Пёстрый веер.
Осматривал овраг, в котором, согласно проекта, мы должны провести террасирование и на следующий год создать лесные культуры. То есть, говоря простым языком не специалиста, посадить сеянцы деревьев и плодовых кустарников. Это делается для того, чтобы прекратить рост оврага, закрепить почву и, в конечном итоге, вырастить лес на его склонах. Оставив машину наверху, спустился по южному склону на дно оврага. Говорят, что при снежной зиме и дружной весне здесь протекает бурная речка из талой воды, а к середине мая дно высыхает и постепенно затягивается травой. Прошедшая зима была малоснежной. Снег растаял рано и впитался в почву, даже не образовав маленьких ручейков. По склонам местами росли деревья разных пород одиночные и небольшими группами. Кое-где кустарники образовывали непроходимые заросли.
Потратив часа два на осмотр южного склона, я дошёл до вершины оврага и повернул обратно уже по северному. Но решил немного отдохнуть, и присел на большой валун, неизвестно откуда здесь взявшийся. Недалеко от валуна стоял толстый корявый вяз в окружении нескольких совсем молодых деревьев. Именно стоял, а не рос. Он, видимо доживал последние годы. Вершина уже сухая, много сухих сучьев, а крона такая ажурная, что просматривалась насквозь. Наверное, скоро упадёт, как-то отстранённо подумал, а мысли и взгляд перенеслись на голый склон оврага: «градус склона небольшой, бульдозеру нетрудно будет выбирать террасу».
Порыв ветра принёс такой отвратительный запах, что в носу засвербило и захотелось чихнуть. Но ветер стих и запах исчез. Я покрутил головой, принюхиваясь, и вдруг увидел пёстроокрашенную птицу с широкими округлыми крыльями, летящую снизу в мою сторону. Присел за камень, не надеясь, впрочем, за ним полностью укрыться. Птица пролетела мимо, не заметив меня, или просто не обратив внимания. В длинном клюве она несла, что-то вроде длинного дождевого червя. Подлетела к вязу и уселась на нижний толстый сучок. Тотчас послышался многоголосый писк птенцов. Ага! Где-то рядом гнездо, но я его не видел, как ни всматривался в крону.
Несколько мгновений она посидела на ветке, а затем шмыгнула за ствол. За эти мгновенья я только успел рассмотреть то ли вырост на затылке, то ли длинный хохолок, который уродовал голову. Писк птенцов усилился, но быстро смолк, и птица вновь объявилась на ветке.
Такую птицу я видел впервые, однако начал предполагать, что это удод, которого я неоднократно видел на картинках и фотографиях. Мои сомнения быстро улетучились, когда уродливый вырост на голове преобразовался в большой пёстрый веер. Каждое рыжее перо веера заканчивалось чёрным пятном. Раздался протяжный глухой крик «уд-уд-уд-уд-уд», повторившийся несколько раз. Я с интересом разглядывал диковинную, не виданную ранее птицу.
Первое, что бросалось в глаза, это полосатое чёрно-белое оперение крыльев и хвоста, причём полосы одинаковой ширины чередовались. Голова и грудь птицы имели желтовато-оранжевую окраску.
Пока разглядывал удода, подлетела вторая птица с добычей в клюве. Она не стала садиться на ветку, а скрылась за стволом. Опять усилился многоголосый писк, и птица слетела на землю. Сделала несколько коротких перебежек, разглядывая землю перед собой. Не найдя ничего съедобного, взлетела, и порхающим, как бабочки полётом полетела на дно оврага. Первый удод сорвался с ветки и помчался следом. Я обратил внимание, что птицы были совершенно похожи друг на друга.
Решив, что птицы вернутся не скоро, направился к вязу,
обошёл его. Невысоко, на месте отпавшего толстого сучка находилось дупло. Я свободно доставал до него рукой. Но ни заглянуть в него, ни просунуть руку не мог. Подтащил несколько камней и устроил горку. Держась рукой за ствол, взобрался на неё. Голова поднялась на уровень дупла. Я совсем уж было собрался заглянуть в него, как в нос ударил такой смрад, что я мгновенно спрыгнул на землю. Даже глаза защипало. И тут я понял, что меня первоначально смутило: ни одна из кормящих взрослых птиц не вынесла из дупла помёт птенцов, как делают другие птицы. Помёт, разлагаясь, выделяет аммиак и, возможно, ещё какое-нибудь едкое летучее вещество.
Понятно, что ни один хищный зверёк в такое дупло не сунется и родители могут быть спокойными за птенцов.