Я влюбилась в селёдку! Мда, это ужасно звучит. Лучше так: я влюбилась в Фарерские острова! Теперь звучит волшебно, но совершенно не отражает сути дела. Поэтому придётся начать с самого начала.
Утро было великолепным, очень редко по средам такое бывает. А почему по средам? Потому что рыночный день, и по закону подлости именно в это время случается непогода. Кажется, у торговцев какой-то конфликт с метеорологами, вот последние и мстят, накаркивая тучи, ливни, шквалистый ветер или "спэку неможливу", жару по-нашему. А тут денёк с самого пробуждения удался. И муж дома, что означало его готовность доехать на машине до рыночной площади, а самое главное — оттуда с покупками!
Набрали мы всяких вкусностей, и напоследок решили заглянуть в крытый рынок, где в прохладном полумраке (так кажется, когда заходишь с улицы) продавались мясо, рыба и фермерское молоко. Вот там, возле самых дверей, меня и настигла любовь к селёдке с Фарерских островов. Нас так и представили друг другу. Миловидная продавщица в белом клеёнчатом фартуке улыбнулась нам с мужем:
— Возьмите селёдочку, не пожалеете! Чудесная просто! С Фарерских островов привезённая, а там море холодное, рыбка гуляет жирненькая…
Мы переглянулись и сглотнули слюну. Представилась рассыпчатая картошечка в тарелке, рядом блестящий селёдочный залом, посыпанный крупными луковыми кольцами. Мечта!
А продавщица уже вылавливала из бочки рыбину и показывала ей нас. Мне показалось, что селёдка нас одобрила. И мы её, конечно же. Взяли две, чтобы не скучно было им по дороге до дома. Ехали мы вчетвером: я, муж и две селёдки, молчали и думали о прекрасных островах в холодном сером море. Как оно там, волнуется без нас?
Если честно, то я ожидала, что хотя бы одна из самодовольных рыбин предложит, к примеру, обновить стиральную машинку — давно хотелось с вертикальной загрузкой. Ну, или печку сделать саморастапливающейся. В том, что селёдки говорящие, сомнений не было, — иначе откуда у простой сельской продавщицы такие знания по географии миграции косяков сельди? Но селёдины молчали, кривили надменное лицо и притворялись самураями. Хладнокровные — одно слово. Пришлось сделать им сеппуку. Немного всплакнув. Но не от жалости к гордым существам, а из-за луковых венков, возложенных на героических северных самураев.
Если Вы из Гринписа и выпускаете селёдок, купленных на поселковом рынке, предварительно отвезя их поближе к месту их обитания, — честь Вам и хвала, мой принципиальный читатель! Я же влюбляюсь весьма прозаично, для собственного удовольствия, а оно, поверьте, было. С картошечкой, ага!
Всю ночь мне снились таинственные Фарерские острова, и губы мои были солоны, как у рыбачки, зацелованной суровым норвежским рыбаком.