Посвящён памяти первой девушке убитой террористами в "Норд-Осте"
Считаю, если кому и должны были присвоить имя Героя России так именно ей!
Рассказ
Мрак и темень Ога не пугали. Он не ощущал космического холода и не страшился высоты. Его забавляло, когда в самолётах, стюардессы объявляли пассажирам:
– Наш полет проходит на высоте десять тысяч метров. Температура за бортом ми-нус шестьдесят семь градусов по Цельсию.
– Кто такой Цельсий или что это такое? – озадачивался Ог, многозначительно скрещивая руки на груди, но, не вспомнив, по-доброму покачивал головой: – Так тому и быть, – выводил он одними губами, то ли соглашаясь, то ли забавляясь. – Пусть люди развлекаются.
Сегодня Ог решил провести досуг среди людей. Оглядел его со всех сторон этот ярко освещённый солнцем шар, выбрал место потише и, облачённый простым работягой, спустился в самый центр вечернего мегаполиса.
Ог разместился неподалёку от большого, красочно освещённого здания. Афиши, с обеих сторон его фасада, мигали разноцветными огнями. Люди, либо парами, либо шум-ными компаниями пробегали несколько ступенек и устремлялись внутрь здания. Огу не-терпелось присоединиться к ним. Его раздирало любопытство – куда же они спешат. Ему, вдруг, захотелось вот так же как эти простые люди с задором пробежать по ступенькам, звонко хохоча и даже подержать кого-то за руку. Но что-то удерживало Ога и он, в не-терпении топтался в своём укрытии. Утешаясь тем, что видеть радость и счастливые улыбки на лицах людей, для него – Ога, куда дороже, чем самого себя наградить чело-веческими слабостями.
В глубине здания прозвенели три коротких звонка. Одиночные посетители встре-пенулись, ускорили шаг и несколько пар молодых людей, на ходу снимая с себя верх-нюю одежду. На какое-то время вокруг всё стихло. Даже яркая люминесценция, показа-лось Огу, загрустила. Он огляделся, решаясь покинуть своё убежище. Донёсшийся новый шум остановил Ога. Скрипнув тормозами и пыльнув у бордюра, стремительно подъехало такси. Из него выскочила прелестная девушка в плащике нараспашку и с развевающим-ся шёлковым шарфиком, и прямиком направилась к зданию.
– Опоздавшая, – довольный Ог, хитро прищурился.
Едва девушка скрылась в дверях и Ог наконец решил больше не задерживаться и последовать за ней, как из разных тёмных углов вышли мрачные люди. Одинаковая, тёмно-зелёная одежда, только добавляла зловещести их физиономиям. Среди них были женщины в чёрных, до пят, платьях, с закрытыми лицами такими же чёрными повязками. Все держали в руках, и даже женщины, автоматы. Не проронив ни слово, они слились воедино и одним потоком вползли в широкие двери сверкающего здания.
Ога насторожили люди в тёмно-зелёном, и он решил не спешить с визитом, а по-наблюдать. Он остановил взгляд на одиноко стоящем дереве, выбрал ветку повыше и скрылся в её кроне. Замыкающий толпу черно-зелёных, с усилием размотал приготов-ленную проволоку и, скрутил ею входные двери изнутри. Основная зловещая масса, не задерживаясь прошла в зрительный зал, оставшиеся рассредоточились по вестибюлю, заглядывая в каждую дверь и даже под гардеробные пуфики. Один, с автоматом напере-вес, подошёл к гардеробу, у которого сдавала плащ, опоздавшая, и застыл у неё за спи-ной, вперившись помутневшим взглядом. Девушка мельком бросила взгляд на незнаком-цы и, быстро отвернулась за номерком. Уже с нервной дрожью в руках она доставала из сумочки расчёску и торопливо прошла к зеркалу, чтобы только снова не встретиться взглядом со странным типом. «Что он делает в театре? – мелькнула у неё мысль». Она несколько раз прошла расчёской по волосам и никак не могла решиться закончить при-чёсываться. Присутствие гардеробщицы немного успокаивало, но от мысли, что придётся одной идти в зал, страх усиливался.
Всё произошедшее в следующие несколько минут поразило Ога. Он вжал голову в плечи и широко раскрытыми глазами бегал по сторонам, желая охватить всё сразу.
– Ты что не слышала! – взревел над девушкой выжидавший мужчина с автоматом. – Я сказал всем в зал и заткнуться!
– Что вы в меня тычете своим автоматом?! – задыхаясь от страха, выпалила де-вушка. Она хотела оттолкнуть чёрное железо, направленное на неё, но рука тряслась так сильно, что не попала и щёки её зардели от неловкости.
– А ну пошла! – захлёбывась в гневе, заорал мужчина, передёрнув затвором.
– Я пойду туда, куда захочу, и когда захочу! – с вызовом глядя тому в глаза, от-чеканила каждое слово девушка, с силой сжимая трясущиеся губы. – Я у себя дома! Это мой театр! Моя улица! Мой город и мой дом!
Как ядовитые жала, раздались два металлических звука. Девушка ещё что-то хо-тела сказать, но рот её застыл, глаза стекленея округлились и в них появился страх, ко-торый она так пыталась скрыть. Ог видел, как девушка выровняла непослушные ноги, не желая упасть на колени перед этим чудовищем. Ог видел, как она, из последних сил пы-тавшаяся устоять на выпрямленных ногах, всё-таки медленно осела и, резко качнув-шись, повалилась набок. Убийца сплюнул в сторону, встретился взглядом с обернувшим-ся на выстрелы старшим и нехотя нагнулся. Он за руку оттащил девушку за стойку гар-дероба.
– Пошла в зал ко всем! – рявкнул он онемевшей от обуявшего ею ужаса, гарде-робщице.
Ог не выдержал и легко хлопнул в ладоши.
– Здравствуйте, – изумлённо глядя на Ога, воскликнула девушка. – Вы кто? – она удивлённо огляделась и наконец, когда её взгляд остановился на здании, затараторила: – Мне надо туда. Там что-то происходит. Надо сообщить людям. Там много людей.
– Не-ет, – дружелюбно улыбался Ог, во все глаза рассматривая девушку. – Твоё место здесь.
– Скажете тоже, – возмутилась девушка и попыталась спрыгнуть с дерева. – Нет. Мне надо туда!
– Мне такая как ты тоже нужна, – с этими словами, Ог снова легко хлопнул в ла-доши.
– Вы кто такой? – уже испугано озираясь, девушка пристально посмотрела на не-знакомца. – Где это мы?
– Скоро узнаешь. Обращайся ко мне Ог, – Ог говорил мягко, приветливо улыбал-ся и поглаживал девушку по плечу. – Ты у меня в гостях. Теперь это будет и твой дом.
– О-ог? Не понимаю, – девушка, одёрнула плечом, всматриваясь в лицо странного старца, с живыми глазами. – У меня есть свой дом. Там мама, папа, старший брат… – она осеклась, с тревогой рассматривая всё вокруг. – Но где улицы, дома, мой город? Куда всё исчезло? Вы куда… – от неожиданной догадки губы у неё затряслись с новой силой. Девушка обеими руками закрыла себе рот, чтобы не разрыдаться.
– Можешь, – одобрительно кивнул Ог. – Поплачь, громко, навзрыд. Отсюда тебя никто не услышит.
– Но что будет с моей мамой? Она не переживёт… как же папа…
– Переживут, – спокойно сказал Ог. – Погорюют и переживут. Время лечит. У жизни короткая память.
– Ты Бог? – неожиданно выпалила девушка.
– Да, – догадка девушки развеселила Ога.
– Разве боги врут?
– Врать, бояться, геройствовать, трусить, это человеческие качества, – откровен-ный вопрос озадачил Ога. – Мне они не знакомы. Да и не к чему.
– Я и спрашиваю, как человек, почему соврал, что зовут тебя Ог?
– Бог или Ог – для тебя это одно и тоже, – Ог протянул руку. – Давай руку и ты сама почувствуешь. Мы будем дружить.
– Но я нужна там, – девушка спрятала руки за спину и посмотрела себе под ноги, ища город, в котором родилась и выросла и в котором остался её дом и родители, брат и друзья. – Я должна сказать людям, что им угрожает опасность. Вы не видели этих… – она осеклась не находя нужного слова и резко выпалила: – Это звери!
– Но ты же не испугалась?
– Ещё как! – вспомнив тот свой страх, тихо произнесла девушка. – Мне надо вер-нуться! Вы не должны меня удерживать!
– Тебя там больше нет, – Ог говорил тихо и любовался прекрасным гневом своей избранницы. – Ты им не в силах помочь. Посмотри, – и Ог провёл рукой.
Открылся вид её родного города, школа, её дом, улица на которой она только что была и театр. Она видела саму себя, как выбежала из машины, как сорвала шарф и по-дала плащ гардеробщице, как подошла к зеркалу и стала расчёсывать волосы. Девушка вздрогнула, когда увидела, как сзади к ней подошёл мужчина в камуфляже и с автома-том наперевес. Она видела, как её губы трясутся и что-то ему говорят. А потом увидела, как он её застрелил, взял за руку и оттащил в гардеробную.
– Всё! – прервал картинку Ог. – Дальше незачем смотреть.
– Покажи, – дрожащим голосом потребовала девушка. – Я хочу!
– Хорошо, – сдался Ог и снова махнул рукой.
Сквозь слёзы застилающие глаза она увидела себя лежащую под стойкой. С по-луоткрытым ртом и широко раскрытыми глазами. Она увидела в глазах страх. Он словно застыл навсегда.
– Как ты мог это допустить? – рассматривая себя, спросила она Ога. – Он понял, что я струсила!
– Нет, не понял, – спокойно ответил Ог. – Потому тебя и застрелил, что испугался сам. Он живёт в страхе. Чужого страха ему не распознать.
– Меня испугался? – вытирая слёзы, удивилась девушка. – Чего это вдруг?
– Сила твоя его испугала, – голос Ога звучал как гром.
– Почему же ты меня не защитил?
Вместо ответа Ог только пожал плечами и хитро улыбаясь прищурился.
– Чем я провинилась?
– Ты плохой пример для людей, – восторгался девушкой Ог.
– Что? – объяснение изумило девушку. – Нет никакого примера! Я только жить начинаю! Я ещё ничего не успела сделать, чтобы быть примером ни плохим, ни хорошим!
– Представляешь, – спокойно начал Ог. – Если каждый скажет, что это его дом, его город, его улица и будет говорить так же смело, как это сделала ты, глядя прямо в глаза злодею. И не побоялась?
– Почему я должна была бояться? – не понимала девушка.
– Вот именно! – воскликнул Ог. – Эта твоя смелость и опасна для людей. Плохой пример! Плохие примеры заразительны.
– Что же в этом плохого? – не сдавалась девушка. – Меня этому учили родители. Так нас учат в школе – любить родину, свой дом, улицу, наконец.
– Представляешь, если каждый будет так думать и жить как ты, что тогда будет? – Ог говорил задумчиво глядя в даль.
– Хорошо будет! – воскликнула девушка.
– Не-ет, – усмехнулся Ог. – Этого допустить нельзя.
– Почему? – не переставала удивляться девушка. – Ты против того, чтобы люди любили свою родину, заботились о родителях, не боялись трудностей и всяких врагов и негодяев, как вот те, – и девушка ткнула пальцем себе под ноги. – Все это написано в книге, которую ты нам дал. Если ты Бог, помоги им!
– Пожалуйста! Любое твоё желание, кроме этого, – хитро усмехнулся Ог. – Что хочешь, чтобы я сделал?
– Верни меня назад! – неожиданно потребовала девушка. – Верни, хотя бы для того, чтобы я попыталась им помочь, а потом… – она осеклась, вспомнив себя лежащую с открытыми глазами и ртом под стойкой гардероба. – А потом я вернусь… или оставишь меня там…
– Ха-ха-а! – хитрющая, воскликнул Ог. – Нет! – отрезал он. – Ты уже здесь. Вер-нуть невозможно. И потом подумай сама, если все будут такие как ты – утверждать, что это их город, улица, страна, что всё это их дом, что тогда будет? Как будут воровать чи-новники, брать взятки мздоимцы? Твой пример плохой. Его надо стереть из памяти люд-ской. Чего доброго сделают тебя героем и станет молодежь брать с тебя пример. Что то-гда начнётся? Врач не проспит больного, водитель не сядет за руль авто пьяным, мать не бросит своё дитя, мужики перестанут пить и бить женщин и пошло-поехало, грабители не выйдут на улицу, убийцы перестанут убивать. Это не годится.
– И это говорит Бог? – растеряно проговорила девушка. – Зачем я только пошла туда!
– Не кори себя, – погладив по руке девушку, примирительно заговорил Ог. – Ты мне нужна.
– Зачем я тебе? – зло усмехнулась она. – Таких как я много. Даже лучше. Найди себе лучше, а меня верни.
– Не-е! Не скажи, – Ог довольно цокнул языком. – Вон, Мария Магдалина у меня есть, сколько веков без души, а все думают, что она святая. Разве может падшая быть святой? За кусок хлеба с каждым встречным. Тьфу! Для неё твою душу припасу. И станет Мария Магдалина по-настоящему святая.
– Она единственная пожалела Иисуса, когда того вели на казнь, – поражённая услышанным, девушка смотрела на Ога.
– Пожалела! – гневно вскрикнул Ог и мгновенно смягчился. – Унизила!
– Почему унизила? – недоумевала девушка. – Разве пожалеть человека, недо-стойно?
– Жалость унижает сильного. Особенно мужчину.
– Но он же принял все грехи человечества! – не сдавалась девушка. – Разве это не в счёт?
– Он принял пороки, – сокрушённо произнёс Ог. – Смертный грех один и он от не-го отказался. Струсил как человек.
– Какой? – возбуждение смешанное с негодованием переполняло девушку.
– Предательство, – задумчиво, одними губами проговорил Ог. – И кончим на этом! – отрезал он и дружелюбно добавил: – Как тебя мама называла?
– Никак, – зло огрызнулась девушка.
– Зато я назову тебя Мария!
И Ог незаметно хлопнул в ладоши.