Чем дальше в Сибирь — тем лучше люди — именно такие слова сказала жена моего брата Валя, узнав о поступке командира «Аэрбаса» А-320, пилота-инструктора Сергея Шевцева. Но всё по порядку:
НО ВЫШЕ ДРУЖБЫ БОГ НЕ ВЫДУМАЛ ИНЫХ ВЕРШИН
(Константин Фролов)
Вчера произошло событие, собственно и послужившее поводом для написания этого «опуса». После приезда с моря мы неделю не могли выбраться на реку. Это про которую ещё Гоголь сказал: «Редко какая птица долетит до середины Днепра...» Всё заедала текучка мелких дел, которые вроде ещё и можно отложить, но почему-то жена, милая Ирина, начинала их делать в первую очередь и выехать в Гидропарк на пляж мы просто не успевали. А мне же закалку после моря никак нельзя терять. Сентябрь месяц — температура воды идёт на понижение, перерывов допускать нельзя, и я
как старый «морж» в прошлом, высказал Ирине своё «ФЕ» - мол, если сегодня утром не выедем, то всё - «развод и девичья фамилия».
А Ира опять провозилась с делами, в итоге к обеду мы только собрали рюкзак и вызвали такси. «Мы пахали — сказала муха, сидя на шее у вола» - это, сами понимаете, про меня. Жена всё делает, а я периодически выдаю руководящие «ЦУ», бо не командовать процессом сборов — это себя не уважать. Я всё же командир полка в прошлом, а не «хухры-мухры».
И вот так мы, разговаривая на повышенных тонах, залезаем в лифт, начинаем ехать, продолжая друг другу высказывать претензии, как вдруг «бабах» - раздаётся громкий треск, и лифт останавливается так резко, что у меня коленки подогнулись чуть ли не до пола, ножки-то слабые. Секунд десять не дышим, боясь пошевелиться, ждём, что лифт сейчас начнёт просто падать вниз. Потом понимаем, что мы просто банально застряли и сразу понимаем, почему? Лифту просто надоело слушать наши разборки, и он мгновенно их прекратил самым коротким способом. До нас это как-то сразу враз дошло и мы стали сама любезность…
Я: «Мадам, но второго мужчину, как тогда в Киеве, я Вам найду не скоро». (Был у нас такой эпизод в самом начале нашего знакомства. Мы тогда очень торопились на встречу с Голтисом и Юрой Лончаковым, моим правым лётчиком и командиром отряда Российских космонавтов на тот момент. И надо же тоже застряли в лифте. Причём, с нами был ещё один мужчина. Ира мгновенно въехала в обстановку, что это надолго, и буквально через пару секунд как мы остановились, выдала фразу: «Во повезло!!! С двумя мужиками в лифте, наедине, застрять не меньше чем на час!!!» Так и получилось. В лифте мобильник не брал, чтобы вызвать диспетчера, и пока нас оттуда извлекли, к поезду Москва-Киев, которым приезжал Юра, мы на вокзал уже не успевали.
Поднялись опять наверх в квартиру учениц Голтиса, красивых спортивных молодых женщин Яны и Галины, у которых мы ночевали, решили кофе попить, но вместо этого страстное желание бросило нас навстречу друг другу. И сказав мысленно Голтису и Лончакову: «У нас сексуальный час», - тут же разделись и заключили друг друга в объятия. Ну, почти как в том анекдоте про зайца, знаете? Что, забыли? Тогда придётся напомнить:
Лев, царь зверей, как-то объявил в лесу субботник.
Проверил он зверей по списку, все на месте, нет только зайца. Посылает лису: «Ну ка, сбегай по быстрому, узнай, почему не идёт? Может заболел?» Лиса помчалась выполнять приказание. Прибегает к домику зайца, видит, тот на пне сидит и жуёт мороженое, глаза к небу закатил, и вокруг никого не видит. Лиса ему: «Заяц, ты почему на субботник не идёшь?»
Заяц открыл один глаз, и так небрежно объясняет причину: «А у меня сексуальный час!!!»
Лиса: «А как это?»
Заяц: «Да, трахал я ваш субботник, так льву и передай».
В общем, вы поняли, с Голтисом и Лончаковым мы встретились лишь после обеда на Крещатике. Юра подарил мне картину «ТУ-22м3 на взлёте», купленную на Андреевском спуске, я ему фотографию двух ТУ-16 за облаками, которую, кстати, делал он, когда я водил полк на Север. А Голтис подарил нам чудесный ужин в ресторане под Киевом с лошадьми и баней в перерывах между обалденно вкусными экзотическими блюдами и напитками.
Короче, когда в этот раз минут через сорок нас бородатый мужик доставал из лифта, я сидел в инвалидной коляске, Ира у меня с рюкзаком на коленях, мы ворковали как голубки и периодически пели военные хоровые песни. Мужик был в таком шоке от нашей семейной идиллии, что даже отказался брать деньги на пиво, которые Ира пыталась ему всучить за наше освобождение.
Кончилось это тем, что на пляж в Гидропарк решили не ехать, бо лифт — это знак, Боги возражают против поездки сегодня. Ирина тут же сбегала в магазин, взяла пару бутылок пива и бутылку Крымского Муската, чтобы не ошибиться, и мы прямо на балконе, откуда у нас прекрасный вид на порт и Днепр, под песню Высоцкого: «Ведь Эльбрус и с самолёта видно здорово», предались чревоугодию и выпили за «Сексуальный час».
Такие напитки позволяем себе с учётом моего состояния здоровья в среднем раз в месяц, или по случаю, как сегодня. Потому что если совсем не позволять, то можно сразу ответить как Чапаев, когда его принимали в партию. Ему комиссар Фурманов при вручении партбилета говорит: «Василий Иванович, забыли тебе сказать — коммунисты у нас не пьют и не курят».
Чапаев сразу: «Значит и я не буду».
Фурманов: «Да, Василий Иванович, и с женщинами чужими коммунисты не спят».
Чапаев: «Значит и я от них откажусь...»
А Фурманов никак не отвяжется со своей проверкой морального облика легендарного комдива: «Василий Иванович, но если партия потребует, надо и жизнь за неё отдать».
Чапаев: «Конечно, отдам, нахрен такая жизнь кому-то нужна!!!»
ВЕЩИЙ СОН
В общем, не то благодаря этому эпизоду в лифте, или потому что позволили себе «рюмку чая», но ночью у меня случился вещий сон, может быть в чём-то даже сакральный, как когда-то двадцать лет назад. Тогда мне моя вторая отцепка на парашюте приснилась накануне до мельчайших подробностей. Память сразу напомнила, как это было:
В тот день, выполнив три прыжка и уложив свой парашют, я прямо на бетонке заснул, лёжа головой на своём парашюте. И снится мне сон, такой яркий, весь насыщенный красками, что у меня на очередном прыжке не раскрывается основной парашют. Рифовка чуть вышла, (парашют ПО-9, серии 2), а дальше полный "Кирдык". Я рву на себе подушечку отцепки. Силой инерции на вращении меня буквально выбрасывает из купола... А чем кончился сон дальше досмотреть не дали, ребята разбудили: "Вася, вставай, машина пришла на обед ехать." Жую я в столовой борщ, а сам мыслями в этом сне, уж больно он яркий и эмоциональный. Приехали после обеда на "старт", одевая парашют, я мысленно повторил все действия при отцепке.
Затем в вертолёт, набираем высоту, сижу максимально собран... высота 2100 метров, пора, выходим с интервалом, так, чтобы не мешать друг другу, 10 секунд на разгон, кручу комплекс, стабилизируюсь, дёргаю кольцо. Парашют выходит как миленький, без всяких экцессов.
Делаю ещё два прыжка, всё "Абге махт!" На следующий день 6 прыжков, всё нормально. Только после них я успокоился.Думаю: "Это отголоски того первого сна всплыли, только в иной интерпретации".
Очередной день начался с "приключений". Десятибальная облачность с нижним краем 600 - 700 метров и сильный ветер с моря метров 10-12 в секунду. Сделали разведку погоды. Верхний край 1100 - 1200 метров. Тофик Бабаев, старший сборов, принял решение - "Прыжки по плану..." Пошли на первый подъём. Вертолёт МИ-8. Прыгаем по 10, в два захода. Договорились, открытие парашюта перед входом в облака, и пока не пробьём облака все стоим с одним курсом, а именно с курсом выброски,чтобы не столкнуться, т.е. все стоим "носом" от береговой черты.
После выхода из облаков каждый маневрирует как хочет. Но в первом заходе штурман "слегка" не рассчитал. После прохода привода взял время с "хорошим" запасом на ветер, но он его переоценил. В итоге, выхожу из облаков, "Мама родная, под ногами бушующее море, а до берега 2 - 2,5 километра". Какие тут маневры. Скорее на "большой снос", и на всех парусах к берегу. Короче, страху "натерпелись" - смеюсь. Кое-кто, в основном Мэтры, умудрились долететь до гарнизона (не путать с аэродромом), но основной "народ" приземлялся на пляже и был этому бесконечно рад! Хотя потом топать до старта пришлось километра три.
В следующих подъёмах эту ошибку учли, взяли поправку, и все парашютисты уже вываливались с облаков почти над аэродромом. Я сделал ещё два прыжка, начал укладку, купол набросал, и тут команда: "Всем на обед".
В парашютном спорте вообще-то существует правило, каждый укладывает парашют себе сам, но из любого правила бывают исключения, и это не является уж таким "страшным" нарушением. Иногда по обстановке это делает для тебя кто-то другой, которому ты доверяешь. Так произошло и в этом случае. Я мог оставить свой парашют наполовину уложенным и доуложить после обеда. Но тогда бы не успел в очередной подъём. Одного 9 человек ждать не будут.
Я выбрал второй вариант. Увидев, что несколько человек ехать на обед не собираются,в основном из "местных", я попросил: "Володя, доуложишь стропы." - "Хорошо, Вась, езжай". Пока я обедал, Володя уложил парашют себе, потом начал мой. И тут девочка из начинающих попросила: "Володя, помоги проверить стропы." Время уже поджимало, и Володя попросил заключительную операцию, уложить рифовку и зачековать ранец, своего друга Юру. Т.е. мой парашют укладывали профессионалы, но их было три. И парашют "обиделся".
Приехали мы с обеда, погода улучшилась, ветер начал стихать, хотя облачность по прежнему держалась десятибальной. Если с утра прыгали на точность приземления, то с обеда начали ходить на отработку комплекса, т.е. на "высоту", благо штурман уже "набил руку и глаз тоже" в расчёте на выброску из-за облаков.
Сажусь в вертолёт, про сон уже и думать забыл. Высота 2100 метров. На борту 10 человек, прыгаем по двое в каждом заходе. Выхожу замыкающим четвёртой пары. Открутил комплекс, вхожу в облака, принимаю позу для открытия, палец левой руки ложиться в кольцо, правая рука чуть вперёд перед собой для стабилизации позы, дёргаю кольцо... Знакомого рывка нет. Взгляд вверх. Вытяжной парашют вылез на метр, треплется и не думает выходить дальше. Первая мысль шоковая: "Не может быть!!!" А вторая: "Да ты же всё это во сне видел." А во сне я отцепился, только не успел досмотреть, чем дело кончилось.
Если бы не сон, я бы попытался сначала вытащить рифовку. Но тут без колебаний рву подушечку отцепки, на вращении меня выбрасывает из ранца основного купола, переворачиваюсь на спину. Убеждаюсь, что мой нераскрывшийся парашют в стороне, дёргаю кольцо запаски. В момент раскрытия запасного парашюта облака уже пробил, землю видно. Закачался на стропах, нашёл глазами свой падающий парашют. Видел, как он со "страшной силой" шмякнулся об землю. Запомнил место, где это произошло, и начал готовиться к собственному приземлению. Ветер хоть и стих, но оставался 7-8 метров в секунду. Для круглой запаски это много. Выбираю место, стараюсь "подрулить" туда. Перед землёй разворачиваюсь на стропах, удар... всё, я на земле.
Сижу, наслаждаюсь жизнью, птички поют и думаю: "Хоть и не курю, но сейчас закурил бы с удовольствием." Вижу, как по бетонке несётся "санитарка" в мою сторону.(Санитарка не женщина, а машина скорой помощи - не путать). Метрах в 100 останавливается, дальше проехать нельзя, я сижу среди каких-то "камешков". Из машины выскакивают двое и бегут. Тофик Бабаев к моему нераскрывшемуся парашюту, а друг Андрей Сундуков ко мне. Я сижу, смотрю на них, и у меня вдруг возникло сильнейшее странное ощущение. Что между мной и бегущими ребятами прозрачная, крепчайшая стена. Причём с их стороны это ЖИЗНЬ, а с моей — СМЕРТЬ. И сейчас они до меня не добегут, а упруться в стену. Но подскочил Андрей, меня обнял, наваждение сразу пропало. "Вась, что произошло, почему отцепился? - Андрюха, я и сам до конца не понял, пошли к Тофику разбираться."
Не буду "утомлять" читателей описанием причины, почему на 778 прыжке не раскрылся купол и пришлось отцепляться, этих парашютов уже нет. Важно другое. Едем на "старт", Тофик спрашивает: "Ты как? - отвечаю - нормально, но чувствую потребность сразу прыгнуть, чтобы с психикой "эксцессов" не было. Тофик согласился, забрал у кого-то купол, и я в ближайшем подъёме выполнил ещё прыжок, т.е. сделал также, как и при случае, когда запутался в стропах и "нетерпелся страху". Вечером, возвращаясь с аэродрома, зашли втроём в "чипок", выпили без особых тостов и слов бутылку вина, и я спокойно пошёл в казарму спать без сновидений, и лишних переживаний. На следующий день выполнил уже на своём парашюте 6 прыжков и так продолжал прыгать все сборы. Но теперь очень внимательно относился к своему парашюту, даже с ним разговаривал. Он ведь за день меня предупредил, что я к нему стал "легкомысленно" относится...
Кстати, о психике. Уже не помню, кто мне рассказал, поэтому за достоверность на 100% не ручаюсь, что одновременно со мной на параллельных сборах в Миргороде у парня произошёл подобный же отказ. Но он падая до 400 метров, всё-таки сумел распутать рифовку и приземлился на своём парашюте. В то же время утром, когда пришёл на службу, в волосах появилась седина. Т.е. у меня был секундный страх, но я тут же отцепился и ввёл в действие запаску. А он падал порядка 10 секунд и не знал, чем всё это кончится, т.е. страх длился "долго"…
А через два дня на наших парашютных сборах сделали выходной. С другом Андреем Сундуковым поехали в город Симферополь "развеяться" и экспромтом без предупреждения попали к поэту и композитору Константину Фролову в гости. Я рассказал Косте о своём "крайнем" случае и через несколько дней он "разродился" песней.
Отцепка.
Такого - Бог не приведи! Но коль стряслось - запомнишь крепко
И подлый холодок внутри от слова хлёстского - отцепка.
Пусть раз на - тысячу прыжков. Но эта чёрная страница
Напомнит сединой висков и не единожды приснится.
Коль не выходит парашют, сумевший отцепиться знает,
Что стоят несколько секунд, которым многим не хватает!
Рвануть замки что было сил. Потом запаску - вниз спиною!
Ведь притяжение земное ещё никто не отменил.
Орать проклятья во весь рот, увы, бессмысленно и глупо.
Кто б знал, как медленно ползёт вытягивающийся купол!
Земля, как ЗИЛ на всём газу летит навстречу обречённо...
Но вот хлопок! И облегчённо вздохнут ребята - там внизу.
Такой отказ произошёл с моим дружком - в душе поэтом.
Но что чертовски хорошо - он сам поведал мне об этом.
Вот нечто подобное приснилось сегодня мне, что я нахожусь на стороне, где СМЕРТЬ, а остальной народ, в том числе моя милая Ирина, где ЖИЗНЬ. А если подробнее, то сон выглядел так:
Весна, идёт ледоход по реке, не такой широкой как Обь, Енисей, Лена или Амур, которые как-то пацаном довелось переезжать на поезде Москва-Владивосток, но мощной и глубокой как Ангара, которую тоже видел своими глазами. По берегам реки много народа. Все любуются зрелищем, как льдины, наползая одна на другую, мощный поток несёт к океану. Зрелище просто завораживающее своей первозданной красотой, которая была ещё с глубокой древности, когда человека на Земле ещё вообще не было, и он не пытался своим дурным вмешательством повернуть сибирские реки вспять или перегородить всякими плотинами и загородками.
Я тоже стою со всеми, любуюсь. И вдруг в голове раздаётся внутренний зов: «Ты должен немедленно перейти реку. Если этого не сделать, что-то ужасное произойдёт с твоей Душой. Она будет вечно гореть в аду синим пламенем, или мытариться в муках, которые описал Даниил Андреев в своей «Розе Мира». Сразу скажу, я не успел эту книгу дочитать до конца, т. к. мне её дали всего на три дня. Но то, что успел понять и ухватить, произвело на меня неизгладимое впечатление. Особенно как на Андреева нисходило Озарение во время его скитаний по лесам и полям России, и при каких обстоятельствах эта книга была написана в течение десяти лет в Гулаге. Вот что глаголит об этом Интернет:
Легенда о чудесном рождении книги
Почитатели таланта писателя уверены в неземном происхождении произведения "Роза Мира". Даниил Андреев, краткое содержание творения которого будет приведено ниже, рассказывал в предисловии, как ему удавалось непостижимым образом прятать рукописи от тюремщиков и обысков. Он не сомневался, что ему помогали не только люди, но и "не люди" - светлые сущности Высшего Мира. - Читайте подробнее на FB.ru:
Книга год за годом рождалась на обрывках бумаги, которые удавалось достать в тюрьме. Когда в 1957 году писатель вышел из застенков, его главный труд оказался практически готов. Андреев был уже безнадёжно болен и знал это. Оставшиеся два года он приводил в порядок своё духовное наследие, стихи и рукопись "Розы Мира". Его жена и соратница Алла Андреева хранила записи в тайне вплоть до 1991 года, когда книга увидела свет. Мечта писателя сбылась: он смог поделиться своими прозрениями со всем миром. Картина мира Даниила Андреева Каждый человек имеет свою точку зрения на происходящее в мире.
За рамки привычного и общепринятого выходила картина, которую видел Андреев Даниил - "Роза Мира". Весь текст пронизан духовными прозрениями и догадками, словно принял в себя часть души автора. Он свято верил в вечное противостояние Добра и Зла, но не исключал возможности эволюции для тёмных миров и сущностей. Его внутреннему взору представало многомирье, некая вертикальная иерархия разноплановых пространств. Каждая вечная душа, переходя пределы земной жизни, по его убеждению, попадала в мир, соответствующий прижизненным деяниям человека.
Миропонимание автора не ограничивалось духовными постулатами: он был убеждён в пагубности любой диктатуры и в насильственной природе любого государства. Всё это ожило на страницах книги "Роза Мира": Даниил Андреев краткое содержание своих взглядов изложил в главном своём детище.
Величайшее произведение, которое написал Даниил Андреев, - "Роза Мира". Содержание книги представляет собой веру в лучшее будущее для всей Земли, в эволюцию и неизбежный подъём каждой воплощённой души. Всякому человеку, которому небезразличны вопросы сохранения мировой гармонии, духовной эволюции и самосовершенствования, имеет смысл прочитать этот уникальный труд.
В общем, во сне я понял, что мне нельзя противиться этому зову. Один внутренний голос говорил: «Это опасно пытаться перейти по льду реку — утонешь. Ты ведь в своей жизни уже три раза тонул — мало тебе?». А второй голос находил ему возражения: «Ты же ещё шестилетним пацаном уже катался на льдинах во время ледохода по реке Горыни на Украине, и ничего — живой ведь».
Во сне, после минутного колебания, я принял решение. Тут же сбросил меховую лётную куртку и, оставшись в демисезонных штанах штанах-ползунках и лётном свитере, прыгнул на здоровую льдину, которая, слегка вращаясь, проплывала мимо. Дальше, прыгая со льдины на льдину, достиг до середины реки. А потом произошло непоправимое — то ли я слегка расслабился, что на меня народ смотрит, а у меня так ловко получается прыгать с льдины на льдину, то ли это было неизбежно по судьбе, но при следующем прыжке льды разошлись, и я ухнул в воду.
Выбраться обратно на лёд не получалось. Он был тонкий и ломался под руками. Такое со мной тоже уже было. В шестом классе я провалился сквозь лёд на озере Кару-Ярви на острове Сарема в Эстонии в 50 метрах от берега. Глубина оказалась по шейку, но когда я, толкаясь от дна, пытался выбраться на лёд обратно, он не выдерживал, проламывался и я снова оказывался в воде. Так я дополз до мелководья, а дальше меня увидел десятиклассник Лёха Лапшин. Он, не задумываясь, бросился мне навстречу. Как более тяжёлый проломил лёд, дал мне руку и помог выбраться на берег.
После чего мы добежали до туалета на улице в каком-то дворе (это было в танковом гарнизоне Деево, где тогда служили наши отцы), выжали одежду и заскочили к Лёхе домой. Его родители были на службе, мама тоже работала в прод отделе. Возле горячей печки и над ней высушили более ли менее одежду, напились от пуза горячего чаю с мёдом. И почти сухой я вечером завалился домой, родители даже не узнали ничего.
Вот такие ассоциации, как у меня под руками ломался лёд, пришли ко мне во сне, и я сразу понял, что выбраться обратно на льдину не удастся. Самое правильное в этой ситуации не тратить силы и ждать помощи от людей. Но как
помочь? Кто из народа, стоящего по обеим сторонам реки, решится побежать по льдинам, чтобы попытаться вытащить какого-то «придурка», который в эту реку угодил по собственной глупости.
Меня несло, я чувствовал, как холодеют мои ноги и грудь, видел, как люди смотрят на меня и заключают пари, когда утопнет этот чудак, сейчас или секунд через десять. Вдруг на лёд выскочили сразу два человека и, прыгая с льдины на льдину, побежали ко мне. Я узнал своих пилотов Игоря Ларькова и Юру Лончакова. Оставалось метров десять, я уже слышал крики: «Держись, командир, мы идём!», - как между льдинами возник разрыв и они вынуждены были повернуть обратно.
Зато через какое-то время выскочили ещё двое. Это были ребята, которых я в бытность командиром полка отправил в Школу лётчиков-испытателей в Ахтубинск, причём с каждым помимо официальных документов отправлял открытку с коротким текстом:
«Не надо никакого блата. Просто присмотритесь к этому парню повнимательнее. По моему достоин. Ручаюсь, как за самого себя».
Подпись /Чечельницкий/.
Сейчас лётчик-испытатель 1-го класса Сергей Андреев и «Заслуженный лётчик-испытатель Российской Федерации» Анатолий Полонский по возрасту уже ушли с испытательной работы, но продолжают летать на Боингах и Аэрбасах в Гражданской авиации. Именно их лица я узнал в двух товарищах, пытающихся до меня добраться по льдинам. Но увы, у них тоже не получилось, но они зародили надежду, что помощь всё-таки придёт.
Через какое-то время ниже по течению реки, которое становилось всё мощнее, на лёд выскочила сначала женщина, авиационный инженер Галина Ацерова, и увлекла своим примером двух мужчин, тоже авиационных инженеров Льва Ландера и Ильдуса Камалова.
Все, кого я перечислил, прислали наиболее весомую помощь, и именно таким причудливым образом отреагировал мой организм на них во сне. Но самым главным был финал этого сна. Когда эти трое тоже были вынуждены повернуть обратно, не достигнув цели, как с противоположного берега выскочил ещё один со спасательным кругом в руках. Ему удалось добежать до меня почти вплотную. Дальше льдины стали расходиться, но КВС Аэрбаса А-320, пилот-инструктор Сергей Шевцев успел бросить мне круг, за который я сразу ухватился. Сразу стало легче рукам, т. к. круг я пропустил под мышки и появилась возможность хоть немного расслабиться.
(Для справки: мы не были раньше знакомы с Сергеем. Ему, как и многим понравились мои рассказы на проза.ру. Но в отличие от остальных, он на интуиции почувствовал сложность моего положения и пригласил приехать, мол, у него есть хорошие врачи в Москве и в Кубинке. А мы к тому времени за шесть лет на официальную медицину истратили все свои финансовые резервы, нажитые «непосильным трудом», включая три пиджака замшевых и три магнитофона отечественных. Поэтому, объяснив причину, ответили отказом.
Тогда Сергей оплатил нам проезд туда и обратно, обеспечил проживание в своей квартире, повозил по врачам, в результате чего и был установлен конкретный диагноз моего заболевания. Тогда оно не выглядело ещё таким страшным. У меня просто не было голоса и наблюдалась некоторая потеря координации движений. Сергею как раз зимой дали отпуск, и он предложил составить ему компанию на Кавказ на горных лыжах на которых он тогда не стоял ещё ни разу.
В общем, поскольку я уже как инструктор по горным лыжам работать не мог, пригласили нашего лучшего друга, точнее, подругу Надежду, чьим именем назван один из перевалов Кавказских гор, где Надя работала геодезистом, и очень красиво и весело полетели в Домбай, т. к. она помимо того, что является МС СССР по лыжным гонкам, очень красиво поёт и играет на гитаре. Главная цель поездки была — приобщить Сергея (за его же деньги) к горным лыжам выполнена, пусть и не
в полном объёме, по независящим от нас причинам, но страна получила ещё одного потенциального горнолыжника.
Но самое главное — мы приобрели ещё одного настоящего друга, который, кстати, из моих друзей типа Лончакова, Голтиса, Быхалова, единственный, кто побывал в опочивальне Виталия Сундакова. Дело было так. Я давно мечтал познакомить двух великих путешественников России и Украины. И вот случай представился, Голтис проводил свой очередной семинар в Москве. Мы с Сергеем отловили его после семинара по Исцеляющему Импульсу и, несмотря на вялое сопротивление Голтиса, мол, поздно уже, в районе 23.00 привезли в Славянский Кремль к Виталию Сундакову.
Дальше были незабываемые посиделки двух великих аксакалов с благоговейным молчанием остального народа, который угораздило присутствовать при сём знаменательном событии, включая автора этих строк и его милую жену Ирину. После трёх ночи все как-то стихийно разошлись, т. к. Голтису в 9 утра надо было в аэропорт вылетать на Тбилиси. Сергею то же на работу, после обеда предстоял вылет в Вену. У менеджера и друга Голтиса Груздева в 12 дня был самолёт на Киев.
Короче, все легли спать, где застало желание смежить веки, благо, Славянский Кремль у Виталия большой. Мы как старожилы с Ириной тут же юркнули в одну из гостевых комнат, а Серёжа Шевцев этого не видел, т. к. расположился на диване в большой зале, а утром часиков в пять он отправился нас будить. Ему до пробок надо было отвезьти нас к Ацеровым, самому успеть домой, обозначить предполётный отдых и полный сил и энергии прибыть на работу.
Обойдя весь Кремль на двух этажах, Сергей заглянул на кухню, и проявив героическое усилие, не стал открывать холодильник, а полез на третий этаж, где располагалась опочивальня Виталия Сундакова, который в этот момент досматривал восьмой сон об очередном путешествии к папуасам Новой Гвинеи. Проснулся Виталий от яркого света фонаря в лицо, и кто-то, тряся его за ворот ночной рубашки, стал требовать, чтобы он признался: «Где Василий Васильевич?»
И лишь убедившись, что Сундаков в этом не признается даже под пытками, Серёга отпустил ворот хозяина дома и пошёл обследовать Кремль дальше, где и наткнулся ещё на одну дверь, которую сразу не заметил. А там спали мы с Ириной валетом, бо узкая односпальная кровать позволяет спать только в такой позе.
В общем, посмеялись над ситуацией, но сейчас, когда я собираюсь в гости к Виталию, он каждый раз с волнением спрашивает: «Слушай, а этот будет? Если будет, ты уж его предупреди, а то чуть заикой МЕНЯ не сделал. Я ему: «Ты чего?» А он за воротник трясёт, и тебя спрашивает: "Где Василий Васильевич, где Вась Васич?».
В общем, мой яркий цветной сон закончился чётким ощущением, как меня среди льдин несёт по реке, по берегам которой толпится народ. Кто-то смотрит на меня равнодушно, кто-то даже со злорадством - «так ему придурку и надо», но большинство кричат: «Держись, парень», а некоторые даже прыгают на лёд и пытаются оказать практическую помощь. Я же понимаю, где люди стоят — там ЖИЗНЬ. А вокруг меня зона Смерти, но шанс есть. Если мне удастся продержаться в воде до океана, куда впадает река, то там льды разойдутся, и меня можно будет подобрать на спасательной шлюпке, и тогда всё будет «абге махт».
Если перевести этот сон на теперешнее состояние дел, то сказать надо правду — несмотря на все принимаемые мной, Ириной, Целителем и друзьями меры положение со здоровьем, хотя и медленно, но всё же ухудшается. Если в прошлом году я ещё мог сам вставать с постели, выпадая на коремат и потом вставая, держась за стол, то в этом году такая процедура уже не получается. Сил рук и ног, несмотря на каждодневные тренировки, уже не хватает.
Ещё трагедия заключается в том, что мне невозможно помочь одноразово. Прислали помощь, я на неё прошёл очередной курс у Целителя и всё. Виталий сразу предупредил, чтобы я избавился от иллюзий, что удастся относительно легко победить болезнь. Он сказал: «Шанс есть, но для этого, возможно, придётся бороться всю жизнь».
Если перефразировать эти слова, то это не бросать ежедневные тренировки, хотя на первый взгляд при этой болезни они не приносят должного эффекта. Раз в неделю надо ездить на такси в сауну, т. к. парилка — единственная в моём положении возможность регулярно избавляться от токсинов, которые выходят с потом, и самое главное — тренируют сердечно-сосудистую систему на предмет доведения пульса более 100 ударов в минуту, т. к. когда я кручу педали велотренажёра или своего трёхколёсного «пипилаца», то делаю это так медленно в силу слабости мышц, что пульс почти не увеличивается.
Это хотя бы раз в неделю надо выезжать на такси на пляж или природу, чтобы, подзарядившись её энергетикой, находить в себе силы бороться дальше. Это искать любую возможность для положительных эмоций, т. к. их отсутствие сводит на нет результаты всех проводимых мной тренировок.
В общем, о том, что ещё предстоит и надо сделать, можно писать много, но главное, что хочется сказать в завершение этого «опуса», навеянного необычным вчерашним сном — это выразить огромную благодарность всем, кто прислал не только слова моральной поддержки, но и смог поддержать нас материально, независимо от суммы, которую позволил прислать ваш семейный бюджет. Мы с Ириной ощущаем, что всё идёт от чистого сердца. И поверьте, друзья, вы сейчас вместе с нами участвуете в приключении, именуемом — ЖИЗНЬ. Доплывёт ли старый полковник до океана, где его спасут, или склеит ласты раньше времени без вашей поддержки?
Валерий Боков - Река с простым названьем жизнь...
Река с простым названьем Жизнь
Не так длинна, как мы хотели б,
К тому ж житейские метели
В лед заковать ее взялись.
Вперед, покуда тонок лед!
Гребу, как бес, - и вот пробился.
А те, кто там остановился, -
Их лед раздавит, изотрет...
Река с простым названьем Жизнь -
То, словно море, широка ты,
То обнажают перекаты
Камней щербатые ножи,
То не отыщешь берегов,
То в скалах бьешься в кровь бортами.
А кто отчается, устанет,
Взмахнет рукой - и был таков...
Река с простым названьем Жизнь
Не так проста, как показалось.
Пораньше б знать, что нам досталось, -
Хотя бы за руки взялись.
То за бортом кипит вода,
То окружает мертвой зыбью,
И, как круги от плясок рыбьих,
Прочь разбегаются года...
Река с простым названьем Жизнь
Одолевает понемногу.
И вот - два пенящихся рога!
Мне их ни в жизнь не пережить...
В усмешке скалятся они,
Они друзей моих косили:
Кто в этой гонке обессилел,
Кто спьяну бросился на них...
Река с простым названьем Жизнь -
Ты для иных непроходима,
Но мне пройти необходимо
Твои стальные рубежи.
Бог не открыл во мне гребца,
Но выгребаю на стремнину.
Я не желаю половину -
Я буду драться до конца!