Ноев ковчег

               


              Ты любишь это время.  Когда на осенних улицах зажигаются огни и гостеприимно распахиваются двери  Ноева ковчега, – знакомого уже не первый год,  московского паба.
И ты заходишь сюда, перескакивая через лужи.  С  прилипшим желтым листочком на ботинках.
Садишься за свой столик. Если он занят, то остаешься прямо здесь,  за стойкой, и заказываешь свой ром.  Он настоящий, бакардийский,  несмотря на санкции.

Лениво потягиваешь из бокала и переговариваешься с барменом о погоде, о футболе, о работе, в конце концов, есть же у тебя работа с девяти до шести, как у всех, и даже целый отдел в подчинении.
Играет тихая  приятная музыка. Так ты сидишь целый вечер. А за окном дождь, усталая Москва.
Вообще – то, ты ждешь.
Все до банального  просто. Ты ждешь, что когда – нибудь придет она.  Но она не приходит.
Есть девушки, поминутно заглядывающие в телефон. Есть пары.  Есть разодетые женщины,  пожилые и молодые, а ее нет.
И с чего ты решил, что она придет именно в этот паб?  Почему ты выбрал именно его?
Безотчетно, интуитивно, как  большинство твоих поступков.
Ты будешь сидеть здесь каждый вечер долгой осени и зимы.  Потягивая ром, оглядываясь на  входную дверь.
Потому что ты -  дурацкий романтик, сделанный еще в прошлом веке,  а дурацкие романтики, сделанные в прошлом веке умеют ждать.

                - А, давай, тебе модную прическу накрутим! – предложила мама, глядя на открытые двери парикмахерской.
Они только что вышли из  платной душевой кабины.  Раскрасневшиеся,  с  влажными распущенными волосами.
Дома горячей воды не было,  и они с мамой часто пользовались этой услугой центральной гостиницы города. Здесь было дороже, чем просто сходить в баню, но маме нравилось:
           - Чисто, и народу нет.
Ей накрутили на пряди железные бигуди с резинками и посадили под большой колпак с горячим воздухом, под «сушку».
           - Мне тоже чуть подравнять, и с боков, - говорила мама  парикмахерше, - в восьмой класс завтра идем.
           - А  мы в первый!
           - Даа?  Поздравляю.
           - После работы успеть цветы купить. Вы не видели, там стоят с цветами?
           - Да полно, за рубль - полтора можно очень приличные астры выбрать.

В троллейбусе она немного стеснялась своей прически, как у взрослой.  На нее глядели мужчины, от этого щекотало в животе.
Ее новая наглаженная форма, темно – синяя с расклешенной юбкой, висела на плечиках. Мама сшила ее сама.
    - Как хорошо, что сейчас не «наши» времена. Хоть с формой посвободнее, а то раньше ходили, как бройлеры, под одного.
Утром прическа смотрелась лучше, не так вычурно, просто красиво подстриженные волнистые волосы.  Она взглянула на  отрывной календарь – первое сентября, 1983 год. На задней стороне листка стихи Агнии Барто:

Почему сегодня Петя
Просыпался десять раз?
Потому что он сегодня
Поступает в первый класс.

Он теперь не просто мальчик,
А теперь он новичок.
У него на новой куртке
Отложной воротничок.

Она сделала изящный арабеск, накинула халат. Чистить зубы, умываться и завтракать. Скоро зайдет подруга, надо спешить.

            
          - Волнуешься, сынок? – Твоя мать вздыхает, щелкает тебя по носу во время завтрака. - «Он теперь не просто мальчик, а теперь он новичок. У него на новой куртке отложной воротничок», – цитирует она детские стихи.  - Я бы на твоем месте страшно волновалась: новая школа, новый класс. Хорошо, что ты не в меня.
         

         - Так ребята, в этом году у нас в классе новенькие Егор Пронин и–и-и –  учительница заглядывает в журнал.
         - Андрей Арсеньев, - говоришь ты спокойно и внятно.
Учительница,  миловидный стройный очкарик,  смотрит на тебе удивленно:
         - Извините. Садитесь мальчики, где места свободные.


   Сколько лет ты сидишь за барной стойкой этого паба?  Десять или больше?  Завидное постоянство.
И ни одна женщина, приходящая сюда тебе не нравится?  Ни одна не напоминает ее, хоть отдаленно? Неужели ты никогда не пытался познакомиться? Пытался? Да. Вернее, знакомились с тобой.
Молодые девушки, оторвавшись от  своих гаджетов,  замечали твои золотые часы  на руке, их взгляд становился пристальней, теплее, им нравились твои чуть седые виски, ухоженный вид.
Ты понимал  значение этих взглядов: наконец-то, встретился человек, который, возможно, обеспечит их будущее, перед которым не надо пресмыкаться,  как  перед  уродами – ровесниками, судорожно  ожидая  пьяные, обкуренные смс – ки, а наоборот, будешь окружена вниманием и заботой, потому что молода и красива, респектабельные мужчины умеют это ценить.  Да и вообще, много чего приятного, комфортного, теплого,  от поездок к морю до вида из окна квартиры в хорошем  районе.
И они начинали посылать тебе знаки внимания, некоторые простосердечно улыбались, другие строили светских лисичек, все это было забавно, тешило самолюбие, не так ли?

   - Надеюсь, Вам есть восемнадцать.
   - Да, - смеется девушка, чуть откинув волосы со лба.
У нее красивая улыбка и темные продолговатые глаза.
   - Тогда предлагаю немного рома.
   - Лучше  вина, какого – нибудь красного.
   - Что из красного получше есть? – спрашиваешь ты официанта.
   - Итальянское есть, из старых запасов.
Бармен наливает  вина, совсем немного и подносит девушке.
   - Попробуйте, - говоришь ты,  - если понравится, можно взять.
Девушка пьет, скорее испуганно, чем наслаждаясь.
   - По-моему, это то, что надо, - улыбается она.
Бармен наливает полный бокал. За окном тонет Москва в темноте,  дожде. А здесь тепло, уютно и играет музыка.
Ты болтаешь с ней о разных пустяках. Но выпитое вино излишне развязывает девушке язык. Возможно, ей просто захотелось поговорить с кем – то взрослым,  более мудрым,  чем ее подруги:
          - Мне сейчас  двадцать пять. Три года я жила с парнем, потом начались ссоры, неявки домой, какие – то глупые придумки, вообщем,  мне это надоело и мы расстались. Но я не знаю, - девушка начинает плакать, по-детски всхлипывая, - я не знаю, почему я постоянно захожу на его страницу в соцсетях, в инстаграм.  Я как – будто слежу за ним. Ничего не могу с этим поделать. Это доводит меня до депрессии. А он, как специально выкладывает фотографии со своей новой.

Ты глотаешь ром:
 
  - Соцсети, милая, это театр. Жалкий, провинциальный театр.

 
  - А можна есчо бухлишка? – Кривляется девушка.
  - Думаю,  на сегодня этого достаточно. Я закажу тебе такси. Теплая ванна и сон, вот, что нужно тебе.  Правда, послушай меня и не сопротивляйся.
 Такси сливается с ночным городом. Ты ежишься от сырости и ветра. И думаешь, что с проститутками честнее, намного честнее.
И вот, кто-то прыгает на тебе, и тень мечется по потолку, как параноик.

///
              Она видит, что ты садишься за соседнюю парту,  и поворачивает голову. Какая чистая и нежная у нее кожа, и эти мягкие завитки длинных волос,  хочется подержать их в пальцах, как первый снег.

Она не выходит у тебя из головы, и ты, наконец, решаешься проводить одноклассницу.
Как жаль, что она не любит ни воду с сиропом, ни мороженное. Так не удалось ничем угостить.
Она любит танцевать. Занимается танцами с детства.
        - Возможно, это будет моей профессией, - говорит девочка, балансируя на бордюре, чтоб не упасть слегка придерживается за его плечо.
       - А я еще не выбрал, в Политех, наверное, пойду.
      - Смотри, паутинка летает. Значит, будет хорошая погода, без дождя и тепло. Так мама   говорила.
     - Здорово!
Теплая погода!  Это прогулки по Лагерному саду – главному парку города возле реки. Это ее  узкая ладошка  в твоей руке. И ее волосы, развеваемые ветром,  касаются твоей щеки.
      

       Странный город, словно застыл в прошлом веке. Деревянное кружево домов, припорошенное снегом. Зимняя сказка. И она, в белой пушистой шапочке, светлой короткой шубке  сказочно – волнующая.  И ты целуешь ее на морозе.
       - Зачем ты целуешь меня на морозе, у меня потрескаются губы. –  Смеется она, и сама целует тебя.
       - А знаешь, ты особенная, светишься.
       - Нет, я как все, не придумывай.

Весной в Лагерном саду из  земной скорлупы проклевываются первые цыплята – маленькие желтые цветочки. Тогда кажется, что эти пушистики  красивее любых  элитных роз.
Они пахнут талым снегом, счастьем и чем – то, пока еще запретным, но уже имеющим над тобой власть, страстно влекущим во взрослый мир, так сильно, что ты еле сдерживаешь себя, до головокружения, до беспамятства.

         В начале лета  твоего отца срочно переводят  в Москву. Его ценят, как ведущего кардиолога.
Ты уже привык переезжать. Это легко и  даже приятно, но  не сейчас.  Сейчас все по - другому.
Ты грозишься сбежать из дома, но она успокаивает тебя:
      - Мы будем писать друг другу. Да, любимый? Я никогда не забуду тебя. И каждый день звонить друг другу, у вас в Москве будет телефон.  А после десятого класса я приеду поступать в Москву.

И ты веришь в это. Хотя поезд гудит так печально – тревожно.
И ее волосы на ветру, и дрожащие губы.
 
    

 ///   

      - Наконец – то мы переезжаем в цивилизованную жизнь. Так надоело это отсутствие горячей воды, - радуется мама, -  у тебя будет отдельная комната, представляешь, Верочка? Как это замечательно! Мебель купим, тетя Валя поможет, у нее в мебельном знакомые. Жаль, далеко от центра, новостройки, еще все необжитое. Но ничего.

     - Мама! Как я люблю его! Ты видела, какой он красивый! А мотоцикл! Мне все завидуют, мама! Мы ездили так далеко, в поля. Сколько там цветов!
   - Не дури. А как же Андрей?
  - Андрей? Это было так давно, целый год назад. Сейчас все, все другое и я другая.
  - Милый Андрюша, как он тебя любит. А этот, еще не известно. Красавчик, разве можно таким доверять? Старше тебя, ему жениться надо.
 - А мы поженимся.
 - Ага, в шестнадцать лет.
 - Ну посмотри, посмотри в окно. Правда ведь он  замечательный?
 - Ну, высокий,   смазливый качок на мотоцикле. Лицо не кувшин, с него не напьешься. По – моему,  ты совершаешь ошибку. 

             Она ехала в переполненном вагоне метро. Возвращалась с работы. В наушниках звучала музыка. Только так можно отвлечься от этой давки.

А, хорошо бы станцевать под эту музыку.  Может, начать танцевать? Просто купить абонемент и ходить на клубные танцы вечерами. Аргентинское, латина.   Длинное платье с блестками.
Странно, конечно, в сорок шесть лет. 
Так надоела  рутина на работе! Бесконечные отчеты. Этот комп, потеряю зрение к черту, геморрой наживу.  Нет, определенно, надо танцевать.
Еще бы своего от дивана оторвать, не оторвешь ведь.  Кучу доводов услышишь против.  Ревновать начнет, нудить.

И когда  он превратился в лежачий брюзжащий тюфячок?
Сказались сладкие девяностые. Так и не отошел от своих травм, особенно, психических. Может не надо было, сюда в Москву переезжать. 
Свой бизнес. Не получился бизнес.  Заработали врагов, потеряли друзей. Как семья не развалилась, тьфу - тьфу. И все испарилось, совсем другой человек.
Так, не забыть выйти, забрать заказ. Или завтра? Каждый день откладываю.

Вера вышла из метро и пошла вдоль  неоново - стразовых улиц. В такие осенние дождливые вечера, светящиеся уютом  кафешки похожи на отплывающий корабль. От этого становится еще грустнее. Они отчалят в ночь, а ты останешься под седым дождем.


     В твоем окне мелькает тень, легкая, неуловимая. Эта походка, ее не перепутаешь. Ты выбегаешь на улицу. Бармен удивленно смотрит тебе вслед. Но улица пуста. Кажется, ты гоняешься за миражами.

И пусть. Буду ждать. Потому что этот мир спасет красота и любовь.