Кому незнаком этот жуткий сон детских лет, когда ты, из последних сил, цепляешься за траву на краю какого-то обрыва, и вдруг... трава с корнем вырывается, и ты летишь в эту пропасть. В ужасе просыпаешься, и мама утешает тебя, что это означает - просто ты растёшь во сне. Переведя дыхание, ты доверчиво прижимаешься щекой к тёплой маминой руке и умиротворённо погружаешься в благодатное продолжение тихого сна, обещающего доброе и радостное утро. Только дети умеют так искренне верить в счастливый исход.
Памятен мне такой сон. Это была пережитая, когда-то, явь.
В нашем городке, много лет назад, около вокзала строили высокий, перекидной через железнодорожные пути, мост. Уже был смонтирован каркас, уложены пешеходные плиты с широкими щелями между ними, и пролёты ступеней прихвачены с обеих сторон. Ни о каких перилах и ограждениях ещё не было речи. По какой-то причине, монтажники на время покинули строительство. Зато... подоспел золотой весёлый сентябрь, и этот мост, как нарочно, стоял на нашем пути в школу. До чего ловко и весело, мальчишки из моего 4 «а» взлетали по лестничным пролётам и перебегали на другую сторону железнодорожных путей. А самые отчаянные (видели бы матери!) ложились на плиты и смотрели сквозь щели на гремящие товарняки.
И так это было заразительно, что Райка, моя соседка по парте, сначала несмело, а потом, казалось, весело перебежала по мосту и призывно помахала мне рукой. Без тени сомнения, ступила я на первый лестничный пролёт. Дальше, без перил, стало – не по себе, но Райка весело ободряла издали, и я ступила на мост, чудовищно высокий, бесконечный без перил, мост.
Я не знала, что не выношу высоты. Это обнаружилось, годы спустя, когда на «колесе обозрения» я потеряла сознание. И, доныне, даже с балкона пятого этажа, стараюсь не смотреть вниз.
Вернуться назад было поздно. А идти вперёд, по узкому без ограждения мосту, содрогавшемуся от мчавшихся подо мною чёрных железнодорожных цистерн, было безумием. Кружилась голова. Я закрыла глаза, готовая лечь и – будь, что будет! Мимо, рискуя и бахвалясь, пробегали мальчишки. И только маленькая Райка почуяла неладное. Взлетела по утлым ступеням, взяла меня, за почти бесчувственную руку, и довела до спуска. Ноги не держали меня. Я опустилась на землю и долго не могла сделать ни шага.
Через много-много лет, мне приснился этот, леденящий душу, сон.
На огромной высоте, без перил, я иду по тому мосту, по самому - по краю. Мистический ужас пустоты, разверзшейся внизу и ... «некому руку подать». Давно нет в живых Райки. И мамы-утешительницы нет. Спаси Христос! - последняя отчаянная надежда на спасение. Непослушной рукой, во сне, пытаюсь осенить себя крестом. Никогда ещё не ощущала я в сердце своём такого доверия, словно, в раннем детстве - матери. Веры в деяния Божии, непостижимые и спасительные. С трудом переведя дух, открываю глаза...
Так, порой, вместе с пробуждением, случается духовное обновление.