В ранее изложенном материале («ЭФГ» № 24 и № 25/2017) каждый из различных типологических объектов жизнедеятельности предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная ценность и меновая ценность, или ценность соответствия. Однако вследствие этого и сама жизнедеятельность, выражаемая в ценности, была лишена признаков конкретности, то есть тех признаков, которые она так или иначе проявляла при созидании соответствующих потребительных ценностей. Таким образом, и содержащаяся в каждом объекте действительной жизни жизнедеятельность, затраченная на их воспроизводство или установление и поддержание процессового соответствия, имеет двойственную природу. Этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политического среза воспроизводственных процессов действительной жизни общества.
В совокупности разнородных и разнотипологических потребительных ценностей, или воспроизводимых объектов жизнедеятельности, проявляется совокупность «полезных» видов жизнедеятельности и работ различной типологии и конкретной определенности, что есть проявление общественного разделения типологической и видовой жизнедеятельности в ее восходящем историческом развитии по сложности. Так как действительная жизнь есть единый целостный процесс воспроизводства, то имеющее место разделение жизнедеятельности, можно сказать, разрыв ее целостности, компенсируется соответствующим развитием обменных процессов производимыми и воспроизводимыми объект-предметами и развитием процессов поддержания соответствия между объектами-процессами, составляющими суть и плоть этой жизни.
Напомним, что в метатеории «Полилогия современного мира…» генеральное разделение жизнедеятельности связано с социологическим аспектом исторического восходящего развития общества по сложности. В этом разделении выделяются следующие типологически чистые эндогенные формы (ЧЭФ) воспроизводственных процессов и базовые объекты (продукты) производства и воспроизводства:
- ЧЭФ «переломная первобытность». Воспроизводственный базовый объект-предмет – человек;
- ЧЭФ «первобытная». Воспроизводственный базовый объект-процесс – общая жизнь;
- ЧЭФ «рабовладельческая». Воспроизводственный базовый объект-предмет – работник;
- ЧЭФ «феодальная». Воспроизводственный базовый объект-процесс – пространство производства;
- ЧЭФ «капиталистическая, экономическая». Воспроизводственный базовый объект-предмет – средства производства;
- ЧЭФ «социалистическая, функциональная». Воспроизводственный базовый объект-процесс – технологии и функции;
- ЧЭФ «информационная». Воспроизводственный базовый объект-предмет – информация;
- ЧЭФ «общественное познание». Воспроизводственный базовый объект-процесс – общественное познание;
- ЧЭФ «философия жизни». Воспроизводственный базовый объект-предмет – философия жизни.
Таким образом, разделение жизнедеятельности складывается в некую иерархическую структуру классификации с тремя уровнями деления: первый уровень – воспроизводство объектов-процессов и объектов-предметов; второй уровень – воспроизводство объектов заданной типологии; третий уровень – воспроизводство конкретного вида объектов.
Очевидно, в потребительной ценности каждого объекта содержится определенная, обусловленная самой действительной жизнью (образом жизни) производительная жизнедеятельность, что, собственно, и обуславливает воспроизводственный характер этой жизнедеятельности. Потребительные ценности участвуют в процессах продуктового обмена и поддержания (установления) соответствия, если они качественно или типологически различны, то есть содержат качественно или типологически различные виды «полезной» жизнедеятельности. С другой стороны, в той или иной сети воспроизводства объектов всей действительной жизни, это качественное различие видов и типов жизнедеятельности, которые локально разделены и выполняются независимо друг от друга («как частное дело самостоятельных производителей») или, наоборот, согласованы и соответствуют друг другу, воспроизводство развивается в многозвенную систему, – как принято говорить, в систему «общественного разделения труда», а точнее и в более общем понимании – в систему общественного разделения жизнедеятельности общества.
Вообще же всякий элемент действительной жизни как объект богатства действительной жизни, которого нет или недостаточно в готовом виде в природе, всегда должен создаваться при посредстве специальной, производительной деятельности, приспособляющей различные объекты и процессы природы к определенным человеческим потребностям. Следовательно, жизнедеятельность по созиданию потребительных ценностей, как жизнеутверждающая деятельность, есть, пользуясь оборотом К. Маркса, «не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, то есть не была бы возможна сама человеческая жизнь».
Потребительные ценности как конкретные объекты действительной жизни представляют собой единство двух всеобъемлющих элементов – субстанций объектов природы и жизнедеятельности. Если вычесть из объектов потребительной ценности все различные виды жизнедеятельности, то остается известный «материальный субстрат», предметный или процессовый, который дан и существует от природы без всякого участия человека.
Человек, будучи продуктом природы, в процессе производства может действовать лишь так, как действует сама природа, «постоянно опираясь на содействие сил природы». Следовательно, жизнедеятельность не является единственным источником производимых им потребительных ценностей, (объектного) богатства. Это и естественно, ибо не человек произвел природу, а природа породила человека, создав тем самым ноосферу в своем восходящем развитии по сложности.
Перейдем теперь от объекта потребления к его меновой ценности.
Если отвлечься от определенного характера производительной жизнедеятельности, то в ней остается лишь одно: она есть расходование человеческой жизнедеятельной силы. Несмотря на качественное различие этих разнообразных видов и типов производительной жизнедеятельности, она представляет собой всего лишь «расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д.», и в этом смысле, и в этой сути – одна и та же человеческая жизнедеятельность (деятельность). Эта «производительная жизнедеятельность» есть лишь различные и типологически разнообразные формы расходования человеческой жизнедеятельной силы. Понятно, сама человеческая жизнедеятельная сила должна быть соответственно развита, чтобы затрачиваться в той или другой определенной форме и типологии. Но в ценности объекта (предмета или процесса) представлена просто человеческая жизнедеятельность, затраты человеческой жизнедеятельности вообще.
Человеческая жизнедеятельность (по К. Марксу – труд) есть расходование простой жизнедеятельной силы, «которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием».
Хотя простая средняя жизнедеятельность (труд) в качественной характеристике и по интенсивности различна в различных странах и в различные исторические этапы развития, но «для каждого определенного общества есть нечто данное». Относительно сложная жизнедеятельность, например в отношении частной категории «ценность» капиталистического способа производства – стоимости, по схеме, предложенной К. Марксом, «означает только возведенную в степень или, скорее, помноженную простую жизнедеятельность (у Маркса – «труд»), так что меньшее количество сложной жизнедеятельности (у Маркса – «труда») равняется большему количеству простой».
Однако это не так и так. Поясним, опираясь на идеи и модели, предложенные ранее в статье «О сложном и простом труде» («ЭФГ» № 18/2013, http://www.eifgaz.info/harch18-13.htm).
«Не так» потому, что если затраты производительного времени жизнедеятельности СФВ равны для различных объектов, то равны и ценности этих объектов. То есть «расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д.» в целом одно и то же, что бесспорно в рамках современных знаний и усредненности самих затрат.
Однако это не так, если учесть, что становление способности к сложному труду связано с предшествующим ему обучением (образованием) и развитием навыков в ходе практики обучения. Вот эти затраты, разумеется в долевом участии, как бы «увеличивают» простой труд до сложного. Соответствующая схема рассуждений справедлива и в отношении любой жизнедеятельности.
Некоторое подобие имеет место в выражении стоимости через живой труд и овеществленный труд (обучение!) прошлых периодов как «расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д.». Согласно учению, капитал, этот овеществленный труд, полностью или частично (через стоимость) переносится на стоимость создаваемого продукта. Физически же, полностью, для предметов труда и расходных материалов, или частично, в форме «износа» орудий труда, наблюдается расход исходных продуктов «овеществленного труда». Однако, например, знания и информация, задействованные в обучении «сложному труду» работника, как и сам работник (носитель свойства «рабочая сила», а шире – «жизнедеятельная сила»), имеют иную типологическую природу и свойства, чем вещь (товар), а поэтому их движение как ценности иное. Так, знание и информация, используемые в сложной жизнедеятельности, тиражируются «беззатратно», а поэтому и сложный труд (жизнедеятельность!), и простой в ценностном отношении равноценны, в частности равны по стоимости за одно и то же время их применения (использования) в жизнедеятельности.
Таким образом, становится понятным и обоснованным историческое стремление народов к справедливости и равенству, так структура (рабочего) времени труда и любой жизнедеятельности в среднем равны для всех членов общества. С этим, в частности, связаны и современные требования устранения высокой дифференциации доходов (зарплат) и сведения ее к децильному соотношению от 1 : 3 до 1 : 5. Этот отход от «идеального» предельного отношения 1 : 1, в частности полагающего равенство в оплате труда, например чернорабочего и ученого или депутата и министра, обусловлен не самим фактом равенства всех типологий и видов жизнедеятельности, а реальными различиями условий, в которых протекают эти различные виды и типы жизнедеятельности. С другой стороны, «этот отход» связан с индивидуальной «силой жизнедеятельности», которая в условиях определенных ограничений в жизнеобеспечении (благообеспечении) и соответствующего общественного мнения должна быть в определенной степени учтена при распределении благ.
К таким условиям современной жизни в первую очередь относится продолжительность рабочего дня, которая у некоторых категорий работников может различаться в 1,5–2 раза. Не меньшую роль в этой дифференциации играет численность современной семьи, которая, как правило, колеблется в диапазоне от очевидной бездетности в молодом возрасте и семей с одним ребенком до семей с двумя и тремя детьми, а следовательно, связана со значительной дифференциацией доходов в подушевом пересчете. Наконец, ряд специальностей и должностей предъявляет к существующей системе оплаты труда и социального обеспечения дополнительные требования по «финансированию» с целью создания дополнительных условий в жизнеобеспечении, что связано со спецификой их производственной жизнедеятельности.
Маркс отмечает: «Опыт показывает, что… сведение сложного труда к простому совершается постоянно», а произведенный продукт самой сложной жизнедеятельности посредством количественной оценки его ценности (стоимости) делает его равным продукту простой жизнедеятельности (труда), и, следовательно, сам представляет лишь определенное количество простой жизнедеятельности (труда). Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду как к единице их измерения, устанавливаются общественным процессом за спиной производителей и потому кажутся последним установленным обычаем.
Однако, по нашему мнению, сам этот общественный процесс обусловлен вышеуказанными реальными различиями в условиях протекания и колебаниями жизнедеятельной силы, так называемой простой и сложной жизнедеятельности (труда!) различных видов и типов, а не различиями по величине суммарного количества затрат «расходования человеческого мозга, мускулов, нервов рук и т.д.». Таким образом, воспроизводимые ценности разнообразной жизнедеятельности одной продолжительности при равной интенсивности их деятельности и средней квалификации равны количественно (численно), а если практика сравнительной оценки обнаруживает некое различие в оценках, то оно обусловлено лишь различной структурой особой жизнедеятельности, требующей, в частности, различия в условиях протекания и последующего обеспечения жизненного цикла.
Однако, несмотря на вышеуказанное естественное равенство простой и сложной жизнедеятельности (труда – по К. Марксу) равной продолжительности, действенность узловых положений учения «Капитал» и адекватность их описания представлениям того времени существования капиталистического способа производства оказались в определенной степени общепризнанными. Это так или иначе оказалось возможным лишь в основном по той причине, что, как заметил Маркс: «Ради простоты в дальнейшем изложении мы будем рассматривать всякий вид рабочей силы непосредственно как простую рабочую силу, – это избавит нас от необходимости сведения в каждом частном случае сложного труда к простому».
То есть в теории Маркс рассматривал все виды жизнедеятельности (труда) без разделения по сложности и в среднем как равные по ценности (стоимости) при равенстве времени их протекания. Окружающая же действительность реально, можно сказать, отрицает ценностное, а в частности и стоимостное, различие жизнедеятельности (и труда) так называемой «различной сложности». Это есть и позиция поддерживаемого нами полилогического взгляда на указанные ценностные оценки. Однако само различие, скажем так, алгоритмов жизнедеятельности простой и сложной жизнедеятельности имеет место. При этом высокая сложность собственно мыслительной жизнедеятельности и огромная скорость протекания мыслительных и информационных процессов позволяют утверждать, что в ценностном отношении, реализуемом на основе сравнения величин расходов социального фонда времени (а в частности, и рабочего времени), для агентов соответствующих типов и видов жизнедеятельности (труда) различие их усилий и «напряжения» в реализации простой и сложной жизнедеятельности практически внутренне не ощущается и внешне не наблюдается!
Таким образом, как в ценностях различных конкретных продуктов, предметов и процессов, в данном анализе ценностей исчезают различия их потребительных ценностей, так и в жизнедеятельности, представленной в соответствующих ценностях этих продуктов (объектов), исчезают различия их полезных форм – различных конкретных продуктов. Если потребительные ценности различных конкретных объектов представляют собой лишь соединения целесообразной производительной деятельности с соответствующими предметами труда и жизнедеятельности, то в качестве ценностей указанные конкретные продукты суть не более как «однородные сгустки» жизнедеятельности. Равным образом и в затратах жизнедеятельности, содержащихся в этих ценностях, имеет значение непроизводительное их отношение к этим различным продуктам, а лишь расходование человеческой жизнедеятельной силы, в том числе и традиционной «марксовой» рабочей силы.
Элементами, созидающими потребительные ценности различных конкретных продуктов, являются соответствующие производственные процессы, как специальные виды жизнедеятельности, которые, именно в силу своих качественно различных особенностей, и создают эти потребительные ценности. Субстанцией ценности этих продуктов они оказываются лишь постольку, поскольку происходит отвлечение от их особых качеств, поскольку они обладают одним и тем же общим качеством, качеством человеческой жизнедеятельности.
Но эти различные конкретные объекты (продукты) – не только ценности вообще, но и ценности определенной величины. Положим, что, например, один из продуктов имеет вдвое большую ценность, чем другой. Каковы реальные истоки этой разницы в величине их ценностей? Эта разница является следствием того, что один из этих продуктов содержит в себе лишь половину той (абстрактной) жизнедеятельности, которая заключается в другом. Поэтому для производства этого «другого» продукта необходимо затрачивать жизнедеятельную силу в течение также вдвое более продолжительного времени в сравнении со временем производства первого продукта.
В случае же сравнения двух процессов априори, как условие сравнения, предполагается одинаковость их времени воспроизводственной жизнедеятельности. Поэтому ценностное различие их сводится к соответствующей «определенности величин», выраженных в численностях, «величинах численности» (!), работников, занятых в этих сравниваемых процессах. В этом сочетании типологий объектов-процессов, когда, например, один из продуктов имеет вдвое большую ценность, чем другой, реальные истоки этой разницы в величине их ценностей также понятны. Эта разница является следствием того, что один из этих объектов-процессов (продукт воспроизводства) содержит в себе лишь половину той (абстрактной) жизнедеятельности, которая заключается в другом. Поэтому для воспроизводства этого «другого» объекта-процесса необходимо затрачивать жизнедеятельную силу в течение такого же по продолжительности времени, но вдвое большую по численности работников в сравнении с численностью работников воспроизводства первого объект-процесса (продукта).
Поэтому если по отношению к потребительной ценности объекта имеет значение лишь качество содержащейся в нем жизнедеятельности, то по отношению к величине ценности имеет значение лишь количество жизнедеятельности, уже сведенное к человеческой жизнедеятельности без всякого какого-либо качества. В первом случае речь идет о том, как совершается жизнедеятельность и что она воспроизводит, во втором случае – о том, сколько жизнедеятельности (труда) затрачивается и сколько времени она продолжается. В частности, анализируя двойственный характер заключающегося в товарах труда и ценности-стоимости, Маркс пишет в «Капитале»: «по отношению к величине стоимости имеет значение лишь количество труда… сколько труда затрачивается и сколько времени он продолжается». То есть так или иначе, но количество труда как величина определяется произведением численности работников («сколько труда»!) и временем, «протяженностью» этого труда («сколько времени он продолжается»!).
Так как величина ценности объекта как продукта выражает лишь количество заключающейся в нем жизнедеятельности, то взятые в известной пропорции («вдвое») объекты (продукты) всегда будут равновеликими ценностями.
Если производительная сила всех видов и типологий жизнедеятельности, необходимых для производства одного объекта-предмета, остается неизменной, то величина ценности множества объектов-предметов растет пропорционально их количеству. Так, если жизнедеятельность, необходимая для производства одного объекта, падает наполовину, то один объект имеет ценность, которую раньше имели два объекта, хотя услуги или применение объекта остаются неизменными, равно как остается неизменным и качество содержащейся в нем созидательной, объектообразующей, полезной жизнедеятельности. Но количество жизнедеятельности, затраченной на его производство, изменилось.
Если же жизнедеятельность (труд), необходимая для функционирования одного объекта-процесса, падает наполовину, то один объект-процесс имеет ценность, которую раньше имели два объекта-процесса, хотя услуги или функциональное применение объекта остаются неизменными, равно как остается неизменным и качество содержащейся в нем созидательной, объектообразующей, полезной жизнедеятельности. Например, если речь идет о конвейерной сборке автомобилей (объект-процесс), то количество собираемых автомобилей за смену остается неизменным. Однако количество жизнедеятельности, затраченной на поддержание функционирования сборочного конвейера, изменилось – уменьшилось вдвое.
Большее количество потребительной ценности составляет большее богатство данной типологии: два объекта больше, чем один. Однако возможно, что увеличение массы типологического богатства происходит в условиях одновременного снижения величины его ценности. Подобное проявление может возникнуть в силу двойственного характера жизнедеятельности (и труда) при повышении производительной силы соответствующей жизнедеятельности.
Одна и та же жизнедеятельность в равные промежутки времени создает равные по величине ценности, как бы ни изменялась ее производительная объектообразующая жизнедеятельная сила, ибо численность работников (труда) остается неизменной. Однако в условиях изменения производительной объектообразующей жизнедеятельной силы в равные промежутки времени создаются различные количества потребительных ценностей: больше, когда производительная объектообразующая сила растет, меньше, когда – падает.
Таким образом, всякая жизнедеятельность в физиологическом смысле есть расходование человеческой жизнедеятельной силы, то есть и в этом понимании одинаковой, абстрактной (!), человеческой (в целом физиологической) жизнедеятельности. Эта абстрактная жизнедеятельность (труд) образует величину ценности объектов, которая в условиях чисто капиталистического способа производства и товарно-денежных отношений проявляется как «стоимость» (в первом приближении – «трудоемкость»), а в условиях чисто социалистического способа производства и механизма соответствия в отношениях агентов проявляется как «положение функции» (в первом приближении – «численность работников»).
С другой стороны, всякая жизнедеятельность в конкретном потребительском смысле есть расходование той же человеческой жизнедеятельной силы, но в особой объектообразующей форме продукта (потребления), и в этом своем качестве конкретной объектообразующей жизнедеятельности она создает потребительные ценности.
Александр Тимофеевич Харчевников