Я живу в доме, а у дома этого четыре этажа и четыре же подъезда (ну, четыре парадных, а то не всем может быть понятно). Так вот, в моём подъезде есть такая квартира номер шесть. А у квартиры есть аура. Её ничем не вычистишь, не выметешь, кроме как, наверно, грамотный священник кадилом и ладаном сможет выжечь. Или шаман. Но священников и шаманов туда не приглашали, и не знаю, наберутся ли они духу в неё хотя бы войти.
Там в начале восьмидесятых лейтенантики жили.
Вам всё ясно? Лей-те-нан-ти-ки.
Слог «лей», замечу я вам, в слове «лейтенант» не просто так имеется.
А квартира такая... давайте-ка я вам сперва её географию распишу. Для понимания. Чтобы стало ясно, почему под одним из окон, выходящих на обратную сторону дома, полуметровыми буквами «ПАЛАТА № 6» было написано. Потом было замазано, снова написано и опять замазано, но проступает. Косметического ремонта наш дом не видел примерно с 1993-го, когда министерство обороны отдало его в жадные лапы администрации нашей деревни и дух перевело. Оно тогда избавлялось, а мы по простоте душевной надеялись, что администрация будет за домом следить не так, как военные. Наши надежды сбылись, только в другую сторону и до точно наоборот.
В общем, поднимаешься на второй этаж, налево и прямо. Входишь в коридор. Сразу направо отдельная комната метров на двенадцать. Если налево и опять направо, то камбуз (ну, кухня-кухонька то есть) и разделённый санузел. А если из коридора налево и прямо, то попадаешь в большую комнату, восемнадцать метров примерно, и из неё в ещё две отдельных малюсеньких комнатушки. В общем, вполне себе четырёхкомнатная на двух-трёхдетную семью.
Но селили туда не одну семью, а четыре.
Лейтенантских (я не устану напоминать) семьи. А это, доложу я вам, вовсе не хухры-мухры, как кому-то может по недостатку знания представиться.
Они ж юные, понимаете ли так. Гормоны плещутся и брызгают наружу. Эмоции. Психология социума в замкнутом объёме. Большая комната, как вы, вероятно, уже сообразили, проходная. Вся романтика, весь лейтенантский быт – как на ладошке. Тем, кто в отдельной дальней, попроще, но ведь и им на кухоньку ходить надо. А также в санузел. К ним оттуда, понятно, реже, но тоже было. Ибо гормоны и всё такое прочее, как я уже говорил. Поэтому тайны интима были тайнами интима не сказать чтоб слишком тайными.
Там было всё. И совместные пьянки, от которых содрогался весь дом. И драки. И перекрёстное опыление, под базис которого подводилось понятие «любовь как бурный мимолётный роман». И гости, разумеется, тоже лейтенантики, в том числе и из других частей, а также старшие, и даже с четырьмя звёздочками на вылинявших помятых погонах. И их пассии. Ну и случайные дамы не самого тяжёлого поведения, коих у нас всегда был переизбыток. И всякие гражданские личности, а одним словом, кто угодно. И от эмоций стёкла наружу выгибались.
Там до утра орали песни под гитару и звенели стаканами. Пустые бутылки выносили сумками и мешками. Там выясняли отношения всеми известными способами, а также малоизвестными и не известными вовсе. Там метали в дверь ножи и топоры, там стреляли из пистолета. Там вправляли сломанную ногу, тут же накладывали гипс и продолжали самозабвенно бухать. Там было штук двадцать ключей от входной двери, и никто не знал, у кого есть ещё.
И что характерно: на служебных качествах всё это практически не сказывалось. Ну или почти не сказывалось. Так, слегка. Как бы.
А служили они все на могильнике. Ну, это где радиоактивные отходы от подводных лодок складируют. И на станции перезарядки реакторов. Один даже в автономку на «аушке»* сходить умудрился. Там у них, конечно, авария была, и он задницей дырку затыкал, и потом у него отовсюду солёная вода текла, даже из ушей, не считая штатных отверстий организма.
Впрочем, лейтенантики из «звёздной» экспедиции тоже заглядывали. И ракетчики. И даже с ядрёного арсенала кое-кто, бывало, под диваном в пыли спал. Про подводников с Рыбачьего уж и вовсе молчу.
Вы спросите, а куда смотрел замполит. Сообщаю: туда же, куда и командир. Пофиг им было обоим. Разместили молодёжь, жильём обеспечили – на этом всё. У них и прочих забот выше крыши было. Что? Комендатура? А как же. Конечно, вызывали. Соседи, которые снизу и сверху, звонили или даже напрямую пешком к дежурному шли. Жаловались, возмущались. Толку-то... Начальники патрулей ведь такие же лейтенанты, а многие ещё и палатские завсегдатаи.
Они там жёнами менялись, во. А потом обратно менялись. А некоторые не менялись. А лейтенанты менялись, потому что подселяли других. Когда женатых, а когда и весьма холостых.
А летом жёны дружно уматывали на материк. Я бы вам рассказал, как они там без жён своих жили, да вы не поверите просто. Вот эти вот все весёлые игры, с Северного флота пришедшие (ну, «ромашка», «торшер», «веснушки») – это всё разминка и невинное шалопайство.
Вот тогда-то и появилась эта надпись – «ПАЛАТА № 6».
У одного жена балерина была. Балетное училище закончила, вышла замуж за лейтенанта – и на Камчатку. Они развелись, а всё равно жили вместе (больше-то негде). Но уже свободные. Она приводит своего очередного хахаля, он тоже дамочку в «Уюте» цепляет, шыла немеряно, в прочих комнатах примерно то же самое, и весь дом вибрирует.
И тут вдруг вой раздаётся, рёв на весь дом, да такой, какой издаст не всякий мамонт, застрявший в шиповнике. А всё просто: там было так хорошо, ну настолько приятно, что от переизбытка чувств и энергичных телодвижений ножка у тахты подломилась – дрррысь! – и она ему нефритовый стержень чуть не откусила. Не весь, конечно, но и не самый кончик. Он потом неделю свой символ плодородия всем показывал, багрово-синий и со следами зубов, и все охали и цокали языками. Советы давали, как правильно заживлять. Сочувствовали и наливали.
А кто там в этой квартире раньше жил, до лейтенантиков, я не знаю, но явно что-то было нечисто, потому что там полтергейст был, барабашка был и даже натуральные привидения. К одной лейтенантской жене среди ночи заявилось. Она в одиночестве спала, муж на дежурстве был. «Ы-ы-ы-ы!» – говорит. И руками вот так, руками. Та как заорёт (крик раненой божьей коровки, ну ещё бы, а можно подумать, вы бы не заорали) и пулей на кухню, в безопасность. В кухне же всегда безопасней, чем в спальне, это все знают. А на кухне уже вторая зубами стучит на табурете, все ноги под себя поджав, вся в простыню замотанная, тремор, курит одну за одной. Тоже одна спала (муж на гауптвахте сидит), и к ней тоже заявилось, и тоже «ы-ы-ы», и тоже руками мацало. Ещё вчера они враги были, яростно делили мужей и жилплощадь, друг другу в кастрюли втихаря плевали, а тут мгновенно подружились, ибо опасность сближает. И спать потом вместе пошли. И выяснилось, что мужья им теперь вообще не нужны, ибо им и без них хорошо. А мужья вернулись и набили им морду, одной и второй.
Это привидение потом пробовало зайти в пятую квартиру и в седьмую – там жили семейные лейтенантики со «звёздной» экспедиции – но не выгорело ему там почему-то. И оно ещё раза два обратно в шестую приходило, но не выдержало перегара и в итоге делось куда-то.
Все они потом, конечно, поразводились и раскидались кто куда, разъехались.
А наш дом ещё не скоро покрасят. При текущем векторе развития бытия, думаю, и вообще никогда не покрасят. Наш и соседний, шестнадцатый. Так что приходите, я вам надпись «ПАЛАТА № 6» с обратной стороны покажу. А может, и внутрь свожу, хотя там лейтенантики давно уже не живут, но у меня есть такая возможность.
* «Аушка» – ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 667ау.
2017
* из ненапечатанного сборника «Макароны по-флотски»