокрому от крови лицу, защекотали ноздри. Эрин захотелось закрыть глаза. Она не любила насекомых и давно бы их всех скинула или ушла подальше, но тело не слушалось и веки не опускались. Жуки один за другим стали проникать ей за веки.
- Какое странное ощущение, дорогой... Так щекотно и больно, хочется выцарапать себе глаза, ха-ха! - тело девушки затряслось в судороге, ей хотелось поднять руки и смахнуть с себя насекомых, но слабость взяла верх, тело отказывалось ей подчиняться.
- Еще немного... ты большая молодец, милая Эрин.
Ей казалось, что насекомый заползли ей вовнутрь и теперь лазают по всем внутренним органам, царапая и щекоча. Она то и дело пыталась поерзать, подвинутся, потому что жар земли стал нестерпимым, но каждая ее попытка была встречена недовольным взглядом Генри, который вынести ей было еще тяжелее, чем что бы то ни было.
Жучки ползали внутри, грызли кости, ковыряли мышцы, лопались в желудке, становилось трудно терпеть.
- Генри... как жарко... горячо... и эти жуки, помоги мне, Генри...
Он молчал, только теперь она заметила, что он чем-то занят в районе ее колен. Девушка хотела поднять голову и посмотреть, чем он занимается, но голова оказалась неподъемно тяжелой, на лоб давил железный обруч. Головокружение постепенно отступала, давая место режущей боли по всему телу. В горлу поступила тошнота.
- Генри, мне все это не по душе... что происходит? - она попыталась поднять руки, но и вокруг запястий она почувствовала крепкую металлическую хватку. Ее дорогой, милый Генри не отвечал, не обращая внимания на ее мольбы.
Окружающий мир потемнел, в воздухе почувствовался едкий запах какой-то химии, от боли застилало глаза.
- Генри!
В после зрения появился он, вспотевший, в маске на лице, и с диким блеском в глазах.
- У меня есть теория, что при определенном воздействии некоторые мышцы могут сокращаться и выполнять свои обычные функции... Но только я предлагаю использовать механическое воздействие. Вот смотри...
Он показал ей отрезанную по щиколотку миниатюрную женскую ступню правой ноги. Из ярко красной раны капала кровь, из-под кожи свисали нити мышц.
- Если потянуть здесь... - он потянул. - Сгибается мизинчик. Ты только посмотри, как мило он шевелится...
- Что происходит, Генри? Моя права нога... моя нога... Какая жутка боль, мне так плохо, Генри, что со мной?..
Разочарованный ее реакцией и нежеланием по достоинству оценить его невероятный фокус, мужчина нахмурился. Мир вокруг Эрин стремительно терял краски. Темнел, сдувался, слившись в одно темное пятно. Она снова находилась в помещении: она увидела темный потолок и частично стены, теряющие во мраке. Слева краем глаза она увидела высокий стол, на котором какая-то красная груда была накрыта грязным покрывалом.
- Где мы?
- Тшш, милая Эрин. Тебе рано волноваться. Ты еще много не испытала, мне нужна твоя помощь. Ты видишь некрасивые стены и темную комнату, да?
Девушка сквозь боль коротко кивнула, и тут же почувствовала укол в шею.
- Ну ничего, сейчас я все исправлю. Сейчас мы снова отправимся на прогулку по моему дивному саду. Ты только рассказывай мне, что ты видишь, хорошо?
Теплое солнце обняло ее своими лучами. Легкий ветерок неприятно холодил раненную кожу, но ей снова было не так больно. Тело все еще не слушалось ее, но он снова улыбался ей, хвалил ее и рассказывал шутки.
- Мне так спокойно, дорогой Генри... Я знаю, что скоро нам придется расстаться, и это будет самым горьким расставанием для меня...
Он что-то говорил о том, что она должна подождать еще немного, но весенний ветер подхватил ее в воздух и унес в небесную синеву.
Герман Уэбстер Маджетт* в приступе ярости скинул все свои инструменты на пол. Совсем близко! Еще пара экспериментов! Она должна была, обязана была выжить. Такая молодая и сильная, она не могла скончаться так быстро. Не сдерживая порыва, мужчина воткнул в препарированное тело свой самый большой тесак. Из живота хлынула вязкая жидкость, перемешиваясь с кровь и стекая на пол. Широко распахнутые глаза девушки, специально закрепленные особенным устройством собственного изготовления Маджетта, которым он так гордился, исколотые тонкими иголками, слово игольницы, безжизненно смотрели в несуществующее небо. От прожаренной человеческой кожи шел изумительный запах, который бы наверняка возбудил не дюжий аппетит, если бы Маджет не был сыт и раздражен.
Чтобы хоть как-то развеселить себя, Герман снова взял отсоединенную от тела ступню и потянул за мышцы. Шевелящиеся пальцы подняли ему настроение.
- Ну что ж. Придется снова заняться скелетом, - сказал он самому себе, укрыл труп грязной тканью и отправился наверх.
На ресепшене ему передали, что прибыл багаж для некой мисс Ллойд, на что Герман выразил свои глубочайшие соболезнования курьеру, объяснив, что такой в его отели ни сегодня, ни в прошедшие или ближайшие дни зарегистрировано не было. Он любезно записал данные вокзала, ответственное лицо и сердечно пообещал, что как только мисс Эрин Ллойд переступит порог его гостиницы, он пошлет за ее багажом.
А теперь ему нужно работать — у стойки регистрации ожидает очереди миловидная молодая женщина лет тридцати, с маленькой собачкой в руках и ослепительной улыбкой.
___________
*Герман Уэбстер Маджетт (1861 — 1896) — известный так же как Генри Говард Холмс — считается первым серийным маньяком Америки. Начав с краж и страхового мошенничества, позже Г. У. Маджетт построил в Чикаго гостиницу «Замок» с замысловатой планировкой, которая включала в себя потайные, звуконепроницаемые, газовые камеры, ловушки и подвал с огромными кремационными печами, секционными столами и ямой с известью, где Холмс исследовал человеческое тело на примере множества своих жертв ради любопытства и эстетического удовольствия и избавлялся от трупов или очищал скелет от лишнего и продавал в медицинские университеты и учреждения. Число жертв маньяка в одной только гостинице по разным оценкам варьируется от 27 до 200.