Я вижу ее каждый вечер, когда выхожу на веранду пить чай с традиционным малиновым кексом. Ее сутулая осанка, тяжелая поступь и меланхоличный взгляд выдают богатый жизненный опыт, в котором нет уже сил смотреть на небо и дышать полной грудью. Я смотрю на это маленькое темнокожее тельце и пытаюсь понять эту другую жизнь, проведенную в грязных подворотнях, среди себе подобных, озабоченных лишь поиском пищи и воспроизводством потомства. В ее бесформенной туше вполне себе может развиваться новая жизнь, а может быть и не одна, но я об этом вряд ли когда-то узнаю. Во время моего чаепития она останавливается в нескольких метрах и начинает смотреть пустым бессмысленным взглядом на то, как кекс постепенно исчезает в пищеводе моего голодного туловища. В этот момент я тоже наблюдаю за ней, пока наши глаза не встретятся и она не повернется ко мне задом. Эта ее застенчивость по женски притворна и в ней явно сквозит желание считать свой зад лучшим на районе. Но к сожалению, никто из тех, кто с ней уже имел счастья повстречаться, так и не смог оценить эти попытки по достоинству. И даже наоборот. Ее внешний вид только отталкивал всех моих знакомых, которые стали буквально охотиться за ней, чтобы проучить по заслугам. Но никакой вины на самом деле нет. Она лишь с улыбкой и бесстрашием смотрит на мирскую суету, с высоты своего богатого опыта, бродя по живописным азиатским кварталам и останавливаясь на ночлег в близлежащих монастырях. Зная о ее непростой судьбе, я стараюсь съесть свой кекс как можно быстрее, чтобы никто не дай бог не заметил ее появления.
Один раз я видел как прохожий вскрикнул от испуга, столкнувшись с ней на углу улицы. Но она только стыдливо опустила глаза и растворилась в темноте подворотни. В этот момент мне стало ее по-настоящему жалко. Ведь я раньше тоже испытывал противоречивые чувства, когда видел, что кто-то живет совсем по другому, без дома, документов, работы, нормальной еды, но в какой-то момент пришло понимание того, что все живое находится в необходимой гармонии в рамках собственного измерения. Одних людей, например, отталкивают определенные формы существования. Происходит это по всеобщей договоренности, в основе которой нет понимания смысла, стоящего за этим. Поэтому когда другая группа людей наделяет те же явления ценностью, они вместо отвращения начинают вызывать любовь, интерес и уважение.
Я продолжаю пить чай и наблюдать за своей гостьей, понимая, что мы находимся в совершенно разных мирах. И хотя она навещает меня каждый вечер, с расчетом на взаимный флирт, я предпочитаю со стороны неторопливо рассматривать ее упругие темные крылья, слегка прикрывающие немолодое тело, длинные усы, трепетно вздрагивающие при появлении малинового кекса и ее жирные лапки большого азиатского таракана, который вот вот готов прыгнуть на меня в любой момент.