Продаются осенние листья...

Галина Савинкина
            - Не нужен листочек?
            - Что вы сказали?
            - Листочек. Осенний. С подписью. Дёшево.
            
            День был славный, октябрьский. Бывают такие дни в октябре - ясные, жёлтые, с бездонным синим небом и вкусным воздухом. Деревья стоят тихие, задумчивые, и листья на них будто из золотой и медной фольги, кажется, тронь - и зазвенят.
           Упершись ладонями в тележку мороженщика, на меня весело смотрел высокий парень в баскетке. Рядом на лавочке сидела девушка. Шеи обоих были замотаны одинаковыми серыми, домашней вязки шарфами.
            На тележке лежала большая коробка, полная кленовых листьев. Листья огромные, в две ладони, и почти совершенно сухие. Видимо, их до этого долго держали под прессом. Листья были тщательно подобраны по расцветке. Все как картинки. Жёлто-красные, оранжево-багряные, розово-красно-зелёные. С отточенными кончиками и твёрдыми черешками. На каждой пластинке, поперёк или вдоль, стояла размашистая подпись цветным фломастером.
             - А чья это подпись? - спрашиваю я.
             - Моя.
             - Ваша?
             - Да. А вам чью нужно?
            Собственно, мне ничью не нужно. В данный момент. То есть, вернее, нужно, но там, на работе. У начальства. Вряд ли я найду её среди этих листочков. А если бы и нашла, её у меня нигде не примут. А если бы и приняли, не будет моё начальство расписываться на кленовом листе. У него нет фантазии.
            - Простите, - пытаюсь вникнуть я. - Я не пойму - вы их продаёте?
            - Продаю, - вздохнул горестно парень. - Вот она - он кивнул на девушку - собирает пятаки. Для неё стараюсь.
            - Ну, прекрати дурачиться, - смеётся девушка. - Нужны мне твои пятаки.
            Я рассматриваю листочки. Клён - моё любимое дерево. И листья - эти дружеские ладошки - тоже любимые из всех листьев флоры.
            - Вас что-то смущает? - улыбается парень.
            - Да нет, - почему-то говорю я.
            Я не знаю, почему, но меня и правда не смущает! Не понимаю, в чём дело. Но не смущает. Будто так и надо, чтобы в октябре, во время золотого листопада, стоял у всех на виду этот сероглазый симпатичный парень и торговал листочками.
            - Пять рублей? Давайте за три, - торгуюсь я.
            Мне не жаль пяти рублей, нет, конечно. Мне просто не хочется уходить. Уверена, знаю, больше мне никто осенних листьев с автографом не предложит. Я могу сама сообразить себе такие же, но это скучно.
            - Нет, - отказывается продавец, - мне нужны пять и только монетой.
            - Ну хорошо, - я достаю монетку. - Дайте самый красивый.
            - Выбирайте.
            - Я хочу, чтоб это сделали вы. Ведь на них ваш автограф.
            - Да? Я не подумал. Вам с закрытыми глазами или можно так?
            - Как угодно.
            Что это за спектакль у нас тут? Девушка на лавочке спрятала улыбку в шарф. Чёрные большие глаза как у газели. Пушистые тёмные волосы. Красивая девушка.
            Молодой человек смыкает ресницы и, сосредоточенно хмурясь, запускает пальцы в ворох листьев. По-моему, он даже шевелит губами. Что он там колдует?
            Мне достаётся багряный лист, почти однотонный, с более светлыми, розоватыми кончиками. Поперёк стояла тёмно-синяя витиеватая подпись.
            - Подойдёт? - озабоченно спрашивает парень.
            - Даже с открытыми глазами вы не могли бы подобрать лучше!
            Подошла женщина в берете, заглянула в коробку.
            - Что это у вас?
            - Листья. Вам листочков?
            - Делать, что ли, нечего, - пробурчала женщина, отходя.
            Мне неловко. Получается, что и мне вместе с этими ребятами тоже делать нечего. Заглядываю парню в светлые прозрачные глаза. Хорошие такие глаза... лучистые, с юмором.
            - Донесёте? - серьёзно спрашивает он.
            - У меня журнал в пакете. Положу между страницами, донесу.
            - О! Отлично. Тогда всего доброго? Пусть будет удачной осень.
            Я топчусь, как ребёнок у витрины с игрушками. Мне и правда не хочется уходить от коробки, баскетки и задумчивых газельих очей. Что-то меня держит. Какая-то ниточка. Наконец говорю:
            - Спасибо.
            - И вам.

            ... Дорожка между разноцветных кустов. Под ногами шуршат бесплатные опавшие листья. А мой, пятирублёвый, лежит в толстом журнале, который я тоже только что купила. Мне не терпится взглянуть ещё раз на моё приобретение, и я сажусь на скамейку.  Хоть и далеко, но хорошо видно моего продавца. Кто-то подошёл к нему, двое. А вот ещё двое. Жаль, не слышно их отсюда...
            Открываю журнал. Пятипальчатый вишнёвый красавец раскинулся по странице. Я кладу на него свою ладонь с растопыренными пальцами, закрывая синюю подпись. Странное желание расписаться на другой стороне возникает неожиданно, вдруг. Нет у меня фломастера! Только ручка.

            К моему дому ведёт кленовая аллея, и я шагаю по листве, как по ковру.  Трое ребятишек собирают листочки в букеты. Я тоже поднимаю крупную пёструю кленовую ладошку. А у девчонки на качелях золотая корона на голове - кленовый венок. Его нужно уметь делать, это совсем не то, что веночек из цветов. В детстве, помню, и у меня был такой.
            Дома кладу оба листа на стол, рядышком. Смешно, но я уже отношусь к купленному именно как к покупке. Его я купила, а этот - подобрала. Этот - породистый пёс, а этот - дворняга. Этот с паспортом (у него даже подпись есть!), а тот - бродяга. Пальцем обвожу синий вензель. Как там эти забавные ребята? Нашли ещё хоть одного покупателя? Такого же ненормального, как я? Уговорили? Или раздали прохожим по листочку? Или оставили свою коробку и ушли?
             Наверно, это так называемый тренинг. Да, скорее всего. Как это стало  модно сейчас. Люди почти единогласно решили, что они ничего не умеют в этой жизни. Не умеют вести себя, не умеют любить, дружить, общаться, зарабатывать. Не умеют жить. Ничего не умеют ровным счётом. Все повально начали учиться или учат других. Тренируются. Выполняют разнообразные задания на социальную тему.
            Жалко. Пусть бы это было просто чудачество.
            Спрашивала у друзей - никто никогда ничего подобного не видел.
            А я везучая. Мне то и дело попадаются тренирующиеся. Молодой человек в приличном костюме, распевающий во весь голос песню крокодила Гены. Без аккомпанемента, сам себе дирижируя руками. Прохожие, оглядываясь, обтекают его с двух сторон. Он же прямо на тротуаре поёт. Самоутверждается. Ломает свои комплексы.
            Другого я встретила летом в соседнем дворе. Он возил за собой привязанный за верёвочку утюг. По траве. У него  задание такое: научиться не обращать на окружающих внимания. Он сам по себе. Он же никого не трогает? Верно, вообще-то...
            Ещё трое парней в машине с раскрытыми дверцами наперегонки надували шары и дарили первому встречному. Уши у них раскраснелись-размалинились от натуги...
            Четвёртый случай... Четвёртому надо было купить в мясном отделе мозги и носить их с собой в пакете или в сумке несколько часов. Не отрываясь от своих дел. Не курицу! Эка невидаль! С курицей всякий может. Неприятно? Ну так что ж. А ты носи.
            Да нет, я как-нибудь буду "иначе силу воли развивать".
            Лучше я куплю яблок. Я лучше их буду носить. Доставать румяное яблоко через каждые двадцать минут - могу даже время засечь! - нюхать и гладить им себя по щеке.

            Багряный лист я приколола на стену. Он очень украшает моё жилище. А что сейчас делает весёлый продавец в шарфе и кепке-баскетке? Придумал что-нибудь новенькое? Я теперь долго его не забуду... Может быть, никогда.
            А что, интересно, с моей монеткой? Гуляет где-то? А мне бы хотелось, чтоб она лежала у девушки в жёлтой шкатулочке. Меня, конечно, забудут быстро. Ведь на монете нет моего автографа...