- комикс для трех мужчин и женского голоса -
Действующие лица:
Раков
Щукин
Лебедев
женский голос)
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Занавес открывается. На сцене - обычный большой городской двор спального района со множеством металлических «ракушек», уходящих за горизонт (на заднике). Одна «ракушка» по центру с открытым зевом – пуста. Рядом, ведро и мужик, стоит лицом в зал с задранной вверх головой, как будто переговаривается с кем-то в окне этажа эдак пятого. Это РАКОВ, у него в руках большая кисть в белой краске. Одет он соответственно моменту в рабочую одежду, но многоцветно: при ярком резиновом фартуке и перчатках.
РАКОВ (кричит)
Почти закончил!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Завтра дождь обещали.
РАКОВ
Теперь не заржавеет! А?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ну чё ты её открыл?
РАКОВ
Проветриваю. Вещи уход любят.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Вещи любят…
РАКОВ
Я хочу, чтоб когда машиной
обзаведёмся – ей всё у нас
понравилось.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (с угрозой)
Кому ей?
РАКОВ
Машине.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
И когда ты собрался ей «обзаводится»?
РАКОВ
Надеюсь, в этом году.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А чё, мы потом не могли за эту
«ракушку» заплатить?
РАКОВ
А потом не будет, и придётся за
километр на стоянку ездить…
Мимо проходит ЩУКИН, он в джинсовом костюме, а на голове у него белая капитанская фуражка.
РАКОВ
ЗдорОво!
ЩУКИН
Привет. Как дела?
РАКОВ
Да вот, «ракушку» прикупил,
Теперь дело – за малым…
ЩУКИН (ухмыляясь)
А у тебя разве машина есть?
РАКОВ
Будет. Надо приближать желаемое
всеми силами!
ЩУКИН
Главное, чтоб это не был «берег»,
или риф, если ты капитан корабля! Ха-ха…
РАКОВ
Щука, ты с флота уже когда уволился, а
шутки у тебя всё боцманские!
ЩУКИН
Да, я там всю жизнь, считай…
был бы флот, я б и сейчас…
РАКОВ
А ты в круиз поезжай… сейчас
туризм развит!
ЩУКИН
(снимает фуражку и промокает носовым платком лоб)
Боюсь.
РАКОВ
Чего боишься? Воды?
ЩУКИН (ржёт)
Что на воображаемые «педали жать» начну…
по-привычке… Ты когда-нибудь на штурманском сидении сидел, когда за рулем кто-то другой?
РАКОВ
На каком?
ЩУКИН (махнув рукой)
Я всё забываю, что ты не водила…
ты б на курсы что ль сходил…
чтоб приблизить желаемое!
РАКОВ
Не… это потом… а то спугнуть боюсь…
ЩУКИН
Ааа…
Мимо проходит ЛЕБЕДЕВ. Он в белом плаще, застёгнутом на все пуговицы, в очках и с мягким потёртым кожаным портфелем подмышкой.
ЛЕБЕДЕВ (растерянно, но доброжелательно кивает)
Добрый день!
РАКОВ и ЩУКИН (хором)
Здрассьте.
РАКОВ и ЩУКИН поворачивают головы, провожая его.
РАКОВ
А чё он всё время с портфелем ходит?
ЩУКИН
Может у него там ноутбук?
РАКОВ
А когда ноутбуков не было,
что он там носил?
ЩУКИН (пожимает плечами)
Книжки, тетрадки…
РАКОВ
А дома нельзя почитать? Чё
с собой-то таскать?
ЩУКИН
А может он без них не может?
Как наркоман без дозы.
Как рыба без воды…
РАКОВ
Без книжек? Я вот после школы
только газеты и журналы читаю.
Ну, в интернете ещё…
Иногда. Редко. Телек же есть…
ЩУКИН
Телек – да…
РАК
И ничего, не умер…
ЩУКИН (достает из пачки сигарету)
Может, нам просто удалось
избежать… зависимости?..
РАКОВ (угощаясь)
Да, страшная это штука…
ЩУКИН (закуривает)
Он ведь не только читает, он
ещё и сам пишет, бедный… и не
известно, от чего больше зависит!
РАКОВ (затягиваясь)
А чё пишет-то? Стихи?
ЩУКИН
Не знаю. Я не читал…
РАКОВ (мечтательно)
Может почитаем? Сейчас же никто
не читает, жалко товарища…
для кого он старается?
ЩУКИН
Господина!
РАК
Что?
ЩУКИН (достает карманную пепельницу с крышечкой)
Давай… всё-таки в детстве вместе тут
по лужам на плотах плавали… весной…
РАКОВ (тоже затушил)
А здорово было! Помнишь, как я
однажды чуть не утоп? Ты ж меня
вытаскивал.
ЩУКИН
Смешно было. У тебя глаза вытаращились,
по воде лупишь…
РАКОВ
Я ж за корягу зацепился… испугался…
меня тогда Раком и окрестили…
а тебя – Щукой…
ЩУКИН
А Лебедев тогда, как старший,
нас успокаивал…
РАК
Ща вот и не скажешь, что он
старше… (кивает в сторону, куда прошёл Лебедев) а всё равно…
ЩУКИН
А глубина была – всего-то метр с
небольшим…
РАКОВ
А у нас рост тогда какой был?
ЩУКИН
Вообще-то да… карапеты… ну и
влетело нам тогда!
РАКОВ
Ща, вот кому-нибудь расскажи, что
лужа была, глубиной больше метра
и величиной с озеро…
ЩУКИН
Да… если сами по ней не плавали –
вряд ли поверят…
РАКОВ
Да-а…
ЩУКИН
А за грибами, помнишь, ходили,
там у леса ещё от деревни несколько
домиков оставалось…
РАКОВ
Э-эх, наша лужа… я даже по
ней скучаю…
ЩУКИН
Теперь дети вон в торговом центре
«плавают»… чего там только нет: и
кино, и компьютерные залы, и игровые
зоны, и рестораны… суши-муши всякие…
сплошное разорение для родителей…
РАКОВ
Да-а… У них – своя «лужа»…
ЩУКИН
Они её, кстати, так и называют!
РАКОВ
Значит, сохранилось предание!
ЩУКИН
Это как?
РАКОВ
Раз место называется «лужа»!
ЩУКИН
А говоришь, что со школы не
читаешь… предааание…
РАКОВ
Ну… (с выражением) «старины глубокой»…
ЩУКИН
Не дави на меня интеллектом…
РАКОВ
Я таких «словов» не знаю! (ржут)
Мимо в обратную сторону проходит Лебедев. Он всё так же растерянно кивает Ракову и Щукину. Портфель держит перед собой, как бы обнимая.
РАКОВ (провожая его взглядом)
«Страшно далеки они от народа…» !
А он, наверное, много слов знает…
ЩУКИН
Наверное.
РАКОВ
А если читатели этих слов не знают,
зачем их писать?
Чтоб они комплексовали?
ЩУКИН
Кто они? Слова?
РАКОВ
Те, кто читать станут.
ЩУКИН
Кто это от Этого когда комплексовал?
РАКОВ
Мне неприятно, когда я
чувствую себя идиотом.
ЩУКИН
А ты – не чувствуй! Зачем тебе читать?
Тебе ж итак не скучно?
РАКОВ
Нет.
ЩУКИН
И мне – нормально. Мы, в конце
концов свободные люди, приближаемся
к общеевропейскому уровню. Вон у нас
и торговые центры, и отели,
и макдональдс… всё как у людей!
РАКОВ (поддерживая)
И лужи уже нет давным-давно!
ЩУКИН
Да! И банкоматы, и карточки
пластиковые…
РАКОВ
И всякие перформансы и недели моды…
ЩУКИН
И всё-таки я скучаю. Только ты
никому не говори, ладно?
РАКОВ
По луже?
ЩУКИН
Засмеют!
РАКОВ
А ты не обращай внимания!
ЩУКИН (ностальгически)
Мне мама носки вязала, и шарф…
РАКОВ
Помню, рыжий такой шарф,
длиннющий…
ЩУКИН
Я его три раза вокруг шеи обматывал!
РАКОВ
Ты этим шарфом всем глаза мозолил!
ЩУКИН
У меня его потом в стройотряде
спёрли… жалко так было…
мама уже больше связать не успела…
РАКОВ
А я борщ помню, который твоя мама
варила… вкууусный…
ЩУКИН
А мама Лебедева, помнишь, курицу
с корицей на его день рожденья
готовила?..
РАКОВ
…и мы все мечтали, чтоб он нас
пригласил, чтоб попробовать…
ЩУКИН
А ты, разве, не пробовал?
РАКОВ
Ни разу.
ЩУКИН
Извини…
РАКОВ
Да чего там… это просто… обедать
пора, наверное…
Слышен женский голос.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Эээй!
Раков задирает голову.
РАКОВ
Ну, чё?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
У меня всё готово! И борщик поспел!
РАКОВ
Пойдём? Выходной всё ж, по-рюмашке?
ЩУКИН
Не откажусь!
Раков закрывает «ракушку», которая оказывается белой, забирает ведро, и они уходят. Вслед за ними проходит Лебедев, неся, портфель на голове, придерживая рукой. Останавливается, ставит портфель у ног, достает из кармана коньячный шкалик, отвинчивает пробочку, делает маленький глоток, из другого кармана достаёт белый мел и пытается что-то написать на «ракушке». Ничего не видно. Белое на белом пропадает.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Занавес открывается, на сцене сумерки – всё кажется серым и стёртым, даже одинокая «ракушка» стоящая на том же месте по центру. Серое на сером. Всё как будто «висит» в пустоте.
Ближе к авансцене в позе лотоса с закрытыми глазами сидят Раков и Щукин, одетые в серое. Мычат и вроде как медитируют. Через некоторое время выходит Лебедев, тоже в сером, и садится точно так же, но в стороне и глубже. Достаёт очень длинную сигарету, прикуривает и выпускает дым, потом закрывает глаза и продолжает курить.
ЩУКИН (открывает глаза)
Где это мы?
РАКОВ (открывает глаза, озирается и говорит таинственно)
Где-то в пространстве.
ЩУКИН
В каком ещё пространстве?
РАКОВ
В пространном.
ЩУКИН
Типа мы спим, и нам всё снится?
РАКОВ
Может быть.
ЩУКИН (кивая на Лебедева)
А это кто?
РАКОВ(таинственным шепотом)
Кто-то.
ЩУКИН
А чё он делает?
РАКОВ (внимательно рассмотрев Лебедева)
Осваивает, не видишь что ль?
ЩУКИН
Что осваивает?
РАКОВ
Время! Да это Лебедь, кажись…
ЩУКИН
А зачем его осваивать?
РАКОВ
Осваивать надо всё! В смысле
«делать своим»…
ЩУКИН (ржёт)
Ты слова перепутал. «Делать своим»
это «при-сваивать», а он просто –
пускает на ветер!
РАКОВ
Ветер, знаешь, тоже не в одну
сторону дует!
ЩУКИН
И что?
РАКОВ
И всё.
ЩУКИН
В чем смысл твоей мысли?
Я что-то не усёк!
РАКОВ
Ну… ветер тоже осваивает…
горы там, пустыни, моря…
ЩУКИН
В смысле – стирает с лица Земли?
РАКОВ
Где ты тут Землю увидел?
ЩУКИН (озирается)
Тут вообще ничего нет.
РАКОВ
«Ракушка» вон есть. Моя!
ЩУКИН
И что, мы теперь в ней жить будем?
РАКОВ
Это же лучше, чем просто «в пространстве».
В каком-никаком, а в домике…
ЩУКИН
Может, лучше проснёмся? Я домой
пойду…
РАКОВ
Можно подумать это я тебя тут
удерживаю. Заложник нашёлся…
ЩУКИН
Так мы спим, или нет?
РАКОВ
Глаза у нас открыты – значит
мы не спим!
ЩУКИН
А у Лебедя, вон – закрыты,
но он курит. В смысле осваивает…
в смысле пускает на ветер…
РАКОВ
Может, мы ему снимся?
ЩУКИН
Давай тогда его растолкаем. Он
проснётся, а мы – домой пойдем…
РАКОВ
А чё ты так заторопился?
А поговорить?
ЩУКИН
Не нравится мне тут. Неуютно
как-то. И дымом пахнет…
РАКОВ
А помнишь, как осенью пахло,
когда листья жгли?
ЩУКИН
Ещё бы! Это был самый грустный
запах на свете…
РАКОВ
Не, самый грустный это в больнице…
ЩУКИН
А самый веселый?
РАКОВ
Тополь и сирень… лето впереди!
ЩУКИН
Не, самый веселый – пирожками
мамкиными.
РАКОВ
А кофе помнишь, в гастрономе мололи…
ЩУКИН
А почему, интересно, в детстве
всё так ярко пахнет, а потом…
РАКОВ
Может, мы просто принюхиваемся?
ЩУКИН (подозрительно)
А мне кажется, это провокация.
Теперь всё как-то одинаково пахнет…
РАКОВ
Скажешь тоже… я вон по телеку
видел, что сейчас даже специальные
спреи выпускают с запахами разной
вкусной еды, горячей выпечки.
ЩУКИН
Зачем?
РАКОВ
Чтоб покупателя дразнить, и
чтоб он больше покупал.
ЩУКИН
А мы и «ведёмся».
РАКОВ
Не, меня жена научила всегда
в магазин сытым ходить…
ЩУКИН
Экономный метод. Ну, ладно,
давай Лебедя будить!
РАКОВ
Страшно.
ЩУКИН
Почему?
РАКОВ
А вдруг он проснётся, а мы –
исчезнем?
ЩУКИН
Как это?
РАКОВ (начинает вставать, ощупывая всё вокруг себя)
Как-то всё не понятно…
ЩУКИН (тоже встаёт)
Да, разбудим его, и дело с концом!
Подходит к Лебедеву и пытается отнять у него всё такую же длинную дымящуюся палочку, но у него ничего не получается.
ЩУКИН
Чё-то время-то ни фига не осваивается.
РАКОВ (подходит)
Как?
ЩУКИН
Пепел не падает, хотя дым идёт.
Сигарета не уменьшается.
РАКОВ
Может это какие-то новые технологии?
ЩУКИН
Наносигарета – вечная сигарета!?
РАКОВ
Мало ли чего придумают! Эти.
Которые много слов знают…
ЩУКИН
А зачем тогда она такая длинная?
Ну, дымилась бы себе вечно,
будучи обычного размера…
РАКОВ
А может этот нано-закон вступает
в силу, только при такой длинне?
ЩУКИН
Что нам делать?
РАКОВ (усаживаясь на прежнее место)
Расслабиться и получить удовольствие!
ЩУКИН (плюхаясь рядом)
Донт ворри?
РАКОВ
Би хэппи!
ЩУКИН
Даа… времена… даже мы с тобой
чего-то по-английски знаем!
РАКОВ
Да! Мне лужу нашу, конечно,
жалко, но есть многое, что мне
теперь гораздо больше нравится…
что вот детские площадки… что цветы
во дворах, никакого дефицита, можно
поехать за границу… отдыхать, или даже
работать… и там – не заблудишься –
теже самые ашаны-машаны…
ЩУКИН (мечтательно)
Банки и макдональдсы…
И пахнет так же… если, конечно
не рядом с морем…
РАКОВ (принюхивается и оглядывается)
Да чего здесь об этом вспоминать?
ЩУКИН
А что делать?
РАКОВ
Плохое тоже есть!
ЩУКИН
Объяснись!
РАКОВ
Ну, вот сейчас – кризис и выясняется,
что все государства – должники.
ЩУКИН
Ну?
РАКОВ (шёпотом)
А кому они должны? Ты понимаешь?
ЩУКИН
Банкам?
РАКОВ (громче)
А банки чьи?
ЩУКИН
Хозяев…
РАКОВ (ещё громче)
А хозяева кто?
ЩУКИН
Не знаю.
В этот момент Лебедев очнулся, поднялся и ушёл со сцены, воткнув дымящуюся палочку в пол.
РАКОВ (громко)
Они что – ничьи не граждане?
На другой планете живут?
ЩУКИН
Ты меня запутал совсем.
РАКОВ (опять шёпотом)
Я сам запутался. Как начну про
это думать – просто голова пухнет.
ЩУКИН
Я никогда об этом не думал…
Ты знаешь что? Ты лучше
машину себе купи.
РАКОВ
Вот и я о чём! Надо себя занять
чем-нибудь, а то… думать начнешь…
ЩУКИН
Пошли всё-таки Лебедя будить…(поворачивается и замирает)
РАКОВ
Рискнём! (поворачивается…)
Пауза.
РАКОВ
Не понял…
ЩУКИН
Может это наш сон?
РАКОВ
Но мы ж не спим?
ЩУКИН
Или спим. Одно из двух.
РАКОВ
А эта всё дымится, но не
уменьшается. Может тут
времени нет?
ЩУКИН
Как это «нет времени»?
РАКОВ
Ну… всё застыло и остановилось…
ЩУКИН
А мы?
РАКОВ
А мы – духи… бестелесные
сущности!
ЩУКИН (подходит к Ракову и сильно щипает его)
РАКОВ
Ой! Больно!
ЩУКИН
Значит, не бестелесные.
РАКОВ (подходит к «ракушке» и открывает её)
Мне как-то не по себе.
Забирается в «ракушку».
ЩУКИН
Ты что – автомобиль?
РАКОВ
Нет, я – в домике. Иди ко
мне если хочешь…
ЩУКИН (садится с ним рядом)
Вроде как под крышей.
Некоторое время сидят, молча и съежившись. Сумрачный свет постепенно ещё меркнет до полной темноты. Раздается женский голос, который поёт песню на стихи Мандельштама «Раковина» под аккомпанемент гитары…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Быть может, я тебе не нужен.
Ночь. Из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.
Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поёшь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь…
Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
Ты неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей.
И хрупкой раковины стены
Как нежилого сердца дом
Наполнишь шёпотами пены
Туманом, ветром и дождём…
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Ночь. Верхом на покрашенной Раковым белой «ракушке» сидит Лебедев в белом плаще, как в первой сцене. Пятками упирается в покатую крышу, обнимает свой портфель. На глазах слёзы.
ЛЕБЕДЕВ
Я сегодня видел несчастный случай!
Человек упал… плашмя почти…
Показалось даже, что звон
стукнувшейся головы был слышен…
Вроде как сознание потерял, или умер…
Все под Богом ходим.
Я шёл по-улице, думал о чём-то своём…
Нет. (Надо иметь смелость быть честным)
Я шёл на крышу. Чтоб с неё спрыгнуть.
Обстоятельства такие у меня… безвыходные…
…не вписываюсь я никуда…
И тут, краем глаза замечаю
человек падает и лежит… Около него
хлопочут, кто-то звонит в «скорую»,
а я стою, как пришитый...
Парень такой высокий, красивый…
… стоял и вдруг упал…
а я – на крышу… Дурень.
(достаёт платок, вытирает испарину)
Он с кем-то говорил… с коротышкой каким-то…
И тот стукнул его… а потом, когда
красавец этот упал – смылся быстро…
легонечко так… стукнул… в «солнышко»…
я в кино видел… что такие удары есть,
которые смертельные… а их даже можно
и не заметить…
(открывает портфель, достаёт коньячный шкалик, откручивает пробочку и глотает, некоторое время следит за тем, как внутри становится теплее, завинчивает пробочку, убирает шкалик, пожимает плечами)
может это, конечно, сказки… для кино…
ну, чтоб позанимательней… я сам
тоже люблю чего-нибудь навыдумывать…
…что, например, люди – прекрасны…
что они всегда хотят быть хорошими,
а плохими становятся от условий…
потому что не получают того,
чего им хочется… а чего всем хочется?
Я на это отвечаю так: всем хочется
быть любимыми, востребованными и
полезными другим людям… разве не так?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Возможно.
ЛЕБЕДЕВ (испуганно)
Кто здесь?..
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Может, всем хочется быть счастливыми?
ЛЕБЕДЕВ
А счастье у всех разное.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Что-то вроде того… кому-то
счастье – любить, а кому-то…
ЛЕБЕДЕВ (задирает голову вверх)
Мне вот когда-то гипнотизёр
один рассказывал, что под гипнозом
человек не может убить…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
И что это доказывает?
ЛЕБЕДЕВ (смотрит в сторону)
Что человек рожден нравственным
существом.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (смеётся)
Тут кто-то на крышу собирался…
ЛЕБЕДЕВ (смотрит в другую сторону)
Каюсь.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Какой прекрасный нравственный
Человек мне встретился!
ЛЕБЕДЕВ
Я не виноват… я - жертва обстоятельств…
Мы все!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Каких обстоятельств?
ЛЕБЕДЕВ
Жизнеустройственных.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ладно. Крышу вычёркиваем.
ЛЕБЕДЕВ
Это провидение просто…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Скажите ещё благословение…
ЛЕБЕДЕВ
Оно же проклятие…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ну и как вы до такой жизни дошли?
ЛЕБЕДЕВ
У меня - родители с высшим
образованием, спец школа,
музыкальная школа,
литературный кружок…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
МГИМО, Консерватория или МГУ?
ЛЕБЕДЕВ (перебивает)
Какая разница? Мне в жизни места нет!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (продолжая)
А где ж ещё про добро и зло
«заморачиваться»?
ЛЕБЕДЕВ
Ну, почему… школа… русская
литература… Тогда ж ещё никому
в голову не приходило,
что она не нужна…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Зато атеизм пришёл во все головы!
ЛЕБЕДЕВ (о своём)
Учителя у нас были прекрасные…
обращались на «вы» к ученикам…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ну, вы просто с другой планеты…
это что-то из царскосельских времён…
ЛЕБЕДЕВ
Просто повезло!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Счастливчик!
ЛЕБЕДЕВ
Это как посмотреть… иногда трудно бывает…
Столкновение с жизнью, знаете ли…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Тепличные растения на воле не выживают.
ЛЕБЕДЕВ
Я вот заграницу поехал, там чисто,
всё продумано и удобно устроено,
для людей! Никто никого не ужасает
и себе не ужасается…
Старину свою они холят…
остатки города 12 века… всё ухоженное,
улочки узенькие, лесенки,
вместо газона – горшки с цветами… прям на камнях…
хотелось к этим камням прижаться…
дотронуться до прошлых времен…
и никому не приходит в голову
что-нибудь испортить, разбить…
Почему у нас не так?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Загадочная русская душа?
ЛЕБЕДЕВ
Ну, если в этом загадочность –
на фиг она нужна?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Это всё легенды и мифы…
ЛЕБЕДЕВ
Мы как будто создаем себе реальность,
а потом страдаем от неё…
И никто не должен быть круче нас…
в страдании
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
«или доброту чужую видя и тою
уязвлён быв…»
ЛЕБЕДЕВ (улыбаясь и поднимая указующий палец вверх!) )
«… или лукавое помыслих…»?
Да. Теперь модно в благородных поступках
находить гаденький мотивчик.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Если поступаешь достойно, значит
тешишь свою гордыню?..
ЛЕБЕДЕВ
Выпендриваешься, значит…
противопоставляешь себя.
Грустно. Быть Человеком стало
не прилично…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Смена ценностей после разоблачения
«строителей коммунизма»?..
ЛЕБЕДЕВ
Какая смена? Разве быть человеком,
значит, быть завистливой, обидчивой,
жадной, подлой, ленивой и подозрительной
гадиной?..
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Вы говорили, что человек – прекрасен…
Похоже это НЕ жизненное утверждение.
ЛЕБЕДЕВ
Я – точно не прекрасен… и очень трудно
поверить, что другие лучше.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А этот красавец, упавший сегодня на улице…
ЛЕБЕДЕВ
Про убийство я всё же не уверен…
Воображенье разыгралось… (снова мысленно погружаясь в увиденное)
Хотя коротышка, напротив, стоял и быстро смылся…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Детектив – самое популярное чтиво!?
ЛЕБЕДЕВ (не слыша)
Люди не виноваты. Виновата «идеология наживы»…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Вы детективы писать не пробовали?
ЛЕБЕДЕВ (не слушая)
А? Это конечно вопрос философский, но
человечество должно его разрешить!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Детективы?
ЛЕБЕДЕВ (услышав)
Какие детективы?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ну, у вас сюжет развивается…
ЛЕБЕДЕВ
Ясный сюжет нужен тому, кто хочет
скрыть пустоту содержания.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Эва!
ЛЕБЕДЕВ (смущаясь)
Ну… почти…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Надо же быть занимательным!
ЛЕБЕДЕВ (заводясь)
Надо преодолевать негативный опыт!
Вернуться к социальным завоеваниям,
не для блага «одного человека» или
горстки, а всех людей!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Это уже не детектив, а оскомина.
ЛЕБЕДЕВ
Помните анекдот такой, времён застоя?
«У нас всё во имя человека и для блага
человека, и все мы по телевизору
каждый день видим этого человека»
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
«Благими намерениями», «Власть развращает» -
это даже школьники знают…
ЛЕБЕДЕВ
И деньги!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Детский сад, честное слово.
Представьте на минутку, что для того,
чтобы жить – работать не нужно.
Не нужно платить за жильё, еду,
одежду и путешествия, за образование…
это что ж дальше будет?
ЛЕБЕДЕВ
Люди, наконец, станут заниматься
творчеством, думать о прекрасном…
начнут жить, а не выживать!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Утопия. А кто хлеб будет растить?
Поддерживать порядок?
Чинить жильё и транспорт?
ЛЕБЕДЕВ
Но… мы же все разные… кто-то любит
всё чинить и усовершенствовать, а
кто-то – писать картины… я к тому,
что все смогут заниматься любимым делом…
Люди должны заниматься любимым делом
и получать удовольствие от своей
деятельности.. и двигать этим всё человечество вперёд!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А сейчас вам кто-то мешает?
Эхом разносятся последние слова «кто мешает… кто мешает… кто мешает?», и свет начинает меркнуть…
КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
В сером пространстве спинами на качелях болтаются двое с закрытыми глазами, лицом в зал, вниз головой. Ракушка открыта и на своём месте.
РАКОВ (открывая глаза)
Ой!
ЩУКИН (вздрогнув, но глаз не открывая)
Я падаю?
РАКОВ (шёпотом)
Мы висим.
ЩУКИН (зажмуриваясь сильнее)
Где?
РАКОВ
В пространстве…
ЩУКИН
Опять?
РАКОВ
Как говорится: «Снова»!
(садится и принимается раскачиваться, вертит головой)
ЩУКИН
Что ты видишь?
РАКОВ
Всё серое!
ЩУКИН
Мы же в домике были!
РАКОВ
Были.
ЩУКИН (открывая глаза, видит зал и вглядывается)
Кто здесь?
РАКОВ
Ты поднимись, а то красный весь уже!
ЩУКИН (садится аккуратно)
Должна бы голова кружиться… а – нет!
(ныряет головой в другую сторону и смотрит в зал как бы из-под качелей)
Кто здесь?!
РАКОВ (отслеживая взгляд Щукина в зал)
Ты с кем разговариваешь?
ЩУКИН
Да вот, представил, что я на сцене,
а там зал зрительный… вроде, не так страшно…
РАКОВ (глядя в зал)
Зрительный? Думаешь, на нас ОТТУДА смотрят?
А может, ОТТУДА? (задирает голову вверх)
ЩУКИН (вдруг развеселившись, садясь на качели, как на коня, и раскачиваясь к Ракову)
«Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним…»
РАКОВ (подхватывая)
«… и отчаянно ворвёмся прямо в снежную зарю-у»
Свет из сумрачного становится ярко-слепящим.
ЩУКИН
Э-эй!!!
РАКОВ
Если бы это был крайний север,
было бы холодно.
В этот момент слышно завывание ветра, свет принимается мигать, и оба друга начинают мёрзнуть.
ЩУКИН (соображая)
Это что, ты устроил этот морозильник
со страбоскопом?
РАКОВ (подпрыгивая на качелях, снова запевает, всё больше клацая от холода зубами)
«Ты узнаешь, что напрасно называют север крайним, и увидишь – он бескраен. Я тебе его дарююуу!»
ЩУКИН (стараясь перекричать Ракова)
«Чунга-чанга – синий небосвод
Чунга-чанга – лето круглый год!!!»
РАКОВ (замолчав и наблюдая, как свет становится тепло-желтым)
Работает!
«Чунга-чанга – весело живёт!
Чунга-чанга – песенки поёт!»
«Чудо – остров, чудо-остров,
Жить на нем легко и просто,
Жить на нем легко и просто Чунго-чанга!
Наше счастье постоянно
Жуй кокосы, ешь бананы,
Жуй кокосы, ешь бананы Чунга-чанга!»
Песня подхватывается женским голосом и аккомпанементом, качели опускаются, Щукин и Раков слезают с них, и вместе с ними сцену заполняют зеленые лианы и яркие цветы. Цветные одёжки, которые Раков и Щукин натягивают на свои серые робы. Пространство преображается, а Раков и Щукин пускаются в пляс. К ним выходит Лебедев, снимая белый плащ, выворачивает его и оказывается красно-желтой жар-птицей посреди «чунго-чангового» великолепия. Музыка трансформируется в звуковое шоу с пеньем птиц, шумом моря и постепенно приходит к умиротворяющему звучанию. «Ракушка» тоже освещается изнутри. Постепенно всё затихает. И звук, и свет. Только ярко горит «ракушка», в которую прячутся герои и захлопывают за собой зев. Острые лучи, пробивающиеся сквозь щели и дыры почти прозрачной ракушки, оставляют на сцене светящегося ежа. Поют птицы. Шумит море…
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ПЯТАЯ
В сером пространстве вокруг «ракушки», среди зеленых лиан и ярких цветов, пёстрых пляжных зонтов и белых пластиковых лежаков, 2х-литровых пустых коричневых баллонов из-под пива, в сумрачном свете раздается знаменитая тема из Лебединого озера и на сцену выпрыгивает Лебедев. Это не танец Одиллии или Одетты, это чудовищный пляс Жар-птицы в ярком оперении.
Свет становится ярче.
Драматическая тема сменяется темой «маленьких лебедей» и в знаменитых «па» появляются Раков и Щукин.
Перепляс заканчивается тем, что вымотанные танцоры падают на лежаки и тяжело дышат.
РАКОВ
Жарковато…
ЩУКИН
Да, вжарили…
ЛЕБЕДЕВ
Ко всему человек привыкает!
РАКОВ
Ты это к чему?
ЩУКИН
Я думаю, это он к тому, что когда
мы играли в «Вечера на хуторе»
было веселее…
РАКОВ
А чего плохого в веселье?
Всем хочется радости!
ЛЕБЕДЕВ
Радости или праздности?
РАКОВ
Вот зануда.
Но не в Одиссея же играть?!
ЩУКИН
Там слишком много женских ролей.
Сирены всякие…
ЛЕБЕДЕВ
Во времена Шекспира мужчины играли
все роли.
РАКОВ (встаёт и потягивается, восстанавливая дыхание)
Я, честно говоря, по своей Пенелопе
тоже соскучился…
ЩУКИН (тоже встаёт, снимает с лианы яркую ткань, подходит к Ракову и оборачивает его полотнищем)
РАКОВ
Э-э-э! Ты чего?
ЩУКИН
Сыграем роль. (начинает разматывать ткань, заворачиваясь сам и совершая недвусмысленные «па»)
РАКОВ
Я тебе не стриптизёрша!
ЛЕБЕДЕВ (лежа и глядя на них, смеётся)
«Любить иных – тяжёлый крест,
а ты – прекрасна без извилин,
и прелести твоей секрет –
разгадке жизни равносилен!»
ЩУКИН (оторопев)
Ты написал?
ЛЕБЕДЕВ
Нет.
ЩУКИН (разочарованно)
Я думал – ты!
Щукин и Раков стоят, замотанные в ткань.
ЛЕБЕДЕВ (улыбается)
Я бы хотел, но он… опередил.
РАКОВ
Я вообще стихи – не очень. А это ничего…
Красиво… моей Дульсинее бы понравилось.
Дай списать?
ЛЕБЕДЕВ
Она же Пенелопа?
РАКОВ
Ага. Она же Лаура, Богиня и Королевна!
ЩУКИН
А моя просто – Дуся… (Лебедю) А твоя?
ЛЕБЕДЕВ
А я – один. Нет у меня… дамы сердца…
РАКОВ
В смысле сейчас? Или вообще?
ЛЕБЕДЕВ
Маме мои избранницы не нравились…
А теперь… мамы нет… а я как-то… разучился…
ЩУКИН (ржёт)
Что? Как это можно разучиться?
ЛЕБЕДЕВ (краснея)
Да, нет… знакомиться… общаться…
РАКОВ
Чудак! Да ты им стихи читать начни –
они ж сразу как за волшебной дудкой пойдут!
«Разгадке жизни равносилен…»!
ЛЕБЕДЕВ
Это только так кажется… да и вообще…
теперь другие времена.
ПАУЗА
Щукин и Раков смотрят друг на друга…
ЩУКИН (приглашает Ракова к танцу, поёт)
«Утомлённое солнце
нежно с морем прощалось…
в этот час ты призналась,
что нет любви…»
Танго подхватывается инструментально, и постепенно затихает, на музыкальную тему накладывается шум моря. Лебедев разворачивается на лежаке, заложив руки за голову, Щукин и Раков «утанцовывают» на задний план. Свет меркнет. Одежда сцены превращается в звёздное небо. Из звуков остаётся только шум моря…
КАРТИНА ШЕСТАЯ
(Лебедев на лежаке с заложенными за голову руками)
ЛЕБЕДЕВ (напевает)
«Неее покидай меня,
Скажи, что это шутка,
Что ты по-прежнему, по-старррому моя.
Не покидай меня,
Мне бесконееечно жутко.
Мне так мучительно,
Так больно без тебя…
Уходишь ты холодной и далллёкой.
Закутав плечи в шёлк и шиншилля…
Неее покидай меня,
Не будь такой жестокой…
Пусть мне покажется,
Что ты ещёоо моя…»
Шум прибоя «слизывает» этот напев и вдали слышен раскатистый счастливый женский смех, который хрустально рассыпается и замолкает…
Лебедев лежит на лежаке, как будто в звездном небе парит.
ЛЕБЕДЕВ (как будто продолжая разговор)
Я где-то читал, что заводить
женщину, надо чтобы тешить её
самолюбие, а не своё… потому что
своё всегда безутешно…
(поворачивается в зал, подпирая голову рукой)
Счастье – это оборотная сторона
одиночества. А святители говорили,
что эта жизнь дана человеку не для
счастья, а чтобы заслужить его.
Из женского смеха возникает голос…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Святители много чего говорили.
ЛЕБЕДЕВ (обрадовавшись собеседнице)
А я вот думаю, что наши желания –
это тот крючок, который заставляет
нас шевелиться… и ещё выживание…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А как же тогда «любимое дело»?
ЛЕБЕДЕВ
Оно возникает, когда есть уже
хоть какое-то сознание. А до
«сознания» – бессознательное:
желание и выживание…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Может желание выжить?
ЛЕБЕДЕВ
Бывает, человек не замечает,
как начинает осуждать других людей,
презирать их…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Люди меряют палками…
ЛЕБЕДЕВ
А Бог?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Шёлковой нитью. Так святители
говорили…
ЛЕБЕДЕВ
Я бы хотел верить…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (как читает с листа)
Вера – это всего лишь сокращение
расстояния между человеком и Богом…
ЛЕБЕДЕВ
По образу и подобию же...
Зачем мы Ему? Кто мы? Кого Он
хотел бы в нас видеть? Всего лишь
инструменты или равноправных
партнеров???
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Ну, ты хватил…
ЛЕБЕДЕВ
Ты что-то знаешь? Кто ты?
Как тебя зовут?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Зови меня Ева, или Мария…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
(поёт)
Aаааve Mariiiaaa...
ЛЕБЕДЕВ
Еву я дергал за косички…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (перебивает)
Она была «недостаточно серьёзной»?
ЛЕБЕДЕВ
Мама с папой сказали, что сначала
надо закончить институт.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А Ева?
ЛЕБЕДЕВ
Мы целовались до умопомрачения
и я её очень любил…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А потом?
ЛЕБЕДЕВ
Оправдывал доверие родителей.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
А Ева?
ЛЕБЕДЕВ
Потерял из виду.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Значит, прилежный студент…
ЛЕБЕДЕВ
С Марией мы познакомились в институте.
Я не подошёл её родителям…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (с эхом)
Ева… Мария… где вы?..
Раскатистый женский смех, хрустально рассыпается и замолкает… Звезды гаснут. Сцена погружается в темноту.
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
В темноте раздаются странные голоса:
РАКОВ
Что ты привязался ко мне со
своим «белым шумом». Лично я
думаю, что раз есть белый,
значит, должен быть и чёрный.
(споткнулся-чертыхнулся)
ЩУКИН
Эй вы, эзотерики, вы мне надоели.
Оба!
Раздаётся женский смех и
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (ЗАПЕВАЕТ)
Бессаме, бессаме мучо…
РАКОВ (обламывая напев)
Вот я тут у тебя читаю цитату:
«если сообщение было послано,
но не было воспринято, оно так
и пойдет по миру белым шумом»
Постепенно становятся видны очертания сцены. В белом кабинете белая «ракушка» и остальные белые предметы. Пространство смахивает на кабину звездолёта. Раков, Щукин и Лебедев в белых скафандрах. Идут медленно и тяжело, как будто вязнут в «глицерине». Их голоса слышны как из передатчиков. У Ракова в руке раскрытая белая книга.
ЩУКИН (Лебедеву)
Это ты написал?
ЛЕБЕДЕВ
Нет.
ЩУКИН (разочарованно)
А я думал ты… может, читать начать?
РАКОВ
Это ж, наверное, доброе сообщение,
белым-то, а злое какое, подлое, оно ж,
наверное, чёрным шумом пойдёт?
ЛЕБЕДЕВ
Ну, это образно так говорится…
ЩУКИН (пытаясь внедриться в разговор)
А я, вот, думаю, что люди
разучились понимать друг друга.
ЛЕБЕДЕВ (почти огрызаясь)
Разучиться можно тому, что умел!
РАКОВ
Я! Я знаю! Я читал! Это называется –
кризис вербальности и отсутствие
«витаминов ума»!
ЩУКИН
Это что за хрень?
РАКОВ (натыкаясь на пластиковый 5л пузырь с водой)
Без главного коммуникатора
не разберешься.
Снимают шлемы и выкарабкиваются из скафандров. Их белые одежды похожи на исподнее. Рассаживаются вокруг «ракушки». Она начинает светиться изнутри. Достают стаканы из карманов.
РАКОВ (отвинчивая пробку)
Я вот «ракушку» купил…
ЩУКИН
А у тебя разве есть машина?
РАКОВ (разливает по полстакана)
Надо приближать желаемое всеми силами.
ЩУКИН
Жить надо проще… веселее как-то…
Лебедев задумывается.
РАКОВ
Это да, но тут место такое…
ЩУКИН
Какое?
РАКОВ
Тут всем нравственные искания подавай!
Щукин оторопело берет стакан и нюхает жидкость, потом пробует на вкус, смотрит на Ракова с удивлением. Раков тоже пробует, пожимает плечами.
РАКОВ (оправдываясь)
Говорят, что любой человек на 80%
состоит из воды!
ЩУКИН (ржёт)
Ты думаешь, что мы тоже?
ЛЕБЕДЕВ
А мне хочется, чтоб все были счастливы!
По-настоящему.
РАКОВ (торжественно)
Это серьёзно!
И Раков доливает по полному стакану.
РАКОВ
За счастье!
ЩУКИН
Для всех!
Трое торжественно чокаются, но не успевают донести до рта…
ЛЕБЕДЕВ
А здорово было бы… вот так чокнулись,
выпили, а на утро проснулись – и все
счастливы… просто молитва такая…
волшебная палочка… (смотрит на свой стакан)
«Мы в этом мире не утолим жажду, а лишь разбудим её»…
ЩУКИН
Это ты написал?
ЛЕБЕДЕВ
Напишу ещё...
Мужики переглядываются и опрокидывают стаканы. Пьют жадно, но медленно, мелкими глотками, как будто молитву читают.
Свет медленно меркнет. Звучит гитарный перебор.
И женский голос поёт уже знакомую песню на стихи Мандельштама.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Быть может, я тебе не нужен.
Ночь. Из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.
Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поёшь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь…
Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
Ты неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей.
И хрупкой раковины стены
Как нежилого сердца дом
Наполнишь шёпотами пены
Туманом, ветром и дождём…
ДОЛГАЯ ПАУЗА ТИШИНЫ и ЗТМ
Медленно набирается свет в зале, и вместе с ним, чуть запаздывая…
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
Рассвет в обычном городском дворе спального района со множеством металлических «ракушек», уходящих за горизонт. На одной «ракушке» по центру в неудобных позах спят три мужика, одетые, как в первой картине. Откуда-то сверху раздаётся женский голос.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Раков! Вы что, совсем очумели? Утро уже.
Раков просыпается и смотрит наверх, в окно этажа, эдак, пятого. Щукин и Лебедев тоже просыпаются и озираются по сторонам.
РАКОВ
Пенелопа моя! Богиня! Иду!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Дома поговорим! Я тебе сейчас
устрою «цыганочку с выходом»!
Раков быстро убегает. Щукин и Лебедев потирают затёкшие тела.
ЩУКИН
Я тоже, пожалуй, пойду. Дуська моя,
тоже небось, свою «цыганочку»
приготовила… (исчезает)
Лебедев стоит как-то потерянно. На него падает луч. Остальной свет меркнет. В этом луче он стоит, как на эстраде. Непривычное состояние, как под дулом. Лебедев сжимается и отчаянно трусит. Он чувствует себя прилюдно раздетым…
И тогда Лебедев достаёт из кармана солнцезащитные очки и надевает. Плечи расправляются. Эта «броня» защищает. Теперь он чувствует себя вполне раскованно. Смотрит прямо на луч.
ЛЕБЕДЕВ (почти смело почти кричит первую фразу)
Мне страшно. А чего я боюсь?
Еваааа!?
Быть собой? Не быть собой?
Смеяться? Плакать?
Упасть и не подняться?!
Чего?
(снимает очки)
Быть иль не быть?.. тьфу, опять!
Делай, что должен…
А что должен?!
Уверенность, неуверенность,
Любовь, ненависть,
Доверчивость, подозрительность,
страсть учиться,
страсть назидать,
страсть поделиться заблуждениями…
страсть искать истину…
Страсть… страсть… страсть…
Страх! Вот он.
Страх ошибки, страх греха, страх власти.
Ответственности…
страх превратится и не заметить…
«надуть щеки»…
Гордость! Всё она!
Жажда…
Жажда искупления…
Смирение…
Мария! Мария!!!
Что? Что Он хочет от меня???
Что я должен???
Раскат грома хрустально рассыпается женским смехом, луч слепящий Лебедева, поморгав, гаснет, а в городском дворе спального района уже наступило утро…
Лебедев озирается, как будто стряхивая наваждение, некоторое время размышляет, потом снимает свой белый плащ, выворачивает его на изнанку, где ярко-пестрая подкладка. Надевает свой Жар-птицын «прикид», достаёт из портфеля баллончик с краской и с песней «Чунга-чанга» принимается наносить на белую «ракушку» цветные завитушки.
ЛЕБЕДЕВ (сперва неуверенно, пробуя голос)
«Чунга-чанга – синий небосвод…
…Чунга-чанга – лето круглый год…
…Чунга-чанга – весело живёт…
…Чунга-чанга – песенки поёт!»
Откуда-то раздаётся женский смех… потом женский голос начинает подпевать Лебедеву. Присоединяются инструменты. Лебедев танцует во дворе, машет руками, «общается с соседями», видимо выглянувшими в окна… к нему возвращаются Раков и Щукин, подхватывая знакомый мотивчик и танчик.
«Чудо – остров, чудо-остров,
Жить на нем легко и просто,
Жить на нем легко и просто Чунга-чанга!
Наше счастье постоянно
Жуй кокосы, ешь бананы,
Жуй кокосы, ешь бананы Чунга-чанга!»
13.09.2013
-пятница,
Фирсановка
фото из интернета