Шорт-лист конкурса «Феномен Даниила Андреева»
В знаменитом труде «Роза Мира» Даниил Андреев размышляет о метаистории, несомненно, характеризующие его как представителя философии всеединства и выдающегося футуролога. В данной статье рассматриваются два вопроса: вопрос об экуменизме религий, и вопрос о содомии - формировании низменного слоя человеческих страстей, так называемого Дуггура.
I. Роза Мира как воплощение экуменизма
Элементарная частица, человек, общество, народ, планета — все это для Андреева свободные части единого космического целого, пронизанного энергиями Божества. Универсум, представляющий собой единое целое, открывает свои тайны только на путях «цельного знания», только в ответ на совокупное усилие всех сторон человеческого духа. Так называемое «метаисторическое» познание развертывается для Андреева в трех стадиях — стадии озарения, стадии созерцания и стадии размышления.
Отправной точкой в рассуждениях Андреева о религиях является - учение о разрядах «левой руки» и «правой руки»: Религии, которые он относит к разряду учений "левой руки" отличаются между собой не в силу истинности одной из них и ложности остальных, а по двум совершенно другим координатам. Во-первых - в силу различных ступеней своего восхождения к абсолютной истине, то есть сообразно убыванию в них субъективного, эпохального элемента. Это стадиальное различие он условно называет «различием по вертикали»; во-вторых - они отличаются между собой в силу того, что они говорят о разном, отражают различные ряды объектов познания. Этот род различий - можно условно назвать «различиями по горизонтали». К разряду «левой руки» он относил все так называемые языческие религии и различного рода секты как старые, так и вновь возникающие. К разряду «правой руки» он относил все старые мировые монорелигии. Никакие учения, кроме учений "левой руки", отличающиеся, прежде всего, по их душевно растлевающему воздействию, не могут быть отвергнуты полностью.
В развитии науки мы наблюдаем непрерывный процесс накопления относительных частных истин и их совершенствование, уточнение. Но в истории религий преобладают, к сожалению, иные обычаи. Вместо преемственно сменяющих друг друга осмыслений не подвергающихся сомнению духовных фактов, мы видим чаще всего, как на очередной стадии религиозного развития отвергаются значительные ряды ранее постигнутых относительных, частных истин, а свой, новый ряд их, со включением некоторого числа старых, выдаётся за абсолютное. Это наблюдение Андреева особенно справедливо по отношению к смене так называемых языческих религий системами монотеизма. Можно, правда, построить, исходя из телеологии истории, определённую классификацию религий, которая позволила бы выделить религии высокоразвитые в особую группу, и убедиться, что есть тезисы, утверждаемые всей этой группой религий, хотя и с различной степенью чистоты и силы. К их числу Андреев относит: «тезис о единстве Бога, о множественности различных духовных иерархий, о множественности разнозначных миров, о бесконечной множественности становящихся монад, а также о существовании некоего общего нравственного закона, который характеризуется посю- или потусторонними воздаяниями за совершённое человеком в жизни». Андреев приводит несколько примеров разногласия в различных религиях и конфессиях.
Первый пример - идея перевоплощений, глубоко присущую индуизму и буддизму, имеющуюся в эзотерическом иудаизме (Каббала), отвергается ортодоксальным христианством и исламом: «ничего принципиально неприемлемого для христианства или ислама в существе этой идеи нет, кроме, разве, того, что об идее перевоплощений до нас не дошло никаких высказываний основателей христианства и ислама… В результате возникло между двумя группами мировых религий разногласие, кажущееся неразрешимым. В действительности же, обе эти антагонистические идеи истинны в своей основе, фиксируя два из возможных типов пути, и для снятия этого "противоречия" не требуется ничего, кроме отказа каждой из сторон от претензий на универсальную исключительность своей идеи. Итак, одна из исторических причин непримиримых якобы противоречий между религиями заключается в неправомерной абсолютизации какого-либо тезиса». Или одним из основных догматов христианства является - учение о Троичности Божества. «Основатель ислама, - пишет Андреев, - отверг этот догмат, заподозрив в нём реминисценцию многобожия, а главное - потому, что его собственный духовный опыт не заключал в себе положительного указания на подобную истину, …христианское вероучение не только не имеет никаких возражений против мусульманского учения о Единстве, но полностью с ним совпадает.». Историческая и психологическая причина укоренившихся разногласий между вероучениями: неправомерное отрицание чужого утверждения только на том основании, что мы не располагаем положительными данными по этому вопросу.
Второй пример. Одним из основных догматов христианства является, как известно, учение о Троичности Божества. Мухаммед отверг этот догмат, заподозрив в нём реминисценцию многобожия, а главное - потому, что его собственный духовный опыт не заключал в себе положительного указания на подобную истину. Но вряд ли стоит в XX веке повторять аргументацию христианских богословов, в своё время доказывавших и объяснявших коренное различие между догматом Троичности и многобожием: это настолько элементарно, что, надо полагать, теперь и среди магометанских мыслителей не найдётся таких, которые, разбираясь в вопросах христианского вероучения, стали бы настаивать на этом ошибочном утверждении.
«Что же касается второго аргумента, - пишет Андреев, - того, что духовный опыт основателя ислама не содержал подтверждения Троичности, - то он несостоятелен логически. Ничей вообще опыт не может содержать подтверждений всех истинных идей, возникших ранее, в ходе коллективного человеческого богопознания и миропознания. Всякий личный опыт ограничен; только премудрость Всеведающего охватывает всю сумму истин "в себе". Поэтому то обстоятельство, что Мухаммед не пережил своим духовным опытом ничего, подтверждающего тезис Троичности, само по себе никак не должно служить аргументом для опровержения этой идеи, даже в глазах ортодоксальных мусульман. Вместо формулы "Пророк, познав совершенное единство Божие, убедился в ложности учения о Троице", следует, по справедливости, формулировать так: "Пророк, познав совершенное единство Божие, не получил, однако, указаний на Троичность Единого". Вполне естественно, что христианское вероучение не только не имеет никаких возражений против мусульманского учения о Единстве, но полностью с ним совпадает. Оно лишь дополняет этот тезис той идеей, которая одною своей устойчивостью две тысячи лет и своей распространённостью на миллиарды сознаний указывает на истинность своей основы».
Третьим примером как поводом для разногласий является культ святых, признаваемых православием и католицизмом, но отрицаемых исламом (суннизмом) и протестантизмом, которые также не приемлют иконы – изображение этих святых. Возражения против этого культа сводятся к тому, что человек не нуждается ни в каких посредниках между собой и Божеством и что духовные почести и молитвы, будучи возносимы не к Богу, а к тем, кто были людьми, - греховны, ибо ведут к обожествлению человека. «Но что, собственно, значит эта знаменитая формула: "Человек не нуждается в посредниках"? – спрашивает Андреев, – «Если мы, не испытывая потребности в чём-либо (есть люди, не испытывающие потребности, например, в музыке), станем негодовать на всех, эту потребность испытывающих, как на глупых выдумщиков, корыстных лжецов или тёмных невежд, что мы докажем этим, кроме собственного невежества?.. Протестантизм отрицает понятие святости вообще. Но здесь обнаруживается скорее спор о частностях, чем о существе дела: ведь, отвергая аскетический монашеский идеал, Лютер и Кальвин не умаляли значения мирской праведности, хотя и понимали её, с одной стороны, шире, чем католицизм, а с другой - несколько сниженно: отрицался Узкий Путь как таковой. Мухаммед, умирая, запретил своим последователям обращаться к его духу молитвенно. Это показывает чистоту и искренность его помыслов, но противоречит основам религиозно-нравственного миропредставления вообще… Только после смерти, праведник будет осуществлять помощь живущим и нижестоящим в их восходящем движении. Это так же естественно, как помощь взрослого ребёнку, и столь же мало, как эта помощь, умаляет или уничижает тех, на кого направлена.
Вряд ли это могло быть неизвестно пророку Мухаммеду. Надо полагать, что некоторые крайности, излишества в культе святых, которые он наблюдал у христиан, побудили его запретить своим последователям какие бы то ни было установления этого рода. Возможно, он полагал, что этот запрет уравновешивается тем обстоятельством, что усопшие праведники не обязательно нуждаются в напоминании со стороны молящихся, чтобы оказывать им невидимую помощь». Быть может эти доводы глубоко религиозного человека, каким был Андреев, убедят сторонников ислама и протестантизма в благой роли святых, в том числе и в их религиях? А иконы – это искусство, причем глубочайшего нравственно-эстетического воздействия.
Четвертый пример. Наибольшую сложность являет основное противоречие между христианством и другими религиями: утверждение божественности Иисуса Христа, как догмат, почитание Его за воплощение одной из ипостасей Троицы. Не случайно это утверждение вызвало появление ересей Ария и Нестория. Арианство получило название по имени его основателя — александрийского священника Ария (ум. в 336). Арий утверждал, что Христос сотворён Богом, и, следовательно, во-первых, имеет начало своего бытия и, во-вторых, не равен ему: в арианстве Христос не единосущен Богу, а лишь подобосущен ему. Арианство являлось попыткой рационализировать (Сократ Схоластик называет Ария «человеком не без знания диалектики») христианскую догматику в духе субординационизма, то есть привнесением иерархичности отношений в Троицу. После Никейского Собора Арий был сослан в Иллирию с запретом возвращаться в Египет. Однако вскоре императором Константином был возвращен из ссылки. Вместе с тем, споры о такой полноте продолжаются и поныне: отчасти они связаны с дополнением положения, что Святой Дух исходит и от Бога-Сына. Это положение получило название филиокве (от латинского filioque — «и от Сына») и послужило одним из формальных поводов разделения Церкви в XI в. на Восточную (православную), не принявшую филиокве, и Западную (католическую); такое несогласие продолжается и по сей день. В 2006 году в городе Орле была зарегистрирована местная религиозная группа — «Арианская община города Орла». В настоящее время община насчитывает 20 человек.
Несторианство — христологическое учение, приписываемое другому ересиарху Несторию, Архиепископу Константинополя (428—431). Главный богословский принцип несторианства состоит в том, что оно признает полную симметрию богочеловечества Христа: в едином богочеловеческом лице Христа с момента зачатия неслитно соединены две ипостаси (две природы) Бога и человека. В несторианстве признается одна богочеловеческая воля Христа, сложная, состоящая из двух согласных между собой воли Божественной и человеческой. Поскольку, согласно Несторианству, рождение от Марии имеет отношение только к человеческой ипостаси Христа, но не к божественной ипостаси, термин «Богородица» в несторианстве допустимым только с оговорками. Несторианство воспринималось как разделение Христа на двух Сынов, даже если сам Несторий и пытался свести единство двух ипостасей Бога и человека в едином лице соединения.
Андреев, комментирую факт того, что остальные религии либо соглашаются на признание Иисуса пророком в ряду других пророков, либо игнорируют Его, иногда даже энергично отрицая Его провиденциальную миссию, считает, что каждое речение Христа требует рассмотрения именно под таким углом: говорит ли Он в данном случае как Вестник истин духовного мира или же как человек. Один из виднейших деятелей религиозно-философской индийской общины Брахмо Самадж, Кешуб Чандер-Сен, высказал весьма глубокую мысль: он сказал, что мудрость индуистов, кротость буддистов, мужество магометан - всё это от Христа. Очевидно, под этим именем он понимал в данном случае, конечно, не историческую личность Иисуса, а Логос, Себя в Иисусе Христе выразивший преимущественно, но не исключительно. В этой идее нащупывается путь к такому углу зрения, на котором могут прийти к взаимопониманию христиане и многие течения восточной религиозности. В домонгольскую эпоху, несторианство было широко распространено среди тюркских и монгольских народов Центральной Азии: кереитов, меркитов, найманов, уйгуров. В настоящее время последователи несторианства в основном проживают в Индии, Иране, Ираке, Сирии.
Пятый пример. С тех пор, как существуют христианство и ислам, они продолжают бороться с тем, что они называют язычеством. С течением веков человечество прониклось идеей о непримиримости, несовместимости монотеизма с многобожием, как своего рода аксиомой. Здесь налицо типичный случай разнствования религий по горизонтали: не противореча друг другу по существу, не сталкиваясь друг с другом в необозримом духовном космосе, христианство и индуизм, буддизм и ислам, иудейство и религия шинто говорят о разном, о разных, так сказать, духовных странах, ограниченность же человеческая толкует это как противоречия и объявляет одно из учений истинным, а остальные - ложными. Таким образом, первый вывод, вытекающий из сопоставления междурелигиозных разногласий, заключает в себе путь к устранению тех из них, которые основаны либо просто на недоразумении, либо на несовпадении объектов религиозного познания в различных рядах опыта, то есть противоречия "по горизонтали". Но не только политеизм, но и анимизм, и праанимизм не исчерпываются мутными, случайными, субъективными образами, возникавшими в сознании первобытного человечества: трансфизическая реальность стоит и за ними. Заканчивает Андреев перечень основных противоречий между религиями пожеланием: …Пусть христианин вступает в буддийский храм с трепетом и благоговением: тысячи лет народы Востока, отделённые от очагов христианства пустынями и горными громадами, постигали через мудрость своих учителей истину о других краях мира горнего. Сквозь дым курений здесь мерцают изваяния высоких владык иных миров и великих вестников, об этих мирах говоривших людям. Мирам этим не соприкоснулся западный человек; пусть же обогатятся его разум и душа хранимым здесь знанием… Пусть мусульманин входит в индуистский храм с мирным, чистым и строгим чувством: не ложные боги взирают на него здесь, но условные образы великих духов, которых поняли и страстно полюбили народы Индии и свидетельство о которых следует принимать другим народам с радостью и доверием… И пусть правоверный шинтоист не минует неприметного здания синагоги с пренебрежением и равнодушием: здесь другой великий народ, обогативший человечество глубочайшими ценностями, оберегает свой опыт о таких истинах, которыми духовный мир открылся ему - и никому более…
Роза Мира по замыслу Андреева – это церковь последних веков, объединяющая в себе церкви прошлого и связующая себя на основе свободной унии со всеми религиями светлой направленности. В этом смысле Роза Мира интеррелигиозна или панрелигиозна. Розу Мира Андреев сравнивает с опрокинутым цветком, корни которого - в небе, а лепестковая чаша - здесь, в человечестве, на земле. Её стебель - откровение, через него текут духовные соки, питающие и укрепляющие её лепестки, - благоухающий хорал религий. Но, кроме лепестков, у неё есть сердцевина: это - её собственное учение. Учение это не есть механическое сочетание наиболее высоких тезисов различных теософем прошлого: кроме нового отношения к религиозному наследию, Роза Мира осуществляет новое отношение к природе, к истории, к судьбам человеческих культур, к их задачам, к творчеству, к любви, к путям космического восхождения, к последовательному просветлению. Произведение Андреева оказывает существенное влияние на экуменическое движение. Последовательным экуменистом выступает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Сегодня на острие критики антиэкуминостов находится митрополит Иларион (в миру Григорий Валериевич Алфеев) председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. Человек умный и образованный с обостренным чувством требований времени, он неукоснительно и последовательно поддерживает линию митрополитов Никодима (Ротов), Ювеналия (Поярков) и Патриарха Кирилла (Гундяев) на поддержание конструктивного диалога с инославными церквями. Категорическое неприятие вызывает книга «Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие». «Многие пассажи в ней (книге) звучат так, как будто о. Иларион ни в коем случае не хочет обидеть западных христиан, хочет сказать им приятное, даже жертвуя при этом истиной». «Еще нужно отметить в книге о. Илариона, что автор в духе экуменической идеологии, призывает отказаться от того отношения к еретикам, которого требует от нас вся Православная церковная традиция. Скажем, Святые Отцы запрещают молиться с еретиками, а для нас, мол, это не указ. И вообще, согласно о. Илариону, нельзя приравнивать еретиков древности к инославным» (прот. Валентин Асмус). Священник Петр Андриевский в статье «Экуменический богослов о. Иларион (Алфеев)» пишет: «Экуменический богослов иеромонах Иларион (Алфеев)... противоборствует Отцам Вселенских Соборов. Но защитнику ереси не следует забывать, что анафемы Святых Отцов III и V Вселенских Соборов, которые они произнесли на Нестория, Феодора Мопсуетского и других отцов несторианства, пребывают и на самом отце Иларионе... Все древние ересиархи находятся и будут находиться в этом вечном огне, и о. Иларион не только не в силах избавить их от огня своими ложными сочинениями, но и сам может последовать за ними в то место, где находятся его учителя»
Митрополит Илларион пока что прекрасно сдерживает подобные выпады: – Одновременно со сближением православных Церквей с РКЦ среди верующих обозначаются группы противников экуменизма. Мы наблюдали это на Кипре во время визита Папы Римского и отмечаем эту тенденцию в высказываниях некоторых епископов РПЦ. Как вы считаете, не станут ли протестные голоса в православной среде препятствием для диалога с западными христианами, и вообще, как учитывается мнение консервативной части духовенства и мирян в экуменическом диалоге?
– Да, группы противников межхристианского и межрелигиозного сотрудничества существуют в каждой из поместных Православных Церквей. Чаще всего эти люди не имеют глубокого знакомства как с инославными христианами, так и со спецификой такого рода сотрудничества. Следует признать, что дискурс многих «ревнителей» зачастую носит не богословский, а психологический и даже политический характер, что существенно затрудняет ведение с ними дискуссии, ибо разговор ведется при этом на разных языках.
Тем не менее, диалог с противниками межхристианских контактов в нашей Церкви имеет место, их мнение принимается во внимание при составлении соборных документов, при принятии соответствующих решений. Думается, что популярность такого рода «ревнительства» в нашей Церкви будет уменьшаться, так как Россия постепенно занимает свое место в мировом сообществе, к нам приезжают миллионы иностранных гостей, имеется колоссальное (притом постоянно растущее) число смешанных браков с инославными, миллионы наших православных соотечественников живут за границей. Это способствует близкому знакомству наших верующих с неправославными христианами и учит их искать пути взаимодействия. И есть надежда, что будут найдены пути к установлению монотеизма с сохранением особенностей каждой из религиозных конфессий.
Важным фактором на пути к экуменизму явился визит патриарха Кирилла. Это был первый визит за всю историю православной церкви предстоятеля в Китай. Страна, где проживает более миллиарда человек, по официальной статистике 800 миллионов считают себя атеистами, насчитывается почти 100 миллионов верующих, в том числе 20 миллионов мусульман, 16 миллионов протестантов и 5 миллионов католиков. По экспертным оценкам — до 300 миллионов верующих, в том числе около 100 миллионов последователей буддизма, 40 миллионов протестантов, 13 миллионов католиков, 20 миллионов мусульман, а православных всего около 20 тысяч. Несколько лет назад Пекин официально разрешил православным заниматься агитацией, правда, оговорив одно важное условие – все миссионеры должны быть китайцами по национальности. Недавно появились сообщения, что в семинарии Хабаровска собираются обучать священников специально для службы в Поднебесной. К сожалению, после того как на Святой Престол взошел папа иезуит Франциск, который настроен по отношению к России значительно хуже своего предшественника. Новое ватиканское руководство ищет не точки взаимодействия с православием, а новые поводы для обвинений. Таким может оказаться и приглашение китайским католическим эпископом посетить Китай патриархом Кириллом.
Встреча Кирилла на Кубе
На какие вопросы, по мнению Андреева, не могут ответить ни традиционные религии, ни наука? Существует ли Первопричина, Творец, Бог? Существует ли душа или что-либо подобное ей, и бессмертна ли она? Что такое время, пространство, материя, энергия? Вечен ли и бесконечен мир или, напротив, ограничен во времени и в пространстве? Ради чего я должен делать добро, а не зло, если зло мне нравится, а от наказания я могу уберечься? Как воспользоваться наукой, чтобы предотвратить возможность войн и тираний? Как достичь, с наименьшим числом жертв, социальной гармонии? К сожалению, эти вопросы остаются без ответа и в XXI веке. Не способны они предотвратить и возможность современных войн. Андреев не называет основных причин войны как продолжения политики. Но очевидно, что всякая война имеет или экономический (захват месторождений полезных ископаемых, или рынков сбыта), или религиозный характер. Но религии и наука породили лишь учения классового, расового, национального и партийного эгоизма, то есть как раз те, чье призвание заключается в оправдании диктатур и войн. Низкий уровень духовности – отличительная черта подобных учений. Что же предлагает Андреев вместо этих учений?
Это не есть замкнутая религиозная конфессия, истинная или ложная. Это не есть и международное религиозное общество вроде теософического, антропософского или масонского, составленного, наподобие букета, из отдельных цветов религиозных истин, эклектически сорванных на всевозможных религиозных лугах. Это есть интеррелигия или панрелигия в том смысле, что ее следует понимать как универсальное учение, указующее такой угол зрения на религии. Если старые религии – лепестки, то Роза Мира – цветок: с корнем, стеблем, чашей и всем содружеством его лепестков. Это первое отличие. Второе отличие: универсальность устремлений Розы Мира и их историческая конкретность. Третье отличие: динамичность ее воззрений. Четвертое, отличие Розы Мира: перспектива последовательных, стоящих перед нею духовно-исторических задач, вполне конкретных и принципиально осуществимых. Задачи следующие: 1) объединение земного шара в Федерацию государств с этической контролирующей инстанцией над нею; 2) распространение материального достатка и высокого культурного уровня на население всех стран; 3) воспитание поколений облагороженного образа; 4) воссоединение христианских церквей и свободная уния со всеми религиями светлой направленности; 5) превращение планеты – в сад, а государств – в братство.
Итак: интеррелигиозность, универсальность социальных стремлений и их конкретность, динамичность воззрений и последовательность всемирно-исторических задач – вот черты, отличающие Розу Мира от всех религий и церквей прошлого. Пожелания благие, но как добиться их осуществления? Андреев и сам понимает, что сущность государства, равно как и этический облик общества, не может быть преобразована в мгновение ока. Сразу же полный отказ от принуждения – утопия. Но этот элемент будет убывать во времени и в общественном пространстве. Всякая дисциплина слагается из элементов принуждения и сознательности, и от соотношения между собою этих двух элементов зависит тот или иной род дисциплины. Андреев понимает, что его Роза Мира сродни кантовскому категорическому императиву нравственности, которые осуществить чрезвычайно трудно, но другого пути у человечества нет. Это – всемирное народоустройство, стремящееся к освящению и просветлению всей жизни мира.
Но Розе Мира предстоит претерпеть неисчислимые испытания. Наибольшего гонения она будет испытывать при анти-Логосе, кажется, местом его рождения будет одна из стран Латинской Америки, ведёт весьма простой образ жизни, что вносит определённый вклад в его репутацию. Будущий папа римский жил в маленькой квартире, мало напоминавшей дворец архиепископа, отказался от персонального лимузина с шофёром в пользу общественного транспорта и, по некоторым сообщениям, сам готовил себе пищу. Жизнеописание нового папы весьма напоминает образ андреевского анти-Логоса. Показная доброта к людям по праву стяжают ему наивысший авторитет в глазах большинства населения земного шара. При этом он будет яростно обличать Розу Мира в слабости и в непротивлении, утверждая, что в борьбе с исчадием тьмы хороши все средства без исключения. Это движение, отрывающее от Розы Мира тех, кого не смог оторвать антихрист, будет само темным насквозь, вовлекая сердца в воронку неистовой злобы, жестокости и опустошающей ненависти.
Сторонники же Розы Мира пойдут на мученическую смерть, не обнажая оружия. Наконец, Роза Мира подвергнется запрету. Немного долее других будет терпим, кажется, культ стихиалей, постепенно извращаемый в сторону поклонения Лилит и демоницам Дуггура. Потом гонение распространится на поклонение каким бы то ни было стихиалям Света, и единая всечеловеческая Церковь уйдет в катакомбы. Тогда и начнется тот ряд трагических понтификатов, неизбежно завершающихся каждый раз гибелью верховного наставника, который, как золотая гирлянда в глубоком мраке, протянется сквозь полтора или два столетия и достигнет дня и часа второго пришествия Христа.