Ирина Ивановна приоткрыла хлебницу. Ну вот, опять! Недавно купленный хлеб покрылся пятнами плесени, есть его невозможно. Выбор хлебно-булочных изделий сейчас велик, чего только нет, бери что хочешь. Но хранить большинство этих изделий нельзя. На них появляется черная или розоватая мохнатая плесень, они превращаются в мокрую, липкую массу с неприятным запахом. Куда их? Даже кур таким хлебом не накормишь. Хороший хлеб может подсохнуть, превратиться в сухари, но не в плесень же!
В детстве Ирина с подружками забегала после уроков в продовольственный магазин напротив школы. На оставшиеся от завтраков деньги девчонки покупали половину буханки черного хлеба, соленую кильку и с удовольствием уплетали это по дороге к дому. Им не хотелось расставаться, они останавливались на углу, от которого им было нужно расходиться в разные стороны, и продолжали обсуждение своих девичьих секретов. Каким вкусным казался им тот черный хлеб с килькой!
Позднее Ирина училась в областном городе, жила в общежитии. Денег студенткам не хватало, тем более ее соседки по комнате были из многодетных семей, родители немногим могли помочь дочерям. Девушки ходили подрабатывать по ночам на местный хлебный комбинат. Там ощущалась нехватка рабочих рук на конвейере особенно в ночные смены, брали на выручку студенток. Они мылись в душе, получали белые, похожие на ночные, рубашки, прятали волосы под косынки и шли в огромный цех. Здесь выпекался хлеб двух видов: черные круглые буханки и белые прямоугольные кирпичики. Сложные операции девчатам не поручали, чаще всего они смазывали специальной кистью круглые формы для черного хлеба или бросали куски теста в формы для белого хлеба. Круглые формы, сцепленные по две, передвигались по ленте конвейера. Иногда они сталкивались, громоздились друг на друга, нужно было как можно скорее разобрать этот завал. А ряды форм для белого хлеба поворачивались в колесе перед другим конвейером. По ленте конвейера передвигались куски теста, ими быстро закидывался ближайший ряд желательно без пропусков. У не слишком расторопных работниц кусок теста мог дойти до конца ленты и сорваться на бетонный, маслянистый пол. Девушки подбирали тесто и бросали в форму. Но здесь хотя бы тесто шло в печь, высокая температура уничтожала все возможные микробы. Хуже, когда для уже готового хлеба не хватало лотков, на которые его перекладывали с большой крутящейся платформы. Хлеб складывали на застеленный бумагой пол, иногда и рядом с бумагой. Но какой удивительно вкусный был тот свежий, ароматный хлеб! Разламываешь горячую буханку, запиваешь холодным молоком. Какое блаженство!
Такой же вкусный горячий хлеб Ирина ела в Ставрополе, где она училась на специализированных курсах программистов. Продавали горячий хлеб в окошечке пекарни рядом с общежитием, в котором их разместили. В Минске, учась на подобных курсах, она покупала обычный, не горячий хлеб в магазинах. Тот хлеб мог лежать неделю и больше, черствел, подсыхал, но никогда не плесневел.
Еще раз удивительный горячий хлеб Ирине удалось попробовать в монастыре в Пайгарме. Купили две буханки и одну сразу же съели, целиком, не отрываясь.
Можно, конечно, печь хлеб дома в духовке или купить специальную хлебопечку. Но вряд ли вкус такого хлеба сравнится со вкусом хорошо пропеченного фабричного хлеба с хрустящей румяной корочкой. Где вы, настоящие мастера? Неужели никого не осталось?