Пьеса «Чайка» у Чехова начинается с выхода Маши и учителя Медведенко.
- Отчего вы всегда ходите в черном?
- Это траур по моей жизни. Я несчастна.
Спектакль Искандера Сакаева на ульяновской сцене начинается с медленно бредущей женщины, закутанной в незатейливый плащ с капюшоном.
- …ехать в Елец в третьем классе… с мужиками, а в Ельце образованные купцы будут приставать с любезностями. Груба жизнь!
Это взрослая Нина Заречная. У Сакаева она Чайка.
На ульяновской сцене только что прошел спектакль «Чайка» в исполнении Ярославского театра имени Волкова в режиссерской интерпретации Евгения Марчелли. Режиссер полностью отклонил образ романтической возвышенной птицы, заявив, что «это ад», когда «орут разбушевавшиеся чайки».
Согласен с ним и Сакаев: «В каждом из нас есть чайка, а птица эта, хоть и красива…, но хищная и очень опасная».
И вот эта красивая (а исполнительница роли Юлия Ильина действительно красива) Чайка, непричесанная, почти в рубище сидит на вокзальной скамейке и вспоминает свою жизнь.
«Вчера поздно вечером я пошла посмотреть в саду, цел ли наш театр. А он до сих пор стоит». Все в ранней юности подчинено театру. Вероятно, поэтому костюмы всех героев стилизованы под условный театр начала ХХ века, взлелеянный позже Мейерхольдом. Сакаев, кстати, проходил стажировку в центре имени Вс. Мейерхольда и обучался биомеханике.
В этом ключе впервые оказались заметны роли тех, кому Аркадина дала «рубль на троих»: работник Яков (Алексей Гущин), повар (Сергей Чиненов) и горничная (Мария Прыскина). Они здесь главные эксцентрики, обрамляющие и соединяющие сцены основных героев.
В ярославском театре характеристики героев подвинуты к нашему времени. Сакаев «…не собирался «осовременивать текст». Он рассказал о «боли и невыносимости счастья».
Юлия Ильина уже сыграла бессловесную Смерть в спектакле Сакаева «Ромео и Джульетта». Сделала это замечательно. Теперь она должна выполнить роль чайки, которая несет по жизни эту боль. Решающей стала последняя встреча Треплева (Александр Лебедев) и Нины Заречной. Для Треплева Нина еще та юная девочка (Надежда Иванова), но ее уже нет, есть другая, чужая, повзрослевшая, которая бьется в истерике от безответной любви к Тригорину (Николай Авдеев). «Я люблю его. Я люблю его даже сильней, чем прежде».
Вот за что любить этого закрытого человека, ни в спектакле Марчелли, ни в спектакле Сакаева, лично я не поняла.
Тем не менее, так случилось. И бывшая мечтательница, любившая бывшего мечтателя Костю, раскрывает «изнанку жизни творческих людей… Оно не делает их счастливыми», - считает режиссер. Вероятно, он прав, если вспомнить, сколько откровенно непристойного рассказывает наше «демократическое» телевидение о современных звездах.
Треплеву не хватило сил переживать эту изнанку. Человек творческий, он нуждается в собеседниках, в единомышленниках. Но Тригорин не удосуживается даже читать его сочинения. Родная мать, играющая и на сцене, и в жизни, не просматривает роли сына в своем постоянном спектакле. А тут еще любимая призывает только к «умению терпеть». А чаша терпения переполнилась.
Треплев ушел из жизни, Заречная «истощена», блистательная актриса Аркадина обречена на старость. Один Тригорин счастлив: никого не любит, ни для кого ничем не жертвует, книжечки «пописывает» да рыбу удит. И тот сетует на постоянный творческий процесс, который он обязан неотвратимо выдавать «на гора».
Вот кому тут ходить в черном? Кому справлять траур по жизни? Получается, творческому человеку. И чем он оригинальней, талантливей, тем сложней его жизнь.