То не дождик, небеса
Зашивают раны,
И уходит прочь беда
В белые туманы.
Сердобольной толстой бабой
Туча тянется к леску.
Ей обнять бы, отлюбить бы
За столетнюю тоску.
Но испуган предвкушеньем
Обнаженный черный лес.
Лишь простуженным сипеньем
Скрипы веточек окрест.
Ошарашен откровеньем,
От мишурности отмыт,
Город старые колени
Зябко кутает в гранит.