Стройотряд. Часть вторая

Владимир Цвиркун
Глава первая.
С некоторых пор Ивану стало приятно смотреть на воду, особенно, когда она льется. Это впервые произошло  в Кольцовском сквере, где он увидел настоящий фонтан. Посмотрев на чудо дел рук человеческих, Ивану очень захотелось когда-нибудь построить в собственной усадьбе нечто подобное.

Перед тем, как отправиться вместе со стройотрядом в Россошь, Иван пошёл один пешком к фонтану.  Хотелось немного расслабиться а, может, подумать о будущем. Сначала он зашёл в знакомое ему кафе и выпил кружку холодного пива. Усевшись поудобнее на лавочке, достал сигарету с фильтром, закурил и стал завороженно смотреть на струи воды, поднимающиеся на несколько метров вверх. А вечером этот фонтан под аккомпанемент музыкальных мелодий  и особой подсветки превращался в уникальное зрелище, когда шум падающей воды в союзе с музыкой и светом притягивает людей. Сейчас, до наступления сумерек, думы Ивана и он сам вдруг растворились в струях фонтана…

«Самое простое, на первый взгляд, на белом свете и самое распространённое вещество – вода. Она находится во всём материальном. Вода никогда не бывает в состоянии покоя, она всегда движется: от корешка цветка – к его бутону, от могучего корня дуба – к самому верхнему листочку кроны.
Зеркальная и спокойная гладь воды обманчива, она в любом водоёме движется снизу вверх и наоборот. У тихой воды характер непредсказуемый, и это роднит её с человеком. Глоток воды спасает ему жизнь, а от лишнего глотка он захлёбывается.
Сама по себе вода как бы нейтральна. И слово-то «вода» в русском языке эмоционально не окрашено. Но сколько женихов-эпитетов и образов вьются  вокруг неё: от «Вешневого омута» до "Весеннего ледохода.
Вода – основной и главный информационный источник на Земле. С помощью зашифрованных кодов благоухает жизнь во всех её проявлениях. В ней также закодирован шифр, какой была наша планета со дня её рождения, какой она является сейчас. И если мы, люди, сумеем подобрать ключик к этому шифру, то прочтём, что нас ожидает завтра.

Как и человек, вода любит тепло. Когда ей тепло, она живая. Но при нуле градусов ей становится холодно, она ёжится, превращаясь в лед и снег… Снежинки так малы и легковесны, что в одном кубическом метре их всего триста пятьдесят миллиграммов. У эскимосов – двенадцать названий снега.
Чудодейственная сила воды особенно проявляется в момент церковного освящения. С Божьей молитвой  капельки, попадающие, например, на Пасху на еду, которую приносят верующие в храм, заставляют молекулы влаги, находящиеся в пище, раскрыться, действовать и совершать чудо, когда вкушаем тело Христово. С этим приходит излечение болезней в организме человека, которые мы, по своей греховности, не замечаем.
Святая Богоматерь Мария забеременела от Святого Духа посредством умной специальной воды. Вода на нашей планете ничто иное, как проводник Святого Духа.
Художники, рисовавшие Господа Бога идущим по воде, нисколько не преувеличивали силу Творца, это не сказка и не вымысел. Это -  реальная правда. На 99,9 процента очищенная вода становится крепче бетона. На ней в прямом смысле можно строить города. Вот только получить её с такими данными в разы сложнее, чем отделить тяжёлые изотопы от менее легких из урановой руды.
 
    Количество воды на нашей Земле со дня её зарождения и до сегодняшнего дня остаётся неизменным. Это дар Божий. И пока она есть, мы живём и дышим. Человеку кажется, что её на планете много, а для муравья  ещё больше. А в масштабе космоса – это всего капля. И эта капля может в любой момент улетучиться туда, откуда прилетела. Гениальность воды в её простоте, а простота всегда гениальна. Вода – наша память.

Ручей,  заводь, пруд, озеро, море, океан – это всё вода, только берега разные. Родник, гейзер, фонтан, водопад, звонкая капель – тоже. Пар, лёд, снег, пороша, град, метель-завируха – её второе неповторимое состояние. Приливы и отливы, наводнения и цунами, шторм и буря, тайфун и циклоны впечатляют. Да и первым наказанием людям за их грехи Господь Бог послал потоп. Соки, различные напитки, вина – продукты каждого дня для тела. Тёплый летний дождь, а затем радуга над землей – это пейзаж для души.
В нашем организме миллиарды клеток. У каждой из них – своя функция. Но в каждой  - вода. Почему мы такие, а не иные – загадка. Разгадать её поможет вода».  Медленно-медленно сквозь пелену раздумий к Ивану возвращался звук и образ фонтана, у которого он присел. Когда глаза его стали ясными, он не спеша подошёл к воде и зачерпнул её ладонями, сколько мог. Податливая влага образовала в сжатых пальцах небольшое озерцо. Иван внимательно вгляделся в её прозрачность, но кроме глубоких линий жизни на ладонях пока ничего не обнаружил.

Глава вторая.
Секретарь комитета комсомола университета сидел  в своём отдельном кабинете один и набрасывал пункты повестки дня очередного заседания. Настроение почти ноль. Ещё бы. Накануне его вызвал к себе заместитель секретаря парткома, и у них состоялся нелицеприятный  разговор. Анастас на первых порах и не думал, что на него обрушится такой шквал работы, когда принимал дела.
«Комсомол – очень ёмкое понятие. Это не просто организация молодых людей. Это политическая группа молодёжи, призванная неукоснительно проводить все идеи компартии в жизнь среди подрастающего поколения. Комсомол – это космос. И в нём, в этом необозримом пространстве, действуют, как известно, законы физики. И главный из них – закон гравитации. Гравитация создала галактики. Она созидатель, но она же и разрушитель. Так может произойти и с комсомолом, созданным партией». От этих мыслей Анастас вздрогнул, и неприятный озноб пробежал по всему телу.
Анастас поднял голову от листка бумаги, исписанного мелким почерком, и посмотрел на портрет Ленина. Потом съёжился,  почесал затылок и вспомнил свой разговор с Мироном Афанасьевичем.

-Садись, Анастас. Буду говорить тебе неприятные вещи. Извини, но такая у нас с тобою работа. Если мы будем только гладить друг друга, если мы отпустим вожжи – грош  нам цена. Учебный год подходит к концу. Передо мной справка о «героических» делах нашей молодёжи: комсомольцах. Двенадцать студентов вуза задержаны в нетрезвом состоянии. Вот извещения из вытрезвителя. Четверо находятся под следствием за хулиганство, восемь – за воровство. Есть случаи, когда, чтобы, наверное, подзаработать, комсомольцы распространяли религиозную литературу и брошюры западной идеологии. Трое студентов покинули университет и поступили в духовную семинарию. Между прочим, сейчас кто-то активно распространяет по общежитиям листки о каких-то НЛО. Двадцать семь студентов отчислены за неуспеваемость. Есть и ещё негатив, но, думаю, хватит и этого, чтобы как следует задуматься.
 
-Да, многие из них проходили через комитет. В этом учебном году из комсомола отчислены восемнадцать человек.
-А ведь приходили, Анастас, они к нам с отличными характеристиками. Что мы здесь их этому научили?
-Выходит так!
-А так не должно быть, понимаешь, не должно! – слегка повысив голос, произнёс Мирон Афанасьевич. – Грош нам цена за такое воспитание и учёбу. А ведь они, прежде всего, комсомольцы. Надо усилить, усилить работу, Анастас. Есть идея, как первая ступень, - увеличить число студенческих строительных отрядов. Там и с дисциплиной покруче, там они быстрее и доходчивее понимают, как зарабатывается рубль. В отряде особая среда. Волей-неволей они влияют друг на друга. И если в отряде толковые командир и комиссар, то здоровый дух закрепляется в молодом человеке надолго.
-Это я могу подтвердить двумя поднятыми руками, Мирон Афанасьевич. Сам четыре раза выезжал на стройки. Всё плохое в отряде всплывает быстро. Там не режут алмазом по стеклу, там дают возможность исправиться и показать себя.
-Ты прав, Анастас. Кстати,  кто сейчас у тебя в комитете руководит стройотрядами университета?
-Он пятикурсник. Я его слабо знаю. Секретарем-то я недавно.
-Надо подобрать толкового парня, а, может, и девушку. Скоро начнётся трудовой семестр, вот и приглядитесь к линейным командирам и комиссарам. Уразумел?
-Уразумел, Мирон Афанасьевич.
За дверью кабинета Анастаса стало шумно, и он подумал: «Наверное, братия моя собирается». Посмотрев на часы,  понял, что через десять минут начнётся заседание комитета комсомола. А ему ещё надо кое с кем  переговорить. Выйдя из кабинета, он поздоровался со всеми за руку и спросил:
-Казбек, все собрались? Надо чтобы обязательно присутствовал командир университетского стройотряда.
-Хорошо. Сейчас всех перещупаем и посадим на насест.
-И петухов будешь щупать, - поддержал шутку своего коллеги секретарь.
-И петухов тоже.
Переговорив с кем надо, Анастас громко сказал:
-Прошу, братия, всех за длинный стол. И разговор будет длинным, - предупредил Анастас.
Секретарь в деталях пересказал членам комитета свой нелёгкий разговор с Мироном Афанасьевичем. После его монолога все низко опустили головы, будто готовя их к казни. Потом он спросил:
-Кто у нас курирует факультетских секретарей бюро комсомола?
-Я, - коротко ответил Казбек.

-Не знаю, как с ними велась работа раньше, но с нового учебного года надо составить программу семинаров с ними и их периодических отчётов.Это же они должны делать у себя на факультетах. Когда я был студентом, комсомольская жизнь кипела более плодотворно. А вот несколько месяцев, что я здесь секретарём, вижу, братцы, комсомол потихоньку ускользает из наших рук. Даже комсомольские значки перестали носить. Зазорным, видишь ли, считают. Я тут остановил в коридоре двух-трёх студентов и спросил их: «Почему на груди не видно значков?» И знаете, что они мне ответили: «А что мы будем ходить, как меченые».  Это, я думаю, первые симптомы перерождения комсомола. Если мы не возьмём ситуацию в свои руки сейчас, то потом нас разъединит пропасть непонимания. А в пропасти могут погибнуть обе стороны.
И вдруг он подумал, что сказал лишнее. И это уже второй раз за день. Подсознание подсказывало ему: это - начало конца.

-Да, секретарь прав, - взял слово второе лицо в комитете комсомола университета Казбек Байромуков. Он всегда оставался на вторых ролях. Выдвинуться дальше не позволяла национальность. Казбек – карачаевец. А, как известно, карачаевцы и ещё некоторые народности Кавказа лояльно относились к немцам во время Великой Отечественной войны. Грехи отцов тяжёлым грузом легли теперь на плечи их сыновей. В сердце России им и подумать нельзя было о карьере, тем более комсомольской или партийной. Казбек Азретович – умница со всех сторон. Если б он вернулся после учёбы к себе на родину, то стал бы одним из национальных вожаков. Но он женился на русской, а та наотрез отказалась ехать на его родину, потому что там, на Кавказе, женщина – это слуга мужа и семьи. А  какая же русская захочет этого. Вот и суждено было всю жизнь Казбеку тянуть сани в обозе вторым. Он пожертвовал своим будущим ради любимой женщины.
-Где командир стройотряда нашего вуза? – спросил Анастас. – В мою бытность он всегда ходил в форме. Что я его не вижу?
-Анастас, он же пятикурсник. Сейчас находится на военных сборах в лагерях и защищает лейтенантские погоны. Так что таковая единица отсутствует.
-А жаль. Жаль, потому что нет здесь  преемственности. Один командир уходит, не видя своего сменщика. Это не порядок! Избирать на этот пост следует не на один год, а на два-три, а то и на четыре года. Тогда и работа будет видна, и все задумки можно реализовать. Кто у нас в этом году поедет руководить стройотрядовскими зонами?
-Я поеду, - отозвался Виктор Гордов.
-Ещё кто-то есть от нас? – снова спросил Анастас.
-Ещё трое из нашего университета поедут на руководящие должности, в том числе и я, - ответил Казбек.
-Я прошу внимательно присмотреться к командирам и комиссарам отрядов в своих зонах. Если, по вашему мнению, появятся кандидатуры на пост руководителя университетским отрядом, то позвоните мне. Я хочу сам подобрать такого человека. Будут возражения? Нет. Тогда пойдём дальше по текущим делам…
Заседание, наконец, закончилось, и в дверях показался Иван Васильевич Журов. Все почтительно поздоровались с ним. Некоторые стали расходиться. Остались только свои  - Стас, Казбек, Гордов, Бердников и Настя.
-Что, заседали? Я тоже только что закончил своё бюро райкома, - сказал Журов, открывая входивший тогда в моду дипломат и вытаскивая оттуда две бутылки коньяка и кулёк апельсинов, купленных в местном буфете. – Отметим мой день рождения, - спокойно произнёс Иван Васильевич.
-Отметим и поздравим, - сказал Казбек, друг Журова. А сам призадумался: «А что же он дома, как раньше, с женой и дочкой не отмечает свой праздник. Странно. Это на него не похоже".
После третьей коньячной рюмки открыли большое окно и закурили те, кто курил. Именинник никогда не курил, но терпимо относился к курильщикам.

-Иван Васильевич, у нас здесь возник вопрос, - сказал Женя Бердников.
-Какой? Давай его на повестку дня.
-Как говорится, есть мнение, что комсомол ускользает из-под влияния  вышестоящих бюро и комитетов. Какие думки на этот счёт у вышестоящих товарищей из?
-Сразу скажу без обиняков. Да, есть такая тенденция. Вот в чём тут философия, братцы. Старые методы работы с комсомолом уже не работают. Студенты-то стали умнее и прозорливее наших бюро и комитетов. А новых форм, увы, кот наплакал. А какие предлагают, из пальца высосаны, а надо, чтобы жизнью были подсказаны. Согласны?
-Да. Это точно. Согласны, - закивали все головами.
-Этим, кстати, страдает и наша руководящая и направляющая сила – партия, - продолжал Иван Васильевич.
Все переглянулись, ожидая услышать большего. Но тут в разговор вмешалась Настя.
- Получается, что болезнь появляется тогда, когда мы топчемся на месте, - спросила она присутствующих.
-Вот. Правильно. Настя хотя и не врач, а биолог, но диагноз поставила верно.
-А тут и гадать не надо,  -  продолжила она. - Если процесс эволюции в природе прекращается, то в действие вступают вредные бактерии. Они – могильщики прогресса.
-Это же что получается. Сначала пролетариат был могильщиком капитализма, а теперь.., - Гордов не досказал, но все поняли, что наше соцобщество подходит к краю пропасти. И тут нужен свежий лидер, который бы увел людей от опасной черты.
Об этом говорили в то время многие. Но пожилые люди у власти, а это кремлевские  старцы, и слышать не хотели об обновлении курса, о реформах. Им нравилось идти только по кругу, а нужен был скачок вверх, нужна была созидательная эволюция.
Ещё долго говорили и спорили воронежские комсомольцы в ту ночь. Однако никто из них не знал правильного пути вперёд. Но накопленные мысли умной массой людей, достигнув критического предела, передадутся другим и обязательно приведут общество к рождению нового.

Глава третья.
Подошло время, и заранее оповещённые бойцы строительного отряда «Каравелла» стали собираться  утром у главного корпуса университета. Иван пришёл пораньше и к своей радости обнаружил одиноко стоящий в сторонке автобус. Подойдя  к нему,  постучал в дверь. Сонный водитель, открыв дверь, увидев бойца в форме,  приободрился
-Вы из Россоши? – спросил Иван.
-Да. Приехал забрать студентов. А вы кто будете? А то возьму не тех.
-Я - Ивиркин Иван, командир стройотряда «Каравелла». Давай знакомиться.
-Петро, - протянул руку водитель.
-Собираются, - радостно улыбнулся Иван, видя, как живые ручейки бойцов стекаются к его берегу с авоськами и спортивными сумками в руках.
Когда почти все собрались, командир построил отряд.
 -Сделаем перекличку, - объявил он.
Не хватало двух человек:
-Ждём пять минут, - сказал Иван.
Не прошло и двух минут, как появились опоздавшие. Не толкаясь, все вошли в автобус. И как только шофер получил команду: «Поехали!» - девчата дружно запели: «Наш паровоз вперёд летит. В коммуне остановка…»
Подождав пока споют песню до конца, Иван поднялся со своего места около водителя и громко спросил:
-Бойцы, паспорта все с собой взяли.
-Все,- хором ответили студенты.
-Хорошо, что не забыли.
-Командир, а ты свидетельство о браке взял, - крикнула Валя Щеколдина, самая боевая из девчат.
- А у меня на лице что ли написано, что я женат?
Соблюдая все меры предосторожности, шофер доставил отряд в полном здравии к месту дислокации на новую базу ДРСУ. Здесь их сиротливо поджидал сторож, окружённый вагончиками для жилья.
-Устраивайтесь, кому как удобнее, а я с завхозом и ещё тремя бойцами и поваром поедем за постельными принадлежностями и кухонной утварью.
-Хорошо, приезжайте быстрей, - за всех ответила всё та же Щеколдина.
Директор ДРСУ был на рабочем месте, и формальности первого дня решились быстро. Автобус подкатил к складу, которым заведовал уже знакомый усатый Иван Иванович, и без промедления началась погрузка всего, что нужно отряду для сносного житья-бытья на два летних месяца.
-Ребята, грузите всё из расчёта тридцати четырех бойцов, да плюс два комплекта резервных. Мы с завхозом пойдем получим аванс. Жить-то на первое время на что-то надо. Чуть не забыл, меня врач просила, возьмите несколько аптечек.
Получив на каждого бойца по тридцать рублей и взяв с собой ведомость, чтобы расписался каждый, Иван вместе с завхозом Сергеем Шалаевым вышли на крыльцо старенького здания управления.
-Сергей, вот тебе деньги, заведи тетрадь, где будешь помечать расходы. Записывай всё, каждую мелочь, чтобы потом нам с тобой нестыдно было отчитываться. Иди в ближайший продуктовый магазин и купи на первое время всё необходимое для приготовления пищи.
-Командир, я в курсе этих дел. В прошлом году я уже был завхозом. Так что не беспокойся. Все закуплю и буду ждать вас в магазине, а вы, как погрузитесь, заедите за мной. Хорошо?
-Договорились, что с сегодняшнего дня я в эти вопросы особо не вмешиваюсь. У меня других забот будет невпроворот.
Уже после обеда беременный всякой всячиной автобус въехал во двор. Как муравьи суетились бойцы отряда. Выйдя из автобуса, Иван увидел
комиссара и подозвал  к себе.
-Слушай, Анатолий. Около столярной мастерской лежит флагшток, возьми двух бойцов, пусть  вкопают его около вагончиков. Там будет постоянное место для построения отряда. Как только всё будет готово, соберём отряд и поднимем флаг. К порядку будем приучать с первого дня.
-Вот и хорошо. А я подумал провести это мероприятие завтра с утра.
-Если флаг поднят, значит, на нашей территории всё в порядке. Занимайся.
Через полчаса к Ивану подошёл комиссар и сухо доложил:
-Всё готово.
-Оперативно, молодцы. Клич бойцов для построения отряда, возьми с собой знамя, пусть все посмотрят ему в лицо.
Командир стоял у флагштока и смотрел на присмиревший флаг, который висел у основания длинной трубы. Потом он перевёл взгляд на двор и увидел бегущих и быстро идущих студентов. В парадной форме они выглядели, как настоящие армейские солдаты. Вот только пилоток не хватало, да и причёски не соответствующие. Суетясь и перебегая с места на место, сначала ребята, а затем девчата, наконец, построились. Все застыли в ожидании официального момента. Воцарилась тишина. И как в нужную паузу певец вступает в оркестровую мелодию, так командир, не мешкая, начал свою первую сольную речь.
-Бойцы! Смирно! Поздравляю вас с прибытием на строительный объект. Наш трудовой десант отныне будет здесь жить и трудиться. До понедельника – благоустройство лагеря, подготовка рабочих мест. Все вопросы будем решать сообща по мере их возникновения. По каждому пустяку ко мне не обращайтесь, если можно решиайте вопросы с комиссаром, начальником штаба или завхозом.  У нас в отряде в основе – демократия, но слово командира и комиссара – закон. Употребление спиртного на срок нашей работы строго запрещено. Очень прошу не доводить дело до исключения из отряда. Первый раз флаг подниму я. А каждое утро это будет делать лучший боец прошедшего дня. Флаг поднять! – скомандовал командир и подошёл к флагштоку. Немного дрожащими руками он потянул тоненькую верёвочку вниз, отчего флаг, как большая птица, медленно расправляя крыло, стал подниматься вверх. На самой верхней точке он остановился и приветливо помахал всем голубым полотнищем.

Глава четвертая.
За два с половиной дня территорию лагеря привели в полный порядок. Подготовили также всё необходимое для рабочего ритма. Обустроили кухню, столовую, куда Иван провёл водопровод. Как могли, украсили штаб отряда, где на одной из стен красовалось знамя, на синем фоне которого будто по волнам плыла каравелла. В субботу и воскресенье командир не стал рано будить бойцов. А когда построил отряд, то вызвал поднять флаг поваров, которые порадовали бойцов вкусными блюдами.

В понедельник Иван после построения, быстро позавтракав, отправился на планёрку в дорожное  управление. Его особо никто не приглашал, но Иван твёрдо знал, что под лежачий камень вода не пойдет. Поэтому, когда директор решил свои производственные дела и они остались вдвоём, командир попросил начальника организовать строительные работы. На этот вопрос хитрый директор, снова прищурив глаз, сказал:
-Ты - командир, тебя и твоего отрядного мастера мы, согласно договору, поставили на ставку. Каждый будет получать по сто двадцать пять рублей в месяц. Вот и организуйте производственный цикл. Что вам сейчас в первую очередь нужно? – уже теплее спросил Илья Тимофеевич.
-В первую очередь, не торопясь и на память, -  начал Иван, - нам необходимы песок, щебень, цемент, автомобиль-самосвал. Всё это нужно нам иметь на базе с недельным запасом.
-Ладно, пошли во двор.
Он вышли на производственную территорию, и директор, увидев главного инженера, подозвал его к себе. Иван рассказал ему о своих нуждах. Тот, подумав немного, поводил глазами по двору и подозвал к себе мастера-строителя. Иван снова пересказал уже мастеру, в чем нуждается отряд. Только к одиннадцати часам дня пришла первая машина с песком, потом со щебнем и в последнюю очередь завезли цемент. На растворобетонном узле тоже не все ладилось. Володя Быков, которого командир, как самого старшего по возрасту, поставил руководить бригадой, долго прилаживался к этому уже изношенному механизму. Кое-как к обеду отправили первую машину с раствором, а затем с бетоном.

Девчата в ожидании раствора сбивали мастерками со стен засохший раствор. Попеременно выглядывая из глазниц не застекленных окон, они кричали: «Ребята, раствор! Полцарства за ведро раствора». Вопрошающе все это время смотрело звено бетонщиков, которое возглавлял Вася Борисов. Всем не терпелось быстрее приступить к работе.

Ох, как трудно в России начинается любая стройка. В студенческом строительном отряде, как в зеркале, отразилось неумение начальников правильно и  планомерно организовать производственный цикл. Иногда доходит до смешного. По недавно положенному асфальту или бетону начинают рыть траншеи под инфраструктуру. Поработав несколько часов, рабочим некуда сходить в туалет. На раскачку уходит уйма времени. Бывалые старики-строители говаривали, что любая стройка начинается с туалета, то есть – с подвода вспомогательных структур. Поэтому на первых порах больше совещались, спорили, кто прав, а кто виноват. Причина всему этому – отсутствие научной организации труда.

Иван, как заведённый, бегал от ребят к девчатам, потом от них в контору за чем-нибудь недостающим. Даже телефона не было под рукой. Получалась непонятная чехарда. Песок есть, нет щебёнки и цемента. Есть щебень и цемент, нет песка. Отряд все время лихорадило, и настроение у ребят падало. Так продолжалось несколько дней. Подумав немного, Иван среди дня пошёл в контору ДРСУ, благо идти всего с километр.
Директор оказался, как нельзя кстати, у себя в кабинете. Иван постучался и вошёл, не ожидая знакомого: «Заходите».
-Здравствуйте, - сказал командир как можно спокойнее и прошёл ближе к столу начальника.
-Здравствуй, здравствуй, командир.
-Илья Тимофеевич, мы приехали к вам по вашей заявке работать, но у нас всё время чего-нибудь не хватает. Ваш мастер-строитель сказал мне, что на базе кончился щебень, да и цемента кот наплакал. На сегодняшний день отряд больше проедает, чем зарабатывает. С такой ситуацией я мериться не намерен.
-Такова наша жизнь, - спокойно ответил директор.
- Считаю, что помимо двух основных объектов, необходимо иметь небольшие резервные. Наверняка, такие у вас найдутся. Если мы остановимся, то я вынужден позвонить в областной штаб, чтобы нам выделили другой объект в другой организации.
-Ты не горячись, командир. Лето – пора строек. В это время повсюду начинается  строительство. И всем дозареза нужен и гравий, и цемент, и песок, и кирпич, и ещё много кой-чего.
-Но вы же знали, что мы приедем к вам работать, а не семечки щелкать.
-Ты первый год командиром?
-Первый.
-Так вот, - Илья Тимофеевич закурил и продолжал: - Так вот немного покрутишься как волчок, тогда узнаешь, что и как.
Разговор затягивался на неопределённое время. Ивану нужна была помощь руководителя, старшего товарища, наконец, а тут он предлагает покрутиться волчком. Иван был не в себе. В сознании мелькала мысль подняться и уйти. Вдруг он спросил разрешения у директора тоже закурить. Доставая сигарету, Ивана осенила ещё одна мысль: "А ведь Илья Тимофеевич, затягивая разговор, проверяет его на прочность, как командира, как руководителя. Он хочет понять, кто перед ним". И вдруг Иван сказал:

-Наша главная цель – сделать людям добро. Чтобы уезжая, мы могли с гордостью посмотреть на свою работу. Так помогите нам в этом.
-Ну, вот в тебе заговорил хозяин, а не временщик. То, что ты не ждёшь пока тебе принесут на блюдечке, а сам пешком пришёл сюда и взял меня, что называется, за грудки, молодец. И насчёт резервной работы ты тоже неплохо сообразил. У нас такая найдется. Вечером, Иван, приеду к тебе на объект, там обо всём и поговорим.
Не вечером, а через два часа в лагерь к студентам прикатил «Газик». Из него, кроме Ильи Тимофеевича, вылезли ещё трое. Иван заметил долгожданных гостей и прямиком от штукатуров направился к начальству.
Они осмотрели территорию, поздоровались с бойцами, вгляделись в первые производственные результаты. Потом Илья Тимофеевич в присутствии Ивана сказал:
-Помощники мои, наступил такой момент, когда надо идти в атаку. Вы видите, что отряд большой, и ребята, что называется, осваивают стройматериалы с колёс. Они же молодые, и темпы их работ будут только расти. Надо помочь студентам. А то они о нас стариках скажут: «Вот войну какую выиграли, а организовать производство не могут. Негоже это. Впереди два выходных дня. Мы-то будем отдыхать, а они – трудиться. Такова специфика стройотрядов. Поэтому ставлю, мои помощники, перед вами боевую задачу: к концу дня, я имею в виду светового, завезти сюда все необходимые материалы, как минимум на две недели. Если сделаете больше, ребята скажут вам «спасибо». Так, командир?
-Так точно, - тоже по-военному ответил Иван. – Если нужна помощь, то я выделю бойцов для такого благого дела, лишь бы производство не стояло. А когда есть работа, будет и песня, Илья Тимофеевич.
-Вот видите, какой у нас командир боевой, да ещё десантник. За дело, господа- помощники.
До самого вечера на стройплощадку то приезжали, то выезжали самосвалы, гружённые материалами. Довольный Иван не скрывал своей радости, встречая каждую машину, сжатым перед собой кулаком. Когда последняя машина уже с включенными фарами выехала со двора, Иван подошел к бойцам и сел в круг, посередине которого горел костер. Мелодичная гитара умело вела негромкую песню.

Глава пятая.
Прошло ещё несколько дней уже ритмичной, но не лёгкой жизни ССО «Каравелла». Постепенно все втянулись в работу. Первые тонкие мозоли у ребят и девчат сошли, и на их месте выросли настоящие упругие бугорки. Однако не всё было так гладко.
На растворобетонной мешалке время от времени с направляющих полос спадала люлька. Она доставляла снизу вверх песок, щебень и цемент. Все это ребята грузили лопатами. То ли троса натягивались неравномерно, то ли направляющие не выдерживали груза люльки и перекашивались, но на середине пути она попросту спадала, и всё содержимое вываливалось. Причину никак не могли обнаружить.
-Командир, смотри, кто-то в гости к нам приехал, - доложил сверху Володя Быков.
-Кто бы это мог быть? - спросил Иван, не зная у кого.
Невысокая фигура в очках приближалась к ним.
-Здравствуйте, бойцы. Я командир Россошанской зоны строительных отрядов Виктор Гордов. А командир, я вижу, ты, - обратился он к Ивану.
-А что заметно?
-Выделяешься, - сухо похвалил комсомольский начальник. – Что есть проблемы?
-Вот с люлькой нелады. Никак не можем заставить её правильно двигаться. Соскакивает.
-С грузом или без груза? – спросил Гордов.
-С грузом.
-А ну-ка насыпьте. Так хорошо. Там, наверху, потихоньку, а я посмотрю.     Давай! – скомандовал гость. Груженая бадья медленно поползла вверх и, как назло, не перевернулась, дошла до места.
-Как специально, - сказал Иван.
-Ничего, давай повторим, - успокоил Гордов, - поправляя очки.
Наполненная доверху люлька снова поползла вверх, но дойдя до середины, едва заметно перекосилась.
-Стоп! – крикнул командир зоны.
-Сейчас посмотрим. Он покачал двумя руками объёмистую ёмкость, потрогал полозья и подозвал к себе Ивана.
-Вот видишь, левая направляющая прогибается под грузом. Её надо усилить. А сделать нужно так: снизу и посередине необходимо приварить две перемычки, чтобы они жёстко держали обе направляющие. И ещё к левой полосе у самого основания вбить толстый металлический стержень и тоже хорошенько приварить. Конструкция станет жёсткая, и дела ваши пойдут. Ребята справятся?
-Нет. Сваркой владею только я. Ты пока походи, погуляй по лагерю, а мы твою подсказку воплотим в дело. Договорились?
-Конечно. Я за этим и приехал.
Через час к растворобетонному узлу со стороны бойцов не было никаких претензий. Помыв руки, Иван отыскал своего блуждающего в одиночку начальника.
-Ну, как? – спросил Гордов.
-Как хронометр, - ответил Иван.
-Я всё же физик и командиром стройотряда был. А приехал я, коллега, чтобы вручить вам, вашему отряду, первый приз, который так и называется «За лучшее благоустройство лагеря».
-Так прямо у нас и лучшее?
-Да. Я побывал во всех отрядах, и вы живёте лучше всех,  прямо студенческие куркули.
-Спасибо за тёплые слова, спасибо за куркулей.
-Правда. И кухня, и столовая, и штаб - всё глаз радует. И территория вокруг этих объектов окультурена. На столах живые цветы. Всё это говорит о многом. И это ещё не все. Поговорил я и с директором вашего ДРСУ Ильей Тимофеевичем. Он так и сказал про тебя: «Зубастый командир».
-Прямо так и сказал?
-Слово в слово. Приз будет скромный, но хотелось бы вручить его в присутствии всего отряда.
-Хорошо, - сказал Иван и посмотрел на часы. - Через полчаса – обед. Перед ним – общее построение в рабочей форме. Вот там и вручишь свой скромный приз.
-Всё. Договорились.
Командир и сам ещё не видел свой отряд всех вместе в таком виде. А зрелище предстало и смешное, и грустное. Бойцы стояли одетые, кто во что горазд, ну прямо анархисты.

-Бойцы, это хорошо, что я увидел вас всех вместе в таком виде. После обеда поеду в контору и выбью для вас рабочую спецодежду. А сейчас предоставляю слово командиру Россошанской зоны стройотрядов Виктору Гордову.
-Бойцы, вы - молодцы! И работа у вас спорится, и лагерь выглядит живым и привлекательным. Наш зональный штаб награждает ваш отряд призом «За лучшее благоустройство лагеря». Вот вам шахматы, играйте, когда будет время. Поздравляю вас, - и протянул награду командиру.
Иван посмотрел на флаг, который развивался над  флагштоком и сказал:
-Наш строительный отряд называется «Каравелла». Нелёгким было её плавание в прошлом году. Сейчас в паруса нашего корабля дует добрый ветер. А это знак того, что мы благополучно приплывём к нужной гавани. Спасибо всем морякам и морячкам. Так держать! А теперь все на обед. Прошу и гостя откушать с нами чего Бог послал.

Глава шестая.
К концу месяца стали вырисовываться очертания новой базы дорожного управления. Бетонное покрытие уже больше, чем наполовину площади красовалось взору всех сюда приезжающих.  А стены внутри административного здания первого этажа уже покрывала улучшенная штукатурка.

Посмотреть на творение студентов раз в неделю  обязательно приезжал Илья Тимофеевич. Разговора о стройматериалах уже не возникало. Он молча обходил объекты один. Потом, отыскав Ивана глазами, подзывал к себе и, не говоря ни слова, крепко, по фронтовому, аж до боли сжимал фаланги пальцев командиру и уезжал. Такое поведение бывалого человека говорило больше, чем слова.
После обеда Иван обошёл все бригады своих бойцов и подметил не только их загорелые лица, но и прочитал на них усталость. Ещё бы. Ни одного выходного дня со времени приезда. Да и повар вместе с бригадиром штукатуров Ниной Пономаревой как-то сказали: «Командир, бойцам надо усилить питание и разнообразить стол». И, действительно, вечером после работы многие собирались не только у костра, но и в кафе «Яичница под Луной», чтобы перекусить. «А что придумать?» - спрашивал себя Иван.

С этой мыслью его взору явился директорский «Газик». Два начальника крепко пожали друг другу руки. Иван, не мешкая, спросил:
-Илья Тимофеевич, у меня к вам не совсем строительный вопрос.
-И какой же?
-Лето, а фруктов и овощей ребята не видят. Ходить каждый раз на базар и дорого, и сердито. У вас в районе где-то находится знаменитый совхоз-сад. Россошанские яблоки – фрукт известный.
-Я понял твою мысль, - оборвал Ивана директор. – Не надо ходить вокруг да около. Ты прямо с языка у меня сорвал мысль, с которой я к вам приехал.
-Неужели?
-Да. Значит, так. Я договорился с директором плодового предприятия. Можно прямо сегодня поехать и нарвать вишен, слив и ранних яблок тоже. Ты парень ухватистый там и договоришься, как этот контакт расширить. Добро?
-О! Ещё какое добро.
-Знаю, что спросишь. Сейчас сюда приедет наш служебный автобус и отвезёт всех, кто поедет, в сад. Шофёр – в курсе. Так что давай, командир, крутись, а я поехал по своим делам.
-Спасибо, Илья Тимофеевич, - вслед ему сказал Иван.
Командир, не медля ни минуты, направился к штукатурам и, остановившись среди большого зала, где трудились несколько девчат, улыбаясь произнёс:
-Девчата, сегодня на ужин у нас ожидается фруктовый десерт.
-Да, ладно тебе, командир, шутить над бедными студентами, - отозвалась бригадир Нина Пономарева.
-Выдели, бригадир, двух-трёх девчат, они вместе с поварами и со мной поедут в  сад по ягоды и фрукты.
-Издеваешься, а знаешь, как хочется сладкой ягоды, - продолжила она.
-А горькой ягоды тебе не хочется? - пошутил Иван.
-Пока нет.
-Сейчас подъедет автобус, и сама увидишь, - настойчиво убеждал бригадира командир.
-Ура! Ура! Ура! – вдруг раздалось на весь корпус.
Собрав все свободные вёдра и другую посуду, небольшой десант из шести человек направился в сад.
Найдя старшего садовода, Иван представился.
-А меня зовут Антоном Ивановичем. Стало быть, вы приехали. Маруся, - крикнул он девушке. - Проводи студентов  к вишням и сливам и покажи, где ранние яблоки созрели. Да помоги им. Значит, у Ильи Тимофеевича трудитесь?
-Да, Антон Иванович. Скоро месяц.
  -Вот это хорошо. А раньше, я помню, не было таких стройотрядов.
 -Раньше, Антон Иванович, и в космос не летали, а теперь целыми отрядами на орбите трудятся.
 -Да, времечко быстро бежит. Кто бы подумал тогда, кто бы подумал. Да ладно.
  -Наверное, многое фруктов пропадает? - Иван повернул голову в сторону яблонь.
  -К сожалению, да. Не хватает и рабочих рук, и техники.
  -Сколько добра гибнет по всей России. А нам, я помню, в армии за два года службы даже по яблоку не дали.
  -Святое дело помогать солдатам, студентам и просящим. Однако я, как руководитель, тоже хочу и вас попросить помочь нам, садоводам.
  -Яблоки собирать?
  -Это на ваше усмотрение. У меня серьёзный объект в строй  непущен. Всё некому подсобить. Вот вы б посмотрели. Пойдёмте, милок. Это у нас новый контрольно-пропускной пункт. Здесь у нас две бытовые комнаты. Стены есть, но не оштукатурены. Нам не задаром, у меня и смета на это дело есть, и деньги. Соглашайтесь.
  -Здесь метров сто пятьдесят квадратных будет, если ещё и коридор взять во внимание.
  -Около того, - подтвердил Антон Иванович.
  -Поможем обязательно. Готовьте материал сразу на весь объект. Ящик, носилки, козлы, доски  тоже.
  -Приготовим, приготовим, милок. Я договорюсь, нам раствор подвезут готовый ко времени, которое укажете.
  -Такой ценный объект мы в беде не оставим, - улыбнулся Иван.
  -Вот и ладненько, вот и ладненько.
  -А кто вам сказал, что у меня штукатуры есть?
  -Земля слухом полнится. Да разговорились мы с Ильёй Тимофеевичем. Вот он нас таким макаром и свёл.
  -Деловые люди всегда найдут друг к другу тропинку.
  -Молодой, а мудро говоришь. А я, в свою очередь, сведу тебя тоже с хорошим человеком. Здесь недалеко. Там можно разжиться арбузами, дынями, огурцами, помидорами, кабачками. Да там у него весь овощной набор налицо. Вот вам его телефон. Я сообщу моему соседу-председателю колхоза, что, возможно, вы заглянете к нему в гости.

  -Воистину земля русская богата на добрых и щедрых людей, - произнёс Иван, а про себя подумал: «Ну и хитрый этот старичок»
 -Добро к  добру стремится, - мудро ответил Антон Иванович.
 -На славу поговорил  между собой старый и молодой руководители. 
 Договорились обо всём. А тут и девчата с полными ведрами подоспели. Блестящие на солнце красивые фрукты осторожно погрузили в автобус. По пути в лагерь Иван подумал: «Надо небольшой погреб сделать для фруктов, чтоб не пропали. А там, возможно, и для овощей понадобится".
  Вечером в студенческом импровизированном кафе «Яичница под Луной» на десерт  подавали фрукты. Ешь, кто сколько захочет. Пир утроили на весь мир.

Глава седьмая.
Через три дня после поездки в сад командир в шесть утра построил отряд. Только он хотел скомандовать: «Смирно!» Как прямо к флагштоку подкатил автобус. Из него вышел Антон Иванович и, мягко улыбаясь, спросил:
  -Я не помешаю, - и широко открыл дверь авто. В проёме в ящиках лежали пузатые ранние груши. Все, кто увидел эту прелесть, ахнули. Иван тоже от приятного удивления открыл рот и, улыбаясь, сказал:
  -Ну, вы, Антон Иванович, прямо, как отец родной, о нас беспокоитесь. Что так рано?
  - А рано потому, что знаю, когда у вас начинается трудовой день. Вот и подскочил под раздачу наряда.
 -Мудро, по-деловому. И всё-таки.
 -Я все приготовил. Вот смета. Как сделаете свою работу, так сразу в кассе получите деньги.
 -Озадачили вы немного меня, Антон Иванович, - сказал Иван и мельком посмотрел на весь отряд.  Ребята улыбались.
 -Так как, командир?
 -Решим так. Поедут все девчата и ребята, которые подносят раствор. Решим в один день все ваши проблемы. Идёт?
  -Ещё как идёт. Вот ладненько. Я и обедом девчат покормлю и вечером угощу.
 -Если всё так хорошо срастается, то я вас, Антон Иванович, попрошу поднять наш флаг, а то он сиротой останется. Бойцы, разбирайте груши. За такие груши мы вам так стены украсим под сад, что всем завидно будет. У меня есть специалисты.
  С половиной отряда Иван остался на базе класть бетон. К восьми часам утра подъехал мастер-строитель и попросил у Ивана трёх бойцов для распиловки леса на пилораме.
  -У меня каждый боец зарабатывает в день примерно двадцать пять рублей.
  -Будет тебе наряд по тридцать рублей на человека.
   Ловагин, Батов и Сергей Шалаев(старший) отправились в распоряжение мастера.  «То пусто, а теперь густо», - подумал Иван насчёт работы.
После обеда явились пилорамщики. Иван посмотрел на них и заметил, что Ловагин находится под хмельком. Он подозвал его к себе и строго сказал:
  -Саня, ты мне друг в нашей группе. Но ты нарушил мой приказ. Я отстраняю тебе сегодня от работы и ставлю в табель прогул. Иди, ложись спать.

   Не сказав ни единого слова, Ловагин отправился в вагончик. Он понимал свою вину и теперь ругал себя за минутную слабость. Оказавшись, как говорится, на свободе он решил взбрыкнуть, хотя Шалаев его предупреждал о последствиях. Командир ни вечером, ни утром при подъёме флага ни словом не обмолвился об этом инциденте, но тот стал известен отряду почти сразу.  «Иногда умолчание факта строже самого наказания», - подумал Иван.

  Через некоторое время Иван заметил, что вагончик, где жили  его ребята -одногруппники, по вечерам иногда затихает. «Устают», - подумал Иван. Но он всё-таки решил проверить и заглянул поздно вечером к студентам. В нос сразу ударил запах вина.
  -Ребята, что-то у вас так тихо в домике, аж мне тревожно за вас. Вы не заболели?
  -Устаём, командир, - за всех ответил Валера Батов.
  -Устают все. А вы как-то по-особенному.
  -Ничего особенного, командир. Лежим просто и разговариваем, - продолжал отвечать за всех Батов.
  -Не будем играть в прятки, мужики. Искать, как армейский старшина, пустые бутылки я не буду. Ваш канал поставки спиртного я вычислю. А вам, чтобы совсем не рассориться со мною, советую прекратить. Вас выдаёт запах в вагончике. Мне с вами учиться. Сейчас обстановка совсем не учебная. Здесь я за вас отвечаю и предупреждаю.
Иван повернулся и вышел из вагончика. «Молодежь», - подумал он.
  -Командир у нас строгий. Я вижу, он горит на работе. Это ему идёт, - нарушил тишину Володя Быков. – А запах, действительно, есть. Если войти со свежего воздуха, то чувствуется сразу. Ну что ты предлагаешь? – спросил Валера у Владимира.
  -Заловит ещё раз и выгонит. Так что лучше  у него иногда спросиьтся, чем воровски прятаться.
  -А что? Это – мысль, - поддержал Батов.
  -Рисковать не будем, - добавил Сергей Шалаев.- Пойдемте лучше в студенческое кафе. Там гитара, уставшие  девушки.
  -И придут к ним поддатые мальчики, - вставил Быков. – А ты со своим красным лицом, Валера, побудь здесь.
  -Мужики, - наконец, разговорился завхоз. - Неспроста зашел к нам командир. Готовьтесь. Экзамен состоится в любую погоду.
  -И что ты предлагаешь? – спросил Валера.
  -Я предлагаю и советую лечь лучше спать. Нам надо выспаться и хорошенько.
  -Раз у человека есть такое предчувствие, то надо следовать ему, - заключил Быков. - Туши свет!
  -Да мы его и не включали, - съязвил Батов.

  Глава восьмая.
  Иван проснулся на следующее утро раньше будильника. Во всём теле ощущались легкость и какая-то необъяснимая невесомость. Первая мысль, пришедшая в голову, напомнила ему, что во сне он побывал в родном детстве. Он лёг поудобнее и вспомнил сон, теперь уже окультуренный  красками писателя.
  «Детство – это жизнь маленького человека до пяти лет. Это пора  невинной наивности. Девственные мысли, помыслы и поступки в этом возрасте, зачастую, вызывают у взрослых улыбку. Иногда нас тянет в детство – в родник безгрешной и чистой воды. И когда же удается напиться этой  свежей и прохладной влаги из этого источника, нам становится легче, мы,  улыбаясь, заряжаемся энергией доброты и всепрощения.
  Проходит день, и мы становимся дальше от порога детства. Уже и пора созревания давно прошла, и вот-вот упадёт на землю перезревший плод, но  всякий раз до последнего дня своего бытия, детство служит нам хрустальной опорой. Ох, как хочется вернуться туда, в этот хрупкий мир грёз и слёз, подгоняемый шальной мыслью, что ты будто не дожил в том мире детства несколько дней».
  Зазвенел будильник, возвращая Ивана к реальной жизни. Он нажал на кнопку, и стало тихо. Лишь розово-голубая аура воспоминания о детстве ещё окутывала его. Лёгкая зарядка окончательно привела  в земные чувства.
После завтрака Иван, как обычно, не пошёл на планёрку в ДРСУ, а, переодевшись, взял совковую лопату и поспешил к бетонщикам. Всевозможные организационные вопросы порядком достали его, и он подумал, что денёк-другой работы бок о бок с бойцами отвлечёт его от них.

  Первое звено, которое возглавлял Володя Быков, готовило бетонную смесь и раствор. Второе, под началом Василия Борисова, профилировало площадь и укладывало бетон на подушку из песка. Иван присоединился к первому звену, и работа закипела.
  Через час интенсивного труда Иван и его друзья по группе и звену здорово вспотели. Если командир – с непривычки, то из ребят явно выходил скользкий, пахучий вчерашний хмель. Самосвал сновал то к бетонщикам, то к штукатурам. Производительность с самого утра у всех явно повысилась, но чего это стоило ребятам. Посмотрев на них, Ивану стало их жалко, но они молчали, понимая свою вину. В обеденный перерыв Иван понял, что такой ритм до конца смены мужики не выдержат. Чтобы больше не прессовать бойцов, он напросился после обеда на объект к девчатам.

  Штукатурам Иван подносил тяжёлые вёдра с раствором, переставлял, куда просили они, козлы и стелил на них толстые доски. Через три часа работы после обеда он вдруг почувствовал, что желудок просит пищи. «Наверное, подобное ощущают многие, а, может, все», - подумал Иван. Не раздумывая, командир направился на кухню
  -Привет, поварам! – обратился Иван к  девчатам.
  -Может чайку, - предложила полноватая Валентина.
  -Чайку, действительно, надо не только мне, но и всему отряду. Организуйте, девчата, полдник. Компот или чай с белым хлебом. Надо подкармливать ребят и девчат теперь каждый день.
  -Конечно. Некоторые жалуются, что им не хватает еды.
  -У тебя есть предложение? – спросил командир у поварихи.
  -Есть. Завтрак в половине седьмого. До обеда пять с половиной часов. Это почти целая смена. Хорошо бы в районе десяти часов утра готовить второй легкий завтрак.
  -Дело глаголишь, Валентина.
  Пока Иван разговаривал с поварами, ведро с компотом и бутербродами было готово.
  -Жизнь подсказывает, - скромно сказала Валя.
  -Понесу сначала штукатурам, а затем бетонщикам. Я скажу завхозу, и вы имейте в виду, что с сегодняшнего дня переходим на усиленный паёк.
Поработав со штукатурами в административном корпусе до конца смены, Иван подозвал к себе одну из девушек, приглашённых в отряд из индустриального училища.
-Надя, - обратился он.- Как можно увеличить выработку?
-Легко. Надо организовать поточный метод.
-А как это будет выглядеть на практике?
-Надо, во-первых, достать ковши для намётки раствора на стены.
-А что они из себя представляют?
-Ковш – это глубокая металлическая чашка с ручкой. В неё входят десять мастерков смеси. Второе, мы, девчата из училища, будем накидывать раствор ковшами на стену, другие, у кого это лучше получается, будут растягивать полутёрками этот раствор, а третьи затирать. Вот вам и конвейер получается.
-Значит, каждая из вас осваивает до автоматизма одну, ну скажем, для страховки две операции – отсюда рост производительности труда?
-Да, командир. По теории мы это проходили, а вот на практике ещё не приходилось применять.
-Так тебе и карты в руки. Девчата, - крикнул командир. - Подойдите сюда. Сейчас Надежда объяснит вам суть нашего с ней разговора. Я же завтра постараюсь достать эти ковши. Вы поговорите, а я схожу в столярку и принесу несколько новых досок, а то некоторые лопнули от нагрузки.
На пути к цеху к Ивану подъехал знакомый директорский «Газик». Из него как всегда вылез Илья Тимофеевич и подошёл к Ивану, протягивая руку.
-Иван, ты что сегодня на планёрке не был?
-Решил вот отвлечься от руководящей работы и потрудиться с ребятами.
-Вижу, вижу. Вся спецовка в растворе. Ну что, всем хватило спецодежды?
-Всем, даже два комплекта на всякий случай взял про запас.
-Да, иногда полезно поработать. Но главное для руководителя, Иван, ритмично организовать производственный цикл для рабочих.
-Я тоже так думаю. Но эту задачу я выполнил, а теперь можно и с бойцами потрудиться.
-Тебя не переспоришь. Может, это и хорошо. Вот зачем я к тебе приехал. Ты как-то говорил о резервной работе. Было?
-Разговор такой имел место, не отрицаю.
-На завтра мне нужно четыре твоих паренька. На день-два, может.
-За пределами лагеря?
-Да, в пятнадцати километрах от города. Там надо забетонировать площадь около переливной трубы.
-Видите, как мысли великих людей сходятся.
-В чем же? - удивлённо спросил Илья Тимофеевич.
-Я с утра поработал с ребятами на растворобетонном узле, а после обеда - со штукатурами.
-Вижу. Но мне кажется, что мы этот вопрос обсудили в начале нашего разговора. Или ты опять что-то надумал.
 -Надумал. Завтра я снимаю с растворобетонного узла четырёх человек. А вы мне вместо них даёте небольшой экскаватор «Беларусь». Он заменит ребят. Я думаю, что и производительность возрастёт, и свободные руки появятся.
-Ох, и хитрый ты, Иван. Ты на какую специальность учишься?
-На журналиста.
-А не хочешь после учёбы ко мне в заместители?
-Надо сначала отучиться, а потом подумаем.
-Деловой ты мужик и дело говоришь. Приходи завтра на планёрку с ребятами.
-А уеду на тракторе.
-Договорились, - Илья Тимофеевич крепко пожал Ивану руку, прощаясь.

Глава девятая.
В начале августа в отряд с дружеским визитом от имени факультета и, естественно, партбюро приехал любимец студентов-журналистов без пяти минут профессор и доктор наук Лев Ефимович Кручина. После  рукопожатия и взаимных приветствий с командиром и комиссаром он потихоньку обошёл весь лагерь. Не отвлекая надолго ребят от работы, засланный казак поговорил с бойцами отряда, с поварами, с руководством принимающей организации.

Пообедав и поужинав, посланник немного задержался в кафе «Яичница под Луной». Уже поздно вечером по приглашению командира он пришёл на ночлег в вагончик к Ивану. Так как в целях безопасности в вагончики электроэнергию не проводили, то ночь в них приходила естественным путём. У Ивана на всякий случай имелась свеча. Он зажёг её в честь высокого гостя, чтобы приготовиться ко сну. Заняв исходные положения, студент и преподаватель теории журналистики разговорились.

-Скажу, Иван, прямо. Вас очень хвалят бойцы. Поверьте, я тоже когда-то прошёл эту школу и скажу,  что очень трудно за такой короткий срок заработать уважение своих однокурсников и даже их любовь. Знаете, Иван, это очень хрупкое к вам хорошее отношение может вмиг лопнуть, разбиться от пустякового, на первый взгляд, случая. Мой вам совет, не выделяйте и не приближайте к себе сейчас никого из студентов отряда. Будьте со всеми ровными. Особенно, Иван, это относится к девчатам. Они вам никогда не простят, если вы одной из них будете симпатизировать. Дело в том, что остальные будут считать себя оскорблёнными. А эта, поверьте, душевная рана трудно и болезненно заживает.
-Я тоже, Лев Ефимович, об этом думал.
-И правильно, что вы наказали своего друга Лавагина. Поделом ему. А сами вы, Иван, выпиваете? – вкрадчиво спросил гость.
-Лев Ефимович, бывают моменты, когда этого не избежишь. В России -матушке очень многое стоит за бутылкой водки, на этой бутылке многое держится. Вот пример. Нам всё время для ритмичной работы не хватает песка. Он нужен и бетонщикам, и штукатурам. Я договорился с одним водителем управления, а под ним находится десятитонный «Маз», что он в крайней нужде будет нам подвозить песок. Когда он после своей основной смены привёз нам нагруженный подзавяз «Маз» с ценным для нас материалом, я угостил его. Это помимо путёвки, конечно. Он сел за стол на кухне и пригласил меня. Я начал отказываться. Тогда шофёр говорит мне: «Думаешь, я привожу тебе песок из-за выпивки. Нет. Мне хочется поговорить с тобой, как равный с равным. Вокруг постоянно одни и те же лица. А ты человек новый, умный. Так что не обижай пожилого человека» Я, думаю, что в этом суть русского человека, Лев Ефимович. Бывают и другие моменты, когда без бутылки дело не решишь.

-Иван, это тоже уважение к тебе. Другой бы взял бутылку и - домой. А этот поговорить с тобой хочет.
-Я понимаю его, поэтому уважительно отношусь к его труду и жизни. Ведь его начальство не заставляет работать после смены. Он хочет войти в моё, наше положение, помочь нам, студентам. Так ведь?
-Думаю, что так, - ответил Учитель. – Он человек старшего поколения. Он так воспитан жизнью. Вы, молодёжь, уже другие. А уже ваши дети будут разговаривать со стариками совсем на другом языке. Это диалектика.
-Но ведь иногда так хочется остановить мгновение, уж очень оно прекрасно.
-Вернуть время можно пока только мысленно. Мы всегда из настоящего идём в будущее.
-Лев Ефимович, а ведь есть моменты в жизни, которые хочется не только остановить, но и поправить? – осторожно спросил Иван.
-Этого никому и никогда не удавалось сделать, Иван. Время - убийца настоящего. Оно неумолимо тянет в будущее. И ещё. Если человек будет знать своё завтрашнее – жизнь потеряет смысл. Как сказал  древний философ: «Время – это образ вечного движения вечности". Что-то мы с тобой, Иван, ушли в дебри философии.
-Эта философия уж очень крепко переплетается с обыденностью каждого дня. Хочется сделать многое и хорошо. А без ошибок творить и дерзать не получается.
-Как бы там ни было, Иван, в жизни надо постоянно, независимо от возраста и невзгод держать спину прямо. И физически, и морально.
-Вот это хорошая подсказка, - заметил Иван.
-Просто в жизни, особенно в нашей с вами профессии журналиста, надо научиться умению слушать людей. Обязательно поднимешь из бездонного колодца, который всегда открыт,  что-то полезное для себя. И ещё, Иван, одно напутствие. По жизни будьте осторожны, а в разговорах и с простыми людьми, и с людьми, облаченными властью, особенно со вторыми. Люди во власти, достигнув определённых вершин, считают себя непогрешимыми. Им, как они думают и считают, грехи их списываются. И если вы будете убеждать их в обратном, то наживёте себе врагов. Власть очень развращает людей.
-Значит, пить этот нектар человеку надо осторожно?
-Да, надо сначала пережевать и проглотить, а потом уж тянуться за новой порцией. А то нектар может стать ядом.
-Лев Ефимович, а есть такой предмет в вузах, как «Философия жизни».
-С таким названием нет.
-А почему у нас не учат, особенно публичных людей, как, например, в Древнем Риме, риторике. А то, как  посмотришь, все говорят по бумажке. Недавно смотрел по телевизору встречу Брежнева с президентом Финляндии на границе. Так наш лидер достал из тёплого пальто небольшую бумажку и буквально сказал: «Дорогой наш президент! Пусть эта граница не разъединяет наши государства и народы, а соединяет". Прямо стыдно, что наш глава страны не может от себя лично сказать два-три предложения.
-Нам всем за это стыдно. А насчёт этого предмета, то это вопрос к министру образования, - ответил Лев Ефимович.
-А о культуре половой жизни где-нибудь преподается? – спросил Иван, ставя, наверное, преподавателя в неловкое положение.
-У нас многое не изучается. У нас кибернетика до сих пор – лженаука. Скажи, Иван, а бойцы имеют выходной день?
-С выходными я ещё не определился. С одной стороны, приехали работать и заработать. С другой, не рублём же единым живёт человек. В воскресенье перед вашим приездом всем отрядом выезжали на уборку яблок в местный плодосовхоз. Фруктов себе заработали. А после обеда там же неподалеку отдохнули около местной речки. Агитбригада иногда выезжает с концертами в организации. С местными ребятами недавно футбол играли. Вечером - костёр, своё кафе.

-Да вы, наверное, правы. Главная задача отряда, конечно, производство. По этому показателю судят, состоялся отряд или нет, а уж потом всё остальное.
-Меня, Лев Ефимович, волнует вопрос распределения заработной платы. В стройотряде действует принцип коммуны – всем поровну. Я считаю его архаичным. Бойцы-то трудятся по-разному. Вот у штукатуров, к примеру, девчат из индустриального училища, которых я пригласил как наставников, выработка в день вдвое, а то и втрое выше остальных. А в итоге они получат столько же,  сколько и остальные бойцы.
-Понимаю, тут есть определенный перекос. Принцип коммуны обесценивает труд. Вот почему она не прижилась у крестьян в пору коллективизации. Почему это решили повторить в стройотрядах, не понимаю.
 -Наверное, из-за красивого словца.
-Может. Но будь осторожен, не ломай устои, созданные старшими. Они этого не любят. Подумай хорошенько. А уж следующий год покажет.
-Понимаю. В этом щепетильном вопросе горячая голова – не помощник.
-Вот на этой ноте, Иван, давай закончим разговор. Тебе завтра рано вставать. Возможно, обо всём этом мы поговорим на лекциях.
-Тогда спокойной ночи, - сказал Иван и лёг на правый бок, где его с нетерпением ожидал сон.

Глава десятая.
Второе воскресенье августа – День строителя. Это - главный праздник и для студенческих строительных отрядов. В этот выходной всегда проходил фестиваль ССО. Бойцы «Каравеллы» под руководством комиссара Алексея Муразова по вечерам, конечно, после трудового дня, готовились к этому событию. Агитбригада подготовила  целую программу интересных номеров художественной самодеятельности. Общая задача всех отрядов – выиграть главный большой кубок.
Отряд на фестивале сразу рассыпался на несколько мелких групп. Одни участвовали в перетягивании каната,  другие играли с соперниками в домино и шахматы. Проводился также конкурс каменщиков и штукатуров. Выбирали здесь и "Мисс фестиваля". Были и другие забавные мероприятия. А в конце праздника в местном Доме культуры выступали агитбригады.
В суете, споре и смехе быстро пролетело время. Большое жюри собралось на совещание. Через полчаса вызвали командиров отрядов и объявили, что первое место занял отряд «Спартанец».
-Как «Спартанец», - возмутился Иван. - Мы на фестивале победили в конкурсах «Домино», «Шахматы». Лучшими стали и наши штукатуры. Агитбригада заняла первое место, да и "Мисс фестиваля"  тоже родом из «Каравеллы». Как же вы считали?
Наступила тишина. Члены жюри переглянулись,  и тогда комиссар зоны встал и сказал:
-Мы брали в основу производственные показатели. По ним определили лучший отряд.
-Но это же фестиваль. И за кубок шла борьба, а не за производственные показатели. Мы приехали на стройку на месяц позже других. Ещё неизвестно, кто сколько освоит. Цыплят по осени считают.

После короткого совещания «Кубок фестиваля» торжественно вручили бойцам отряда «Каравелла». Это был праздник. Это была победа! Первая для студентов-строителей филологического факультета, где основу составляли будущие журналисты.
Довольный Иван отошёл в сторону и закурил. Сердце билось учащённо от радости. В душе он понимал, что победить может только сплочённый коллектив. Значит, ему удалось создать такой отряд. Он соединил каждого из них в здоровый единый организм. Иногда вслепую, по наитию, Иван отдавал те или иные команды и приказы, чтобы добиться желаемого результата. Фестиваль показал, что командир верным курсом ведёт свою «Каравеллу».

Иван бросил окурок в урну и обернулся. В трёх шагах перед собой он увидел четырёх шедших к нему людей. Они подошли и поочередно протянули Ивану руки.
-Я - Анастас Полтаранин, секретарь комитета  комсомола университета ВГУ. Это - Казбек Байромуков, мой первый заместитель, а это - Настя Виноградова, член комитета комсомола. С Виктором Гордовым ты знаком.
-Да, где-то  встречались, - пошутил Иван.
-У нас к тебе, Иван, серьёзное предложение. Мы предлагаем тебе в новом составе комитета комсомола возглавить вузовский строительный отряд, стать его командиром. Как ты смотришь на наше предложение?
-Прямо и не знаю. Я же начинающий командир. Я только на первом курсе. Опыта – крохи. Боюсь дров наломаю, - ответил Иван и посмотрел на Настю, которая тоже внимательно смотрела на него.
-Дрова будем колоть вместе. Поможем на первых порах. И насчёт нашего дружеского локтя не беспокойся. Да и командир нам нужен с перспективой на несколько лет. У тебя как с учёбой?
-Все зачёты и экзамены сдал.
-Как семья?
-Семья в   полном порядке, - сказал Иван и подумал: «Даже про семью знают, разведали».- И снова посмотрел на Настю, которая, коротко взглянув на Ивана, опустила голову.
-Приходи после приезда отряда в город в комитет. Там поговорим обстоятельно. Да и время у тебя будет подумать. Договорились?
-Договорились, товарищи секретари. Быстро вы меня сосватали, - снова пошутил Иван.
-Когда жених в порядке, за него любая пойдет. Так, Иван.
-Так.
Сколько событий в один день. Такого Иван не ожидал. Для внутреннего удовлетворения достаточно и одного: стать первым на фестивале среди десятка. А возглавить сразу такое количество отрядов?  Их в университете около сорока.
В них шли наиболее сознательные ребята и девчата, стремящиеся проверить себя, как-то подготовиться к будущей жизни в трудовом коллективе. Показать другим, на что способен. Это,  как в бою - в атаку из траншеи первыми поднимаются самые смелые,  лучшие.

Стройотрядовская жизнь отличается от повседневной студенческой, где каждый, зачастую, сам по себе.  Здесь же, в отряде, ты у всех на виду и всех видишь  в деле. А теперь ему предлагают непросто возглавить, а сконструировать собственный подход, собственную политику в стройотрядовском движении. Масштаб-то о-го-го!
-Командир, - позвал его комиссар.- Все уже в автобусе, пора ехать в лагерь. Какие у нас планы на оставшееся время?
-Думаю, Алексей, пообедаем хорошенько, и пусть ребята отдохнут, выспятся хотя бы раз за все эти дни работы. Как ты думаешь?
-Хорошее предложение. А вечером устроим большой костёр.
-Вот это хороший финал дня, - сказал Иван, а сам посмотрел вокруг, будто желая с кем-то поговорить.

Глава одиннадцатая.
В работе время бежит намного быстрее, чем в безделье. Это подмечено ещё древними. Остались считанные дни, и первый трудовой семестр для Ивана канет в прошлое. Осмыслить, что правильно, а что следует поправить в деятельности отряда, Ивану ещё предстояло. По прикидкам командира два основных объекта они сдадут в срок, и сумма освоения капитальных вложений составит более ста двадцати тысяч рублей. Заработная плата ожидается тоже не маленькая – около трёхсот рублей на одного бойца. Месячный  оклад в те времена первого секретаря райкома партии составлял двести пятьдесят рублей. Так оно и получилось, когда студенты расписывались в платёжной ведомости.

Собирались назад домой бойцы почему-то долго. То одно забыли студенты, то другое. И уже водитель завел двигатель, как Сашка Лавагин вдруг вспомнил, что на окне вагончика  забыл свой талисман – смешного негритёнка с большими медными серьгами в ушах. Автобус, наконец, тронулся, и грянула песня «По долинам и по взгорьям».
От души напевшись, бойцы вдруг затихли. Эта грустинка объяснима. Шутка ли: два месяца от зари до зари  студенты вкалывали, как приговорённые. Такой интенсивный труд не каждый выдержит, а они не сдались. Конечно, грустно было расставаться сразу, в одночасье с тем, к чему каждый из них стремился. Трудно было расставаться и с мечтой,  которая у многих исполнилась. Утешало лишь одно: есть возможность ещё раз вернуться в этот удивительный мир студенческой романтики.
Выждав паузу, когда ребята и девчата вдоволь нагрустились, Иван поднялся с места, и, чтобы все слышали, громко сказал:
-Бойцы, есть простое русское предложение: отметить наш трудовой семестр в ресторане «Воронеж».
-Отлично! Правильно! Поддерживаем! Погуляем! – послышались одобрительные реплики с мест.
-Какой русский не любит отметить свой успех. Кто согласен – сдавайте деньги завхозу. Комиссар, завхоз и я сходим в ресторан и закажем праздничный стол, - объяснил ситуацию Иван.
Все полезли в нагрудные карманы праздничной формы, чтобы ещё раз прикоснуться к трудовым, кровно заработанным рублям, которые достались многим, особенно новичкам, ох, как нелегко...
За длинным столом, посреди которого стоял почётный кубок отряда «Каравелла», говорили много и сразу все. Нервы у ребят оттаяли, и полилось русское: «А помнишь, а знаешь, а я тебе, а ты – мне…» Вставали и произносили тосты кому ни лень. Больше всех похвалы досталось в этот вечер Ивану. Раскрасневшиеся щеки  бойцов, а теперь просто студентов, напоминали дольки разрезанного арбуза на столе. Когда все немного выпустили пар, встал с бокалом шампанского в руке командир и, окинув всех взглядом, сказал:
-Бойцы! Студенты, ребята и девчата! Вы просто молодцы! Ваше сегодняшнее настроение говорит о том, что мы, вдруг собравшиеся люди в один отряд, доказали, что он состоялся. Спасибо всем за работу. Спасибо за хвалу и критику. Будем готовиться к следующему трудовому семестру. За вас, матросов  нашей «Каравеллы».
-Ура! Ура! Ура! – послышались возгласы ребят. - За «Каравеллу».
Те, кто пришел в это вечер в ресторан  «Воронеж» отдохнуть, не устояли и пели зажигательные комсомольские песни вместе с молодёжью, с улыбкой и нежной грустью вспоминая свои юные годы.
Второкурсник – не второгодник. Твёрдо встав на вторую ступень студенческой учебы, Иван с гордостью в первый день занятия принёс в деканат кубок, который отряд завоевал в трудовом семестре. Потом Иван пошёл на свою родную кафедру, где почему-то царило оживление, и вручил почётный трофей заведующему. Все поздравили командира. Вручив кубок, Иван сказал:
-Это - наша первая награда. Постараемся, чтобы она была не последней.
-Вот это хорошо. Теперь за отряд с таким командиром мы будем спокойны, - сказал Владимир Борисович Кивенко.
Ручейком потекли дни учёбы второго курса студентов-журналистов. Иван поменял квартиру. Теперь она находилась недалеко от цирка. И он и с семьёй занимали уже две комнаты на первом этаже пятиэтажного дома. Две автобусные остановки до учебного корпуса он почти всегда проходил пешком. Это время уходило на разминку и размышления с портфелем в руке. А тут ему подбросили ещё одну должность: командира взвода на военной подготовке. Кстати, этой дисциплине отводился целый учебный день недели. В университете это был четверг. Ребята прозвали его «чистым четвергом». Выходным для студентов в отличии от рабочих и служащих было только воскресенье.

Со второго курса Иван стал регулярно ходить в баню париться? Захаживал, когда это требовалось для хозяйства, на базар поторговаться и непременно раз в месяц покупал для себя и жены билеты в театр. Он старался наверстать своё упущенное в юности культурное образование. Все три занятия плюс фонтан на все пять лет обучения стали для Ивана частицей его жизни.
Придя как-то на занятия, Ивана попросили зайти на кафедру. Секретарь, увидев его, сказала:
-А, Ивиркин. Вот тебе принесли приглашение из комитета комсомола на конференцию.
-Спасибо, - сказал Иван, взяв в руки отпечатанный на мелованной бумаге листок.
Он вышел в просторный коридор с большими, светлыми окнами и прочитал написанное. Потом аккуратно сложил его вчетверо и положил в нагрудный карман. Прозвенел звонок, напоминающий тот, далекий школьный, приглашая всех на занятия.
Иван сел на привычное место и задумался. Он хорошо понимал, что его избирают в различные структуры не за красивые глаза. Возраст, жизненный опыт, способность правильно организовать деятельность определенной группы людей – всё это выдвигает его на передний план. Такие способности приходят, если человек стремится к этому. Иногда человек просто рождается с задатками организатора. В характере Ивана обе линии слились в одну. Он - лидер по жизни.

Ивиркин хорошо осознавал, что комсомольская карьера это, может быть, только начало чего-то большого. И, конечно, обязательно кому-то из окружающих этот взлёт Ивана не  понравится. Рождаются люди и с противоположными намерениями, которые всё время кому-то завидуют. Им доставляет удовольствие и радость вставлять палки в колеса, писать доносы, добавлять ложку дёгтя в бочку с мёдом.

Он хорошо помнил искорки нездоровой зависти в глазах председателя профкома шахты, когда организовал в юности в родном посёлке турнир по футболу, вырвав инициативу у старшего. Помнил и армейскую службу, когда сосед по койке просто заложил старшине роты их разговор по поводу событий в Чехословакии.
Подлость, измена ближнего очень сильно ранят душу любого человека. Некоторые это прощают, а другие живут с этой раной всю свою жизнь и мучаются. Получается парадокс. Кто совершил грех, тот свободен от кары, а тот, кто стал жертвой, переживает за двоих – за себя и за подлеца. После таких раздумий приходишь к удручающему выводу: главный враг человека – человек.

Гадости в жизни никогда не избежать. Она приходит в самый неподходящий момент. Обычно на пике радости. Ты вдруг получаешь удар в спину. Человек по своей природе не может постоянно находиться в ожидании подлости. И выстрел раздаётся не на пустом месте, а после череды счастливых дней жизни…
Иван встряхнул головой, расставаясь с раздумьями. Он мысленно пробежался по закоулкам памяти и, поймав главную на сегодняшний день, остановился. Завтра – комсомольская конференция. Что его ждало впереди – одному Богу известно.

(Продолжение следует)