из книги "Ледоход и подснежники"
Дачный посёлок располагался у реки, где был оборудован пляж.
Местные жители любили его за волейбольную площадку и удобные скамеечки вдоль берега, за беседки и качели для малышей, а больше за покатый спуск к реке, заросший невзрачной, суховатой травкой и низеньким шиповником, разбросанным островками и цветущим до глубокой осени розовыми цветами, любили за мягкий золотой песок на берегу, за вековые ивы, склонившиеся в поклоне, и за коренастые старые пни у реки, вдруг пустившие по весне целую поросль молодых ветвей. Они любили прийти сюда в час заката и посмотреть, как исчезает за горизонтом солнце, оставляя на поверхности воды сверкающую дорожку, как темнеет небо, и появляются звёзды.
Отсюда открывался просторный, высокий вид на реку, лес и окрестности на том берегу, на проплывающие теплоходы, баржи и на всегда неповторимое небо.
Тимофей Ильич ждал эти особенные часы, когда под вечер он устраивался на берегу и молча смотрел вокруг.
В эти минуты он чувствовал, будто такая доброта и благость разлита вокруг, что казалось, только так и должно быть по всей земле.
Зимой на льду замёрзшей реки сидели рыбаки. Они оставались на ночь, ставили разноцветные палатки и, когда темнело, подсвечивали их изнутри фонариками; и тогда издали виделось, будто река словно в утешение от ледового плена украшена ёлочной гирляндой.
А весенний ледоход, неотвратимый и бурный!
Жители посёлка проводили на пляже семейные праздники, здесь встречались влюблённые, отдыхали пенсионеры, здесь дети строили куличики и замки из песка.
У пляжа не было границ и ограждений, он был как будто всегда, лишь со временем немного обустроился.
Но однажды появился забор. Он начинался от дороги и шёл поперёк всего пляжа, вонзаясь вглубь реки. Теперь пройти по берегу было невозможно. На огороженной территории вдоль реки построили причал, по которому ходили суровые охранники. Шло время, и жители посёлка смирились с забором, перегородившим берег.
Но наступил момент, когда почему-то треть забора, нижнюю, спускающуюся к реке часть, снесли, как бы частично устранив преграду для прохода вдаль по берегу. Вскоре появился экскаватор и неожиданно вырыл от дороги до реки ров глубиной около трёх метров.
Через несколько дней Тимофей Ильич шёл в магазин за продуктами и вдруг остановился, потрясённый увиденным - перед ним медленно проехала колонна из огромных машины с прицепами-платформами, на них в специальных контейнерах стояли высокие деревья и кустарники с зелёной листвой.
Тимофей Ильич знал, что взрослые деревья сажают, для этого нужна особая технология посадки, особые условия, и всё это очень дорого, но зато день, два - и готовый лес в чистом поле.
Вскоре все деревья и кустарники были посажены вдоль рва со стороны коттеджа: в ближнем к пляжу ряду - непроходимой стеной диковинные кустарники с длинными шипами, в следующем - неизвестные большинству дачников деревья, растущие плотно как стена.
Вначале местные жители тешили себя надеждой, что скоро ров засыплют, забор снесут, и можно будет как раньше пройти по берегу.
Прошло пять лет. Ров оброс растениями.
Летом его обрывистые склоны украшали белые соцветия таволги, розовые кисти кипрея, лопух, череда и множество разных мелких цветочков, отчего он выглядел живописно.
Зимой ров заваливал снег, будто его не было, но приходила весна, и вновь обнажалась пропасть.
Однажды осенью Тимофей Ильич пришёл сюда.
Вспоминая лето, он думал о том, что вся та лёгонькая и вроде-бы несерьёзная травка, все те скромные лютики-цветочки, заселяя ров, своими корнями и отростками укрепляли его.
Неожиданно налетевший ветер сметал с деревьев прошлые листья и сыпал их в ров, равняя его с берегом.