В одном большом хозяйстве жил-был Петух Петя. Весь птичий двор, а он был немалым, любил Петуха Петю, и ценил его за храбрость, бдительность и великодушие. Сколько раз Петя предупреждал своим кукареканьем о приближающейся опасности: хорьке или ястребе. Как мужественно бросался он в атаку, защищая пернатый народ и прогоняя злодеев! А какой внимательный был Петя, ухаживая за курами, предлагая им найденное зёрнышко! Сначала курам, а потом себе – вот был его девиз.
Совсем не сказочный красавец, коричневато-желтоватого цвета с чёрно-фиолетовыми пёрышками на хвосте, Петя поражал всех своим дружелюбием по отношению ко всякой другой живности хозяйства. Никакой гордыни и заносчивости.
А как он пел! И не просто пел! Он нёс службу: трижды звучало его ку-ка-ре-ку в ночное время: после полуночи, ночью и перед рассветом. Петя был вестником зари.
- Пора вставать! – и хозяин с хозяйкой просыпались, услышав его звонкий голос, и принимались за работу.
На высокой берёзе у самого забора был скворечник, в котором уже второй год жил Скворец.
Однажды утром из скворечника раздалось такое громкое КУ–КА–РЕ–КУ, что куры бросились к берёзе, думая, что это Петя созывает их. Утки и гуси в это время были на речке, так что они не слышали этого пения, но узнали об этом во время обеда, когда из скворечника донеслось мяуканье кота, затем лай собаки, а потом и петушиное пение.
- Ах, как красиво поёт наш Скворец! - восхищались куры.
- Даже лучше вашего Петуха! - подхватили утки и гуси и бросились врассыпную, услышав громкое «Кыш!». Это Скворец закричал хозяйским голосом, а потом опять начал мяукать и кукарекать.
- Какой молодец! – удивлялись индюшки. - Как похоже у него получается. Вот это талант!
И все закудахтали, закрякали и загоготали, нахваливая Скворца, развлекавшего обитателей птичьего двора.
Но не все топтались вокруг берёзы, наслаждаясь концертом Скворца. Спрятавшись в заросли крапивы, стоял Петя: кровь прилила к его гребешку, к мочкам и бородке от переживания.
- Как же так? - недоумевал он. - Чем они восхищаются? Тем, что Скворец может похоже прокукарекать? Но это же не просто Ку–ка–ре–ку! Я же своим пением рассказываю о том, что все злые духи исчезли, что Солнце встало, что пора, сбросив дрёму, приниматься за дело, что новый день начался! Я настраиваю всех на радостный день.
И так обидно стало Пете, что не понимали его работу, не ценили её. Думаете, легко не спать ночью, чтобы не пропустить нужное время? Конечно же, он понимал, что Солнце и без него встанет, но он делал этот момент более значимым, более торжественным.
- А вот не буду больше никого будить, - мстительно подумал он. - Пусть хозяйка проспит время дойки коровы, пусть хозяин вовремя не покормит скот, пусть Скворец кукарекает, когда ему вздумается.
И Петя даже притих, придумывая всё новые и новые «пусть», хотя в душе он понимал, что работает не для славы.
А куры в это время бродили по двору в поисках Пети. Всё пошло наперекосяк в птичьем хозяйстве, всё разладилось, да и соскучились они без его внимания и ласки. Даже утки и гуси бросились искать Петю.
- Куда запропастился наш Петя? – недоумевали они.
- Надо найти его. Кто же оповестит о начале завтрашнего дня? Не этот же Скворец, который то мяукает, то кукарекает, когда ему вздумается?
Почувствовав, что двор с уважением относится к нему, к его службе, Петя выбрался из зарослей крапивы, разгрёб лапой со шпорой землю и, увидев червяка, звонким голосом позвал кур. Куры радостно летели на его зов, не обращая внимания ни на червяка, ни на кукарекавшего с берёзы Скворца.
А Скворец на следующий день лаял, подражая соседскому псу, тем самым пугая хозяйскую кошку, дремавшую на скамейке.
- Ш-ш-ш, - шипела кошка, выгнув спину и озираясь в поисках врага. Убедившись, что опасности нет, она опять заснула на нагретой солнцем скамейке.
Скворец вскоре начал петь птичьи песни, а потом и вовсе замолчал, готовясь к полёту в тёплые края.
А Петя ещё долго радовал всех обитателей двора, честно неся свою службу. «Наш главнокомандующий!» - с уважением говорили они, подчиняясь чёткому ритму жизни, поддерживаемому Петей.
- Лучше нашего Петуха Пети нет никого на всём белом свете! – считали они.
И никто не догадывался, что иногда Петя заново переживал те минуты, когда обитатели птичьего двора увлеклись пением Скворца. Тогда обида тихо подкрадывалась к Пете, напоминая об их предательстве. Сердце его сжималось, в горле начинало першить, и в звонком КУ-КА-РЕ-КУ! слышались не радостные, а печальные нотки.
Рисунок автора.