Нежную, сочную майскую траву за чубы колыхал лёгкий и тёплый ветерок. На большой поляне, больше смахивающей на луг, паслись косули. Прижимаясь к подлеску, они по очереди поднимали свои грациозные головы вверх и прислушивались. Удостоверившись, что всё спокойно, опускали их и неспешно, будто серпом, подрезали языком траву. Этот период природы называют бриллиантовым. С середины апреля и до середины мая людей и животных не беспокоят надоедливые мошки, комары и оводы. Древние русичи называли это время – лепота.
На противоположной стороне луга, со всех сторон окруженной лесом, расположилась по всем меркам молодая компания. Они дружили семьями уже несколько лет и часто по выходным и праздникам выезжали на вылазку.
– Давайте выпьем за женщин, – налив в чистые пузатые фужеры красное вино, предложил Сергей.
– Конечно, первый тост только за наших милых и неповторимых дам, – поддержал Владимир.
Потом поднимали бокалы за любовь, за дружбу, за свободу Никарагуа, за комсомол…
– А не пошукать ли нам цветы, да веничек майский приготовить для баньки, – предложил Владимир свой жене Валентине.
– Сходите, сходите, познакомьтесь поближе с природой, – с намеком подтрунивала их подружка Наташа.
Владимир обнял жену, и они побрели по лугу, собирая по пути первые душистые цветы, чем заставили косуль опрометью броситься в лес.
Зайдя в гущу деревьев, Владимир огляделся и, оставшись довольным местом, прижал к себе Валентину. Немного посопротивлявшись, больше для кокетства, положила руки ему на плечи. Она до мельчайших подробностей наперёд знала, что и как будет, поэтому без особого вдохновения и азарта по привычке отдалась обстоятельствам…
Каждый раз после этого в душе она вздыхала, в грустных глазах читалась неудовлетворённость. Все эти годы, со дня свадьбы, жила с Владимиром, не чувствуя полового аппетита. Нет, оргазм у неё был, но не такой, какой она хотела. Ей представлялось, что эти всего несколько минут должны быть такими необыкновенными и неповторимыми, чтобы потом о них вспоминать с умилением и дрожью. Но, увы. Получался только осадок. Кипящего гейзера не было.
Через полчаса она с цветами, а он с двумя зелеными вениками возвратились с прогулки. И снова обе пары вдыхали виноградный вкус вина. В голове шумело, играло. Настроение достигло своего пика.
– А не сыграть ли нам в карты, – предложил Сергей.
– Нет, нет. Карты – на десерт! Будем играть в футбол, – отфутболила предложение Сергея Валентина. – Разделимся на две команды – «8 Марта» и «23 февраля». Посмотрим, кто сколько пропустит голов. Играем без вратарей, – решительно подвела итог предложению Валентина.
Мужчины, хотя и сопротивлялись, умело пасуя друг другу мяч, но, всё же будучи по природе сильнее и умнее женщин, сумели к великой радости своих жён, закончить игру ничейным результатом. Хмель такой форсаж как ветром сдул. Усталые они плюхнулись на землю возле стола с закусками. Откупорив бутылку вина, вновь с наслаждением стали доводить своё тело до состояния лёгкой эйфории.
Почувствовав легкость тела, обе пары побежали к реке. Хотя вода ещё и не совсем прогрелась, но им в этот момент было всё по колено. Бодрящая легкая волна встретила их приветливо. Они ныряли друг под друга, плавали наперегонки, играли в догонялки, пока снова не протрезвели. Мужчины, немного уставшие, пошли в лес выжиматься, а девушки приотстали на берегу.
– Наташ, у тебя как с Сергеем? Все хорошо?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сама понимаешь. Я о тех моментах женского счастья спрашиваю.
– Ой, Валь. Он только проведёт рукой, где надо, так я вся дрожу.
– А у тебя не бывает желания в это время поруководить мужем?
– Да мой, вроде, рулит правильно. Мне нравится. Он всегда что-нибудь придумает, а потом доводит до совершенства. А у тебя что-то не так?
– Это трудно выразить словами. Но того, что я имею, мне мало. Это очень нелёгкая тема для разговора. Есть женщины, которые прожили с мужем всю жизнь и ни разу не почувствовали себя женщиной. В тайне каждая из нас мечтает об одном, но мы никогда об этом не говорим ни с мужьями, ни между собой.
– Что, правда, бывает такое, чтобы… ну ни разу в жизни?
– Да, миленькая. Это тебе повезло. Вы с Сергеем идеальная пара. А есть люди мучаются годами. А ведь Господь даровал всем одинаковое наслаждение, только ни все его получают. Надо, чтобы обе половинки людского рода, когда они вступают в ложе любви, подходили друг другу на все сто. Тогда и союз между ними крепок. Тогда и его портянки, когда ты стираешь их, пахнут не потом, а духами.
– Ну, ты даёшь, Валюха! Где ты всё это прочитала?
– Да, честно говоря, и прочитать-то негде. Жизнь заставляет думать, додумывать прочитанное, гадать над чем-то сказанным другими, анализировать своё бытие.
– Неужели всё так серьёзно?
– Ещё как! Откуда такие масштабные разводы. Хорошо, если разведутся сразу. Ты не была в шкуре той женщины, которую муж поливал всю жизнь, а она так и не распустила бутон, не зацвела.
– Валентина Петровна, ты рассуждаешь как проповедник. Откуда всё это?
– Есть в технике такие термины. Первый матрица – немецкое слово, а оно, в свою очередь, заимствовано из латыни и обозначает матка, источник, начало. Второй – пуансон. Слово французское. Он (пуансон) входит в соответствующее отверстие матрицы, чтобы при штамповке получить нужную качественную деталь. Если хотя бы на тысячную часть миллиметра будет несоответствие матрицы и пуансона, то произойдет авария. Но люди не металл. И человеческая судьба куда сложнее и эластичнее механизма.
– Постой, постой, Валентина. Я что-то не соображу сразу про твою философию.
– Вот если бы ты, Наталья, хоть одну ночку помучилась в постели с мужем, то твоя соображалка заработала бы быстрее.
– Подожди, Валентина. А как же любовь. Ведь женщина без неё, как лошадь без уздечки.
– Вот! Вижу, Натаха, и ты заговорила образно, начала думать. Любовь – начало, первая ступень интимного глубокого чувства на пути к силе тяготения к другому человеку. Любовь, как говорят философы, побудительная сила духовного восхождения, индивидуально-избирательное чувство. Но я тебе скажу, что и любовь-то тоже не ко всем приходит. Вот мы и мечтаем о принце, который принесёт нам достаток, любовь и женское счастье.
– Да, Валентина Петровна, поговорили по душам. Я о таких вещах никогда не думала.
– Не думала, потому что счастлива…
Мужчины вышли из леса и, подсев к столу, молча налили себе понемногу вина и выпили. И как это ни банально звучит, повели разговор о женщинах.
– Володь, ты доволен своей женой в постели?
– В общем, да, прикуривая от зажигалки сигарету, – ответил он.
– А она?
– Не знаю, никогда над этим не задумывался, никогда об этом её не спрашивал.
– Очень даже, очень даже зря. Так можно пропустить главный момент в семейной жизни.
– Что ещё за момент?
– Понимаешь, после первого поцелуя, после пылкой любви наступает момент, по крайней мере, должно наступить время обоюдного полового удовлетворения. Если этого нет, то семейный механизм быстро разладится. Это всё равно, что ты крутишь педали динамо-машины, а энергии нет. Твои мужские усилия просто напрасны. Более того, они начинают вредить семейному очагу.
– Вот это ты, Серега, загнул. Прямо философско-половой трактат слышу.
– Ты не ёрничай. У нас пропаганда этого, я имею в виду в лучшем смысле этого дела, поставлена скверно. Три года назад ездил на семинар по работе, и там сотоварищи дали прочитать мне одну брошюру. Очень, я тебе скажу, умная и нужная для молодой семьи вещь.
– И что же в этой книжице было поучительного?
– Бог создал семью из двух противоположных полов и наделил их в отличие от животных, которые спариваются только для продолжения потомства, даром совокупляться всю сознательную жизнь. И мужчина, как глава семьи, должен руководить, оттачивать его. Не запрещено и женщине проявлять инициативу. Повторюсь, для обоюдного удовлетворения, а не одного кого-то.
– Неплохо, Серега, там написано. Давай-ка я тебе плесну немного вина, да и себе тоже. Продолжай.
– Надо добиться того, чтобы женщина под тобой или на тебе, там, кстати, много приёмов приводится. Так вот, надо, чтобы женщина под тобой, как скрипка играла. Учти, каждой женщине свой, особый камертон нужен. Физическая близость в итоге реализуется оргазмом (от греческого, пылаю страстью), как высшей степенью сладострастного ощущения.
– Умная брошюра, Серега, я тебе скажу.
– Да, я её трижды прочитал. Вот почему так подробно рассказываю тебе. Женщина, Владимир, – особый мир. Половая культура – не значит культурно обслуживать женщину. Надо суметь заработать мужчине её похвалу и её поцелуй.
– А вот и наши женщины легки на помине, – с радостью произнес Владимир. – Надо налить им для сугрева.
– Не откажемся, не откажемся, – озорно ответила Наташа.
Они ещё поиграли в карты, потом в волейбол, искупались на дорожку, поели цветочного мёда с пасеки Сергея и к концу дня вернулись домой, каждый со своим настроением и мыслями. А косули, ставшие теперь хозяевами поляны, вышли на её середину и перед ночным отдыхом активно стали поедать траву. Прежде чем сесть за руль авто, Владимир, будто прощаясь навсегда, внимательно посмотрел на них с умилением и позавидовал их беспечности и свободе.
Как ни старались бодриться Владимир с Валентиной, но активный отдых на природе давал о себе знать. Легли они рано – завтра рабочий день. Прежде, чем заснуть, Владимир вспомнил наставления Сергея. Что-то затронуло его в услышанном. Он взглянул на Валентину, но она спала глубоким сном младенца.
Однако Валентина снился сон далеко-далеко не младенческий. Будто она находится с Сергеем ночью в стогу, а кругом – гроза, дождь. Ветер неистово рвет листья с деревьев. Она крепко обнимает Сергея, и в этот момент к ней приходит сладострастное ощущение. Она дико закричала во сне, а потом застонала глубоко, надрывно и радостно…
– Что с тобой, Валя? Что случилось, – спросил разбуженный Владимир.
– Ничего. Это только сон. Спи, – не открывая глаз, тихо ответила Валентина.
Она вдруг поймала себя на мысли, что ответила мужу, словно что-то украла. Потом она медленно и осторожно дотронулась пальцами до центра женской галактики. Всё горело, было немного влажно. Она отдёрнула руку, но через секунду дотронулась снова. От прикосновения её подбросило. В голове появилась приятная слабость. Валентина вновь очутилась в сладостном и невесомом мире неги и умиротворения, теперь уже не во сне, а наяву. «Наверное, таким себе представляют грешные люди царство Божье – рай», – подумала она.
Прошло несколько минут. Валентина прислушалась к биению сердца, которое готово было выскочить из груди. Она положила левую руку на грудь и погладила её. Постепенно сердце успокоилось, и всё тело вслед за ним пришло в обыденное состояние. Валентина тихо встала, потянулась и, не веря самой себе, впервые перекрестилась, шепотом произнеся: «Господи, как хорошо и легко. Спасибо». Потом по-детски засеменила в ванную, открыла на полную теплую воду и, спустя немного времени, села в неё и закрыла глаза…
Вдохновлённый лекцией и наставлениями Сергея, Владимир предпринял было несколько попыток разнообразить половую семейную жизнь. Однако устойчивый фактор Владимира, как «сухаря» в постели, в лице Валентины настолько укоренился, что все усилия шли только во вред. Но об этом они только думали и догадывались. Вслух же на эту тему разговоров не заводили.
Как-то на работе у Владимира зашёл разговор между сотрудниками, где бы купить хорошего цветочного мёда. «Я попытаюсь достать», – пообещал Владимир. В обеденный перерыв он пришёл домой, но Валентины на месте не оказалось. Пришлось самому хлопотать на кухне. Перекусив и немного отдохнув за газетами, Владимир направился к Сергею договориться о мёде.
Жил Сергей в собственном доме, который вместе с пасекой достался ему от отца. Жил в достатке – помогал сладкий и душистый мёд. Калитка была открытой – знак того, что в доме кто-то есть, и он без проблем вошел во двор. Проходя мимо омшаника, до него донеслись странные звуки. «По видику что ли развлекается», – подумал гость и стал спускаться по ступенькам вниз.
Видеомагнитофон действительно работал. Под аккомпанемент порнографического фильма он увидел на кровати свою жену Валентину. Она сидела на корневище Сергея и в такт половому акту стонала как-то не по-человечески, гортанно и страшно. От увиденного у него подкосились ноги. Что-то тупое и тяжелое ударило в грудь, затем по голове. Его затошнило. Не помня себя, он на четвереньках пополз к выходу.
Увидев Владимира, сладкая парочка посмотрела на него с невозмутимым спокойствием, будто в дверь заглянул лёгкий ветерок. В той же позе она проводила его мутными и похотливыми глазами, словно бодая. А взгляд вдогонку говорил: что возможно с любовником, то невозможно с мужем, что возможно с мужем, то невозможно с любовником…
Владимир кое-как выполз из омшаника и, начисто лишенный рассудка, продолжил на четвереньках двигаться к калитке. Она оказалась закрытой. Чтобы открыть её, надо повернуть защёлку, которая находилась вверху. Это и заставило его подняться на ноги.
Ошалевший от увиденного, Владимир шёл, не зная куда. Логика в мыслях и движениях напрочь отсутствовала. Изредка, будто отбойным молотком, проникала в сознание мизансцена: мать постелила белую чистую скатерть на столе, а по ней в грязных сапожищах шагает некто. По пути его то и дело мутило и рвало. Потом его бросило в жар. И пот, как в парилке, кривыми струйками бежал по всему лицу. Психологический стресс достиг своего апогея.
Ноги, а вернее злодейка-судьба, привели его в гараж. Владимир автоматически, повинуясь злому року, открыл сначала ворота, а потом багажник автомашины и кому-то вслух сказал: «Хорошо, хорошо». Удостоверившись, что нужное ему находится на месте, хлопнул крышкой. Затем с помутневшим разумом протиснулся в дверцу машины и вставил дрожащими руками ключ в замок зажигания. «Москвич» на удивление завелся с полуоборота.
Не закрывая гаража, Владимир помчался по дороге. На мгновение к нему пришло его повседневное сознание, но, вспомнив сцену в омшанике, он так скрежетнул зубами, что несколько из них выплюнул вместе с кровью в открытое окно дверцы. Ему не хотелось ни о чём думать, а только выполнять желание или приказ своего двойника, дублёра, который сидел в нём. Как трудно в таких обстоятельствах бороться с самим собой, когда судьба ломает тебе хребет через колено. Чаще побеждает тот, который в тебе сидит. Вот почему на свете столько разных человеческих проступков, измен и греха.
Перед последним поворотом ему вспомнились те косули, что паслись на лугу. Их умилённый вид, их грациозность и ранимость окунули его на миг в другой мир. В мир благоденствия, порядка, чистоты и любви. Владимир заплакал, потом истошно зарыдал и завыл, как загнанный в смертельное кольцо зверь. Голова упала на руль, машина остановилась около одинокого сухого дерева. В голове произошёл взрыв мыслей: жизнь боролась со смертью…
Поникший и безропотный Владимир последний раз вслух сказал: «Хорошо, хорошо. Я это сделаю». Затем механически достал из багажника канистру с бензином и стал поливать себя им с головы до ног, а ему казалось, что он стоит под весенним дождем. Потом достал из бардачка зажигалку. С первой искрой с шумом взметнулось яркое пламя огня. В середине факела на миг появилось движение, и оттуда раздался душераздирающий крик. Крик физической и душевной боли. Крик отчаяния за себя, за неё, за любовь, за жизнь…