Все возвращается..-2
(продолжение перепечатки..
Байкальская Электричка №34,
стр. 26.. Автор Движение жизни..)
***
«Да кто бы он ни был, это же все таки человек, пусть немец, пусть фашист, пусть вчера еще враг, с которым пришлось так отчаянно драться! Но сейчас этот человек в плену, этому человеку, в конце концов, гарантировали жизнь! Мы ведь не они, мы ведь не фашисты, как же можно этого человека , и так еле живого, убивать?
А пленный как стоял, так и стоял неподвижно. Он, видимо, давно уже попрощался со своею жизнью, совершенно окоченел и, казалось, просто ждал, когда его убьют, и все не мог дождаться. Грязные обмотки вокруг его лица и рук размотались, и только губы что –то беззвучно шептали.
На лице не было отчаяния, ни страдания, ни мольбы – равнодушное лицо и эти шепчущие губы – последние мгновения жизни в ожидании смерти!
И тут лейтенант увидел, что на «палаче» - погоны интендантской службы.
«Ах ты гад, тыловая крыса, ни разу не побывав в бою, ни разу не видевший смерти своих товарищей в мерзлых окопах! Как же ты можешь, гадина такая, так плевать на чужую жизнь, когда не знаешь цену смерти!» - пронеслось в голове лейтенанта.
-Дай сюда пистолет,- еле выговорил он.
-На, попробуй, - не замечая состояния фронтовика, интендант протянул «вальтер».
Лейтенант выхватил пистолет, вышвырнул его куда глаза глядят и с такой силой ударил негодяя, что тот аж подпрыгнул перед тем как упасть лицом в снег.
На какое то время воцарилась полная тишина. Лейтенант стоял и молчал, молчал и пленный, продолжая все так же беззвучно шевелить губами. Но постепенно до слуха лейтенанта стал доходить пока еще далекий, но вполне узнаваемый звук автомобильного двигателя, и не какого –нибудь, там мотора, а легковой машины М-1, или «эмки», как ее любовно называли фронтовики. На «эмках»
В полосе фронта ездило только очень большое военное начальство.
У лейтенанта аж похолодело внутри. Это же надо, такое невезение! Тут прямо «картинка с выставки», хоть плач: здесь немецкий пленный стоит, там советский офицер с расквашенной рожей лежит,
а посередине он сам, - «виновник торжества».
При любом раскладе это все очень отчетливо пахло трибуналом. И не то, чтобы лейтенант испугался бы штрафного батальона (его родной полк за последнее полгода Сталинградского фронта от штрафного по степени не отличался), просто позора на голову свою очень и очень не хотелось!
А тут, то ли от усиливающегося звука мотора, то ли от «снежной ванны» и интендант в себя приходить стал. Машина остановилась. Из нее вышел комиссар дивизии с автоматчиками охраны. В общем все было как нельзя кстати.
-Что здесь происходит? Доложите!- рявкнул полковник. Вид его не сулил ничего хорошего: усталое небритое лицо, красные от постоянного недосыпания глаза..
Лейтенант молчал. Зато заговорил интендант, вполне пришедший в себя при виде начальства..
-Я товарищ комиссар, этого фашиста ..
А он его защищать стал, - затарахтел он.
-И кого? Этого гада и убийцу? Да разве же это можно, чтобы на глазах этой фашистской сворлочи советского офицера избивать?! И ведь я ему ничего не сделал, даже оружие отдал, вон пистолет валяется! А он..
Ваган продолжал молчать.
-Сколько раз ты его ударил? – глядя в упор на лейтенанта, спросил комиссар.
-Один раз, товарищ полковник, -ответил тот..
-Мало! Очень мало, лейтенант! Надо было бы еще надавать, пока этот сопляк бы не понял, что такое война! И почем у нас в армии самосуд!? Бери этого фрица и доведи его до эвакопункта. Все! Исполнять!
Лейтенант подошел к пленному, взял его за руку, висевшую как плеть, и повел его, по заснеженной пургой дороге, не оборачиваясь. Когда дошли до землянки, лейтенант глянул на немца. Тот стоял,
где остановились, но его лицо стало постепенно оживать.. Потом он посмотрел на лейтенанта и что то прошептал. «Благодарит, наверное, -подумал лейтенант. – Да что уж. Мы не звери!».
Подошла девушка в санитарной форме, чтобы «принять» пленного, а тот опять что то прошептал, видимо, в голос он не мог говорить.
-Слушай, сестра, -обратился к девушке лейтенант, -что он там шепчет, ты по - немецки понимаешь?
-Да глупости всякие говорит, как все они, -ответила санитарка усталым голосом.- Говорит: «Зачем мы убиваем друг друга?» Только сейчас дошло, когда в плен попал!
Лейтенант подошел к немцу, посмотрел в глаза этого немолодого человека и незаметно погладил его по рукаву шинели. Пленный не отвел глаз и продолжал и продолжал смотреть на лейтенанта своим окаменевшим равнодушным взглядом, и вдруг из уголков его глаз вытекли две большие слезы, и застыли в щетине давно небритых щек..
..Прошли годы. Кончалась война. Лейтенант Хачатрян так и остался в армии, служил в родной Армении в пограничных войсках и дослужился до звания полковника. Иногда в кругу семьи или близких друзей он рассказывал эту историю и говорил, что вот, может быть, где то в Германии, живет этот немец,
и может быть, также рассказывает своим детям, что когда - то его спас от смерти советский офицер. И что иногда кажется, что этот спасенный во время той страшной войны человек оставил в памяти бОльшой след, чем все бои и сражения!
В полдень 7 декабря 1988 года в Армении случилось страшное землетрясение. В одно мгновение несколько городов были стерты с лица земли, а под развалинами погибли десятки тысяч человек.
Со всего Советского Союза в республику стали прибывать бригады врачей, которые вместе со всеми армянскими коллегами день и ночь спасали раненных и пострадавших.
Вскоре стали прибывать спасательные и врачебные бригады из других стран.
Сын Вагана Хачатряна, Андранник, был по специальности врач – травмиатолог и так же, как и все его коллеги, работал не покладая рук.
И вот однажды ночью директор госпиталя, в котором работал Андранник, попросил его отвезти немецких коллег до гостиницы, где они жили..»
…
Продолжение следует. Перепечатываю.
Иркутск.. 22.09.20217 г.
18-28..
. .