Ариадна

Михаил Кудрявцев
Ариадна 
*
Меня просто взяли и сократили. Десять лет проработала стюардессой на международных линиях – и вот на тебе. Надо искать работу. В медсестры я не пойду. Это однозначно.
Тут я зашла в свою больницу, где уколы  в задницы делала. Я и раньше заходила, пока летала. Девчонки завидовали мне. Они думают, что у стюардессы жизнь – сахар. А она, эта работа не из легких. Это так только кажется – красивая, нарядная улыбчивая я перед пассажирами. Каждый третий мужик, как только взлетим, и солнце засверкает через иллюминаторы, каждый третий норовит познакомиться, приглашает поужинать в Москве и прочее. А после рейса ложусь трупом. А тут вдруг давление стало беспокоить, прыгать. Вот и комиссовали меня, как у летчиков говорят. Списали на землю.
Пришла, значит. Девчонки встретили меня хорошо. Обрадовались. Посидели, поболтали.
Светка, которая тогда еще меня в горы снаряжала, постарела, но все еще работает. Старшей медсестрой стала.
-- Ты, - говорит, - Ирина, и не думай сюда возвращаться. Плохо все. Денег не  платят, лекарств нет, нянечки уходят…
А куда пойдешь?
Решила посоветоваться с дочкой. Ей уже пятнадцать лет, и кое-что в жизни соображать стала.
- А не попробовать ли тебе, мамуля, в турфирму обратиться. По поводу работы. А что? Ты знаешь английский, а сколько раз ты была за границей. Тебя с  руками оторвут!
-  Ну, впрочем, язык я знаю неважно, на уровне  фишь, чикен, пристегните ремни, и тому подобное. А  за границей, да, бывала много, но только, как правило, не дальше аэропорта и дьютифри.
- Нет, мамуля, напрасно. Ты еще молодая, красивая. И деловая,- добавила Иришка.
Когда пойдешь в турфирму предлагать свои  услуги, надо произвести впечатление в первые пять секунд. – стала учить меня Иришка. – Так советуют пикаперы.
- Это что еще за «пикаперы»? Пик ап по английски – подбирать, подцепить, - вспомнила я.
- Пикаперы – это парни, которые соревнуются кто больше девчонок закадрит на улице, в метро, в магазине – где угодно. Договорится о встрече, получит телефон девчонки. Они специально  учатся, как это сделать. Чтобы не смущаться, не обидеть девочку, расположить к себе и выслушать какую-то болтовню. Это не просто: «Девушка, что вы делаете сегодня вечером?». Тут целая наука. Как одеться, с чего начать разговор. Но главное – это первые пять секунд.
- Откуда ты все это знаешь?- удивилась я.
- Откуда, откуда… Общаюсь с ребятами. Рассказывают. Я знаю одного парня, он за день закадрил  семнадцать девушек.
- И что он с ними делал?
- А ничего. Просто он научился не смущаться. И никто ему не сказал: «Я на улице не знакомлюсь!».
 
*
Наутро, вдохновленная вчерашним разговором с дочерью, я взяла газету «Экстра-М», которую бесплатно  суют в почтовый ящик.
О! Сколько же турфирм развелось! Так, так. Как же их найти? Дают только номер телефона. А вот телефон, почти как наш, значит они где-нибудь рядом. Попробовать, что ли?
Пойду-ка я да и предложу свои услуги да хоть вот в эту. Она ближе всего.
 Работа нужна. У меня растет Иринка. Пятнадцать ей уже. Хочет одеться получше. Да и  есть что-то надо. Цены вот отпустили. И сразу все появилось в магазинах.  Но цены!
 И за жилье платить надо. Так и живем в комнатке, что снял тогда Коля. Мы ее называли пещерой, где прятались от любопытных знакомых. Как я тогда придумала историю, что зачата была в пещере, и зовут меня Ариадна, так и повелось. И Иришке сказки рассказывала про нашу любовь к подземелью.
Так. Звоню в турфрму.
Набираю номер.
- Турфирма?
- Да, - приятный женский голос. – Что вас интересует?
-Я нашла вашу рекламу в газете. Как вас найти?
Девушка назвала адрес.
- Спасибо. Я живу рядом. Скоро буду у вас.
Был еще февраль, но снег с тротуаров убрали, и они были сухие. Я выстукивала по асфальту каблучками, и шла, как натянутая струна. Я чувствовала, как плотно натянуты колготки без единой морщинки, как ловко сидит на мне  мой голубой «мундир» стюардессы. И какая я вся подобранная. Я чувствовала взгляды встречных мужчин. Некоторые даже оборачивались. Этого я не видела, но знала своим  чутьем. «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она…», вспомнилось мне. Но «она», то есть я, не оглядывалась.
Так, вот здесь. Ни вывески, ни объявления.
Открываю дверь. За столом сидит симпатичная девушка и  разговаривает сразу по двум телефонам. Лет ей на вид около двадцати пяти. В комнате она одна. Видимо, звонят клиенты. И надо успеть всем ответить.
Она  кивнула мне на свободный стул, и продолжала разговор. Она рассказывала, как и мне до этого, как найти турфирму.
Наконец она положила обе трубкии обратилась ко мне:
- Вы хотите в Стамбул? … Или что?
По моему внешнему виду она, видимо, поняла, что я не выгляжу торговкой, которая интересуется поездкой за товаром.
- Я бы хотела предложить свои услуги и работать в турфирме.
Девушка критически посмотрела на меня, и в ее взгляде я уловила нотку ревности.
- Это вам надо дождаться директора. Он звонил, сказал, что скоро будет. Посидите.
Снова зазвонил телефон, и девушка занялась разговором с клиентом.
Я начала разглядывать развешанные на стене виды Парижа, Лондона.
Неожиданно открылась дверь , и вошел мужчина. Его вид подействовал на меня, на мое сознание меньше, чем прошло 5 секунд.
-Андрей,- девушка кивнула в мою сторону, -Вот женщина, хочет у нас работать.
По тому, как Андрей бросил взгляд на меня, я поняла,  что он, как говорят. «ходок по женской части».
- Добрый день, - поздоровался он, - Давайте поговорим. Меня зовут Андрей. А вы, прекрасная незнакомка, как вас величать?
- Я Мельникова Ирина. В настоящее время безработная. Десять лет работала стюардессой на международных авиалиниях. Теперь по состоянию здоровья, хоть это предлог, меня сократили. Знаю английский разговорный. Много раз пересекала границу, летала в  Европу.
Я, конечно , умолчала, что дальше аэропорта, например Хитроу, в Англии не была. Прилетали, и в тот же день улетали.  Впрочем, это, наверное, известно всем. Да какая разница, в конце концов. Но впечатление произвела.
Андрей  предложил мне работу с испытательным сроком в один месяц, а может быть и меньше, добавил он.
-Вот вам наши прайсы, вот описание туров и отелей, расписание рейсов. Попробуйте отвечать клиентам по телефону. У нас как раз вышла реклама в газете.
-Да, я видела ее, и  нашла там ваш телефон.
Молодая девушка, видимо, сотрудница фирмы, присутствовала. при разговоре Она с любопытством и некоторым, как мне показалось, сомнением слушала наш разговор. И изредка отвечала на телефонные звонки.
Андрей (ему на вид было лет  тридцать) представил мне девушку:
- Это Полина. Она опытный менеджер. Если у вас будут вопросы, обращайтесь к ней. А мне надо отлучиться на пару часов.
И он ушел.
Я послушала, как Полина отвечает на телефонные звонки, и поняла, чдто это не так сложно. Передо мной лежал лист с описанием  тура в Стамбул для активных людей, которые летали туда за  шмотками. Как я узнала, летали туда одни и те же. Закупят там товар, привезут перекупщикам, а сами снова летят. Так их и прозвали челноками, которые снуют туда-сюда. Такой бизнес.
Потом звонившие стали приходить покупать путевки. Я смотрела, что делала Полина. Как получала и рассматривала доллары, чтобы не вручили фальшивые. Она переписывала номера купюр, чтобы потом можно было найти того, кто  сдал фальшивые. Это была долгая работа, и мне пришлось включиться в нее.
-Уф! – сказала Полина, когда последний в этот день клиент ушел.
И тут мы подружились с ней. Она оценила мой энтузиазм и добровольную помощь.
-Я сразу, как только вы сказали, что хотите работать. поняла что Андрей возьмет вас. Вы ему понравитесь. Я –то его хорошо знаю: он мой двоюродный брат.
Короче, началась моя новая трудовая жизнь. Размер зарплаты, которую мне обещали, обрадовал меня.

*
На следующий день Андрей разъяснил мне суть нашей деятельности.
-Наше турагентство называется АНТУР. Андрей-тур. Так принято называть.  Мы  агенты. Мы продаем туры, которые  организует туроператор. Он дает нам скидку на стоимость тура и даже право повысить стоимость. Сам туроператор не в состоянии два раза в неделю продать путевки и заполнить самолет. Ил-86 летает в Стамбул. Это значит   семьсот человек в неделю. Человек летит туда на три дня, покупает кожу, куртки, дубленки и продает их в  два-три раза дороже здесь в Москве. Продают другие. А сам он летит снова в Стамбул за новой партией товара.
Но летать могут только те, у кого есть заграничный паспорт. Но самое парадоксальное… - Андрей многозначительно помолчал …-самое удивительное, что в паспорте должна стоять виза на выезд за пределы страны, то есть из России. И это одноразовая виза.
Вот, если вы, Ирина, хотите выйти из дома, вам ведь не надо спрашивать у кого-то разрешения. Другое дело, и это понятно, что если вы хотите войти в чужой дом, пусть вашего приятеля, вы спросите у него разрешения войти. Так и с визами. Страна какая-то не хочет пускать всех подряд. И ввела визовый режим. Консульство здесь выясняет личность человека, и принимает решение, пустить ли его в свою страну, или отказать. А вдруг он не захочет вернуться в Россию. Хлопот с ним не оберешься.
А вот Турция, к примеру, пускает всех. В аэропорту по прилету плати  десять баксов, и проходи. И тридцать дней можешь пребывать в стране.
Но вот чтобы выехать в Турцию из России, надо спросить разрешение в ОВИР. Слетал человек в Стамбул, и через неделю хочет лететь снова. А выездная виза у него уже погашена. Надо добывать новую.
Вот этим и занимается у нас Ирина Ивановна. Собирает паспорта и едет в ОВИР. Там за деньги в них ставят печать и рисуют закорючку, то есть якобы подпись. По закорючке и не узнаешь, кто поставил печать. И получил денежки. Каждый зарабатывает, как умеет.
Во время рассказа Андрей не один раз посмотрел на меня каким-то, я бы сказала, оценивающим и восхищенным взглядом. Я догадалась, что за этими молниеносными выстрелами кроется какая-то опасность. Как мне себя вести? Не успела начать работать, а тут мне уже подают красноречивые сигналы. Я поняла сразу, что это неспроста, но сделала вид, что вся поглощена  рассказом.
Я сидела с открытым ртом, выслушивая эту информацию.
- А те, кто хочет включиться в этот бизнес, -  продолжал Андрей, - но не имеет загранпаспорта, им предлагают сделать паспорт быстренько. Предприимчивые люди в ОВИР и в МИДе берутся за это, и делают. Неважно кто это, простой гражданин или уголовник. Эти «левые» паспорта на границе признают. У нас этим занимается та же Ирина Ивановна. Собирает паспорта для виз - и через два дня визы готовы. И паспорта, пусть подольше, но тоже делают. Это тоже дает нам доход.
 У  меня по долгу службы был заграничный паспорт.
Андрей сразу ввел меня во все «тайны» и подробности своего бизнеса. И этим показал, что готов доверять мне. А, может быть, еще намекал на нечто большее. Впрочем, не стоит обольщаться, но ухо востро держать надо.
Пока Андрей просвещал меня в этих полукриминальных делах, телефоны непрерывно звонили. У агентства было два телефонных номера. Андрей строго-настрого предупредил, что никаких личных звонков по телефонам быть не должно. Они должны быть свободны для клиентов. Особенно в дни, когда выходит газета с нашей рекламой.
Клиентов было много. В офисе постоянно был народ- только успевай оформлять.
Я поняла, что дела у Андрея идут неплохо. И мои надежды на хорошую зарплату вполне могут оправдаться.
В этот же день я познакомилась с курьером, который отвозил деньги туроператору. Коля звали его. Весьма скромный, неприметный в толпе юноша. Возил он  иногда крупные суммы. В таких случаях важно быть неприметным. Идет себе парнишка, а в кармане у него три тысячи долларов. Все-таки рискованно.

*
Работа оказалась весьма живой и напряженной. Мы договаривались с девушками, работавшими  у туроператора, о квоте мест на очередной рейс, и  оперативно информировали о том, как мы справляемся.       Остаются ли у нас места или не хватает. Такое общение требовало взаимного доверия. Никакой бумажной переписки.
Я специально поехала в «Светал» – так называлась фирма туроператор, которая гоняла чартеры в Стамбул. Светал – это Светлана и Александр. Я постаралась подружиться с Леной, которая ведала загрузкой самолета.
- Лена, - звонила я, - на завтрашний рейс нужно еще два места. Можно? Называю фамилии. Деньги привезем позже.-Договорились.
Это была новая форма отношений между партнерами. Оперативно. Никакой бумажной переписки с резолюциями: «прошу переговорить», «отказать» и т.п.
 
*
Андрей оказался любителем путешествовать. «Эти шоп-туры  -  ерунда» - говорил он. Надо заниматься серьезными направлениями: Лондон, Париж, Стокгольм… Вот это интересно.
И сам полетел в Париж.
Он и меня вдруг пригласил полететь с ним:
- А что, Ирина, не хотите ли вы слетать в Париж на пару-тройку дней? Со мной. Паспорт у вас есть. Расходы я беру, естественно, на себя. А?
Надо же, шустрый какой! Сразу берет  «быка за рога!». Этот не растеряется.
Я, как можно более вежливо поспешила отказаться, сославшись на домашние проблемы, на несовершеннолетнюю дочь, за которой нужен «глаз да глаз» - возраст такой опасный.
Полетел он один.
Вернулся полный впечатлений, и как  «новый русский» - в малиновом пиджаке. Принес в офис бутылку французского шампанского угостить нас, сотрудников вечером, когда схлынул поток посетителей.
Пробка от шампанского ударила в потолок, струя драгоценного напитка последовала за ней. И с потолка потекли известковые струи прямо на малиновый пиджак. И смех и слезы.
Когда я рассказала об этом Иришке, это привело ее в восторг. Надо сказать, что в свои пятнадцать лет она уже очень следила за собой, за одеждой. Все должно быть по моде. И малиновый пиджак в ее понимании -  это круто! Какой у вас директор!


*
Примерно через месяц, как я начала работать, Андрей предложил  слетать в Стамбул. Мы были уже «на ты».
- Слетай-ка Ирина в Стамбул. Посмотри обстановку, отель. И тогда в твоем голосе по телефону, когда ты разговариваешь с  будущим клиентом, будет больше уверенности и убедительности.
- Но туда ведь надо лететь с долларами, а у меня их нет.
-Во первых, ты будешь в статусе руководителя группы. Во вторых, фирма, то есть я,  дадим тебе сто долларов на мелкие расходы: виза и  другое. А в-третьих вот что. Одна, не скажу старушка, ну, пожилая женщина, она торгует на рынке в Лужниках, хочет отправить  в Стамбул трех парней, чтобы они купили и привезли ей товар. Она продает какие-то диван-деки. Это накидки на диван и два кресла. Такой комплект. Они тяжелые. А поскольку в самолете можно вести багаж не более  тридцати килограмм, ты на свой билет – я говорю условно билет, хотя их нет: в самолет сажают по списку, и этот  список будет как раз у тебя, как старшей в группе –ты на свои  тридцать килограмм провезешь их багаж И за это тебе дадут двести долларов. Купишь  себе и дочке по какой-нибудь обновке.
«Что ж, - подумала я.- Летать - мне не привыкать». И согласилась.

*
В следующий понедельник (чартер летал по понедельникам и пятницам) в восемь утра я была уже в аэропорту Внуково. И вместе с  челноками ожидала посадки в самолет. Но посадку все время откладывали. Кто-то рассказывал, что Турция не дает слота. Надо ждать.
В полдень я съела запасенные мной бутерброды.
Народ в накопителе вел себя довольно спокойно. Видимо, такая ситуация была не впервой. И те, кто летел не в первый раз успокаивали нетерпеливых. Бывалые шопники нашли друг друга и распивали припасенные бутылки.
В 16 часов прошел слух, что вот-вот улетим. И только в 19 часов самолет взлетел и взял курс на Стамбул.


*
В самолете моим соседом оказался турист из моей группы. Его фамилия была Потего.
Я привыкла, работая  стюардессой, предлагать пассажирам  вино, коньяк. Но сейчас этого нам не предлагали. Тогда я достала из сумочки маленькую бутылочку коньяка и предложила соседу по креслу сделать по глоточку.
Соседа я уже знала, когда оформляла ему путевку.
Пока мы летели, он поведал мне, что он сын испанского мальчика, который попал в нашу страну во время войны в Испании.  Звали  его, как он представился, Петр. Потом он пояснил, что на самом деле его имя Педро.
- Помните, -говорил он мне, -были такие футболисты: в Спартаке играл Игорь Нетто, а в Торпедо –Гомес. Это ребята из Испании.
Футболом я никогда не интересовалась, да и эти  испанцы были известны скорее всего еще до моего рождения. Тем не менее я выразила уверенность в том, что футбол – это игра для темпераментных парней, а испанцы как раз такие.
Позже я убедилась в том, что мой приятель проявил свои качества, когда нашу группу повезли в магазин кож. Это элитный магазин, в котором можно купить дорогую дубленку заведомо без дефектов.
Потего первым выбегал из автобуса, вбегал в магазин на второй этаж, хватал самую дорогую дубленку, а такая была обычно одна, и на  этом успокоивался.
Я сразу поняла, что понравилась этому Педро. Это чувствуется по взглядам, желанием угодить, мелким знакам внимания.
«Что ж, - решила я, - если ты Педро, то я буду Ариадной.» -Так и назвала себя.
Педро рассказал мне, что по профессии он зубной техник. Работа хлебная, но даже она не дает ему сейчас  масла на хлеб. И он бросил, как он выразился «станок» и стал летать в Стамбул. Сейчас он летел уже в третий раз.
Компания, которая начала пить еще во Внуково, продолжала пить и в самолете. Один кучерявый парень  здорово набрался. Ко всему прочему его еще начали бить в тамбуре около туалетов.
Дерущихся бросилась разнимать долговязая девица.
- Кочерга тут как тут, - прокомментировал ситуацию сидящий  сзади меня парень. – Без нее ни одна драка не обходится. Так ее и прозвали –Кочерга – в горящую печку лезет.
Я подумала о том, что народ четко находит прозвища. И вид у этой девицы чем-то напоминал кочергу. Худая, длинная, а голова наклонена вперед, как будто загнута. Кочерга, да и только!
А имя – то у нее какое? -  поинтересовалась я у соседа сзади.
-Кажись,  Галя, - сообщил он.
Довольно быстро Кочерга успокоила дерущихся и усадила  избитого парня в кресло.
Когда прилетели в Стамбул и покидали самолет, кучерявый  тщетно пытался надеть джинсовую куртку. Было забавно смотреть, как он просунул руки в рукава, но куртка у него на спине висела воротником  вниз. Из кармана выпал бумажник. Конечно, Кочерга подняла его и помогла парню правильно надеть курточку.


*
В турецком аэропорту мы быстро оставили по десять долларов за разрешение  вступить на турецкую землю. Нас встретила туристическая фирма. Рассадили всех по автобусам и повезли в город. Поразила четкая организация. Групп в самолете прилетело более десяти. Но всех развезли по разным отелям. Самолет прилетел  с опозданием более, чем на полдня. Но нас ждали и автобусы, и отели. Всех разместили, но без ужина. Опытные челночницы, в обществе которых я оказалась, быстренько сообразили сбегать в магазин (они знали куда), и мы поужинали. Обещанные двести долларов мне должны были передать в Стамбуле. Это меня устраивало. Мне не надо было предъявлять их на таможне, декларировать.
Нанятые старушкой парни оказались не москвичами. Они в этом признались мне сразу. Да это и видно было невооруженным глазом по их «оканью» и деревенским замашкам.
Они мне рассказали также (да простит меня читатель), что доллары они провозили в заднем проходе. Они сворачивали их в трубочку, упаковывали в презервативы, и далее в указанное место.
Вот так история! – обомлела я. Но я быстро совладала с собой.
«Деньги не пахнут» - вспомнилось мне.
Один из парней, Слава Рудаков, прилетел в Стамбул уже не первый раз. И он знал, куда идти за товаром. Двое других были новичками.

*
Утром я проснулась рано. Приняла душ, наложила на лицо, как говорила подруга, «боевую окраску», и пошла завтракать. Туристы мои еще спали, утомленные вчерашним ожиданием в аэропорту с выпивкой.
После завтрака я решила рискнуть и выйти на улицу. Наш номер был на пятом этаже, но фактически на седьмом, так как первые два этажа почемуто не считались: там был ресепшн и пищеблок.
По винтовой лестнице (хотя был лифт) я спустилась вниз и вышла из отеля. В Москве была еще зима, грязный снег и лужи на тротуарах (середина марта), а здесь уже уверенно хозяйничала весна. Светило солнце, было по–весеннему тепло. И поэтому было радостно. Можно было оставить в номере теплую куртку. Я  вышла в одном свитере.
Я оказалась на большой улице, по которой ходил трамвай.
Уже был открыт какой-то магазинчик. – Наташа, кожа! – стал зазывать меня хозяин магазинчика. «Какая я тебе Наташа, обознался ты, приятель», -подумала я.
 Позже я узнала, что этот район называется Лалели. В нем сосредоточены торговые центры, магазинчики, недорогие отели уровня три звезды. И сюда, в основном, едут «челноки» за покупками. А всех русских женщин турки называют Наташами.
Опасаясь далеко уйти и заблудиться, я  осталась на перекрестке. И вдруг меня охватил ужас: по улице шла толпа черных людей! Это были мужчины – турки. Почти все они были одеты в черные рабочие одежды. Волосы у  всех черные. И лица какие-то  зловещие, как мне показалось. Эта черная масса двигалась прямо на меня. «Зря я накрасилась!» - мелькнуло в голове. –«Надо выглядеть Золушкой». Я хотела убежать, но ноги приросли к асфальту. Я замерла в ожидании страшного…
Но черные люди прошли мимо. Видимо, подумала я, они приехали откуда-то и идут на работу, или наоборот, кончилась смена.

*
Я вернулась в отель. Сегодня как раз должна состояться экскурсия по Стамбулу. Экскурсовод уже пришел. Он сидел в холле на диване. Я подошла к нему и представилась как старшая группы.
Экскурсовода звали  Исмаилом. Он прекрасно говорил по русски. Выяснилось, что он  несколько лет учился в Москве, но теперь живет здесь и водит экскурсии.
Экскурсия оказалась прекрасной. Мы проехали по мосту через Босфор в азиатскую часть города. Мост этот проектировал и строил, как нам сказал Исмаил, сын Керенского. Так это или нет, мне  было неважно. Мы ехали через Босфор! Вот он, этот знаменитый Босфор! О котором столько нам говорили в школе. Пока мы  пересекали  этот знаменитый канал, нет то не канал, это пролив, по нему в одну и другую сторону шли суда.
Нас провезли по той части города, где не ходят толпами русские челноки «Наташи», где стоят фешенебельные коттеджи, и живут состоятельные люди.
Исмаил очень доходчиво объяснил, что турецкое правительство приветствует усердие русских покупателей, которые оставляют здесь валюту, и способствуют поднятию экономики Турции.

*
Когда подходило время возвращаться в Москву,    все шопники стали упаковывать свои покупки. Купить мешки (чувалы), скоч – проблем не было.
«Мои» мужички, накупившие диван-деки засовывали их в огромные мешки и зашивали мешки нитками. Мешки оказались весом под восемьдесят килограмм. Я, по наивности посоветовала им выкидывать картонные коробки, в которые был упакован каждый комплект. Тогда  мешки оказались бы вдвое легче.
-Нельзя! – пояснил мне Рудаков. – Это же товар!
Мешков оказалось пять. «И что же теперь,- думала я,- как я буду сдавать такой мешок в самолет?
Утром началась погрузка багажа в грузовик, который предоставляла  турфирма, чтобы отвезти багаж в аэропорт. Меня поразил тот факт, что  мешки с товаром стали подвозить из магазинов. Бывалые шопники не тащили в отель к себе в номер свои громоздкие покупки, а оставляли их в магазине, и  эти  мешки с товаром четко в  нужное время продавцы доставляли к месту погрузки. (У нас о таком сервисе даже подумать было невозможно:  разворуют, потеряют, опоздают…).
Так как грузовик не мог взять весь багаж, все чувалы, то при погрузке все спешили закинуть своё, пока еще было место. Этот грузовик предоставляла турфирма. А за  второй грузовик надо было платить!
Картина погрузки была та ещё! Мешки летели в кузов и образовывали  беспорядочную груду.
 Я стояла рядом с Исмаилом. Мы наблюдали за погрузкой. И мне было стыдно за нас, русских. Исмаил криво улыбался, но молчал.
Персонал отеля  на время погрузки отключил лифты. И мои ребятки по винтовой лестнице стаскивали свои мешки и торопились занять место в кузове. Слава Рудаков надел кожаную куртку на голое тело. Во внутреннем кармане у него лежал загранпаспорт. Когда он вынул его в аэропорту, он представлял собой «кисель» - так он размок от пота во время погрузки.
«Вот так достается бедным шопникам»-  с жалостью подумала я. «Они  «отбивают» два-три конца, а чего это стоит. Отбить два конца, это  получить за товар вдвое больше затрат».

*
Самолет, который привез из Москвы новую партию  шопников, прилетел, как и с нами, поздно. И мы целый день просидели в «накопителе». Багаж мы уже сдали. Конечно, у всех было больше тридцати килограмм. Но в аэропорту нашлись турецкие люди, которые за мзду протаскивали в зону погрузки все, что не брали официально. Так и мои  права на тридцать килограмм оказались не нужны.
Мне приходилось работать на восемьдесят шестом, и поэтому я знала его технические характеристики. Нас заставляли это знать. Потолок у него12 километров, крейсерская скорость 950 километров в час, грузоподъемность сорок две тонны. Если самолет полный, а в комплектации «эконом» он вмещает  350 человек, то – задумалась я, - при весе в среднем 70 килограмм плюс багаж – тридцать, итого  сто, умножить на 350, получается  тридцать пять тонн. Остается еще семь тонн на наши мешки. Сюда летели – все кресла были заняты. Да, на пределе полетим домой.

*
Во Внуково мы прилетели глубокой ночью. Самолет остановился в чистом поле. Высадили всех пассажиров в темноту на асфальт. И выгрузили из чрева самолета весь багаж прямо на летное поле. «Почему же он не подрулил к зданию? Наверное, это был «левый» рейс», решила я.
Куча багажа лежала на поле, и народ в темноте (где-то вдалеке горел яркий фонарь) стал разыскивать своё. Вполне можно было утащить чужую сумку, но никто не знал, что будет, куда идти, где таможня, где граница… А потом в этой компании с чужой сумкой можно было получить такого, если  поймают, что мало не покажется.
Я довольно быстро отыскала свою легкую сумку и пошла в сторону фонаря. Туда потянулись люди. Впереди меня, сгибаясь под тяжестью сумки, ковыляла женская фигура. Она еще волочила  за собой здоровенный мешок. Вот так достается хлеб с маслом, подумала я. А может быть, дома ее ждут голодные рты, которым не хватает хлеба даже без масла.
Я предложила ей помощь, и мы вдвоем поволокли этот чувал.
- А завтра с утра на рынок. Завтра суббота, базарный день.  Хорошо бы все продать, - поделилась она своими планами.
К моему удивлению никакая таможня не работала. И границу мы пересекли без всякой проверки. И оказались на Родине.
Пока я стояла, смотрела на часы и раздумывала, как ехать домой (была глухая ночь), ко мне подошел  Педро:
- Ариадна,  вас кто-нибудь встречает?
- Нет, я как-то не позаботилась об этом. Я не предполагала, что мы прилетим ночью. Сумка у меня легкая, и я вполне могу доехать на городском транспорте. Вот только ждать его…
- Поедем-те с нами. Меня брат встречает. У него каблучок.
Я знала, что каблучком называют «Москвич» скрытым кузовом.
- Но ведь место для пассажира только одно рядом с водителем. Как же…?
- Я поеду в кузове, - сказал Педро.
Так благополучно завершился мой первый полет в Стамбул.


*
Очень быстро выросло число желающих слетать в Стамбул. У нас образовалась группа постоянных клиентов, которые летали практически каждую неделю. Им нужно было возобновлять выездную визу, и наша Ирина Ивановна все время ездила в областной ОВИР, где за определенное количество долларов в паспорт ставили печать под номером 1308.
В один прекрасный день в офис пришел парень, назвавшийся Женей, и предложил делать такие визы за один день. Решили попробовать. Стоимость его услуг нас устраивала. К его стоимости мы добавляли свой интерес, и получалось даже дешевле, чем у Ирины Ивановны. Женя  с утра забирал паспорта, а к вечеру приносил их с нужной печатью и закорючкой в виде запятой, которая изображала подпись.
Весть о том, что в турфирме АНТУР  можно сделать быстро визу облетела клиентов. И к нам посыпались заказы. Доходило  до пятидесяти паспортов в день.
То, что это фальшивые печати, Андрей заподозрил сразу. Но сколько он не разглядывал оттиск в лупу настоящей печати и полученной из рук Жени, никакой разницы, даже самой маленькой, обнаружить он не мог.
Я рассказала об этом своей дочери и выразила при  этом удивление: как это можно сделать? Украли печать, что ли?
- Ты что, мамуля, - сказала она. –Я знаю ребят, которые делают фальшивые медсправки для ГАИ. У них есть специальная аппаратура.  Сфотографировали хороший отпечаток треугольной печати и сделали себе печать. Хорошо гребут денежку. И этот ваш Женя скорее всего такую же печать имеет. Не он сам, а его друзья. А он только курьер. И ведь ни адреса, ни телефона его вы не знаете.
Я поразилась такой осведомленности моей несовершеннолетней дочери в криминальных делах.
Но с жениными печатями  люди спокойно пересекали границу. Так продолжалось около месяца. А потом Андрей( вот уж чутьё у кого!) сказал «Хватит! Запахло жареным». И мы остановились.
А через пару недель отменили выездные визы.
Но Женя этот, или его команда, вероятно, огребли кучу долларов. Ведь он обходил несколько турфирм и в день мог собрать до 200 паспортов. По 50 долларов – это сколько?

*
Но только однажды вдруг пришла какая-то женщина из другого агентства и тала просить сделать визы для инвалидов, которым надо ехать на лечение в Болгарию. Андрей стал уверять ее, что это уже опасно, что не следует рисковать. Но его слова не возымели действия. Она настаивала.
- Хорошо,- сказал Андрей, - я вас предупредил. – И взял паспорта и деньги. А на следующий день эта дама получила паспорта с печатями и закорючкой подписью.
Инвалидов с этими печатями на границе завернули. И билеты в Болгарию у них пропали.
На следующий день дама ворвалась к нам в офис, но дальше двери не пошла, а бросила на стол паспорта, билеты и какой-то счет. И, не слушая никого, прокричала: «Верните деньги за визы и билеты». И убежала.
Случилось так, что через два дня я осталась в офисе одна. Полина заболела, а Андрей куда-то умотал, как я подозреваю по амурным делам. И как раз в этот день в офис заявились три «бугая». Вошли нагло, заперли дверь изнутри на ключ, сняли телефонные трубки. Главный из них с шеей, как у быка, сел напротив меня и потребовал вернуть деньги за несчастных инвалидов.
Я пыталась объяснить, что их предупреждали, что я не хозяйка, что работаю по найму, что у меня нет таких денег. Впрочем, у меня был ключ от сейфа, и деньги я могла достать. Но не при них же! И потом, руки у меня дрожали, и было страшно.
Видя мою растерянность, главный бугай сказал, что сейчас они уйдут, но к четырем часам  чтобы я приготовила всю сумму.
И ушли.
На мое счастье вдруг позвонил Андрей узнать, как дела. Когда я изложила с дрожью в голосе про то, что случилось, он сказал:
- Возьми в сейфе и все отдай. Нам не нужно никаких конфликтов, никакой милиции.
Так я и поступила. Деньги отдала, а дрожь в руках осталась. Через  пару недель отменили выездные визы.

*
Когда я полетела  Стамбул в третий раз, у меня уже было около  двухсот долларов. Деньги не большие, делать бизнес с такой суммой бесполезно, да я и не собиралась. Ведь мало того, что надо купить товар, надо его еще и продать. А мне заниматься этим некогда.
«Привезу-ка я что-нибудь моим медсестричкам, - подумала я. - Порадую девчонок. Вот, например, беленькие водолазки по  пять долларов. Их пятеро. Значит пятью пять двадцать пять.»
Я выбрала пять водолазок, прикинула размер вроде все подходит. И купила.
Когда я принесла эти подарки в больницу, радость была бесконечная. Тут же стали мерить, красоваться перед зеркалом. Только вот одна водолазка, которая досталась Лене, новенькой медсестре, казалась с  дефектом. У нее воротник, куда надо просунуть голову, оказался таким узким, что в него еле пролезал кулак. А голову просунуть было нельзя. И ведь не исправишь этот дефект.
Лена расстроилась. Да и я  тоже: вот ведь подарок!
Вдруг Лена говорит: «Я сама полечу в Турцию. Брошу эту медицину, буду торговать. А что? Разве это невозможно?
- Ленок, - говорю я, - нужно иметь загранпаспорт. Нужны деньги как начальный капитал. И потом, торговать не каждый сможет.
-Загранпаспорт можно сделать через ОВИР, но там безумные очереди. И даже когда ты сдашь  документы, еще только через месяц паспорт будет готов.
- Я  справлюсь! Денег займу. А ты помоги мне сделать паспорт.
-Можно, - говорю я, -но это тоже стоит денег. Ирина Ивановна сделает за неделю.
Я рассказала Андрею о своем посещении больницы, где раньше работала еще до  авиации. И о курьезном случае с водолазкой. И о том, что Лена хочет сделать паспорт и летать в Стамбул.
- Вот что,- сказал Андрей.- Ты эту Лену хорошо знаешь?
-Ну, в общем-то, не очень. Я с ней не работала. Она новенькая. Но подруги ее хвалят.
- Пригласи-ка её сюда. Я хочу с ней поговорить. Нам нужны еще сотрудники. Может быть она согласится работать у нас.
Так Лена попала в наш коллектив.
Она оказалась очень понятливой, сноровистой, коммуникабельной. И хорошо вписалась в нашу группу.
Через месяц после ее прихода  Андрей предложил мне поехать вместе с ней в Стамбул и познакомить ее там на месте со всеми нюансами работы. Паспорт у нее уже был.
Там в Стамбуле я рассказала и показала все, что знала сама.
Даже познакомила с Ильдаром, к которому водила покупателей.

*
В фирме (я так называю наше турагентство) появились еще две девушки. Поток клиентов возрос, и мы с Полиной не справлялись. Надо было сопровождать группы, давать рекламу, делать визы. Возить деньги туроператору. Забот хватало. Но и зарплата, прямо скажем, радовала. Я получала раз в двадцать больше, чем медсестра.

*
Мне пришлось летать в Стамбул несколько раз.
Я привезла дочери как-то толстовку, кажется, так это называется. Такая желтенькая, с карманом на животе. Очень Иришке понравилась эта обновка. А на груди написаны две буквы «NY». По-нашему  НЮ. В школу в ней пошла. Пусть подруги обзавидуются.
А в школе на нее «наехала» учительница географии.
- Ты знаешь, что это призыв к  разврату? Немедленно снимай. И больше не носи! Ишь, нравы какие! И куда родители смотрят?
А мне и невдомек. Потом уж объяснили мне. Хотя, что здесь такого.
А что такое НЮ? Это направление в искусстве, в основе которого лежит культ обнаженного  тела. Ну и что? Нужно ли рассматривать в этой одежде призыв к обнажению? Кто как думает.
Иришка в слезах пришла из  школы.
- Ладно, - говорю, - девочка ты моя,  в школу не надевай. Не дразни своих учителей. А погулять вечерком с подругами можно. Главное – красиво. Тебе идет. А злопыхателям скажи: Это, мол, новое направление в моде. Которое поддерживает нюансы в одежде. От слова нюансы и получается сокращено «НЮ» Короче, вешай лапшу на уши.
Она и успокоилась.
Однажды, когда я в очередной раз прилетела в Стамбул с почетной миссией руководителя группы, Петя Потего (а он оказался в моей группе) предложил мне поехать на Принцевы острова, которые располагаются в Мраморном море.
- Сегодня воскресенье, - говорил он, - мы  с моим сожителем решили отдохнуть. Все, что надо, мы купили. Завтра улетаем.
. А сегодня можно позволить себе небольшой отдых. Не хотите ли с нами? Я все узнал. Все очень просто. На трамвае едем в порт, покупаем билеты на теплоход и плывем.
Там интересно.
« А почему бы и не согласиться? – подумала я. – Погода отличная. Можно будет искупаться в этом Мраморном. Когда еще будет случай».
Поехали. Островов оказалось четыре. Во всяком случае, теплоход причаливал четыре раза. А мы не выходили на берег, пока не сказали: все! Это последний остров. На самом деле Принцевы острова – это архипелаг, состоящий из девяти островов.
Пока мы плыли, Петин  сожитель по номеру, Виталий, рассказал, что эти острова застроены виллами состоятельных людей. Они, острова, считаются экологически чистыми. На островах нет ни одного автомобиля. А все  перемещения и перевозки осуществляются на лошадях.
Еще он сообщил, что на одном из островов в начале тридцатых годов жил Троцкий. Там он нашел пристанище, когда его выперли из Союза. А называются острова Принцевыми потому, что во времена Византийской империи на них ссылали принцев и близких к императору особ. А всего островов девять. Самый большой Бююкада. Его площадь около  пяти квадратных километров. Действительно, когда мы сошли на берег, мы увидели довольно большую очередь на «такси» - конные экипажи. Они подкатывали один за другим, пассажиры садились и уезжали.
–Смотри, - сказал Петя, - чтобы лошади не гадили на дорогу, у каждой лошади  под хвостом натянута клеенка. Но все равно в воздухе стоял запах лошадиного   помета.
Мы решили, что  это дорогое удовольствие для нас  ехать. Тем более, мы не знали куда. Нам нужно было выйти к берегу моря. И мы пошли пешком в надежде найти выход к воде.
Но виллы стояли вплотную одна к другой. Каждый кусочек побережья был частной собственностью.
Пройдя почти весь остров и отчаявшись выйти к воде, мы подошли к воротам национального парка.
Заплатив по десять лир (ничтожная плата) мы вошли в парк.
По желтой выжженной солнцем траве мы вышли к морю. И решили загорать и купаться.
Надо сказать, что купание не доставило удовольствия. Вход в воду был неприятным. Изъеденный водой мрамор (море-то  Мраморное) образовал на дне острые уступы. Они больно впивались в босые ноги. Таким же неприятным оказался выход из воды.
Я сидела на берегу, поглаживая свою исколотую ступню, и смотрела на море. Голубое, я бы сказала густо голубое море, а по нему носились моторные лодки, белоснежные катера, оставляя за собой пенный след. Солнце палило во всю мощь. Мы сидели на желтой, высохшей траве.
«А как хорошо сейчас у нас под Москвой! – подумала я. - На даче под Волоколамском у моих приятелей, где я частенько гостила, сейчас бушует зеленая сочная трава. Начало лета. Все еще свежее, сочное. А здесь все уже сгорело. Нет, у нас лучше!».
Мне стало скучно сидеть на берегу этого чужого моря. «Не нужен нам берег турецкий…» вспомнила я слова когда-то популярной песни. Петя и Виталий растянулись на траве и «хапали» солнце.
Виталий успел поведать, что летает он в Стамбул регулярно, чтобы скопить денег и  купить какой-то заводик, то ли свечной, толи  мыловаренный. Надо покупать сейчас, скоро будет поздно. Я поняла, что это целеустремленный парень. А сейчас он с сознанием дела загорал. Потом  будет некогда.
- Ребят, -взмолилась я, - а не поехать ли нам обратно? Позагорали, искупались, все увидели. Айда обратно!
-Хочется еще полежать. В Москве этим заниматься некогда, – возразил Виталий.- Ты как, Петь?
- Пожалуй, еще рановато уходить.
-Тогда я поеду одна. Билет обратный у меня есть.
Я немного надеялась, что Петя меня одну не бросит. И пойдет со мной. Но этого не случилось.
Я благополучно дошла до пристани. И тут как раз причалил пароходик. – Куда он? – просила я. – Стамбул?
- Стамбул, Каботаж, - ответил мне матрос, дежуривший у трапа.
Слово Каботаж мне ничего не говорило. Стамбул есть Стамбул. Что мне еще надо.
Я вошла на теплоход, уютно устроилась в салоне у иллюминатора. И тихонько задремала.

*
Открылось много туристических фирм, которые предлагали туры в Стамбул. И между ними началась конкуренция. Во первых, по стоимости тура. Но еще фирмы стали предлагать новую услугу – сдавать багаж не в аэропорту каждому туристу отдельно, а  сдавать его в отеле руководителю группы. А он весь багаж сдавал в аэропорту. И клиент ехал в аэропорт с одной ручной кладью. Удобно? Еще как!
Вот и мы, то есть Андрей решил организовать такую услугу. К этому времени наше агентство имело постоянную квоту мест на самолет, и договор с встречающей турецкой фирмой, и постоянный отель. Отель «Тамса» три звезды, который принимал наших клиентов, был расположен как раз в торговом районе Лалели. Номера были с удобствами, кормили сносно – полупансион, то есть завтраки и ужины.
Антур как бы стал уже туроператором.
Вот в этом отеле «Тамса» мне и предстояло организовать прием багажа.
К моему удивлению наш  турецкий партнер в течение одного дня поставил в подвале весы и отпечатал номерные  бирки, которые я прикрепляла к мешку. А корешок отдавала клиенту. И собирала деньги по тарифу перевозчика плюс наш интерес.
Весь багаж я сдала в аэропорту. На каждый мешок принимавшая багаж сотрудница прикрепляла свою самолетную бирку, отрывала корешок и отдавала его мне. Действовала она так стремительно   ( это делает ей честь – в аэропорту надо делать все быстро), так что я не успевала сопоставлять, какому  номеру моей  бирки соответствует бирка авиакомпании. «Ну, ладно, - решила я, - прилетим, получим багаж, каждый узнает свой мешок».
Я проверила по списку группу. Все были  здесь.

*
И тут я вспомнила рассказ одного знакомого майора КГБ.
Тот случай, о котором он рассказывал, был в советские дни. Он был еще капитаном. В далекие советские дни его срочно вызвали в Москву. А сам он из Пензы, живет и работает там. Настолько срочно нужно было явиться в столицу, что ему пришлось ехать на третьей полке. Даже его корочки КГБ не помогли.  Просто не было мест в поезде.
Оказалось, что его включили в группу туристов, совершающих  круиз вокруг Европы на теплоходе «Лазарь Каганович» из Одессы в Ленинград. Почему его заранее не предупредили? Таков был стиль работы. А может быть, кто-то неожиданно заболел.
В его задачу входило следить, чтобы никто из туристов не остался за рубежом. Следить, конечно, инкогнито.
Самое забавное, рассказывал он, что когда нас расселяли по каютам, а у меня была двухместная каюта, мой сосед, сожитель решил поделиться со мной:
- Слушай, как ты думаешь, шмонать не будут? А то я в ботинок сто баксов спрятал. Так, на сувениры. Найдут, скажу такие ботинки купил. Знать ничего не знаю.
- И что? – спросила я.
-- А ничего. Я сделал вид, что не расслышал. Могли ведь и меня так проверить. Моя задача состояла в том, чтобы вся группа вернулась, и никто не отстал. А был один алкаш, который в каждом порту  так надирался, что мне приходилось чуть ли не себе затаскивать его на борт. Он не собирался эмигрировать. Просто мог отстать. И мне бы тогда не видать майорских погон.

*
Моя группа вся была в аэропорту. Да я особенно и не волновалась: кому это надо  оставаться здесь?
Во Внуково случилось  непредвиденное. Когда самолет приземлился во Внуково, стюардесса объявила, что весь багаж будет отправлен на склад. И получить его можно будет только завтра.
Народ загудел. Была пятница, весь товар завтра должен быть на рынке.
-Не выйдем из самолета!
Куда там! Пришел ОМОН в масках (балаклавах) с «калашниковыми». И всех выпроводили.
Толпа продолжала стоять возле трапа и скандалить. И, конечно, всех собак вешали на турфирму, и высказывали мне нелицеприятные вещи.
А контейнеры вместе с мешками  тем временем уехали на склад.
Я затосковала. Мало того, что меня лично возненавидели  челноки (особенно женщины), мне предстояло завтра в субботу ехать во Внуково и раздавать мешки. Не дай бог у кого-то пропадет!
Все дело  оказалось в том (как мне потом растолковали), что во Внуково есть три службы: лётная, она при деле – возит челноков и зарабатывает деньги, таможня, которая безжалостно грабит челноков: везет он несколько спортивных костюмов, а можно только один.
- Сереж, - говорит таможеница своему напарнику, - глянь, тебе такой костюмчик не в пору будет? – и отдает его Сереже. А «челнок» молчит. У  него рыльце «в  пушку». Он еще чего-то везет, чего нельзя в таком количестве.
А третья служба аэродромная. Она ничего не имеет от этих чартерных полетов. Вот они и придумали эту схему со складом. Что при этом они выгадали, не знаю. Может быть, от летунов долю хотят получать? «Делиться надо, летуны. Тогда мы не будем усложнять».
Пришлось мне в субботу ехать во Внуково ни свет, ни заря и получать все мешки. Хорошо, что меня не растерзали.
 
*
Я стала регулярно  прилетать раз в месяц в Стамбул. Оказалось все очень просто. Я хорошо ориентировалась в торговой части города, в районе Лалели. Знала, где лучше купить кожаную куртку, дубленку, а где трикотаж, белье. С одним продавцом, или вернее хозяином, не знаю, как правильно назвать хозяина торговой точки, бутика или уголка в  большом магазине, я познакомилась. Звали его Ильдар. Я приводила к нему покупателей, в основном женщин, он рассыпался в  любезностях и услугах. Женщины покупали у него всё, что он предлагал. А мне за каждого покупателя отстегивал по 10-15 долларов. Так в торговом бизнесе принято. Мне эти деньги лишними не были. Иринка все больше требовала модной одежды. А тут недавно ей потребовалась кожаная куртка. « Мы  посещаем пещеры».
Андрей платил мне хорошие деньги, на которые можно  нормально жить. Но ведь жадность человеческая не знает границ. Если где-то можно «урвать», не ограбить, не украсть, а заработать «левые» деньги, - почему бы нет?
В одну из поездок, а это была уже,  наверное, шестая, я, как обычно, привела к Ильдару двух покупательниц. После того, как они ушли довольные, Ильдар потребовал чаю, который мгновенно принес мальчик.
- Я хочу познакомить с одним человеком, - на ломаном русском языке (смысл я записываю правильно), сказал Ильдар. - Он предлагает хороший бизнес.
Тут к нам подсел молодой парень, который и оказался этим деловым человеком.
 Никола, - представился он. Он сообщил, что по национальности серб и говорит по-русски тоже неважно, но понятно.
Суть его предложения состояла в том, что для ресторана, о котором он хлопочет, он предлагал мне привозить из Москвы шампанское. И ресторан готов платить за каждую бутылку по сто долларов. Я прилетаю с ящиком шампанского. Сколько в ящике, -  стала я соображать. – бутылки тяжелые. Ну, пусть двенадцать. Это значит 1200 баксов я получу. А потрачу? Меньше, гораздо меньше.
Серб этот так убедительно  говорил, так бил себя в грудь и готов был отвезти меня к хозяину ресторана прямо сейчас.
«Мне одной с эти не справиться, - думала я. –Это все надо купить, упаковать, погрузить. А эти бутылки все тяжелые. Нет, надо предложить этот бизнес Андрею. Тогда это можно будет поставить на твердую, или какую там, ногу. Надо посоветоваться с Андреем.
- Так, - сказала я,-  завтра в это же время здесь я дам ответ. Годится?
Серб горячо согласился.
Я направилась в офис фирмы, с которой мы работали, и попросила соединить меня с Москвой.
Андрей оказался на месте. Я изложила ему предложение серба. В его голосе  я почувствовала сомнение.
- А ты подумай, с каждой поездкой мы будем получать дополнительно  одну-две тысячи баксов. Я нажала на МЫ.
-Так, - сказал Андрей, - узнай все подробно. Ты говорила с посредником. Пусть он отвезет тебя к хозяину ресторана. А потом будем решать.

*
На следующий день, а это был четверг, улетать нам завтра, я пришла, как и договаривались к Ильдару, хозяину магазинчика.    В переводе Ильдар так и означает – хозяин.  Это он мне объяснил как-то в одну из предыдущих встреч.
Кстати, Лена, которая летала в Стамбул по очереди со мной, тоже с моей подачи нашла дорогу к Ильдару.
Здесь меня уже поджидал вчерашний серб.
-Привет, - сказала я, - Как тебя зовут, приятель?
- Никола,- назвал себя он. – Вот. – И он достал из кармана свой паспорт и показал его мне. 
А что же ты здесь в Стамбуле, а не в своем Белграде?
-У нас дома нет работы. Здесь я нашел работу. Я занимаюсь снабжением ресторана продуктами. Говорил он убедительно, живо. Но хоть и коверкал он русские слова,  я понимала.
Никола опять горячо убеждал меня, как это выгодно привезти десять бутылок шампанского и получить тысячу баксов. Русское шампанское очень хорошее. Не уступает французскому.
-Можем ехать сейчас в ресторан.
Хозяин там есть. Он скажет, какие  платы за один шампанский бутылка. Тут близко. Такси нанимать я.
-Поехали, -скомандовала я.
Присутствующий при разговоре Ильдар молчал, но утвердительно кивал головой и промолвил только «О! Бизнес!»
Вот уж жадность до чего доводит! Но какой-то азарт овладел мной. Все было успешно. Я летала в Стамбул, освоилась в городе, со всеми службами в отеле, в аэропорту. С шопницами – в основном были женщины –было полное взаимопонимание. А тут новые возможности. И фирме прибавок. Я не думала о себе, о том, что эти деньги я могу прикарманить, и не отчитываться перед Андреем. У нас были отношения на полном  доверии.
*

Однажды, как я поняла потом, Андрей устроил мне проверку. Он оставлял мне ключи от сейфа, где лежали  деньги, сосчитанные, и сумма была известна.
Как-то раз я обнаружила во внутреннем отделении под старой газетой, которая прикрывала дно, так вот под этой газетой я обнаружила пятьдесят долларов. Вроде, как неучтенные. Они лежали несколько дней и создавали впечатление, что Андрей забыл про них. Был соблазн взять их. Так и  без этих пятидесяти весь баланс сходился. Я не притронулась к ним. Неделю они пролежали, потом исчезли.
Я  поняла, что испытательный срок прошел.
Андрей знал, что не видеть их я не могла, и что знала, что они бесхозные. Знал, что я могу их взять, и меня никто не поймает за руку. Но я не взяла.

*
Никола поймал такси. Хотя он уверял, что  это совсем  близко, ехали мы дольше, чем я ожидала. Мы пересекли по мосту залив  «Золотой рог».
Наконец мы подъехали к огромным воротам,  по ширине такой,  что в них могли бы проехать одновременно два самосвала.
Но мы в  эти ворота не  поехали. Вылезли из такси к ним. Неожиданно эти черные ворота стали подниматься вверх, как шиберная заслонка. Или нас ждали, или Никола был здесь «своим», и нас беспрепятственно впустили.
Двигаясь по наклонному полу вниз, мы оказались в небольшом как бы  предбаннике. Тут перед нами «слуга» в черном смокинге с бабочкой распахнул дверь, и мы вошли в зал довольно больших размеров. В зале был полумрак, или скорее, какая-то дымка. Играла приглушенная музыка. Посреди зала располагался подиум, на котором в непринужденных позах сидели две девицы в купальниках. Их обнаженные плечи и коленки выделялись яркими пятнами в этом полумраке.
Никола провел меня через зал и предложил присесть на низенький диванчик.
- Сейчас хозяин подойдет. Надо подождать.
Пока мы сидели, я разглядела одежду Николы. На нем были мятые брюки, я бы скорее употребила слово «штаны», и куртка неопределенного цвета. Его одежда явно не гармонировала с окружающей обстановкой.
Сидение наше затянулось, я стала нервничать и всем своим видом показывала нетерпение и желание уйти.

*
Наконец служитель в такой же безупречной форме – черный смокинг – подошел и предложил пройти в кабинет хозяина.
Хозяин сидел в кресле, напоминавшем трон  какого-нибудь персидского султана. Так  подумала я, не очень знакомая с мебелью персидских султанов. Может быть, они сидели просто на коврах.
Хозяину я  бы дала лет пятьдесят. Это был симпатичный турок. Черные, как у всех турок, волосы были аккуратно уложены. А глаза излучали какой-то неприятный свет, власть, уверенность.
При моем появлении хозяин встал, протянул мне руку, чтобы усадить  на диван, стоящий у стенки сбоку.
- Фарид, - представился он. Я себя называть не стала.
Фарид налил шампанское в два бокала и один протянул мне. Я обратила внимание на то, что шампанское было французским. Такие бутылки я видела в дьюти-фри в Орли. Невольно вспомнилось, как такую бутылку открывал Андрей, вернувшийся из Парижа.
Фарид начал  говорить мне комплименты в восточной манере. Говорил он на плохом русском языке, вставляя иногда отдельные английские слова или даже целые фразы. Я  предложила ему говорить по–английски.
Суть его  речи можно было понять так: я очень нравлюсь ему, и он хочет, чтобы я была его любовницей. Он предлагал мне жить в роскоши, питаться деликатесами, одеваться, как  царица, иметь нескольких служанок.
Во время этой речи он придвигался ко мне все ближе, но рукам воли не давал.
- Я хочу любить тебя. Я никогда не любил русских женщин. – сообщил он мне.
 - Так, - прервала я его. – Научись сначала говорить по-русски. Давай говорить о деле. Меня пригласили обсудить условия доставки вам русского шампанского. Наше крымское шампанское ничем не уступает французскому, даже лучше. Я готова выслушать условия.
- Шампанское – это предлог. Я видел тебя в городе и велел привести тебя. Чтобы предложить любовь.
Я встала и сделала попытку уйти. Но не тут-то было.
- Подумай, красавица. Оставайся здесь. А я пойду.  Надумаешь, постучи в дверь. Охрана мне сообщит.
- Во попала! Проклятая жадность!
В мозгу лихорадочно стучало: что делать? Что делать?
Объявить голодовку? Не дождетесь! Со злости я набросилась на фрукты,  которые стояли в вазе на столе. Сначала я  съела весь виноград, потом набросилась на груши. Фрукты были отменными, но я , впрочем, не чувствовала вкуса. Все это я запивала шампанским. Мне даже в какое-то мгновенье стало весело: вот это розыгрыш! Впрочем, какое тут веселье? Так,  минутное помрачение.
Я развалилась в шикарном кресле, закинула ноги на стол, как будто своей наглой позой я что-то демонстрировала. Кому? Что? Свой пофигизм?
Завтра улетать, а меня, похоже, будут держать здесь долго. А может, все это шутка? Сейчас, или через час войдет Фарид , мать его так (я крепко выругалась), и скажет: «Раз ты такая упрямая, иди в свою Россию». Нет, эти шутки не для них.
А вдруг они меня продадут! Азиаты, ведь, темный народ. Для них женщина, это не человек. Это вещь!  Да, попала!
Я вскочила и начала дубасить в дверь.
Охранник, стоявший за дверью, приоткрыл ее, просунул голову и что-то сказал по-турецки. Что он сказал, я не поняла. Но тут же заорала: «Туалет, вашу мать!»
Первое слово он понял и предложил жестом мне выйти. Видимо, ему дали инструкцию не препятствовать мне в этом вопросе.
Он пошел рядом со мной, жестом показывая дорогу в дамский туалет. К моей радости, он в туалет не пошел, а остался  у дверей.
Как убежать? Где выход? Есть ли еще выход кроме того, в который мы вошли?
Мне хотелось досадить этому турецкому сторожу во фраке с бабочкой. И я умышленно не торопилась выходить. А потом вдруг подумала: ему то что? Где стоять, не все ли равно? А мне в кабинете Фарида более комфортно, чем в туалете. А потребую- ка я еды!
С этой мыслью я покинула туалет.


.    
В мозгу лихорадочно стучало: «Что делать? Что делать? Как сообщить, что меня похитили? Кому?»
В отеле остался мой паспорт. Если меня не отпустит этот ублюдок, в отеле могут хватиться: где я? Впрочем, им наверно, глубоко наплевать, что пропал человек. Мало ли причин. Русские девочки приезжают сюда в поисках развлечений. Одна надежда на  шопниц, которые могут хватиться, а где руководитель группы? Багаж теперь в отеле принимает турок, которого выделил  турецкий  наш партнер «Тректревэл». Хоть в этом теперь проблемы нет. Хватятся бабоньки, а кто знает, что случилось? Никаких следов…
С этими беспокойными мыслями я, тем не менее, задремала в кресле. Свет эти бандиты не погасили, но кабинет был без окон (мы же спускались вниз, когда входили).
И никакой это не ресторан. Что–то я не видела столиков. Это просто бордель.
Я потеряла счет времени. Что сейчас: день? Ночь? Окон нет. Часов у меня нет. Сколько я спала?

*
На следующее утро (а я поняла, что утро, потому, что мне принесли завтрак) я снова отправилась в туалет. И с тоской обнаружила, что размазалась тушь с ресниц, а под глазами темные круги. «Что ж, - подумала я – Чем  страшней я выгляжу, тем лучше. Тем скорее  этот ублюдок отвяжется от меня». В довершение своего туалета я растрепала волосы и еще больше размазала  темные круги вокруг глаз.
 Через некоторое время  явился Фарид. Он вошел в кабинет, где я от ярости, от своей беспомощности шагала из угла в угол. Вошел он с большим букетом алых роз. И протянул их мне.
«Вот ду ю финк абаут май  оффер?» What do you think about my offer?- спросил он по-английски. И начал снова рассказывать мне о том, какая у меня будет  прекрасная жизнь. И как хорошо мне будет в его объятиях.
В  ответ на это я потребовала отпустить меня немедленно.
 - Ну, смотри, - сказал он. Не хочешь так, будешь сидеть в зале и ждать и ублажать клиентов.  -  Он показал рукой в сторону двери, за которой был этот зал.
Я схватила стакан с недопитым  апельсиновым соком, который принесли мне на завтрак, и запустила его в  наглую, самодовольную и ненавистную рожу Фарида. В рожу я не попала, стакан пролетел рядом с ухом, но сок потек по его лицу и по воротничку рубашки.
Потом я схватила букет роз и стала хлестать им по фейсу Фарида. Букет был  тяжелый, розы с колючками. Но я этого не замечала, и от души охаживала своего узурпатора.
На лице Фарида  появились кровавые царапины. We did not agree.
- Мы так не договаривались, - произнес он и быстро ретировался.
В двери опять щелкнул замок.
«Интересно, - подумала, – с кем же это он договаривался? И о чем? Разве я ему что-то обещала?»
Я  потеряла счет времени. После вспышек негодования, самобичевания за то, что  жадность и глупость сыграли со мной  такую злую  шутку, после безуспешных попыток найти выход, найти способ  хоть как-нибудь сообщить, где я хоть кому-нибудь.,  я впала в отчаяние. Ведь не может же быть. Чтобы этот гнусный Фарид превратил меня в свою рабыню! Я твердо знала, что этого не будет. Я убью его, зарежу столовым ножом Отравлю! Путь сама погибну, но только не это!
После таких вспышек нервного всплеска Я вдруг засыпала. Спала беспокойным сном. Снились тревожные безумные сны. То друг приснилось, что я, стюардесса, лечу в Париж, а  в заднем ряду салона сидит человек, похожий на Фарида. Он хватает меня за руки и тащит на себя. В это время самолет начинает вибрировать всем своим корпусом. Мне надо бежать и объявить пассажиром, чтобы они надели спасательные жилеты, потому что внизу море какое-то, и мы можем упасть или сесть на воду. А  гнусный Фарид  крепко держит меня, и смеется  мне в глаза. Я  проснулась в горячем поту, а на руках, за которые держал меня этот негодяй,  я обнаружила синяки.
Я пришла в себя, но через некоторое время снова провалилась в эту беспокойную нереальность. Во сне я лупила Фарида золотым блюдом, на котором лежали диковинные фрукты, лупила его по лицу, рассекла бровь. Из раны  бурным потоком хлынула кровь. Она была черного  цвета. Мощная струя залила его всего, попала мне на руки, и я никак не могла оттереть эту мерзкую кровь.
Я проснулась и с омерзением стала разглядывать свои руки. Крови не было. Но руки дрожали. И были какими-то синими.
Что делать?
«Молиться, молиться надо», - какой-то голос шептал мне. Кто это? Я оглянулась. Никого не было.
А кому молиться? Я не знала молитв.
«Отче наш, иже еси на небеси..» А как дальше? Я запнулась. «Иже еси на небеси… Иже еси на небеси…»
А может быть надо молиться Аллаху? «Аллах акбар» - знала я.  И все. Нет, это не моё.
Но я найду, найду выход!
И снова сон.
Когда я пробуждалась, я обнаруживала на столе еду, фрукты, соки. Кто-то вносил все это, пока я спала. Я не слышала, как открывается дверь. Это плохо. Я потеряла бдительность, корила я себя. Так нельзя! Так могут взять меня голыми руками, надругаться!
Меня передернуло.
А может быть соблазнить охранника? А когда он растает, тюкнуть его и отобрать ключи? А потом? Тупик.

*
В какой-то день и час, я не знаю, когда это было…
Я услышала звук ключа, открывающего дверь. Нервы были напряжены. Больше всего я не хотела видеть Фарида. Я схватила массивный стакан(по-турецки стакан – бардак) и приготовилась запустить его в Фарида, когда откроется дверь Я стояла наизготовку с поднятой рукой в которой держала стакан.
И вдруг! Я увидела лицо Андрея. «Нет, мне померещилось… Глюки. Дожили!»

Я запустила стакан.
К счастью, в лицо я не попала. Стакан (бардак) пролетел мимо. А лицо… О Боже! Это было лицо Андрея. Моего спасителя!
От этой волны счастья,  которая нахлынула на меня, я чуть не потеряла сознание. Но падать в обморок нас, стюардесс, не учили. Я просто опустилась в кресло. Из глаз моих потекли слезы. Я уже не думала, размажется ли тушь с ресниц – ее уже там не было. Я уже не думала о том, какой я предстала перед Андреем. Я потеряла дар речи.
- Я думал, что ты бросишься мне на шею, - потом уже когда первые мгновения шока прошли, - бросишься как к освободителю.
Андрей смущенно улыбался. И опустился передо мной на пол.
- Успокойся, девочка моя! Все страшное позади. Пойдем отсюда.
Андрей вывел меня за руку из этого проклятого подземелья.
Здесь, наконец, я увидела белый свет. Правда, был уже вечер, но еще светло.
У выхода нас ждало такси.
Андрей усадил меня, сам сел рядом. Я была настолько шокирована всем, что случилось за эти несколько минут, что не могла говорить. Я забилась в угол. Так и ехали.
- Молчи, молчи, - говорил Андрей. – Сейчас приедем в отель, ты придешь в себя. Я все тебе расскажу
В «Тамсу» мы не поехали. Там и свободных номеров не было.  И Андрей не хотел, чтобы наши клиенты видели нас, и особенно меня в таком состоянии.
Андрей отвез меня в пятизвездный отель, где снял двухкомнатный номер нам вместе.
- Я не могу тебя оставить одну после всего этого. – Так он объяснил мне это. Да и мне одной оставаться было страшно.
После того, как я долго плескалась в ванной, и приводила себя в чувство, Андрей достал из сумки бутылку армянского коньяка и налил его в два бокала.
- Как ты меня нашел – первое, что спросила я.
-Это долгая история. Сделай глоток  коньяка, это нужно. И слушай.
Первой забила тревогу твоя дочь. В пятницу она терпеливо ждала, предполагая, что самолет может прилететь поздно. Что не раз бывало. А в субботу с утра стала звонить в  фирму: «Где моя мама?».
-Ой, - спохватилась я, - надо срочно ей позвонить! Андрей, сделай, пожалуйста, позвони. Скажи, что все в порядке. Пусть успокоится. И никаких подробностей пока.
Андрей ушел на ресепшен звонить.
До Ирины он не дозвонился, видимо,  ее не было дома. Он дозвонился до Полины и поручил ей звонить Ирочке, пока не удастся ее найти.
- Да, так вот, я продолжаю, если тебе интересно.
- Еще как интересно! Ты меня спас, разве  можно не узнать подробности.
-Позвонила клиентка из твоей группы, кажется ее фамилия Маланина.
- Да, есть такая.
- Она-то и сказала, что ты ушла из отеля еще в четверг. Не было тебя и в пятницу. И улетели без тебя.
- Полина все это  сообщила мне. Стал звонить в  «Трек-трэвел» в Стамбул. Просил все уточнить. Ширин, ты ее знаешь, сотрудница Трэка, позвонила в отель,  выяснила, что паспорт твой лежит в отеле, вещи твои из номера отнесли в кладовку, номер освободили. никакой другой информации я не получил. Я просил Ширин, чтобы  Трек обратился в полицию по поводу пропажи человека. Надир – начальник отдела в Треке, сказал мне, что  полиция очень холодно восприняла заявление на розыск. Они считают, что очень много случаев, когда русские девушки «пропадают», а потом находятся.
-После этих бесплодных разговоров я принял решение самому лететь разыскивать тебя. Я вспомнил о твоих намерениях возить в Турцию  шампанское, и понял, что это ловушка.
- Лена мне посоветовала найти Ильдара, с которым ты ее познакомила, и попытаться  у него хоть что-то узнать. Других зацепок не было.
- Я не стал ждать чартера, а полетел рейсовым самолетом из Шереметьево. Нашел Ильдара. Тот сделал вид, что ничего не знает. Но деньги сделали свое дело. И он вывел меня на этого негодяя Николу. Его я просто припугнул. И он показал мне место, куда привез тебя. Внутрь я попасть не мог – это крепость! Два дня ушло только на то, чтобы найти это место, где ты томилась.
Я обратился  в полицию и написал заявление.
- На турецком языке, что ли? – полюбопытствовала я.
- Нет, на русском и английском. Полиция, как мне показалось, очень не хотела заниматься этим делом. Видимо, они «крышуют» этот  бордель. Когда я это понял, а на это ушло два дня, я попросил организовать мне встречу с хозяином. За это пришлось заплатить.
- На  следующий день, то есть уже сегодня, Фарид соблаговолил встретиться со мной.
- Фарид, - сказал я  ему. -- Это моя женщина. Твоей она не будет никогда. Ты украл ее.
- Она моя пленница, - отвечал он. Если она твоя, давай выкуп.
«Ах, ты мерзавец», -подумал я. А что делать? Мы же не дома в России. Здесь свои правила.
- И много он потребовал? – поинтересовалась я. Мне хотелось знать, сколько же я стою.
- Много, -  торговаться я не стал, - вздохнул Андрей. Но сколько – не сказал.
- Сегодня ты отдыхаешь, завтра летим в Москву.
Я почувствовала огромную благодарность Андрею. Нет, вру. Это была не благодарность, а нечто большее. «Это моя женщина». Эти слова заставили меня задуматься. «Его ли я женщина? Чья я? А может быть, так и есть? Какие он имеет права на меня? Хочу ли я этого?. Он выкупил меня, значит я его собственность?» Меня  немного  щекотало это положение быть чьей-то собственностью. Было в этом какое-то непостыдное удовольствие.
С этими мыслями я заснула. Андрей спал в соседней комнате. Никаких попыток залезть ко мне под одеяло не было. Хотя, я бы, наверное, не стала возражать. Но этого не было. И я оценило это.
Утром я испытывала к Андрею необыкновенную нежность. Он смущенно смотрел на меня.


*
Дома я обнаружила записку от Иришки.
«Мамулечка! Я познакомилась с хорошим человеком. Он тоже пещерный» человек. Я буду жить у него. Не сердись. Со школой я разберусь. Я тебе позвоню. Я знаю, что тебя спасли. Целую. Ирина»
Вот это новость! Всё одно к одному! И этот плен, и вот теперь дочь выкинула такой фортель. Будет жить у него! В свои-то без малого 16 лет. Где жить? В пещере? На что? Этот пещерный человек миллионер что ли?
Андрей из аэропорта доставил меня до дома и вошел со мной в комнату.
Пока я читала записку и издавала различные восклицания, он молча сидел в кресле, пытаясь вникнуть в суть происходящего.
Где я её буду искать? Что делать? Андрей, на-ка прочитай, вот что пишет мне дочь!
-Вот что, Ирина, -прочтя записку и выдержав паузу, как  Станиславский, продолжал. Тебе одной сейчас оставаться нельзя. После всего пережитого ты можешь, как бы сказать помягче,- он задумался, но ничего другого придумать не сумел, - ты можешь рехнуться. Я хочу предложить тебе себя. Хочешь, поживи у меня. Я человек холостой, правда  безалаберный. Это предложение тебя ни к чему не обязывает. Ну, ты поняла, о чем я. Хотя,  честно признаться, я бы не отказался стать твоим бойфрендом. Да нет, я не то говорю. Я просто влюбился в тебя. Но сделать тебе предложение просто боюсь сейчас. Ты возбуждена, и можешь  опрометчиво отказать мне или согласиться. а потом жалеть.  Видишь, какой  я осторожный? Боюсь обидеть тебя неосторожно. А потом не исправишь…
- Оставайся, - сказала я. – Только не форсируй события. «Не гони картину». Как говорит дочь моя. Спать будешь на ее постели, раз уж ее нет…
- Я понял, - улыбнулся Андрей.

*
- Я полагаю, - сказал Андрей,-что тебе пока не стоит ездить в Стамбул. Не то, что это опасно, а просто воспоминания тебя измотают.  Посиди в офисе. У тебя хорошо получается отвечать по телефону. На твой голос клиент идет.
Так и сделали. Две недели я работала в офисе.
Андрей стал жить у меня. Он оказался заботливым и предупредительным.
Я остро переживала все, что произошло со мной, но больше всего страданий мне доставляло бегство Иришки. Где она? Что с ней? Хоть бы позвонила. Наверно, я мало уделяла ей внимания.
- Это все возрастное, - утешал меня Андрей. – Вот увидишь, образумится и вернется.
Так случилось, что я  стала спать с Андреем. Эту тему я не хочу ни с кем обсуждать. В офисе знали про это. Да мы и не скрывали. Но всевозможные разговоры и даже намеки Андрей сразу пресекал.


*
Однажды Андрей сообщил мне, что намечается интересное новое направление в работе.
Приехали два грека. Они вышли на дружественное нам агентство, ты знаешь. Это Аэрокард. Там работает моя кузина. Они предлагают, греки эти, организовать туры в Грецию за шубами. Завтра в Аэрокарде они расскажут о проблеме. Приглашают нас и еще несколько турагентств на эту встречу. Думаю, что тебе надо сходить и послушать.
Суть в том, что в Греции есть город, в котором чуть ли не все население занято изготовлением меховых шуб. Они выращивают норку, и из ее меха делают шубы.
А в Европе спрос на шубы упал. Появились борцы  за охрану животных. Они считают, что выращивать в неволе тех же норок и потом убивать их ради их шкурок, из которых шьют дорогие шубы это жестоко. А шуба – это ведь мечта каждой женщины. Не так ли?
- Да нет, я о шубе не мечтаю. Меня устраивает удобная спортивная куртка.
- Ну, ты же ведь исключение!
- А в Европе многие дамы с удовольствием носили бы шубы, да вот только эти защитники животных могут облить шубу зеленкой или кислотой, испортить ее. И это приобрело массовый характер. Спрос на шубы резко  упал. А это трагедия для  производителей. Они другого, будем так говорить, делать ничего не умеют.
А в России нашим женщинам только давай.
И стали греки возить свои шубы сюда. Везут они их автобусами через Болгарию. Но это дело рискованное.  По дороге автобусы грабят. Довезти не удается. Вот и придумали греки возить не шубы, а покупателей к ним. «Если гора не идет к Магомету, то он идет к ней» -так кажется звучит поговорка.
Вот об этом и будет разговор  завтра.

*
На следующий день я отправилась в Аэрокард, где греки собирались поведать о своей программе поездок за шубами.
Я шла, а в голове назойливо стучало: «Шел грек через реку… шел грек через реку…». Грек представлялся мне стройным, поджарым, с почти коричневым загаром от щедрого солнца Эллады. И почему-то в белых брюках и в  белых носках.

*
Я пришла последней. Уже собрались представители четырех турфирм. Двоих из них я знала. Мы  встречались у туроператора при оплате туров в Стамбул.
 Обоих греков звали Томасами. Я сразу обозначила их для себя: Большой и Маленький. Довольно скоро выяснилось, что Большой был натуральным греком, то есть родился и жил в Греции. А  Маленький перебрался в Грецию недавно. Он оказался потомком беженцев. Что-то я раньше слышала о каких-то «черных полковниках», которые захватили власть в Греции. И многие греки приехали к нам в Союз. Так вот этот Маленький, или даже младший, скорее не по возрасту, а по роли, был на подхвате, переводчиком, консультантом, знающим нравы российских людей.
Это проявилось в манере сидеть. Большой, видимо имевший какие-то капиталы, необходимые для  раскрутки тура, развалился на стуле. Почему-то он был без носков. Мокасины одел на голые ноги, которые вытянул далеко вперед. Это меня как-то смутило.
Маленький Томас прекрасно говорил по-русски, что неудивительно.
То, что мне вчера рассказал  Андрей, было достаточным, чтобы понять суть идеи возить людей в город Касторья за покупками шуб.
Разговор пошел конкретный. Греки объяснили .в чем состоит их интерес. Им надо продать шубы. Эти «зеленые» нанесли такой удар по экономике города Касторья, где люди только и умели шить шубы. А продавать их стало трудно. Тысячу лет шили шубы, сначала из бобровых шкурок. Бобров было много .    А потом стали разводить норок.
Чтобы наша агитация за эти туры была убедительной, греки предложили сделать для нас ознакомительную поездку: бесплатно жить, питаться и ездить по экскурсиям. А мы заплатим только за авиабилеты.
Кто же откажется? Я, как впрочем и все присутствующие, горячо согласилась.
- Ну, вот, - сказал Андрей, когда я  рассказала ему о своем намерении принять участие в ознакомительной поездке, - это хорошая идея. А заодно и шубу себе купишь.
- Да нет, - возразила я, - шубу я не хочу. Не  нужна мне шуба. Да и денег у меня нет.
-Я тебе дам денег.-  Нет, нет, - горячо запротестовала я. – Я и так тебе дорого обошлась!

*
То, что мне вчера рассказал Андрей, было достаточным, чтобы понять  суть идеи возить людей за покупкой шубы в Касторью.
Подробности рассказали греки. Они предложили набирать группы туристов и отправлять чартерным  рейсом  в Салоники. Там их будут встречать и на автобусах повезут в эту самую Касторью. Там в огромном шубном центре можно купить шубы. Цена  за шубу от 300 до 6000 долларов. В этом центре более  ста павильонов, где каждый продавец предлагает свой товар.
Поездка состоялась. Томас Большой провел в  греческом консульстве определенную работу, и мы беспрепятственно получили визы. Да и потом, когда мы собирали группы, проблем с визами у нас не было.
Мы нашли, или вернее он нас нашел, некий старичок, который  предложил нам  свои услуги  ходить в консульство за визами. За каждую визу он получал по 2 доллара. И мы, таким образом,  избавились от  изнурительной необходимости околачивать пороги консульства.
Нашу небольшую группу представителей турагентств из 5 человек в Салониках Встречал сам Томас Большой. На двух автомобилях нас повезли в Касторью. Город этот и знаменитое озеро находятся на высоте 600 метров. Дорога туда петляла в горах. Томас лихо вел машину, а на вопросы о том, почему вдоль дороги стоит много крестов, пояснил, что на этой дороге очень часто разбиваются лихие водители. Но при  этом не снижал скорости, и заставил нас трепетать  от возможности получить здесь свой крест.
Два дня мы провели в Касторьи. Осмотрели  знаменитую «Эдику». Глаза разбегались от обилия шуб. Но никто из нашей пятерки ничего не купил.

*
 На второй день нас отвезли  на берег озера Ористедиа, и там на берегу устроили ужин.
На ужине присутствовал директор «Эдики» и мэр города. Таким образом, мы были приняты на самом высоком уровне города.
 Большие надежды возлагались на нас!
В нашей группе была девочка Лена, которая еще в  Москве предложила всем нам взять по бутылке шампанского. И вот это шампанское мы решили выставить на стол к ужину. Но греки рассудили по иному. Они предложили пить шампанское после ужина. И когда мы покончили с изысканными рыбными блюдами, все со столов убрали, принесли бокалы.
И выстрелили пробками из бутылок.
Если признаться, мне было немножко стыдно за наше шампанское. Когда его разлили по бокалам, распространился острый запах дрожжей. Вот тебе и «Советское шампанское»! Оно было явно не из крымских погребов.
Но греки виду не подали. Факт дружеского возлияния состоялся.

*
Вторая часть нашего тура состояла из отдыха  в четырехзвездном отеле на полуострове Халкидики. Этот полуостров, вдается как бы темя пальцами в Эгейское море. «Пальцы» эти называются Кассандра, Ситония и Афон. Афон известен как обитель монахов. А нас привезли на Кассандру.
Здесь мы наслаждались прелестями отеля, питанием по системе «шведский стол» - бери и ешь сколько сможешь – купанием в море, в которое от неразделенной любви бросился бедный Эгей.
В конце второго дня Томас Большой собрал нас на берегу бассейна и сделал информацию о том, как обрабатывают шкурки норки перед тем, как их сшивают. Оказалось к моему удивлению, что шубы   шьют не из целиковых пластин. Мех разрезают на узкие полоски шириной в несколько миллиметров, а затем после на подборке на компьютере сшивают. А если шить из целиковых пластин, то после намокания под дождем  или снегом, пластины покоробятся. Томас даже нарисовал кривые линии на схеме шубы.
Таким образом, мы стали еще и теоретически подготовленными к работе с клиентами.

 
*
Как только я вернулась из Греции, Андрей дал рекламу. Мы назвали поездку в Касторию  «шуб-туром» по  созвучию уже привычными «шоп-турами». Я убеждена. что такое название придумала именно я, но потом им стали пользоваться и  другие турагентства. Но как докажешь свой приоритет? Да и нужно ли?
 Все это началось летом. Но ведь мечта о шубе витает в голове женщины круглый год. И поэтому на нашу рекламу откликнулось сразу много женщин.
Мы набрали группу в 20 человек. Больше не могли. Квота на авиабилеты нас ограничивала.
- Вот что, Ирина, - сказал Андрей, - тебе надо лететь с  группой. Ты уже многое знаешь, сможешь рассказать о технологии раскроя меха, что-то посоветовать. Важно, чтобы люди вернулись с шубами и хорошими воспоминаниями. Тогда сарафанное радио  будет лучшей рекламой этих туров.
Так и сделали. Я  полетела с группой. Женщины, в основном, оказались простыми, на дорогие шубы не претендовали, ведь они узнали об этой поездке из бесплатной газеты. Но, тем не менее, всех интересовали шубы из норки. Шубу из кусочков можно  было купить за триста долларов.
Я ходила по павильонам вместе с покупательницами. Они внимательно разглядывали товар в одном павильоне, потом  благодарили продавца, обещали сейчас вернуться, и шли дальше. Глаза разбегались от обилия шуб и богатого выбора.
Я испытывала необыкновенный восторг, когда видела сияющие глаза женщин.
А потом, когда покупки были сделаны, в отеле каждая демонстрировала свою. Иногда сомнения вдруг проявлялись на лице той или другой: «то ли я купила?». Но потом снова восторг.
Тут я сообразила, что женщины счастливы. Вот оно это счастье! Его можно потрогать, погладить рукой, надеть на себя. Оно, это счастье конкретно осязаемо!
Сама я ничего не покупала. Наверно, я совсем какая-то  чудная. Несовременная. Денег Андрей давал, предлагал купить шубу. Но что-то во мне противилось. И не потому, что жалко этих зверьков, которых выращивают на убой для  удовлетворения прихоти женщин. Что-то другое удерживало меня.
А если дочери? Но где её носит? Так уж нужна ей норка лазить по подземельям!


*
Оказалось, что Андрей уже давно увлекся горными лыжами. Уже несколько лет зимой ездил на горнолыжные курорты. У него были хорошие лыжи и полная дорогая экипировка.
Мне он несколько раз предлагал поехать то  Бакуриани, то на Эльбрус.
Но мои воспоминания о событиях, когда в горах погиб Коля, полностью отбили желание ехать в горы.
В этот год, когда мы стали жить вместе, Андрей решил, что ему не хватает адреналина. И в компании таких же сумасшедших решил отправиться в горнолыжный тур в Южную Америку
- Представляешь, - рассказывал он. – там на вершину горы лыжников доставляют на вертолете. Они прыгают в снег и по целине, по неизвестной трассе спускаются вниз. Тур этот стоит бешеных денег. Еще бы! Только долететь до Чили обойдется в копеечку.
Но адреналин!
Деньги у Андрея были. Турфирма позволяла хорошо зарабатывать.
Мне эта затея сразу не понравилась. Было какое-то предчувствие, что все плохо кончится. Но отговорить мне его не удалось.
Улетел.
Спустя неделю после его отлета пришла тревожная весть. Андрей при спуске упал, и сломал позвоночник. Пока до него добрались, пока везли в госпиталь , он умер.

*
Турагентство «Антур» перестало существовать. Девчонки предлагали мне  возглавить фирму. Я отказалась.
Все таки , я  не «паровозик, а вагончик». Могу работать в команде. Но не руководить.
6.10.2017