Между тем с каждым днем приближалась дата помолвки Франсуазы и Эжена. Господин Депре вместе с женой сами выбирали материал на платье дочери в модной лавке по случаю предстоящего торжества. Хотя родители Франсуазы и не видели портрета, который написал жених их дочери, но как-то само собой получилось, что купленный отрез живо напоминал легкий шелк, из которого было сшито платье девушки на портрете. Единственное, что было добавлено к нему – это искусной работы изящная серебряная брошь, со множеством мелких переливающихся при свете, подобно звездам в небе, полупрозрачных ограненных камешков.
Девушки-модистки, желая услужить хозяину и молодой барышне, раскроили и начали шитье платья. Узнав через Катрин об этой спешной подготовке, Марлон решил предпринять кое-какие шаги, чтобы познакомится с Франсуазой. Поэтому, когда девушка однажды пришла в католический собор на службу, он проник в его пределы за ней, оставшись незамеченным, без труда затерявшись среди многочисленной группы молящихся.
Как мы уже говорили, Франсуаза была воспитана в строгих правилах, она верила, что Создатель поможет ей в жизни, она с большим воодушевлением слушала проповедь и искренне молилась. Девушка была так увлечена молитвой, что стоящий недалеко от входа в собор неизвестный ей молодой мужчина, мимо которого она проходила, остался ею незамеченным. В противоположность этому, этот щегольски одетый молодой господин внимательнейшим образом следил за ней горящим взглядом. Если бы Франсуаза была немного меньше погружена в свои мечты и размышления, то этот взгляд, наверняка, испугал бы ее.
По окончании службы девушка направилась к выходу и, выйдя из собора, случайно уронила тонкий батистовый платочек. Младшему Дезансе только того и надо было. Он быстро поднял оброненную вещь и направился вслед за девушкой. На городской площади он догнал ее и окликнул. Франсуаза остановилась и, обернувшись, увидела красивого щеголя, который буквально бросился к ней.
Дезансе с видом смиренного обожателя протянул ей платок, на что девушка ответила благодарным взглядом и легким кивком головы. Правда, ее несколько испугал взгляд этого красавца, и она ускорила свой шаг.
В этот же день, ближе к вечеру, к ней подошла Кэтрин и, смущенно улыбаясь, сказала, что молодой человек, догнавший ее сегодня, и есть ее богатый родственник. Он мечтает познакомиться с молодой хозяйкой. На что наша героиня ответила совершенно определенным отказом, справедливо заметив, что сейчас ей посторонние знакомства могут пойти только во вред. На этом несостоявшееся знакомство, как казалось, и остановилось.
Однако новые препятствия, которые возникли на пути к сердцу скромной красавицы, только еще больше воспламенили нашего героя, он готов был убрать любые из них со своего пути.
Если бы Эжен знал, какая интрига рождается в их жизни, то, безусловно, он принял бы какие-то меры, но в том-то и дело, что он сам ни о чем не догадывался, а Франсуаза не придала значения встрече с незнакомцем и никому не рассказала о ней.
А в это время младший Дезансе уже готовил мысленно план похищения девушки, так как для него не важны были пути знакомства, а интересен был только сам результат – обладание незнакомкой. Он уже строил планы на тот случай, когда девушка будет целиком в его власти, представляя мысленно эти картины. Вполне понятно, что ничего серьезного в отношении ее он не предполагал. Для того, чтобы выкрасть девушку, «благородный рыцарь» познакомился через своего слугу с двумя отпетыми негодяями, которые за деньги могли сделать любую грязную работу. Можно сказать, что они были представителями местного «Двора Чудес», обустройство которого практиковалось в те времена не только в сердце Франции, но и в провинциальных городах.
Стоял прекрасный зимний день, на редкость светлый и солнечный, и в то же время снежный. Только вчера на улицы городка выпал густой пушистый снег. Франсуаза с матушкой, прогуливаясь по его узким улочкам, заглянули в ювелирную лавку. Девушке почему-то очень хотелось приобрести точно такое колечко, какое она видела на картине, написанной Эженом, справедливо полагая, что колечко это попало на картину не просто так и на это, непременно, должны были быть серьезные причины. Она подошла к витрине и стала рассматривать ее сияющее содержимое. Внимательно осмотрев ювелирные изделия, она увидела, что ничего подобного на витрине нет, хотя и то, что там было, тоже радовало глаз.
Потом их пути разошлись, Мари зашла к своей давней приятельнице, а ее дочь направилась домой. Когда девушка оказалась на пересечении улиц Шарден и Дюкье, недалеко от нее остановился закрытый экипаж, из которого весьма расторопно выскочили и бросились вслед за ней, обгоняя один другого, два негодяя, нанятые богатым негодником, хорошо нам уже знакомым. Они очень проворно догнали ее и, схватив за руки, быстро посадили в подъехавшую тут же облегченного типа карету. Оконца последней были закрыты черным шелком, не позволяя прохожим рассмотреть, что было внутри. Франсуаза хотела закричать, но ей закрыли рот и дали понюхать какую-то нюхательную соль, немедленно оказавшую усыпляющее действие. Так как людей на улице в этот момент было слишком мало, то это похищение оказалось никем не замеченным.
В этот день, как только к вечеру все собрались дома, а Франсуаза не возвратилась, в семье Депре начался настоящий переполох. Когда к девушке пришел Эжен, то он сразу понял, что в доме случилось неладное. По зале нервно ходил растерянный господин Депре, а Мари плакала, не прекращая это занятие ни на минуту, даже младшие дети притихли, чувствуя, что над крышей их дома собралась настоящая гроза. Эжен, на правах будущего жениха, сразу отправился в полицию. Однако там ему ничего не сказали, потому что сказать было ровным счетом нечего – свидетелей исчезновения девушки не было. Расстроенный, он вернулся к себе домой. Когда художник подошел к своему любимому портрету, то сразу заметил, что тот ему словно подает знак – на пальчике у точной копии Франсуазы уже не было колечка, зато он увидел его на полу студии возле ножки большого письменного стола из мореного дуба.
Молодой человек поднял его и спрятал так, чтобы его до времени нельзя было найти посторонним людям. Ночь он провел без сна, в тяжелых думах, а наутро отправился к известному сыщику – Анри Дюшалье. Тот жил на улице, заканчивающейся тупиком в западной части городка, в довольно мрачном двухэтажном темно-сером здании. В подъезд вели крутые ступеньки с небольшой площадкой, упирающейся в тяжелую деревянную дверь. На звонок колокольчика двери открыл сам Дюшалье. Он пригласил Эжена пройти в квартиру, небольшую и обставленную просто, хотя и с некоторым щегольством. Посадив своего гостя в массивное кресло, обитое коричневой кожей, хозяин попросил его рассказать, в чем состоит предмет беспокойства.
Когда художник рассказал о пропаже девушки, то сыщик сразу понял, что ее кто-то похитил, но как выйти на похитителя? Это была нелегкая задача, потому что Франсуаза никому не говорила о том, что с ней хотел познакомиться брат Катрин. Она даже не придала никакого значения всем этим разговорам, не приняв их даже за шутку и не удостоив внимания. А зря!
У Дюшалье, как у всякого уважающего себя сыщика, была собака по кличке Марсель. Хорошо зная свое дело, Анри часто прибегал к ее помощи. Это была собака неизвестной породы (возможно, помесь разных пород), большая, мохнатая, с длиной черной шерстью. От рождения она обладала очень чутким нюхом и слухом, а также, великолепным зрением. Собаке этой не было цены, ее даже как-то пытались у него выкрасть, но вы-то знаете, что верную хозяину собаку украсть нельзя – она все равно сбежит!
Наверное, именно с действий Марселя и надо было начинать поиски. Теперь на первое место нашего повествования выходил мохнатый черный пес, который в холке был по пояс хозяину, и при этом, был молодым, резвым, а также, безусловно, преданным и, несмотря на свой возраст, уже опытным в делах сыска. Дюшалье, при всей его неподкупности и строгости, души не чаял в своем четвероногом помощнике. И это было совсем не зря. Большие, все понимающие карие глаза Марселя будто говорили: «А я – не собака, я – человек! И прошу ко мне относиться, как и положено!».
Сыщик, поговорив с Эженом всего несколько минут, из нескольких сказанных тем слов уже выудил у него основную информацию и сложил о деле кое-какое мнение. Потом он побеседовал с ним о том, что предшествовало пропаже девушки. Эжен, помолчав немного, решил все же рассказать ему про странные превращения портрета и показал колечко, которое на картине само по себе оказалось обручальным.
Сыщик же, услышав всю историю, отнесся к ней очень внимательно, уточняя некоторые подробности. Он обещал в ближайшее время взяться расследовать дело о таинственном исчезновении Франсуазы, но предварительно решил осмотреть саму картину. В тот же день, ближе к вечеру, он был у Эжена и уже скрупулезно изучал портрет, который восхищал его все больше и больше. Кстати сказать, девушка, изображенная на холсте, ему понравилась. Совсем не удивительно было, что кто-то надумал ее похитить.
Затем он попросил у Эжена колечко и долго его рассматривал, будто надеясь найти разгадку тайны исчезновения девушки в его гармоничных, геометрически правильных гранях, как-то необычно сиявших даже при дневном свете. Он прикладывал колечко к полотну картины, но то и не собиралось, как видно, туда перебираться. Со стороны можно было подумать, что художник придумал эту историю, но наш полицейский эксперт никогда не спешил с выводами.
Анри Дюшалье попросил художника принести ему что-нибудь из вещей Франсуазы, с тем, чтобы собака могла взять след, если только он еще не рассеялся, подобно дыму из сосуда, из которого вылетел восточный джин. Эжен буквально через час доставил ему теплый мягкий шарф и небольшую меховую муфту, которую девушка как-то забыла у него, когда приходила в гости вместе с братом.
Марсель очень внимательно потянул носом, как только ему показали вещи девушки и понимающе взглянул на своего хозяина. Анри предупредил молодого человека, чтобы он без него не предпринимал никаких шагов, а только в том случае, если сам случайным образом нападет на след похитителей. И заверил его в том, что если что-то определенное узнает, то непременно сразу найдет его, где бы он ни находился. На том они и разошлись: Эжен со всеми тяжелыми думами отправился домой, а Дюшалье - в свой рабочий кабинет.
Фото из Интернета