Казаков, сопровождавших Дубенского в Москву, а затем и в Тобольск, отправили в Енисейск с отрядом Бориса Аршинского, ехавшего туда по делу сыска над участниками разгоревшегося там бунта служилых людей, Дубенского же задержали в Тобольске.
Андрей неделями болтался по городу, попусту обивал пороги воеводских хором. Несказанно обрадовался, когда встретил возвращавшегося после енисейского воеводства в Москву Якова Хрипунова. Рассказал ему, как довез и передал жене его - Марье Фёдоровне тайную казну Якова Игнатьевича, как обрадовалась она, что он жив и здоров и скоро вернется к дому, о чём рассказывал ей в день после сдачи государевой казны.
Яков невольно вспомнил разговор с дьяком Сибирского приказа Иваном Болотниковым перед отбытием в Сибирь, когда в ответ на его вопрос: Много ли челяди он хочет взять с собой, сказал ему, что только тройку холопов, да дворовую кухонную девку Варьку.
При упоминании о девке, дьяк тогда ухмыльнулся, плутовато-заговорщицки глянул на Якова, вставил: - Девку то, конечно, надо.- А при попытке воспрепятствовать его провокационным намекам, добавил: - Да ты не смущайся, чай, и Мария Фёдоровна против того не будет, - все же своя, православная, не нехристь какая. Да и догляд будет за тобой.
По характеру своему Яков Игнатьевич был крут и решителен, знала это и жена его - Мария Федоровна, и потому была она ласковой, покладистой, лишнего не перечила и прощала Якову всё. Единственное, чего она не могла перенести, так это даже самого малого подозрения в неверности мужа. Здесь она готова была лечь костьми, но не допустить у него даже мысли о сопернице; устраивала порой, даже без каких либо оснований, такие скандалы с битьём посуды, что Якову Игнатьевичу, без преувеличения, становилось страшно. Страшно не столько за себя, сколько за неё, которую он, в общем-то, любил, и без которой не представлял своей жизни.
Как и тогда в Сибирском приказе, при упоминании о Марии Федоровне, Яков даже вспотел. Подумал, - как в воду смотрел Иван Болотников, ведь так оно и случилось.
- О Варьке то ничего не спрашивала? – с подозрением посмотрел он на Дубенского.
- Да нет, ничего не спрашивала, и сам я ничего не говорил, - не до того было. Я ведь на другой день поутру съехал в свою деревню жену и брата навестить. Да ты что, Яков Игнатьич, - успокоил его Андрей, - нешто я не понимаю.
Помолчали. Воевода, морщась, как от зубной боли, признался:
- Вот везу её обратно, и боюсь, - как бы она сама там не проболталась. Уж очень вольно стала себя вести, ровно хозяйка какая, привыкла там возле меня кажин день. Чую, не миновать мне беды. Да только што же с ней теперь делать, - не прибить же? Хучь и холопка, а жалко. Рази што потерять её где?
Воевода помолчал, о чём-то размышляя, потом вдруг радостно встрепенулся:
- Слышь, Андрей, - а возьми-ка её с собой. Здесь в Тобольске она тебе готовить будет, приглядит за тобой, на пути – тебе с атаманами кашу варить станет. А сплывешь в Енисейск, купи ей в посаде домишко, и пусть живет. Вот тебе на это и на всякое ей обзаведение пятнадцать рублев, - полез он запазуху, - а я, даст бог, не пройдет и года, вернусь в Енисейск, - есть у меня такая задумка. Там посмотрим. Ну, а коли не вернусь, так поставишь острог, - забери её на Красный Яр, небось, пригодится. Время придет, - сочтёмся.
Андрей, услышав такое предложение, опешил, - не хватало ему еще такой заботы. Но Яков Игнатьевич так уверенно говорил о сплаве, атаманах и ставлении острога, будто он, Андрей, уже стоит в голове войска и завтра отправляется в путь. Невольно подумал: не станет же дядя Яков, - многоопытный воевода и московский стольник, у которого в друзьях такие люди, как дьяк Иван Болотников, говорить об этом понапрасну. Значит знает, - быть по сему.
На душе полегчало. Хотел было спросить, что у него за задумка, да не стал, - коли сам не сказал, значит не время ему об этом знать.
- Ладно, Яков Игнатич, сделаю все, как ты сказал. – Улыбнулся, подумал: надо же дядьку выручать. Принял из его рук столбик рублёвиков, сложил в карман.
- Ну а об ожидании твоём, что я могу сказать, - уже спокойно, по-деловому продолжил стольник, - терпи, жди, это, братец ты мой, тоже уметь надо. - Сам, между тем думал: неужто не внял государь его предложению, изложенному в отписке? Не ожидал Яков, что дело с новым острогом так затянется. Чем ещё может он помочь Андрею?
- Я с воеводами тобольскими о твоём деле толковал, да только и они без царского именного указа ничего сделать не смогут. Буду хлопотать за тебя в Москве, может Иван Болотников чем поможет. Но и сам смотри, не плошай, когда дело того потребует.
На другой день обоз Хрипунова с сопровождавшими его холопами и казаками отбыл в столицу. Варвара осталась в Тобольске, - Андрей устроил её до времени на постоялом дворе.