Часть вторая
Утром шестого октября мы начали своё движение в горы. До селения Цебельда дорога была со следами хорошо сохранившегося асфальта, далее. на протяжении 120 километров грунтовка. Особого напряжения это не вызывало, ибо дорога была хорошо укатана лесовозами, все повороты сглажены, поскольку лесовозы длинномерные, с роспусками
За Цебельдой дорога пошла вдоль русла реки Кодори и вот первый мост через реку, после которого и началась грунтовка. От шоссе отходила неширокая дорожка, уводя под мост, где протекал небольшой ручей, который надо было пересечь вброд и выбраться на поляну в окружении самшитовых зарослей с одной стороны и громадного скального массива с противоположной стороны.
Место выглядело уютным и даже красивым, с большим и единственным кострищем, огромным бревном рядом, служащим столешницей для многочисленных туристов, проходящих здесь тропой на озеро Амткел. Под скалой стояла одинокая палатка и до вечера никто из неё не появлялся и лишь к заходу солнца появились три её обитателя – спелеологи, которые ночью уходят в карст, обследуют очередное разветвление пещеры, а к утру выходят и залегают в палатку для сна днём, под согревающими солнечными лучами, ибо в пещерах круглосуточно и круглогодично температура около + 8 гр.С
У нас как раз готовился ужин, кипела вода в котелке и мы пригласили новых знакомых
к «столу». Завязался разговор, один из спелеологов закончил КПУ, в котором заочно учился мой напарник, зазвучала гитара и мы услышали новинки московского барда Окуджавы и других, дотоле неизвестных мне, авторов.
Вскоре они ушли собираться к спуску в пещеру, а мы готовиться ко сну. Как и на Красной Поляне, ночь здесь была такой же звёздной и мне посчастливилось увидеть летяший спутник по его мерцающей трассе. Под утро опустился лёгкий туман, но с первыми лучами солнца рассеялся, открыв нам дорогу для дальнейшего движения.
Проделав в обратном порядке движение к шоссе, мы выбрались на тракт и вскоре попали в тоннель трёхсотметровой длины и дальше пошла грунтовка без какого-либо признака асфальта. Среднюю скорость мы держали в пределах 30 – 40 км/час и часа через два
добрались до селения Квемо-Ажара. Здесь царил самобытный стиль строительства – все дома местных жителей были из местных пород деревьев, крыши тоже были из дубовых планок – гонта, и, судя по цвету этих планок, служили они долго и исправно
Здесь я впервые увидел деревья съедобных каштанов и тучи диких кабанов и молодняка, питающихся этими каштанами, которыми на земле были покрыты громадные площади.
Молодые кабанчики отличались от взрослых особей розовой шкуркой с чёрными пятнышками и всё это пёстрое братство совершенно не боялось машин и кюветы были забиты наевшимися и спящими животными.
Навстречу нам то и дело тащились лесовозы, вывозящие кавказскую пихту , кедр и дуб –
строевой лес, уходящий в порты за валюту. Через овраги и ручьи были переброшены мосты без перил и поручней, так что надо было быть внимательным и осторожным на поворотах.
Километров за двадцать до «Южного Приюта» мы проезжали небольшой хуторок, в котором дорога была главной улицей и вот возле одного из домов видим – стоит на бугорке пол-литра водки и на тарелке рядом лежит начатая плитка шоколада. Понятно, что это для помин, но непонятно, то ли умерший, то ли погибший в ДТП. Проехали, не останавливаясь, лишь слегка притормозив, поскольку пить за рулём, да ещё в чужом краю, явно не стоило.
Было уже время обеда, около двух часов, когда мы подъехали к «Южному Приюту».
Хуторок из деревянных коттеджей, выполняющий функцию турбазы, перевалочный пункт для кратковременного размещения организованных туристов – был в это время пуст, столовая была закрыта, буфет не работал, так что нам ничего не оставалось, как прогуляться
по территории, напиться минеральной воды из бювета и возвращаться обратно на побережье. Даже сейчас, спустя более тридцати лет. я так и не смогу дать внятное объяснение, зачем мы туда мотались, испытывая неудобства и рискуя здоровьем и даже жизнью.
Упоминаю об этом я не просто для красного словца – через три года мой приятель вновь поехал по этому маршруту и повёз туда свою вторую жену, с которой уже имел общего сына, чтобы заразить и её своей любовью к Кавказу и романтике дорог.
И надо же случиться такому совпадению, чтобы недалеко от того места, где стояла бутылка и лежал шоколад , он залетел на своём «Запорожце» под прицеп лесовоза, порвав предварительно о корягу тормозной шланг. Тормоза, когда он догнал лесовоз и хотел притормозить, отказали и он въехал под платформу прицепа, сорвав крышу автомобиля почти до середины салона.
К счастью, сами почти не пострадали, приехали своим ходом домой, но отпуск был омрачён, надо было решать проблемы с восстановлением авто и прочие заботы, но это уже другая тема.
***