Стройотряд. Часть третья

Глава первая.

Свежее октябрьское утро. Горожане спешили каждый по своим делам. Заведённая кем-то и когда-то  пружина бытия раскручивалась, не торопясь, в каждом мегаполисе и одинаково, и по-разному. Если внимательно вглядеться в нашу повседневную жизнь, то окажется, что её субстанция состоит из трёх главных составляющих: работа, сон и удовольствия.
К числу удовольствий можно отнести и моменты жизни, когда тебя замечают,  исполняют твои желания и приказы. Испытать это спешил и Иван. Когда он открыл массивную дверь актового зала, то увидел, что конференция только-только началась. Председательствующий Казбек Байромуков, увидев его со сцены, кивнул  головой и сделал какую-то пометку на листке.

Конференция продолжалась больше трёх часов с одним перерывом. После доклада и выступлений участников комсомольского форума приступили к поимённому выбору нового состава комитета комсомола ВГУ. Казбек зачитывал фамилию, а названный вставал либо из числа президиума, либо из зала. Когда назвали фамилию Ивана, то он вздрогнул, немного растерявшись, но сей же миг, взяв себя в руки, встал во весь рост. На него оглянулись и одобрительно посмотрели со сцены. Среди оглянувшихся в зале была и Настя Виноградова. Иван нечаянно зацепился своим взглядом за её. Они смотрели друг на друга, а затем каждый из них улыбнулся. Настя сегодня была особенно красива. Не обошлось, видимо, без салона красоты. Назвали фамилию и Насти. После собрания всех вновь избранных членов комитета ВЛКСМ пригласили в кабинет секретаря.

За столом сидели более десятка человек. Иван медленно оглядел всех своих будущих коллег и снова увидел Настю. Она едва заметно кивнула ему головой, наверное, здороваясь. Он тоже в ответ кивнул ей и улыбнулся.
Распределение ролей в этом комсомольском спектакле продолжалось недолго. Все присутствующие, ещё загодя на собеседовании, знали свои монологи - действия. А от того, как и чем закончится эта пьеса, во многом зависело от режиссёра-секретаря. Он поздравил всех с избранием членами комитета и призвал к плодотворной деятельности. Каждому была поставлена определённая задача, которую надо было выполнить.
Поговорив ещё немного между собой, комитетчики стали расходиться. Иван тоже засобирался домой, но к нему подошёл Казбек и тихо на ухо произнёс: «Останься». Иван сел на стул и достал блокнот, с которым не расставался с первого дня учёбы. Открыв в нужном месте, посмотрел на график дежурства в детском садике. Сегодняшний вечер значился свободным.
Оторвав взгляд от странички и закрыв блокнот, он поднял голову и увидел, что в душном кабинете остались всего пять-шесть человек, - завсегдатаи позже поймёт он.
-Ну что, командир,  - обратился к нему Стас. - Бери вожжи в свои руки да покрепче и начинай рулить.
-А если не вожжи  по-старинке, а руль или пульт управления – по-современному.
-Хрен редьки не слаще. Согласен, надо на устоявшееся смотреть по новому, особенно в стройотрядовском движении. Как твой первый трудовой семестр прошёл?
-Будем считать это знакомством. Но первый блин оказался съедобным. Есть мысли. Посоветуюсь с линейными командирами, опробую на следующий год одно новшество в своём отряде. Я тогда доложу.
-Вот и ладненько, - потёр руки Стас, предвкушая удовольствие.
-Ребята, просим всех в отдельный кабинет, - почти в один голос произнесли Валентина, секретарь-машинистка,  и Настя.
-Иван вошёл последним и к своему удивлению увидел сервированный на комсомольский манер стол. Иван сел, не выбирая место, и оказался соседом Насти.
-Ну что, братия, - обратился секретарь к немногим присутствующим. Но тут вдруг дверь открылась, и на пороге появились Иван Васильевич с незнакомой Ивану девушкой. Журов поставил на стол кейс и извлёк из него две бутылки коньячка, по числу пришедших, и поставил их на стол. Они сели парочкой и прерванный тост Стаса продолжился:
-Ну, братия, с такой артподготовкой мы не пропадём. Сильно распыляться не буду. За комсомол!
-За комсомол! За годы молодые! За конференцию! – поддержали комитетчики.
Выпили, потянулись к закускам, разговаривая. Подавая хлеб Насте, галантный кавказец, обращаясь к Ивану, сказал:
-Познакомься. Это Галина Меньшикова, показывая головой на незнакомую Ивану девушку. Она будет начальником штаба ССО университета.
-Очень приятно, - чуть привставая сказал Иван.
 - Позже представлю тебе комиссара, поднося хлеб ко рту, сказал Казбек. -Ты не стесняйся, закусывай. Настя, взяв у Ивана пустую тарелку, наполнила её всем понемногу.
-Спасибо, Настя, - впервые произнёс Иван это имя вслух.
Иван чувствовал себя немного неловко в новой компании, поэтому понемногу приглядывался к своим новым друзьям по комсомолу. Выпивая в этот вечер вместе с ними, он сделал  вывод: многие из них ему ровесники. И только Иван Васильевич и Казбек были старше по возрасту.
Они, комсомольские вожаки, знали друг друга не один год. Казбек и Журов учились когда-то вместе на историческом факультете. Другие или окончили вуз недавно, как Галина, или были на выданье. Как узнал Иван позже, Галина училась в аспирантуре. Окончив физико-математический факультет, её оставили в университете, как одарённую студентку с большими перспективами. Она станет впоследствии доктором наук, профессором.
-Я смотрю, что отдельные несознательные комсомольские работники проявляют чрезмерную скромность в употреблении увеселительного напитка, - обратился Стас на правах хозяина к своим соседям – Валентине секретарше и Виктору Гордову. – Вот умники. Никак не могут поднять сто граммов на двоих. А ну-ка, освобождайте рюмки. Вы что нас за дураков держите.
-Правильно, Стас. Все должны быть в одинаковой весовой категории выпитого, - поддержал Журов.- А насчёт дураков, то это вопрос философский. Иногда и дураки бывают умными, прикидываясь первыми.
-А иногда дураки - просто идиоты, - поддержал мысль Казбек.
-А бывает дурство напускное. Есть люди промышляют дурью, - вставила Настя.
-Это слово, кстати, имеет мужской и женский род, - вставил Женя Бердников.
-А по мне, дурь – это тупая бестолковость, - дал своё определение Стас.
-А как думает наш новый командир? -  неожиданно для всех и для Ивана спросила Настя. От такого вопроса он остолбенел. Иван понимал, что от него ждут не просто ответа или отговорки какой-нибудь, а ответа мужа. Возможно, его ответ будет визитной карточкой в этот своеобразный клуб своих. Это должен быть, понимал он уже яснее, ход необычный в этой замысловатой шахматной игре людских судеб. Он взял салфетку, помял её руками, выигрывая время, потом в абсолютной тишине произнёс:
-Каждый из нас умный.
Каждый из нас дурак.
И только жизнь покажет,
Кто будет кем и как.
Иван замолчал, но тишина стала ещё звонче. Все обдумывали услышанное. А потом, как по команде, все сразу захлопали в ладоши, присказывая:
-Философия и всё тут. Умно, хотя говорится о дураках.  Коротко и понятно! А главное, стихами, молодец! - прокомментировали присутствующие ответ Ивана. А  с него как камень с плеч свалился. Он повернулся к Насте и спросил:
-Ты всегда так неожиданно ходишь в шахматах?
-Нет. Только сегодня.

Глава вторая.
Вскоре Иван наведался в областной штаб ССО. Там он познакомился с командиром, с комиссаром и главным инженером. Все они – бывшие студенты строительного института. Своё дело молодые и начинающие карьеристы знали хорошо.
Стройотряд в те годы выращивал будущие кадры руководителей. Впоследствии отдельные из них, пройдя школу ССО, стали руководителями комсомольских и партийных организаций.  Со временем возглавили различные строительные подразделения. Самым одарённым сразу предлагали крутые должности. Бывший командир отряд стройинститута Николай Баев после пятого курса стал сразу главным инженером управления. Когда-то стройотрядовскую форму носил и В. Круссер, управляющий одним из стройтрестов.
Знакомство с руководством областного штаба пошло Ивану на пользу.  Впоследствии у него не было особых затруднений в выборе для своих университетских отрядов будущих мест дислокации.
В первый свой приход Иван с помощью главного инженера выбрал из  многих данных только одну статью – сумму освоения строительно-монтажных работ стройотрядами ВГУ.
Придя на следующий день после занятий в комитет и поздоровавшись с теми, кто там был, сел за стол. Во главе стола сидела Галина Меньшикова. Он хотел спросить у неё  что-то, но тут вошёл Казбек и, улыбаясь, как всегда, сказал:
-Командир, Галина теперь возглавляет орготдел нашего комитета. А нового начальника штаба я представлю тебе сегодня вместе с комиссаром. Они должны вот-вот подойти.
-Жаль терять такую гарную дивчину, - перейдя на мягкий украинский говор, сказал Иван.
-А гарные девчата всем нужны, - шуткой ответил Казбек.
Вошли двое парней, и Казбек поспешил к ним.
-Вот, командир, и твои помощники. Комиссар – Геннадий Слетнев, начальник штаба Сергей Борзых. Знакомьтесь и работайте во славу ССО.
-Иван Ивиркин, студент кафедры журналистики, - представился Иван.
-Разные у нас в комитете командиры были, а вот будущего журналиста вижу впервые. Вот они, значит, какие, - с небольшим прищуром глаз прокомментировал знакомство комиссар.
-А что ты щуришься, будто вспоминаешь, где видел меня? - спросил командир.
-А ты, случаем, в Гражданскую войну Перекоп не  брал? - сострил комиссар.
-И Перекоп брал, и Севаш по грудь в воде переходил. Значит, там ты меня и видел, а, может, встречались у костра, когда отдыхали.
-Ну, я думаю, теперь вы найдёте общий язык, шутники, - сказал Казбек.
-«Журналисты – подручные партии», - говаривал когда-то Хрущев.- Ну да ладно, садитесь, - показывая на стулья у стола, сказал Иван. – Я только что из областного штаба. Вот данные о работе наших в трудовом семестре, - показывая листочки исписанной бумаги, продолжал Иван и ненароком посмотрел на Казбека. А тот, слегка приоткрыв рот, про себя подумал: «Сразу берёт быка за рога»
-И как мы там выглядим? - спросил начальник штаба Сергей Борзых.
-В целом наш вузовский стройотряд занял в области  второе место по освоению строительно-монтажных работ, пропустив вперёд строительный институт.
-Ну,  это и закономерно, там много бывших строителей учится, - вставил комиссар.
-В нашем же университете получается вот такая панорама. Первое место завоевал отряд «Союз», где ты, Гена, в этом году трудился комиссаром. Сумма освоения капвложений – двести двадцать тысяч. Второе место занял «Атлант». А третье - давайте подумаем. Здесь два отряда показали примерно одинаковые результаты. Давайте присудим два третьих места – «Спартанцу» и «Вихрю».
-Резонно, правильно и справедливо, - согласились начштаба и комиссар.
-А как твой отряд? – спросил Геннадий у Ивана.
-Мой отряд «Каравелла» замыкает десятку. У нас сто сорок тысяч рублей освоения. Это объяснимо. В отряде половина – девушки-штукатуры. А на штукатурке копеечное освоение.
-Да, это точно, - заметил Геннадий.
-А сколько в среднем заработал боец вашего отряда? – спросил Иван у Слепнева.
-В нашем «Союзе» где-то около шестисот рублей.
-А мы около трёхсот, - ответил Иван.                -А теперь скажите мне честно, как на духу, приписки есть? – Ребята переглянулись, и комиссар ответил:
-Об этом знает только командир отряда.
-Да, областному штабу выгодно иметь большую выработку в линейных отрядах. Им строительные организации отчисляют проценты от общего освоения в рублях. Это, можно сказать, самоокупаемое комсомольское подразделение, - поделился своей мыслью командир.
-Нам это известно, - ответил начальник штаба.
-У вас как со временем? Вы на каком курсе?
-Мы оба на четвёртом курсе, временем располагаем, - ответил комиссар.
-Тогда давайте наметим план нашей работы. Потом я его ещё подкорректирую, и мы утвердим это на заседании комитета комсомола.
-Какие у вас идеи?

Глава третья.
Если сказать, что на дворе стояла поздняя осень, значит, не сказать ничего. Осень, как и другие времена года, не стоит на месте. Каждый новый час, новая минута и мгновение – неповторимы. Как дважды не войдешь в воду, так различны краски золотой осени в каждый прошедший миг. Грусть осени вольно или невольно передается и тебе. Эта грусть не печальна. Это просто расставание перед встречей. Весна – родная сестра осени, которая вас пробудит, одурманит, опьянит. И не дай Бог, наградит окаянной любовью.

Сухая листва покорно лежала на земле. На берег речки Усманки Настя и Иван приехали не случайно. Об этом его попросила она. Они шли и молчали, молчали и тихо шли, каждый собираясь со своими мыслями.
-Зажги, если сможешь, небольшой костерок, - попросила Настя Ивана.
Ему не составляло большого труда исполнить её желание. И вот уже робкие язычки красного пламени прорывались сквозь сухие сучки. Настя принесла свою небольшую охапку мелких дровишек и положила рядом с костром.
-Тебе нравится костёр? – спросил Иван.
-Он меня завораживает. Костер, как пионер, всегда готов согреть человека.
-Это правда.
-Хочешь немного выпить, - и она, вынув из сумочки небольшой шкалик коньяка, протянула его вместе с шоколадкой Ивану.
-Вкусный напиток, да ещё на природе, - сказал Иван, откусив немного от плитки, и передал коньяк с шоколадкой Насте.
-Выпивать я начала здесь, в комитете.
-Настя, а зачем ты тогда, когда разговор зашёл о дураках, так неожиданно для меня спросила о моём мнении. Я не готов был так сразу ответить.
-Вопрос и трудный, и легкий одновременно. Честно?
-Насколько возможно, - ответил Иван.
-Я очень хотела узнать, как ты поступишь в экстремальной ситуации. Я хотела узнать настоящий ты или…
-Или липовый. Так?
-Не совсем. В трудных ситуациях в человеке загорается нечто такое, что он подчас и не знает. Глаза, лицо, мимика человека – они сразу определяют готов идти ты или нет спасти себя, а вместе с собой и друга. Ну и плюс к этому, конечно, КПД головного мозга.
-И как?
-В таком вопросе за ответ оценку не поставишь. Это глубже, шире и намного серьёзнее, чем отличная аттестация.
-Что заставляет тебя так экзаменовать людей? – спросил Иван и пригубил немного коньяка, а под язык положил дольку шоколада. Потом достал сигарету и закурил от костра.
-Сразу не ответишь. Физиологически женщина созревает раньше мужчины. Дума о своём будущем присутствует постоянно. Иной раз это доходит до мелочей. Представляешь себе свою квартиру, а лучше дом, и даже намечаешь, какой тюль и портьеры будут висеть на больших окнах. И ещё. Это от Павки Корчагина: «Жизнь коротка. Надо спешить, а то нелепая случайность может оборвать её». И ещё десятки, десятки мелочей.

-Настя, а, может, к жизни надо относиться проще. Ведь судьбой всё уже предопределено. А мы  бежим с этой магистрали на обочину и делаем себе только больно. Понимаю, жить правильно очень скучно, - заключил Иван.
-А жить неправильно значит грешить. Мне хочется знать, что я хочу от жизни, а вернее в жизни. Это очень важно. Мне нужен ориентир. Порой я ловлю себя на мысли, что я не знаю, чего хочу. Наверное, это происходит оттого, что я плохо знаю себя. А это страшно, поверь. А начинать копаться в себе – равносильно перебирать грязное бельё. Женщинам противопоказано самой природой быть монашкой. В этот мир идут женщины, это мое личное мнение, те, которые своей последней опорой в жизни считают Бога. Я думаю, что с Богом в душе надо жить постоянно. Для нормальной жизни женщине нужна мужская опора. Какой она должна быть? Я тоже до конца не знаю. И вдруг появился ты, Иван. Наверное, я снова влюбилась. Ты прости меня.
- За это не просят прощения.
-Нельзя искусственно, а тем более насильно, заставить любить человека. Я это понимаю. Но коль это чувство появилось, что мне с ним делать? Прости ещё раз. Я просто дура. Однажды меня покинули. Слишком доверчива и проста я была тогда. Совсем недавно я рассталась с одним человеком. Слишком далеко он был от образа отца моего будущего ребенка. Нет, нет. Я в порядке, я говорю о перспективе. Подай мне, пожалуйста, огонёк из костра, я прикурю. Вон тот сучок. Ага. Курить я начала недавно. А знаешь когда? После нашего знакомства там, в Россоши, на фестивале. Ты так посмотрел на меня, что я задрожала  каждой своей клеточкой. А ты знаешь, что самое страшное?  Одиночество. Да, одиночество среди людей. И чем старше становишься, тем больше его страшишься.
 
Иван внимательно слушал Настю, всё время поправляя  фигуру костра. Он хорошо понимал, как трудно сейчас ей. Он встал и, не говоря ни слова, отошёл к реке и присел на корточки. Глянув на ближний берег, в нём заговорил прозаик:
«Постаревший к осени куст камыша казался мудрым. Он то и дело поглядывал на себя в отражение прозрачной воды. Большинство его стеблей, не горбясь, ещё гордо смотрели вверх. И лишь крайние, расположенные на южной стороне, листья выглядели сострадающе. Один из них, надломившись пополам, удил рыбу. Другие, дугой согнувшись, писали своими кончиками на воде причудливую вязь арабского письма. Болтливая река с удовольствием читала эти мысли и рассказывала всем, кто попадался на её пути».

Очнувшись от легкого забытья, Иван оглянулся вокруг. Настя стояла у костра и подкладывала в него сухие ветки.
-Настя, - тихо сказал Иван и позвал её рукой к себе. Она подошла и открыла рот.
 -Тише, смотри, какие краснопёрки у берега плавают.
-Ой, а какие они красивые.
-Тише разговаривай, рыба шума не любит.
Прямо на их глазах в стаю краснопёрок врезалась щука и нарушила идиллию человека и реки.
Окольный вопрос Насти все ещё оставался без ответа. Вопрос и ответ повисли в воздухе. Зачастую даже на простой вопрос бывает трудно ответить. А тут – судьбоносный, да ещё завуалированный. Да, нелёгко было в эти минуты и Ивану, хотя он всячески скрывал это.

 Послеобеденное солнце, отобедав у экватора, медленно клонилось к вечеру, чтобы отужинать в гостях у заката. Вдруг прямо ниоткуда подъехала автомашина. Из неё долго никто не выходил. Потом дверца открылась, и появилась фигура. Едва заметные плавки и бюстгальтер подчеркивали красоту фигуры девушки. Она пробежалась в тапочках туда-сюда метров пятьдесят и остановилась у берега реки. Откуда-то  неизвестно в её руках появилась купальная шапочка, которую она ловко надела по назначению. Подойдя ближе к берегу, она сняла тапочки и без подготовки плавно кинулась навстречу осенней прохладной реке. Две женщины - она и река - ласкали друг друга.

Прошло совсем немного времени, и девушка в обратном порядке очутилась около своего автомобиля, включила радиоприёмник. Из него послышалась мелодия. Очень редкая. Это был блюз – одна из форм джазовой музыки, когда соло одного инструмента доминирует над остальными, предоставляя солисту полное право излить свою душу. А в её центре - лейтмотив какой-нибудь песни.
После того, как  девушка уехала, какие-либо слова были лишними. Но Насте так хотелось хоть что-то услышать от Ивана. Другая машина уже подъехала за ними, когда небосвод гасил свечи вечерней зари.

Глава четвертая.
Вечер плотно взял в свои руки природу,  зашторил тёмными портьерами окна комитета комсомола. По городскому заснеженному асфальту зашуршали  колеса многочисленных машин. Суетливые горожане спешили по своим делам. Скрипел снег под их ногами. Это стоны тысяч, а то и миллионов снежинок, сливаясь  в унисон, издают такой звук. Вот и подумай тогда, стоит лишний раз топтать подошвами девственность снежного ковра.
Иван посмотрел на часы. Это заметил Казбек и, подойдя к нему, улыбчиво произнес:
-Командир, у меня сегодня день рождения. Если можешь, оставайся.
-Предложение приятное. Трудно возразить против этого. Остаюсь, чтобы поздравить.
В комитет стали заходить основные игроки команды – столпы комитета. Ещё с порога каждый из них надевал на лицо улыбку и двигался к Казбеку протягивая вперёд пустые руки, поздравляя на ходу именинника. Когда две улыбки встречались, то от их энергии на улице таял снег.

Как всегда, неожиданно последними появилась новая пара: Журов и Галина. В руках Иван Васильевич держал большой свёрток. Увидев улыбающегося Казбека, он от имени дуэта с радостью протянул его Казбеку, поздравляя.
За столом долго не церемонились. Это и понятно: все проголодались. Налив себе, своей подруге и соседям, поднялся Журов.
-Казбек, скажу кавказский тост. Но предупреждаю, что первые его слова тебе не понравятся. Дослушай тост до самого конца. Будь готов. Я хочу выпить за твой гроб (вот видишь), сделанный из досок столетнего дуба, который я посадил этой весной.
-Спасибо,  буду посматривать на твоё дерево, – ответил Казбек.
-Живи сто лет и радуй нас, - добавила Галина.
Все выпили и заработали вилками. Со второй в руке рюмкой поднялась Настя.
-Казбек Азретович, хочу выпить за гранитные стены нашего комитета, твоими руками созданные.
Снова все дружно выпили и потянулись к  фруктам.
-Казбек, ты родился в один месяц с великим Ломоносовым. Пусть будут и твои дела на пользу России, - произнёс Иван.
-Кстати, о Ломоносове, - вставил Стас. – Я думаю, его незаслуженно мало изучают. Оживление вокруг этого имени происходит, когда приближается его юбилей. Иван, у вас на факультете проходят поэзию и прозу Ломоносова?
-Да. На втором курсе по истории русской литературы мы начали изучать его творчество. Очень интересные лекции нам читает преподаватель. После этого так и хочется сказать: «Какой  алмаз и так долго был в навозе».
-Мне кажется, что у нас в России только два человека из крестьян стали настоящими аристократами. Это Ломоносов и Шаляпин, - поделилась своим мнением Настя.
-Иван, а что точной  даты рождения  нет что ли у Ломоносова? - спросил Гордов.
-Пишут его  исследователи, что пока точная дата не установлена.
-Я где-то читал, - продолжал Виктор, - что он очень заинтересовался в одно время мозаичными изображениями, которые из Рима привёз граф Воронцов. Итальянцы так и не раскрыли перед русскими свои секреты приготовления цветных непрозрачных стёкол. И Ломоносову заново пришлось разработать рецептуру мозаичных составов. Михайло Васильевич поставил более четырёх тысяч опытов, пока не разработал свои методы получения смальт. Они потом сияли у него, как самоцветы.
-Да, - протянул Журов. - Он первый русский академик. Основатель и отец всех наших университетов. Может, когда-нибудь и я создам свой университет? – помечтал Иван Васильевич.
     -А вы знаете, мне как-то попалась на глаза одна научно-популярная книжечка о Северном Ледовитом океане, - тихо заговорила Галина,  - так оказывается, что именно Ломоносов впервые в мировой практике установил классификацию деления льдов на сало, ледяные поля и айсберги.

-Если б он был родом из дворян и родился при Петре I, то сколько б ещё мог сотворить, - сочувственно произнес именинник.
-А правда, сейчас такие гении не рождаются, - снова заговорила Настя. – У него энциклопедический характер интересов. Его труды по физике, химии, истории, географии, экономике, литературе, языку, были в то время недооценёнными его современниками. И ко всему ещё и поэт. Вот, действительно, алмаз многогранный, - закончила Настя и посмотрела на Ивана, будто передавая ему эстафету интересного разговора.

-Ломоносов в одиночку, без пристяжных тащил своим могучим телом и умом скрипучую телегу русской науки. Ему помогали на время, но в основном лишь кидали на  неё мешки с песком, - подвёл итог Иван, чувствуя, что разговор затянулся.
-Ребята, мы совсем забыли про день рождения, - спохватился Женя Бердников.
-Так что, за Ломоносова или Казбека? – спросил Гордов.
-Давайте за обоих, - предложил Бердников.
Поморщившись для приличия,  молодая гвардия  принялась доедать закуску. Курящие открыли окно и собрались около него. Некурящие Журов, Стас и Гордов остались у стола. Они о чём-то полушёпотом переговаривались. К курящим присоединилась и Настя.
Журов через несколько лет, под конец перестройки, создаст с группой единомышленников свой университет, возглавит его, станет академиком. А сейчас в его в душе скребли кошки. Семейные отношения совсем разладились. Кто из них в их союзе виноват? – сказать трудно. У каждого человека своя правда. И лишь из десятка правд может сложиться объективное мнение. А тут двое. Когда семейная жизнь даёт трещину, то в неё стараются налить столько помоев, чтоб образовался овраг.

На первый взгляд философия семейной жизни двух людей под одной крышей не очень сложна. Но если её разложить по полочкам, на составляющие с трезвым и ясным умом, то обнаруживается, что не все колесики и винтики крутятся так, как этого хотелось бы. На первых порах двух людей сцементировала любовь. Дальше – семейная жизнь с её радостями и печалями.

Первым и главным в отношениях Её и Его как сложится медовый месяц. Если у одного из дуэта появляется половая неудовлетворённость, то это начало конца. Выбросить такую конфету из полового рациона никто не захочет. Появляются первые взаимные упрёки, на первых порах далёкие от истины. Вдруг у неё сорвётся с языка язвительная фраза: « Ты когда ходишь в туалет думать, то смывай свои мысли». - А он ей в ответ: «А ты их не читай». С каждым днём шар вражды раздувается. Наступает день, момент, мгновение, и он лопается. Ничего больше нет: ни первых горячих поцелуев, ни цветов и улыбок, ни нежности и любви. Шар лопается навсегда, оставляя после себя жалкие обрывки зла.

Другие полочки семейной жизни, зачастую, тоже заполнены хламом. Когда человек ухаживал, то он - один, а когда стал семейным, он – другой. Она приходила на свидание с иголочки одетой, а в жизни оказалась неряхой.  И ещё. Сошлись два человека у семейного очага, а поговорить не о чем. Порой ожидание не оправдывает результат.

Понять - значит простить. Но до этого уровня сознания надо ещё дорасти. Не каждому дано различить семя от плевы. А рядом всегда с этими невзгодами находится закадычная подружка – водка. На первых порах она помогает. Но это блеф. И исподволь помощница роет яму, чтоб навсегда похоронить там любовь.

Глава пятая.
Не отставая и не забегая вперёд, как и миллионы лет назад, пришло лето, а с ним и новый трудовой семестр. Ещё весной Казбек, подойдя к Ивану, спросил его:
-Есть предложение направить тебя командиром зоны. Даже есть выбор. Как ты на это смотришь?
-Когда предлагают старшие товарищи, надо соглашаться, но у меня веская причина отказаться.
-И какая же? – спросил Казбек.
-В том году я почти заново создал отряд «Каравелла», добился неплохих результатов. В этом году хочу закрепить успех. Соберу костяк, чтобы в дальнейшем нашу «Каравеллу» не бросало по волнам, хочу до конца опробовать одну задумку. Её реализация началась в прошлом трудовом семестре, но не в полную силу.
-Смотри, тебе виднее.
Этот разговор Иван вспомнил, когда его отряд ехал в Верхнехавский район на новое место своей дислокации. На этот раз автобус руководители СМУ в назначенный день и час не прислали. Иван метался по автовокзалу в поисках договорённого ранее транспорта, но тщетно. Через час он зашёл к директору автовокзала, поздоровался и сказал:
-Я - командир студенческого строительного отряда.
-Я по красивой форме понял это. Что надо?- спросил начальник.
-За дверью со мной сорок студентов. Помогите, выделите нам автобус до Верхней Хавы.
-В таком важном вопросе надо помочь. Идите к пятой стоянке и следите за объявлением диктора.

За окнами автобуса мелькали колхозные поля, луга, кое-где дорогу пересекали мелкие ручьи и реки. Иван оглядел отряд, плавно скользя по их лицам. Здесь и бывалые бойцы, и новички. В этом году областной комитет комсомола и штаб, наверное, по указке свыше в качестве обязаловки предложили взять в каждый отряд трёх студентов иностранцев и столько же трудновоспитуемых подростков. Это новшество беспокоило Ивана. Надо было хорошенько подумать, как организовать их работу, жильё и досуг.

Отряд расселился в трёхстах метрах от своего объекта, около лесопосадки. Бойцам предстояло трудиться на вновь создаваемом районном животноводческом комплексе. Ребятам досталось бетонировать выгульные дворы, возвести котельную, а девчатам – штукатурить бытовки в уже построенных корпусах. На благоустройство собственного лагеря в этот раз ушёл всего один день. Жильё – палатки.
Перед первым рабочим днём командир и комиссар, который остался прежним, решили провести общее собрание. Иван пошёл на маленькую хитрость: разговор должен состояться не на стульях и за столами, а у костра.

-Бойцы! – обратился командир. - В этот трудовой семестр мы будем оценивать работу каждого за прошедший день. Вечером вместе с бригадирами мы определим этот вклад. Нерадивым на первых порах запишем полсмены. Для наглядности вывесим в столовой график выполненных работ. Если таких полсмен за два месяца наберётся больше трёх, то в силу вступает коэффициент трудового участия,  короче, КТУ. Прошедший год в Россоши показал, что ни все хорошо махали лопатами и мастерками. По окончании всего цикла выберем лучшего бойца и «бойчиху». Если у кого возникли вопросы по нововведению, то я охотно отвечу. А сейчас комиссар Алексей  Муразов поделится с вами своими планами.

Иван взял в руку длинную палку и поправил головешки в костре. На минуту он задумался и его понесло: «В младенчестве костерок выглядит не очень симпатичным: дымит, капризничает, прячется за поленья. Но проходит совсем немного времени и малец, расправляя на глазах свои ярко-красные крылья, начинает радоваться своему взрослению. Языки его пламени, балуясь, кто докуда достанет, тянутся вверх. Костёр всегда разный и неповторимый в эти мгновенья жизни своей искренностью. Он завораживает людей всех поколений. Особенно всегда рады ему дети.
Сколько раз в глухой и тёмной ночи костёр спасал заплутавших путников. Стоит ему появиться, и возле него сразу собираются люди. Здесь они становятся теплей душой, возле него не говорят плохих слов, рядом с ним стараются не сориться. Магия костра необъяснима.
 
Пропев  свою песню и слегка устав, костёр засыпает зачастую вместе с теми, которые его окружали, отдав им огонь, тепло и свет своей души».
Иван, очнувшись, улыбнулся костру. До его слуха долетели слова песни: «В Флибустьерском дальнем синем море «Каравелла» поднимает паруса».
Он достал пачку «Примы» и протянул её вперёд, угощая всех желающих. К ней потянулись руки ребят, последнюю Иван закурил сам. К нему подсел уже новый завхоз отряда Иван Щолохов и со знанием дела сказал:
-Командир, на завтрашнее утро повара приготовят завтрак. Я кое-что прикупил из продуктов на первое время из своих средств. А вот на обед, ужин и на последующие дни нужны финансы и обязательно транспорт, до ближайшего магазина-то два километра.

-Пойдём с тобой с утра на охоту,- пошутил командир. - В том году мы здорово потратились на продукты питания, особенно на мясо. В этот раз надо что-то придумать.
-Конечно, мясо, овощи на первых порах покупали на базаре, а там цены кусаются, - подтвердил мысль Щолохов.
-Есть одна думка. С утра дел будет невпроворот. Пойдёшь со мной на планёрку в СМУ. Там получим аванс, попросим машину и начнём оттуда с тобой плясать.
-А тут ещё иностранцы да трудновоспитуемые, - посетовал завхоз.
-Будут есть то, что и мы. Не будем же им готовить отдельно. Пусть привыкают. Они должны понять, что стройотряд – это не санаторий с рестораном. Здесь полувоенная дисциплина, все должны питаться из одного котла. Ничего, начпрод, прорвёмся.
Подсел с другого бока и комиссар.
-Командир, мне с утра надо в райком комсомола, наладить контакт, обговорить план совместных действий.
-Хорошо. Понял. Пойдешь с утра. Будь там. Я тебя найду.
-Ладно, буду ждать.

Глава шестая.
Оставшись, наконец, один на один в кабинете с начальником СМУ Николаем Ивановичем Наумовым, Иван коротко рассказал ему об отряде, о своих нуждах. Выслушав его, тот сказал:
-Иван, попробуем организовать с твоей помощью первые дни работы стройотряда. Большинство материалов находятся на объекте. Возьмите всё необходимое на складе. Транспорт я тебе выделил. Подробнее поговорим вечером, я подъеду к вам на стройплощадку. А мне сейчас необходимо проехать по своим бригадам и кое-что решить. Договорились? А машину с будкой я за вами закрепил постоянно. Будете на ней подвозить продовольствие, решать другие вопросы.
-Спасибо.
-Да. Шофёра зовут Виктором, его предупредили.
Иван получил вместе с завхозом положенный аванс, инструменты, спецодежду и, оседлав «Зила», поехали за продуктами. Шофёр оказался молодым парнем, неженатым и словоохотливым.
-Вот наше СМУ строит новую районную больницу, - на ходу пояснил Виктор.- А это правление колхоза «Россия».
-Стоп! – скомандовал командир. – Виктор, ты нас обожди здесь, а мы с завхозом сходим и потолкуем с председателем.
-Как скажите, - ответил водитель, - теперь я в вашем распоряжении.
Все кабинеты в одноэтажном здании располагались по порядку. В самом конце – табличка на двери: «Председатель». Они постучались и, дождавшись ответа: «Входите» - вошли в кабинет.
-Здравствуйте, - сначала произнёс командир, а потом Иван Щолохов.
-Добрый день, молодые люди.
-Мы к вам по делу.
-А без дела и разговора не будет, - ответил председатель.
-Я командир стройотряда «Каравелла», а это завхоз. Мы строим вашему колхозу животноводческий комплекс.
-Молодцы, что приехали. Мне об этом ещё вчера доложили. И что дальше?
-Мы б хотели с вами договориться о продуктах питания.
-Хорошее слово «договориться». Давайте договариваться.
-Нам нужны мясо, картошка, молоко, овощи, сахар по приемлемым ценам.
-А конфет вам не надо? Ладно, шучу, – уже мягче сказал он. - Я не представился. Виктор Петрович Свиридов. Да, цены у нас в колхозе ниже магазинных, а тем более рыночных. Я позвоню на склад, и можете посылать своего человека.
-Тогда я посылаю свою машину, а мы с вами, если у вас есть время, потолкуем о делах ещё.

-Правильно. Не надо терять драгоценного летнего времени.
-А потом мне куда? – спросил Иван Щолохов, в момент поняв суть разговора.
-Как загрузишься, подъедешь сюда, мы заберём из райкома комсомола комиссара и поедем все вместе в свой лагерь.
Проводив «ЗИЛа», Иван спросил у председателя.
-А чем, Виктор Петрович, мы сможем вам подсобить?
-Это хорошо, что ты и просишь, и даёшь, - улыбнулся председатель. - Сразу видно, деловой человек. Хватка у тебя есть. Приятно будет иметь с тобой дело. Я ждал такого вопроса. Летом в колхозе дел невпроворот. Везде нужны людские руки, а их, как всегда, не хватает. Для начала нам надо отремонтировать овчарню. О цене договоримся на месте. Приезжай завтра. Это тебя устроит?
-Вполне. Какие предварительно нам там надо провести работы?
-Прежде всего, очистить здание от навоза, заново построить боксы и станки, заменить крышу.
-Человек пять там справятся, Виктор Петрович. Пошлю туда во главе звена толкового бригадира. За вами стройматериалы. Можете завозить их. За нами дело не встанет.
-Молодец, командир. Думаю, о главном мы договорились, а мелкие вопросы решим по ходу дела. До свидания.

Только к десяти часам утра отрядовское начальство: командир, комиссар и завхоз прибыли в лагерь. За отсутствием первых руководил отрядом начальник штаба. По прибытии на место Иван с Муразовым сразу отправились на объект. Когда они оказались на стройплощадке, то командир заметил, что почти все бойцы были чем-то заняты. Это порадовало его. Немного удивившись, он направился к двум стоящим неподалёку мужчинам, которые что-то обсуждали, жестикулируя руками.
-Здравствуйте, - сказал Иван, протягивая руку.
-Привет, - ответили ему.
-Я командир отряда, зовут Иваном. А вы кто будете и как вас величать?
-Я начальник участка этого объекта. Фамилия Попов, зовут Александром Петровичем.
-А я, - ответил другой, - бригадир одной из бригад.
 Подошёл мастер стройотряда Паринов. Его Иван взял в отряд по двум причинам. Жена  Ивана, заочница кафедры журналистики, и жена Паринова вместе работали в детском садике, дружили семьями. Как-то разговорившись, Паринов посетовал на безденежье, в семье росли двое детей. "Может, у тебя в отряде  что-нибудь подшибу». Договорились, что Иван возьмёт своего товарища мастером. Он оказался прекрасным организатором производства, в чем Иван убедился в первый день работы. Паринов трудился на заводе ведущим технологом, который выпускал продукцию для космоса. Позже его избрали секретарем парткома. А потом назначили директором завода-института. А сейчас Паринов, подойдя к ним, хотел решить с Поповым вопрос, как правильно начать укладку фундамента одного из корпусов.

Они подошли к котловану. Вооружившись теодолитом, Паринов готовил место под железно-бетонные  блоки, а бойцы по его команде подсыпали песок, где это было нужно. Убедившись, что здесь всё идёт нормально, командир отправился к девчатам штукатурам. Не успел он войти в одну из бытовок, как к нему подошла бригадир Нина Пономарева и сказала:
-Командир, раствора ещё нет.
-А чем вы занимаетесь?
-Пока готовим стены. Сбиваем с них раствор после кладки.
-Понял, пойду узнаю в чём дело.
-Подожди, командир, - обратилась к нему врач отряда, работающая вместе с девчатами, четверокурсница мединститута Вера Глазкова.
-Я слушаю, доктор.
-Я осмотрела лагерь. Попросила ребят, чтобы они вырыли ямы для отходов и туалетов и оборудовали их. Не хватает одной палатки.
-Да вроде вчера всем хватило места, - ответил Иван.
-Палатка нужна специальная. Она будет называться «Гигиенической». Потом мне надо зайти в санэпидемстанцию и оформить на лагерь паспорт-разрешение проживать в этом месте. Возьму с собой пробу питьевой воды. Ты меня подбросишь?
-Без слов, мой дорогой доктор. Обязательно всё выполним лучшим образом. Не "сумлевайся», - пошутил Иван.
На растворобетонном узле, куда спешил Иван, ребята о чём-то спорили, размахивая руками.
-В чём дело, бойцы?
-Вода слабо поступает. Совсем напора нет. В час по чайной ложке, - ответил самый тихий боец Алексей Соловьёв.
-Откуда она поступает? – снова спросил командир.
-По трубе вон из той водокачки, - ответил уже бригадир Василий Борисов.
-Может, там воды нет, вы проверяли? – предположил Иван.
-Проверяли, она периодически качает.
-А что? Давайте пройдём по водопроводу, - предложил командир, и все последовали за ним вдоль дюймовой трубы. 
-Вот, глядите, - показал командир рукой. - Прошёл гусеничный трактор и смял трубу. Попросите у начальника участка Попова кусок резиновой трубы и ножовку по железу. Вырежьте сплющенный участок и соедините резиновым шлангом. И ещё. Закопайте весь водопровод в землю, чтобы больше не было подобных курьёзов. Пока один будет заниматься ремонтом, другие носите воду ведрами в растворомешалку. Девчата ждут раствора, - скомандовал командир.
 
Бойцы, не задавая вопросов, сразу принялись за дело.
К обеду все бригады отряда худо-бедно заработали. На первый трудовой обед ребята и девчат позвал колокол, который соорудили около кухни. Подойдя к пищеблоку,  Иван обратился к поварам:
-Как обед, девчата?
 -Обед готов, - ответила жена Ивана Рита, которая теперь возглавила пищеблок. Прежняя повариха попросилась в бригаду штукатуров ещё загодя.
-По армейскому распорядку, прежде чем раздавать обед, командир части снимает пробу и свой отзыв ставит в специальной поварской книге.
 -Заведём такую книгу и мы, - ответили девчата.
Жена Ивана, как и Паринов, взяли у себя на работе отпуск за свой счёт и отправились за романтикой.
Когда все пообедали, к Ивану подошёл бессменный машинист растворомешалки Володя Быков и сказал:
    -Командир, насчёт курева надо подумать. Поблизости магазина-то нет.
-Ладно. Придётся сразу брать ящик сигарет. Попробую достать «Примы». А девчатам придётся покупать конфеты, чтобы уравновесить прихоть.
-Это уж ты сам кумекай, командир.
-Ох, Володя. Столько надо кумекать, что закукарекаешь скоро.
-Ты у нас смышлёный, - ободрил Быков командира.
-Ладно, отдыхайте. Как там вода в мешалку нормально поступает?
-Теперь аж приятно работать. Но песка маловато, да и щебня дней на пять только хватит.
-Будем решать вопросы по мер их поступления, бригадир.

Глава седьмая.
Ближе  к вечеру на стройку приехал начальник СМУ Николай Иванович Наумов с кем-то из сопровождающих. Иван заметил их и подошёл к ним.
-Знакомься, командир, это ветврач колхоза «Россия» Степан Жидков.
-Ивиркин Иван, - протянул руку командир.
-Ну, пойдем, посмотрим твои объекты. Как прошёл первый день?
-Первый день - он и есть первый день. Ещё дня два-три потребуется, чтобы всё отладить.
-А как же ты думал. У нас всегда так: запрягаем долго, зато потом галопом по Европам. Пойдём к твоим ребятам.
-Песка надо про запас завести, щебня тоже ненадолго хватит, - объявил Иван.
-С щебнем, скажу прямо, проблема. Я звонил в трест, обещали. Они всегда обещают, чтобы успокоить. Ладно, посмотрим. Здравствуйте, бойцы, - сказал Николай Иванович, подойдя к ребятам, что укладывали фундаментные блоки. Подошёл и начальник участка. Все вместе обошли всю строительную площадку и ознакомили Ивана со всеми возводимыми здесь объектами. На финише начальник СМУ сказал:

-Давай, командир, отойдём в сторонку, отметим приезд стройотряда, познакомимся поближе.
-У меня ещё нет атрибутики для знакомства, не припас, - пошутил Иван.
-Ничего. У нас всё есть. Давай лучше отойдём.
Когда выпили по третьей, разговорились. Оказалось, что  Николай Иванович и Иван – одногодки. К тому же служили оба в ВДВ в одной дивизии только в разных полках. Это их сразу сроднило. Вчетвером: Иван, Николай Иванович, Попов и ветврач Степан обсудили многие вопросы, которые помогли в дальнейшем командиру.
-Ты, Иван, завтра после планёрки возьми со склада холодильник на кухню девчатам, - обрадовал начальник СМУ.
-О! Это будет совсем шикарно, - восхитился Иван, пожиная первые плоды знакомства.
-А продукты где берёшь для отряда?
-Заехал к председателю в «Россию», он помог. Правда, попросил отремонтировать овчарню.
-А как же ты думал? Я смотрю, у тебя даже иностранцы есть?
-И иностранцы, и трудновоспитуемые. Всех хватает. Один сириец, коммунист, знает почём фунт лиха. Два других из знатных африканских семей. У одного из них отец начальник полиции столицы страны. Когда ему в руки дали лопату, то он посмотрел на неё как на виноград, выращенный в Сибири.
 Разошлись и разъехались деятели строительства уже поздно.
Иван пришёл на кухню, когда отряд уже заканчивал ужинать.
-Пляшите, девчата. Начальник СМУ выделил нам холодильник. Завтра привезу.
-Очень приятно слышать о такой заботе,  - сказала Рита. - Есть будешь?
-Обязательно. Бригадиров прошу остаться после ужина, - объявил командир, принимаясь за еду.

Собрав все заявки от бригадиров и записав их в блокнот, уставший Иван пошёл в свой вагончик, который служил ему и кабинетом, и штабом, и спальней. Первый рабочий день уложил всех уставших бойцов в постели, пожелав им спокойной ночи.
Прошло два дня. После планёрки к командиру подошёл начальник отдела кадров, он же секретарь партийной организации СМУ Федор Трифонович Сычев и обратился к Ивану.
-Командир, ты говорил, что у тебя в отряде студенты.
-Да, не отрицаю.
-А вот у меня два паспорта, которые ты мне передал вместе с другими. По ним я пишу приказ о вашем зачислении в СМУ. Так вот по документам им уже далеко за сорок лет.
-Не может быть? – удивлённо спросил Иван.
-На, смотри.
-Действительно, - протянул Иван. - А-а-а. Вот в чём дело. Наверное, впопыхах они взяли паспорта своих матерей. Я разберусь, Федор Трифонович.
Утром следующего дня, после подъема флага, Иван достал из кармана два паспорта и сказал:
-Бойцы, я понимаю, что женщины всегда скрывают свой возраст, но чтобы настолько. Оказывается, нашей Оборневой – уже по паспорту сорок шесть лет, а Сигачевой – пятьдесят. Поздравляю. Им скоро на пенсию. Отряд грохнул от смеха.
 – Девчата, как-то надо вернуть матерям их паспорта и представить мне свои.
Через неделю, когда все бригады, освоились на своих местах, выяснилось, что у штукатуров кончается фронт работ. Опробовав в прошлом году поточный метод, они применяли его в полную силу сейчас. И это дало свой эффект. Срочно пришлось подыскивать штукатурам новый объект. Помог начальник СМУ Николай Иванович Наумов. Заранее договорившись, он послал Ивана в домостроительный комбинат, который находился недалеко от управления. Оказалось, что там очень нуждались в специалистах-штукатурах.

Трудовой семестр быстро отсчитывал длинные рабочие дни студентов. Казалось, что всё устроилось, и Иван решил поработать на объекте с бригадами. Об этом он подумал ещё со вчерашнего вечера. А на следующий день после подъёма отряда он представил право поднять флаг «Каравеллы» лучшему бойцу Николаю Тарасенко. Николай подошёл к флагштоку и торжественно поднял флаг. Командир задержал его и сказал:
-Тебе есть и награда. Вот новые рабочие рукавицы.
-Спасибо, командир.
-А теперь  прошу выйти старшего палатки номер пять!
 Вышла врач отряда.
– А тебе, доктор, вручаю новый веник, как приз за лучший порядок в палатке. – Она, смущаясь, ответила:
-Спасибо.
После работы, когда девчата в пятой палатке улеглись поудобнее, бригадир штукатуров Нина Пономарева спросила у доктора:
-Вера, а ты до нашего отряда где-нибудь ещё была?
-Ой, девчонки, лучше не вспоминать.
-Расскажи, нам интересно, - настаивали девчата.
-Выписали меня в отряд «Колос», сельхозинститута. Работали мы в Эртиле, строили какой-то большой склад. Почти неделю благоустраивались. О начале работы не было и разговоров. За семь дней проели весь аванс. С грехом пополам начали трудиться. Потом ребята стали перебегать из одной бригады в другую. Не успели начать, как кончились стройматериалы. Два дня валяли дурака. На третий вечером ребята пошли на танцы в город. Там они подрались с местными. Целый следующий день милиция выясняла у нас в отряде кто прав, а кто виноват. С грехом пополам закрыли это дело. В общем, отряд лихорадило все два месяца.  Переизбрали потом командира и комиссара. К концу трудового семестра оказалось, что заработали всего по пятьдесят рублей на бойца. Я у вас уже второй год и не нарадуюсь. В отряде порядок. Ни одного дня простоя, материалы всегда есть, питание и быт – позавидуешь.
-А мы думали, что везде так, - сказала удивлённо Нина Пономарева.
-Нет, что вы. В «Молодом коммунаре» то и дело пишут, то в одном месте отряд простаивает, то - в другом. А нам командир ещё и конфет привозит на рабочее место. Держитесь за него, девчата.
-Да он женатый, - брызнула Нина.
-Я понимаю. Ладно, давайте спать.
До самого вечера Иван работал то в одной бригаде, то в другой. Неожиданно подъехали «Жигули», и из машины вышел ветврач колхоза «Россия» и направился к командиру . Иван тоже двинулся навстречу ему, протягивая руку.
-Командир, есть дело.
-На сколько рублей?
-На сколько рублей не знаю, но выгода отряду будет.
-Да что ты говоришь!
-Давай ещё трёх бойцов с собой бери и поехали кур щупать.
- Что, правда, что-ли?
-Почти. Надо, как стемнеет, отделить на птицеферме петушков от курочек. За труды – два мешка птицы. Поехали, мешки на месте найдём.
Уже по тёмному Иван с бойцами привезли в лагерь более тридцати красивых, с яркими небольшими гребешками петушков. Потом они бродили по лагерю и кукарекали, как у себя дома. По мере надобности они попадали… в ощип.

А на следующий вечер Ивана ждал ещё один сюрприз. Многие бойцы собрались у костра. Он тоже намеревался пойти к ним. Выйдя из штаба и сделав всего пять шагов, вдруг на его пути выросла девушка. Её звали Надя. Училась она на первом курсе. Как оказалось потом, сирота.
-Командир, Иван. Не спеши. Я хочу сказать тебе… Я люблю тебя. Я понимаю, что это глупо. Прости меня. Можно я тебя поцелую. Просто так,  для себя, ладно…
Иван не успел ничего сообразить, как и её след простыл. А на щеке остался горячий девичий поцелуй. Может, первый  в её жизни поцелуй, поцелуй пополам с любовью.

Глава восьмая.
В летнее время в области трудились сотни стройотрядов, а по стране их насчитывалось тысячи. Конечно, вверху планировали такой наплыв рабочих рук, но не до конца. В Советском Союзе дефицит ощущался во всём. Это относилось и к стройматериалам. Особенно не хватало цемента и щебня. Угроза безработицы нависла и над отрядом «Каравелла». Конечно, уже теперь, когда Иван набил руку в организационных вопросах, он мог разместить по частям свой отряд в соседних колхозах. Но хотелось начатое довести до логического конца на первоначальном объекте. Здесь и отряд компактно трудился, и все, как говорится, на виду были.
После разговора с начальником СМУ Наумовым Иван решил с согласия Николая Ивановича сам поехать в трест и выбить по возможности нужные стройматериалы. А заодно перевести деньги на счёт «Фонда Гагарина».
 
В те времена всеобщего дефицита что-то достать нужное считалось смелым шагом. В стране Советов всё было спланировано заранее. И идти против этой махины решились немногие. Это значило, что человек, пекущийся о каком-либо производстве, где получился сбой, ставит палки в колёса плановой системе хозяйствования. Почему не поехал для отряда выбивать стройматериалы начальник СМУ? Да потому, что он знал и усвоил для себя: нельзя лезть туда, куда тебя не просят. В противном случае можно лишиться и партбилета, и должности. А Ивану терять было нечего. Молодой строптивый командир. Пусть попробует прошибить головой стену.

Недалеко от Дмитриевского шоссе стояло огромное здание. На нём у входной двери висела вывеска с длинным названием: «Облмежколхозстройобъединение». Здесь среди других располагался и нужный Ивану трест. Спросив у вахтёра, как туда пройти, он устремился к намеченной цели.
Его пыл остудила симпатичная секретарша. Иван, подумав, решил пойти в атаку хитрым путем.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте, - вежливо, но с интонацией только через мой труп, ответила брюнетка.
-Вам очень идёт эта причёска? – бросил он первый камень в сердце девушки.
-Вы находите? - уже вежливее ответила она.
-Не только нахожу, но и подтверждаю. Вам большой и горячий привет от верхнехавских строителей. Особенно от ребят и девчат стройотряда «Каравелла». Вот эта шоколадка – подтверждение моих слов. Я на одну минуту к управляющему, чтобы сказать ему большое спасибо за помощь.
-Да? А в чём он вам помог?
-Это мужской разговор. Как только выйду  от него, то обязательно вам расскажу. Мне очень нужен товарищ Круссер.
-Хорошо. Я попробую, чтобы вы оказались у начальника, - и нажала на кнопку переговорного устройства: - Виктор Иванович, к вам   командир студенческого строительного отряда. Как быть?
-Откуда?
-Из Верхней Хавы.
 
Наступила тягостная минута тишины ожидания. Ивану, казалось, что она длится целый час. Сейчас решалось для него очень-очень многое. А на том конце провода за столом сидел энергичный, деловой средних лет руководитель, у которого каждый день десятки и десятки посетителей с разными просьбами и предложениями.  Но, услышав слово «стройотряд»,  в его сердце, а, может, и душе  поднялось тёплое и приятное воспоминание о той его прекрасной поре. И эта капелька мгновенного воспоминания победила в человеке накопившуюся чёрствость.
-Хорошо. Пусть войдёт, - послышался долгожданный ответ.
-Идите, вам повезло, - подбодрила секретарь Ивана.
-Здравствуйте.
-Здравствуй, здравствуй, молодец. С чем пожаловал?
Иван представился и коротко обрисовал ситуацию стройотряда. Не перебивая,  управляющий выслушал его до конца и, улыбнувшись, сказал:
-Животноводческий комплекс, где вы работаете, – на контроле не только у нас в тресте, но и в обкоме партии. Мы туда в своё  время запланировали необходимые стройматериалы, но вы их слишком быстро съели. Мы не рассчитывали на такой аппетит. А ты б, командир, поискал работу для отряда в других организациях. Не пробовал?
-Не только пробовал, но и трудимся, помогаем тамошнему колхозу : ремонтируем овцеферму.
-Правда?
-Да. С первого дня работаем. Соседний колхоз тоже просит помощи, думаю, сговоримся. Но отряд большой, и ему требуется соответствующий фронт работы на одном месте, чтобы все были на глазах. К тому же я  опробываю новый метод отношения к труду.
-И какой же? - заинтересованно спросил Круссер.
-Мы ввели у себя в отряде коэффициент трудового участия.
-Это что-то новенькое. Прямо новатор, а не командир. Может, ко мне начальником СМУ пойдешь?
-Как ответил Василий Иванович Петьке насчёт всемирного командования войсками,  «Языков, - сказал он, - не знаю, поэтому не смогу», так и я – строительного дела в доскональности не знаю. Поэтому, увы. Я выбрал себе профессию журналиста. О ней с детства мечтал.
-Да, профессия серьёзная. Оттуда и свежие мысли? А как же принцип коммуны в стройотряде?
-Этот подход устарел. А вот старая пословица: «Как потопаешь, так и полопаешь» - актуальна и по сей день. Рубль, экономический интерес должны  в первую очередь двигать прогресс вперёд. Его кровная заинтересованность сделать больше – получить больше. За этим будущее.
-Но ведь есть же соцсоревнование. Его конечная цель та же.
-Соцсоревнование – это детство нашей экономической политики, - твёрдым голосом ответил Иван. - В экономической науке нет понятия соревнования. Есть определение соперничества между фирмами выпускать продукции больше и лучшего качества. Что в итоге получает трудяга – победитель соцсоревнования – копейки. И вымпел. А где соперничество – там повышение заработной платы, социальный пакет и многое другое. КТУ – это только начало, первый шаг в перестройке всей экономической политики. А соцсоревнование – это ещё один  повод выпить после его подведения.
-Да ты, братец, из новых, я смотрю. С тобой интересно говорить и опасно. К такому повороту событий мы ещё не готовы.
-Как говорил Ленин, «промедление  – смерти подобно».
-Хорошо, хорошо. Я тебя понял. Надо подумать. Здесь есть здоровое зерно. Надо к вам как-нибудь наведаться, поближе познакомиться  с вашим методом.
-Будем рады, – ответил Иван, внутренне радуясь, что вопрос, приведший его сюда, будет решен положительно.
 
И, действительно, Круссер нажал кнопку селектора, и оттуда донеслось:
-Слушаю. Петров.
-Пал Палыч, зайди на минутку ко мне.
В дверях показался небольшого росточка лысоватый мужчина и с порога, как он привык, сказал:
-Я слушаю.
-Пал Павлович, у нас две вертушки щебня стоят на путях, куда ты думаешь их направить?
-В Россошь на химкомбинат.
-Да там тоже стройка серьёзная, государственного масштаба. Давай мы с тобой будем добрыми лисами и поделим сыр пополам, - предложил Круссер.
-Куда вы думаете отправить одну из них? – спросил Пал Павлович.
-Надо помочь стройотряду. Вот допекло командира, так сам приехал. Не только за материалами, но и со свежими идеями на нашу дальнейшую жизнь. Я таких ещё не встречал у себя в кабинете. Он прямо горит на работе. Ну да ладно. Идущему, как говорится в Библии, надо помочь. И проверните это побыстрее, Пал Павлович.
-Уже иду отдавать распоряжение, - сказал снабженец и скрылся в дверях.
-А цемент я пришлю тебе цементовозами, командир, из своего резерва. Доволен?
-Ещё как. Извините, Виктор Иванович , а вертушка это сколько?
-Это, новатор, двадцать платформ щебня. Хватит?
-Хватит, хватит. Разрешите идти?
-С Богом, наша смена... Побольше бы таких парней. Но, думаю, не догорит его свеча до конца. Потушат.
 Этих слов счастливый Иван уже не слышал. Он летел вниз по ступенькам навстречу прерванному своему полёту.

Глава девятая.
Слово и дело Виктора Ивановича Круссера не разошлись в разные стороны. Более того, он решил организовать в один из выходных дней конкурс каменщиков, среди строителей треста. С этой вестью в лагерь отряда прибыл начальник СМУ и обратился к Ивану:
-Слушай, командир, в это воскресенье на базе животноводческого комплекса пройдет соревнование на лучшего каменщика. Надо подготовить базу.
-Что отвлекать бойцов от работы? – спросил Иван.
-Не совсем. По договору ваш отряд должен построить котельную. А она выше цоколя пока не поднялась. Давай я организую подвоз красного кирпича сюда, а твои ребята разнесут его по всему периметру объекта. Да  с козлами и подмостьями надо подумать. Вся кладка конкурса пойдёт вам в наряд. Усёк выгоду?
-Начинаю понимать.
-Пришла вертушка со щебнем, - сообщил Наумов. - Два цементовоза разгружаются во дворе СМУ. Видишь, как о вас беспокоятся.
-Премного благодарен.
-А теперь за дело, - сказал Николай Иванович.
На конкурсе победил каменщик  из бригады, которая трудилась рядом с бойцами из стройотряда. Бригадой её назвать было трудно, скорее это звено строителей, но высшей квалификации. Жили они в Воронеже, а на пятидневку приезжали возводить комплекс.

Этого победителя конкурса и приметил Иван. Он пришёл к ним в коровник и отыскал бригадира Гришку, с которым иногда сталкивался в бытовке у начальника участка Попова. Иван посмотрел на их дела и закурил, угощая Григория.
-Что смотришь, командир. Наверное, в отряд нас хочешь взять?
-Ты почти угадал. Хочу сотрудничество вам предложить.
-Говори, послушаю, потом решим.
-Котельную всё равно надо достраивать. Смотри, как торчат углы вверх после конкурса.
-Вижу, что так оставлять нельзя, надо класть стены.
-А что если скооперируемся, - предложил Иван.
-Это как? – спросил Григорий.
-Я дам тебе трёх бойцов добрых, а ты мне каменщика, который награждён за первое место транзистором.
-Г-мм… В твоём предложении двухсторонняя выгода. Всё-таки три человека за одного это, пожалуй, мне подойдёт. У меня разной мелочной работы скопилось на коровнике много. Как раз они её и подберут. Добро. Давай завтра с утра и обменяемся, конечно, на время. Правильно, и котельную построим, и твои ребята подучатся мастерству каменщика.
-Видишь, как мы одинаково сейчас мыслим, - сказал Иван, и они разошлись, чтобы потом встретиться вновь.
Между тем в отряде назревали два события. Оба они связаны были отношением друг к другу противоположных полов. Иван хорошо понимал, что если в отряде есть девчата и ребята, то это рано или поздно приведёт к какому-нибудь результату. В центре была, конечно, любовь и кое-что ещё о чём думают, но не пишут и не говорят в школе.
 
Однажды, проходя вечером мимо гигиенической палатки, он услышал в ней странные звуки. Немного пораздумав, Иван осторожно окликнул: " Кто есть в палатке?". Через несколько минут из неё вышла улыбающаяся пара, поправляя на себе одежду, волосы. Иван сразу приказал себе не предавать этому житейскому поступку большого значения, свидетелем которого он случайно стал.

На следующий день тоже вечером к Ивану подошли уже другие два бывалых бойца – четверокурсники Людмила и Степан. Они, улыбаясь, смотрели добрыми глазами на него, будто говоря: «Неужели, командир, не видишь, как мы счастливы». Степан, откашлявшись, хотя не курил, сказал:
-Командир, мы с Людой решили пожениться. Можно по этому поводу устроить небольшой скромный вечер?
Иван сначала опешил. Он грешным делом подумал, что они спросят разрешения посетить гигиеническую палатку, а тут тебе свадьба. Только миг потребовался Ивану, чтобы всё обдумать.
-А дело решим так. Лично я видел только в кино комсомольские свадьбы. А тут нарисовалась своя, родная, отрядовская свадьба. Сыграем вам, мои хорошие, комсомольскую свадьбу. Расходы отряд берёт на себя. В субботу всё устроим. Поздравляю вас и благословляю. Вот только не уполномочен вас расписать. В Воронеже распишитесь. Вы согласны с таким решением?

-Ещё бы. Мы четырьмя руками «за», - ответила Людмила, что когда-то принимала его в отряд.
-Готовьте фату и френч, - пошутил командир.
Свадьба удалась. Пригласили небольшое звено воронежских строителей, с которыми отряд сдружился в процессе работы. Они подарили молодожёнам транзистор, который вручили им на конкурсе. А Иван подарил  "ключи" от новой палатки.
Подходил очередной вечер. Не успел Иван порадоваться за своих лучших бойцов, как к нему с серой тучей на лице прибежал комиссар.
-Что случилось? На тебе лица нет, - спросил Иван.
-Что случилось? Надо двух бойцов исключить из отряда.
-Это кого и за что?
-Надежду с первого курса и трудновоспитуемого Игоря.
-Что они натворили, говори же?
-Мы, значит, у костра поём патриотические песни, а они под этот аккомпанемент мнут траву неподалёку.
-И точно, что трава примята? – с небольшой иронией спросил Иван.
-Точнее некуда. Когда я спросил Надежду, что, мол, ты делаешь, то она в ответ прямо брызнула, что мы, мол, не мужики. Как ты себе это представляешь?
-Ты успокойся сам сначала. А потом подумай, что ты здесь в отряде поставлен успокаивать людские души. Да, тебя обидели. И крепко. Потому что ты залез слишком далеко в святые святых человека -  в душу. Здесь нужен, комиссар, совсем другой подход. Пойдём ко мне в вагончик, поговорим, потолкуем.
Иван достал бутылку сухого вина, оставшуюся после свадьбы, и поставил на стол около двух стаканов, потом доверху наполнил их, попутно отсервировав стол несколькими конфетами.
-Давай с тобой немного расслабимся, как когда-то в Россоши.
-Можно, - уже мягче ответил комиссар.
-Слушай, Алексей, меня внимательно, не перебивай, все вопросы – в конце монолога.
-Договорились, - сказал Алексей, выпивая с Иваном вино.

Бог даровал людям долгую сексуальную жизнь, наслаждение. Если нормальный мужчина возбуждается при виде понравившейся ему женщины, то это нормальный биологический процесс. В каждом мужчине есть ген возбуждения. А представь себе, если б его не было. Женщина-магнит постоянного действия и постоянного ожидания приятного. У мужчины больше прав на сексуальную инициативу. Организму человека ты, наверное, знаешь по себе, время от времени надо раскрепоститься. Чаще всего мы прибегаем к водке или сексу, а зачастую совмещаем их. Мужчинам обязательно надо периодически сбрасывать биологическую энергию, а женщине её принимать. Проще говоря, жить надо, Алексей. Мы все разные и поступки такие же, идти к женщине надо не на запах, как животные, а на зов души.

Надежда и Игорь, как и мы, тоже люди, только моложе. Жизнь у них сложилась непросто. Она воспитывалась в детдоме, его воспитывает улица. Они люди одного круга. Можно только догадываться, как рано они познали сладость половой близости.
Ты, как комиссар, возмущён поведением ребят. Их отношения не вписываются в социалистическую мораль. Это во многом надуманная уздечка. Скольких людей она искалечила. Ты залез в душу Надежде с советской кувалдой и ломиком. И правильно она тебе сказала, что мы не мужики.

Не поднимай бурю в стакане. Сделай вид, что ничего не случилось. Если дашь этому ход, то тебя возненавидят сначала девчата, а потом и ребята. Ты ославишь девушку. А это равносильно испачкать дёгтем ворота её дома. Душа человека – табу. Туда надо заходить, когда тебя позовут. Понял?
-Спасибо за лекцию. Налей-ка ещё полстаканчика. Где ты этой сексуальной премудрости научился?
-Один мудрец мне всё это поведал.
-И кто же он?
-Жизнь, Алексей, жизнь – мудрец из мудрецов. Загляни к себе в душу, может, что и увидишь.

Глава десятая.
Второй трудовой семестр для Ивана и его отряда подходил к концу. После завтрака он обошёл все объекты и уже направился к себе в штабной вагончик, но тут заметил двух бойцов, которые чистили к зиме смотровые колодцы. На эту работу Иван ещё с вечера поставил двух бойцов: Олега с третьего курса и трудновоспитуемого Кольку. Иван подошёл к ним и поинтересовался, сколько колодцев они привели в порядок.
-Вчера три, - бойко ответил Олег.
-Только три? – с удивлением спросил Иван.  – Я договорился с начальником участка Поповым, что за каждый подготовленный к зиме колодец он заплатит нам по двадцать пять рублей. Это сейчас самая доходная работа для отряда. Больше, чем полчаса, на один колодец не уйдет времени. А вы за день вдвоём сделали только три.
-Да мы, да в темноте, да неловко.
-Засекай. Я за пятнадцать минут наведу в одном из них порядок, - оборвал командир бойца.
Ровно через десять минут объект был готов для эксплуатации в зимних условиях.
- Да на спор и я могу, - попробовал оправдаться Олег.
-Если б ты очистил со своим напарником за день десять колодцев, то я бы поставил тебе двойной дневной коэффициент. А теперь за такое прилежание получите за вчерашнее по ноль пять смены.
-За что? - возмутился Олег.
-За низкую производительность. - Сухо ответил командир и пошёл возмущённый в штаб. Если б знал Иван наперёд, сколько пакостей потом сотворит Олег по отношению к нему. Но наперёд живой человек не знает ничего.
По дороге ему захотелось пить, и он зашёл в столовую. Повара наводили порядок на кухне. Рита чистила кастрюли, а её помощница Лена, переломившись пополам, мыла полы. От Ивана не ускользнула её фигура, и он отметил про себя: «Девочке сейчас трудно».

-Девчата, дайте что-нибудь попить.
-Есть холодный компот.
-Давай два стакана,- с жадностью произнёс Иван. -Идите, немного посидим.
-Пришли, - ответила Рита за двоих.
-Чем думаете удивить на последнем ужине?
-Думаем, готовимся, доложим, - бойко ответили повара.
-Дай, Лена, мне свою руку. Я тебе погадаю.
-А ты, командир, и гадать умеешь?
-Ещё как, - сказал Иван, беря руку в свою ладонь. – Ты не замужем, красивая, рвёшься работать в бригаду к штукатурам. У тебя в Воронеже есть парень. Вы любите друг друга. Сейчас у тебя трудные дни, но они скоро пройдут. Правильно?
-Да, наверное, - растягивая слова, вымолвила Лена, потом полуоткрыла рот и с удивлением посмотрела на Ивана.
 А он, допив холодный компот, встал и пошёл в вагончик посмотреть составленные Поповым наряды, оставляя поваров в недоумении.
    Только Иван скрылся из виду, удивленная Лена спросила:
    -Рита, ты не говорила мужу,  что у меня месячные?
     -Да нет. Когда же я ему могла сказать, если ты мне об этом поведала только утром. Я и сама с удивлением перевариваю его слова.
    -Как же он догадался про мои трудные дни? И такой сочувствующий, тонкий намек сделал. Прямо дипломат, - задумчиво произнесла Лена.
     Иван сел за стол и стал предварительно подсчитывать общую сумму заработанных отрядом денег. Поделив полученное число на количество бойцов, он узнал примерный заработок каждого, и он оказался весомым. Это его радовало. Да и бойцы в последнее время всё чаще стали задавать ему вопрос о заработке. Теперь он с учётом отработанных смен студентом и коэффициента трудового участия сможет ответить конкретно каждому.

    Но что-то подспудно говорило ему, что не всё так хорошо, как  на первый взгляд получается. А что? В голову полезли разные мысли. Как-то ещё в начале работы на участок приехала комиссия из районного комитета народного контроля. Правда, напрямую это отряда не касалось. Однако после их отъезда его позвал к себе в вагончик начальник участка Попов и объяснил ситуацию.

   За  неправильное складирование и хранение железно-бетонных плит, нарушение правил техники безопасности и ещё за что-то его Попова, как ответственного за этот объект, лишили месячного должностного оклада. А это сто семьдесят рублей. Попов посетовал, что у него большая семья останется без денег, и предложил Ивану сделку. Он попросил у командира эту сумму, а взамен вручил Ивану наряд на уже выполненные земляные работы, что составляло девятьсот рублей.
Иван внимательно посмотрел деловую бумагу, повертел её, потом сел за стол и пообещал решить этот вопрос. Вечером он собрал штаб и рассказал о предложении Попова. После долгого разговора сошлись во мнении, что если не выручим начальника участка сейчас, то он может при окончательном закрытии нарядов сильно ущемить стройотряд. Сделку одобрили.

После этого события прошли три дня, и штукатуры во весь голос заговорили о новом фронте работы, так как на домостроительном комбинате их оставалось на день-два. Надо было срочно искать новый объект. И он подвернулся. Недалеко от СМУ «Сельхозтехника» строила для своих нужд новое двухэтажное здание. Его возводила наёмная бригада из «шабашников», а своих штукатуров она не имела. Вот и предложили Ивану снова сделку. Командир думал над ней целый день. Ему посоветовали взять под своё крыло весь этот объект вместе со строителями. А что это значило? А это означало, что «шабашники», если Иван включит их  в свой «договор», получат льготы. С них, как и со студентов, не будут удерживать подоходный налог.

 To Ивану льстило, что вся сумма, освоенная уже на объекте, войдет в общую копилку отряда. За один квадратный метр штукатурки «шабашники» обязались платить девчатам по два рубля, вместо положенных по смете пятидесяти копеек. Эту схему частенько использовали в практике стройотрядовского движения, но здесь были и своеобразные ножницы, когда бумажные законы шли вразрез с жизненной реальностью и потребностью. Всё списывалось на конечный результат. Сделали дело – и хорошо.
Иван мысленно перевернул эту страницу, но успокоение не наступало. И он вспомнил, как в начале сентября вдруг выпал снег. Пришлось применять срочные меры, чтобы бойцы не простудились. «Надо утепляться», - сказал по этому поводу начальник СМУ. Всё обошлось.

И вдруг к сердцу подошла тёплая и приятная волна воспоминаний - поездка отряда «Каравелла» в гости к своим однокашникам, которые трудились недалеко в соседнем районе на сельхозработах. Радости у ребят и девчат не было конца. Как  будто годы провели в разлуке.

Отряд потом привёз в свой лагерь полный автобус самых различных впечатлений эмоций и улыбок. А завхоз Иван Щолохов в качестве подарка погрузил вместе с бойцами ящики с краснощёкими помидорами, колючими огурцами, с не завязанными косынками капусту. И ещё лук, морковь, тыкву, кабачки, этого  надолго хватило, чтобы разнообразить стол бойцов.
Иван вышел из вагончика с двояким чувством: гордость и тревога находились рядом. Он помнил, что зарубки на сердце ещё дадут о себе знать. Его раздумья прервал колокол, звавший отряд на обед.

Глава одиннадцатая. 
Стройотряд «Каравелла» вернулся на зимние квартиры за два дня до начала занятий. Первый свободный день Иван посвятил семье, а также сходил в баньку, зашёл на базар и обещал жене, что намедни сводит её в театр. Утром второго дня он пришёл в комитет комсомола. Соскучившиеся друг по другу комитетчики, радостно приветствовали Ивана, как будто встречали космонавта. А дальше разговоры, расспросы и разговоры.

Ближе к обеду Иван отыскал уже хорошо знакомых ему комиссара и начальника штаба. Договорились через три дня встретиться и подвести итоги работы отрядов вуза и сообщить об этом всем, красочно оформив большой стенд. По предварительным данным, отряд «Каравелла» мог занять в университете почётное третье место, освоив более двухсот тысяч рублей капитальных вложений. За этот успех Иван впоследствии получит в областном штабе премию.

Обедал Иван в студенческой столовой вместе с Казбеком и Гордовым. После обеда Иван отправился на родную кафедру, чтобы доложить руководству о благополучном прибытии и вновь вручить кубок, завоеванный на фестивале стройотрядов зоны.
Переговорив с некоторыми преподавателями и записав в блокнот расписание занятий на неделю, Иван отправился в главный корпус, предварительно посетив большой гастроном «Утюжок».
Его ждали. Костяк комитета сидел за столом и о чём-то беседовал.
-Не помешал? – улыбаясь, спросил Иван.
-Нет, нет. Тебя мы и поджидаем. Как думаешь провести сегодняшний вечер? – спросил Гордов. Ему поддакнул и Казбек.
-А просто по-русски. Я приглашаю всех к себе домой отпраздновать встречу и трудовой семестр. Мы сняли новую квартиру. В моём распоряжении теперь две комнаты и кухня. Это совсем близко, около цирка.
-Ура! Ура! Ура! – негромко прокричали в комитете.
Когда вся толпа гостей ввалилась в квартиру, то каждый по отдельности почувствовал, что их здесь давно ждут. Казбек не удержался и направился к хозяйке на кухню. Все последовали за ним, влекомые запахом еды и жаждой знакомства с женой Ивана. Когда все перезнакомились, эмоциональный кавказец сказал:
-Пища, приготовленная красивой женщиной, говорит с нами на своём языке, языке запахов. Ах! Целый букет!
-Раздевайтесь, разувайтесь и проходите, - предложила Рита. – А ты, Иван, останься, у меня к тебе небольшое дело.
-Я слушаю.
-Ты знаешь, что сегодня дежурство в детском садике, а там повара оставили три ведра картошки. Их надо почистить.
-Да, проблема нарисовалась, - протянул Иван.
-Что есть проблемы? – прочитал мысли Ивана Журов.
-Вот надо картошку почистить.
-А сколько?
-Три ведра.
-Всего-то. Tащи её сюда. Пока девчата накроют стол, мы вспомним армию. Правда?
-Тут недалеко, я быстро, - сказал Иван.
 За ним вдогонку побежал Женя Бердников.Через сорок минут мужской состав комитета и примкнувшие потом к ним девчата дочищали последние клубни.
Первый тост подняли за стройотряд. Иван, не торопясь, рассказал коллегам о своём отряде и поделился планами о совершенствовании стройотрядовского движения, о внедрении коэффициента трудового участия (КТУ) в жизнь отрядов. Потом гости-мужчины предложили тост за хозяйку стола. Налив по третьей, встала Галина и предложила тост за молодость.

-Правильно, - одновременно поддержали Бердников и Гордов. А последний ещё и добавил: «За вечный возраст Христа". Все дружно опустили на стол пустые рюмки.
-А что это - самый расцвет сил человеческих, - намекая, что ему скоро тоже будет тридцать три, - сказал Журов.
-Возраст Христа – тридцать три года. Скоро и мы подойдём к этому рубежу, - начал рассуждать Казбек. – Мы мчимся к своей старости, как два поезда навстречу друг к другу. Это рубеж юности и зрелости. Не зря Христос навечно остался в этих годах. Нам, грешным, такого не дано.
-А сколько в среднем жили в то время люди? Подскажите, историки? – спросила Настя.
-В среднем сорок лет, - ответил Иван Васильевич. – А вы знаете, как стойко в те годы, до самопожертвования, боролись за правоту своей религии первые христиане. В истории известен такой случай. Однажды привели несколько десятков этих  верующих на расправу к римскому императору.
-Позволь, император, своим воинам казнить меня последним?
-Хорошо, старик. Но ты умрёшь самой страшной смертью.
-Согласен, - ответил седой христианин.

Когда всем его собратьям отрубили головы, на середину выпустили трёх голодных львов. При виде зверей у старика не дрогнул ни один мускул. Львы с рычаньем бросились на свою жертву. Старик поднял руки так, что вместе с туловищем образовался крест. Мохнатые, зубастые чудовища, как вкопанные, остановились на расстоянии прыжка и спокойно легли на землю возле него.

Тогда разгневанный император приказал зажечь большой костёр и поместить непокорного в его середину. Пламя уже начало лизать ноги старика, но тут неожиданно средь ясного неба пошёл ливень и погасил его.
Разгневанный император вскочил с трона и приказал своим воинам закопать старика живым в землю. Но где бы они ни копали, везде земля становилась гранитом. Император задумался.

-Ты мудр, старик, - сказала уже императрица и, обращаясь к мужу, произнесла:
-Подари ему жизнь. Видно, наши боги и его Бог не хотят смерти старика. Прикажи вырвать ему язык, чтоб он всегда молчал и отпусти его на волю.
-А мудрые мысли, я вижу, и женщин посещают. Хорошо. Будь по-твоему.
-По жанру похоже на притчу, - сказал Иван.
-Как бы там ни было, а в душе человек всегда должен иметь Бога, - подвела итог хозяйка дома Рита.
-Сильнее нет человека, обретшего веру, и страшнее нет человека, потерявшего её, - добавил Иван.
Когда гости разошлись, жена Ивана подошла к нему и сказала:
-А на тебя Настя так смотрела...
-Я многим нравлюсь. Когда-то мне это боком вылезет, - ответил задумчиво Иван.

Глава двенадцатая.
Студенческие годы, как и школьные, - неповторимы. О них всегда вспоминают с особой теплотой и нежной грустью. В эти годы окончательно формируется характер будущего специалиста, хотя жизнь-судьба, как умелый учитель, все время корректирует его путь, ставя перед ним  трудные задачи и вопросы.
Придя как-то  после занятий в комитет, Иван встретил там  Казбека. Тот подошёл к нему и сказал:
-Тебя хочет видеть Мирон Афанасьевич.
-Не знаешь зачем, - настороженно спросил Иван.
-Я не знаю. Там скажут.
Однако до этого всё-таки состоялся короткий разговор Казбека с Мироном Афанасьевичем.
-Как в комитете работает Иван Ивиркин? – спросил замсекретаря.
-Давно у нас не было такого ценного командира. Знает своё дело, владеет обстановкой, человек со своими мыслями, коммуникабельный, - четко ответил Казбек.
-Хорошо. Как появится, пусть зайдёт ко мне.
Иван впервые шёл в этот кабинет со дня избрания его командиром ССО университета. Как говорят, к начальству вызывают либо за выговором, либо за медалью. Что ждало Ивана – один Бог знает.

-Разрешите, Мирон Афанасьевич.
-Входи, Иван, садись. Как прошёл трудовой семестр?
-В целом неплохо. Результаты лучше прошлогодних. Отряд «Каравелла» занял третье место в университете. Я доволен. Что касается в целом университетского отряда, то итоги подводим. Скоро опубликуем.
-А тобой не все  довольны. Вот письмо из десяти пунктов, и он протянул его Ивану. - Постарайся объективно ответить на все претензии в твой адрес. Понятно? Можешь прямо здесь написать ответ.
Иван читал письмо, и с каждой строкой удары сердца становились чаще. Он прочитал его повторно. Подумал и попросил чистый лист бумаги.
Авторов письма было двое: Олег и тихоня Шувалов, которым он поставил пониженный КТУ за плохую работу. Они обвиняли Ивана в том, что он взял под своё крыло «шабашников» и не позволил в рабочее время сыграть бойцам в футбол с местными ребятами. Были и ещё несколько претензий.

Через полчаса Иван коротко, но ясно дал ответы на все пункты обвинения. Мирон Афанасьевич внимательно прочитал и положил обе бумаги в стол: «Всё. Можешь быть свободным». Иван вышел из кабинета, а ноги не шли – налились, будто свинцом. Всё тело стало непослушным. Он пошёл в туалет и выкурил там одну за другой три сигареты.

Придя в комитет комсомола, Иван рассказал Стасу и Казбеку причину вызова в партком. Уже позже Казбек скажет Ивану: «Тебе повезло, что шеф не стал расследовать это письмо. Ему светил орден Трудового Красного Знамени,и он не стал выносить сор из избы".

Иван, продолжал учиться, а всё свободное время занимался стройотрядовским движением в университете. Буря, которая настигла его, на время улеглась. Но лишь только на время. Бойцы за «справедливость» продолжали своё дело. Один из них – Шувалов сделал стенную газету и вывесил её на видном месте. Главная мысль и её тема – в СССР всех людей и их умственные способности измеряют циркулем. Газету срочно принесли к ректору. Вызвали туда и Шувалова. При разговоре присутствовали товарищи из КГБ: психолог и куратор университета.

После беседы последовал строгий приказ ректора об отчислении Шувалова из госуниверситета. После неоднократных просьб отчисление ему заменили академическим отпуском.
Всё это стало предметом большого и серьёзного разговора в комитете комсомола, но с уже новым секретарем – Париновым. Стас ушел на родную кафедру преподавателем с последующей защитой кандидатской диссертации. Новый комсомольский вожак только входил в курс дела, поэтому больше молчал.

    На расширенном заседании комитета присутствовал и корреспондент газеты «Молодой коммунар». После он опубликовал материал. Это было открытое письмо комитету комсомола и командиру ССО университета. Суть публикации в том, что нельзя без благословения партии и правительства внедрять в студенческое строительное движение КТУ. Эту статью Иван читал уже тяжело больным. Сильная с нарывом ангина и с температурой выше сорока градусов на десять дней приковали его к постели. И это не последнее испытание для Ивана. Воистину говорится: «Пришла беда – отворяй ворота».

  Уже ближе к Новому году в областном комитете партии состоялась большая конференция с повесткой дня: «Студенческое строительное движение в области». Её открыл второй секретарь обкома КПСС товарищ Шумейко.
В зале – элита комсомольского движения. Все внимательно слушали доклад своего старшего товарища. Секретарь, как обычно, подвел итоги, жонглируя цифрами. В середине своего выступления он сделал небольшую паузу, отпив из стакана немного воды.

  -Товарищи, - сказал он. - Нельзя пройти мимо факта, когда в стройотрядовском движении напрочь игнорируется основной принцип, принцип – коммуны. Что же предлагается вместо него? Например, командир отряда «Каравелла» Иван Ивиркин ввёл у себя так называемый коэффициент трудового участия – КТУ. А главное - он и руководит всем стройотрядом университета. С этим мы мириться не можем. Я думаю, в госуниверситете разберутся и правильно сделают выводы.
  Иван слушал докладчика и не верил своим ушам. Он в душе надеялся, что его новый метод работы оценят и поддержат. А получалось совсем наоборот. Его действия с высокой трибуны обкома партии признали не перспективными, ошибочными и даже вредными. Иван почувствовал, что провалился куда-то глубоко вниз, голова закружилась. Ему представилось, что он норовит выбраться по лестнице вверх, а его бьют палками по рукам, по ногам, он вдруг взлетел, а в него стреляют…

  Опущенная голова Ивана медленно поднялась. Он увидел, как оглянулся Казбек и, найдя глазами на другой половине зала нового секретаря комитета, кивнул ему головой. Это означало, что дружеский конвой сопроводит Ивана в знакомый и ставший ему родным кабинет для короткого разговора.

Так оно и получилось. Когда закончилась конференция, они втроём молча пересекли обкомовскую площадь и направились в главный корпус университета. Лишь когда пришли на место, Казбек произнес, наверное, с горечью в сердце:
   -Иван, мы тоже крайне удивлены такой оценкой твоей работы. Поверь, мы не сможем тебе помочь. «Плетью обух не перешибёшь». Этой партийной машине, если мы попробуем  возразить, то сами окажемся под её колесами.
  -Я понимаю, - тихо и как-то безропотно произнёс Иван.
  -Давай свой комсомольский билет.
  -Зачем?
  -Мы оставим в нём благодарственную запись за проделанную работу. Это всё, что в данный момент мы сможем сделать хорошего для тебя.
  -Спасибо и за это. Что ж ,вы так смешно-то?
  Не сказав больше ни слова, Иван окинул прощальным взглядом кабинет, потом зачем-то полез в карман, но, спохватившись, медленно повернулся и пошёл прочь туда, откуда он когда-то пришёл.

   Глава тринадцатая.
   Три с лишним месяца Иван не появлялся в комитете комсомола. На его место подобрали другого командира. «Свято место пусто не бывает». Им оказался Боридзе. Он готовился к научной работе, но не забывал о карьере. Прежде чем согласиться возглавить университетский строительный отряд, он поставил условие, что его примут в ряды КПСС.

  Уже весной, в кафе, что рядом с Кольцовским сквером, Иван неожиданно повстречался с Гордовым.
  -Привет, Иван. Что не заходишь? Мы тебя все вспоминаем. А главное - я тебя поздравляю.
  -С чем же? – спросил недоуменно Иван.
  -Ты что газеты не читаешь. В «Комсомольской правде» чёрным по белому напечатано постановление о повсеместном внедрении КГУ во все студенческие строительные отряды. Ты у нас теперь отец воронежского коэффициента.
  -Не может быть? - произнёс Иван. И радостная волна гордости прокатилась по всему его телу. – Это надо отметить. С меня причитается.
Иван остановился у газетного киоска и попросил «Комсомолку». Взволнованный он пришёл домой, чтобы подробнее ознакомиться с этим постановлением. Прочитав его, Иван подумал: «Ну вот теперь и до них дошло, что жить коммуной, как это предлагали ещё народники», а потом этот принцип внедрили при коллективизации, нельзя. Такая форма организации труда развалилась через два-три года. До сих пор ещё много деревень по России носит имя «Коммуна».
 
Такому повороту событий Иван был рад. Рад, что оказался прав. Ивану показалось, что ему вновь засветило Солнце. Но это только казалось. Оно было холодным, как Луна. И в этом он вскоре убедился.
На следующий день после занятий с гордостью в душе Иван переступил порог комитета комсомола ВГУ. Кто знал его, те поздравляли, хлопая по плечу, улыбались, желали новых удач.  Это радовало его, но не хватало главного – признания правоты со стороны партийных властей. Может,  не прямых извинений, а просто душевного разговора, мол, видишь, Иван, как всё обернулось, мы поспешили, не разобрались, обидели тебя. Но шло время, и даже намека не было на то, чтобы восстановить справедливость.

Все три месяца, которые Иван провёл в самоизоляции, в высших кругах комсомола и партии, искали что-то новенькое,  свежее, чтобы бросить молодёжи очередной лозунг. Утопив в реке Воронеж почин (КТУ) руками местных лидеров, он, каким-то образом проплыв под водой сотни километров, всплыл через время в Москве-реке, у здания Центрального комитета комсомола. Его обмыли, реанимировали, а затем усыновили и выдали за собственно рожденного дитя. И объявили об этом всему Советскому Союзу.

  Почувствовав себя соломенной вдовой, Иван решился пойти к замсекретарю парткома ВГУ Мирону Афанасьевичу. Искать правду. И чем ближе он подходил к кабинету, тем меньше у него оставалось надежды выйти из него правым. Иван прикоснулся к ручке двери и застыл. Постояв немного, он повернулся и пошёл восвояси: «Дважды в воду не войдёшь», - подумал Иван, выходя из здания главного корпуса.
  Мирон Афанасьевич не смог бы помочь Ивану. Его готовили, он это знал, на должность заместителя заведующего отделом обкома КПСС по науке. Хлопотать за Ивана в такой ситуации партийный босс не стал бы – себе во вред.

  Неловко себя чувствовал и второй секретарь обкома КПСС товарищ Шумейко, выстреливший в Ивана с высокой трибуны, и секретарь обкома комсомола Руслан Гостев, курирующий университет и подавший старшему товарищу жареный факт. Гостев и сегодня со спокойной совестью заседает в Государственной Думе вместе с фракцией коммунистов. Почему же мы такие, когда находимся у власти? Что с нами происходит? Ответ на этот вопрос до сих пор остаётся открытым.

   КТУ начал набирать силу на воронежской земле. Обкомы партии и комсомола могли бы вместе с Иваном гордиться своим родным почином, но этого не произошло. Они убили в Иване веру в правоту, в созидание. Есть такая порода людей – сволочи. Сами они никогда ничего нового не создают. Они просто - убийцы талантов. Иван - лишь эпизод в веренице их деяний.

Здорово тряхануло Ивана. Но жизнь продолжалась. И он уже в который раз задумался: «Каждый из нас появился на этом белом свете неслучайно. Каждый из нас - продукт любви двух людей. Если б любовь главенствовала над всем миром, как к этому призывает высший разум, то мир и порядок вещей давно бы воцарились на Земле. Но этого со дня появления людей никогда не было, и вряд ли будет.

  За дикими стадами животных приглядывать нет надобности – там царит естественный отбор. А вот за человеческим стадом глаз нужен, ибо люди не знают, что творят».