Толстый и тонкий

Юрий Панов 2
Повстречались на лесной опушке два золотарника и обрадовались встрече. Были они друзьями  с детства,  близкими родственниками и крестил их  один ученый – князь ботаники Карл Линней! Оба они были покрыты  в пору цветения золотыми звездами-корзинками, словно орденами. Вот только судьбы золотарников за триста лет после крещения были разными. Один золотарник привезен был из Канады на красивом паруснике, поселен в лучших   ботанических садах Европы, обласкан и любим. Роста канадский золотарник был  внушительного, более двух метров, настоящий тайный советник, жил более ста лет и имел многочисленных потомков. Второй золотарник был местным, доморощенным, жил не так долго и ростом не вышел, едва до метра дотягивал, можно сказать,  простой коллежский асессор. Канадский золотарник особа привлекательная. Вьются над его звездами в поисках угощения многочисленные насекомые – и шмели и пчелы, мухи и наездники,  и даже жуки.  Из ботанических садов забрали его в свои усадьбы дачники и любуются его золотом все лето до глубокой осени. Правда,  ученые в последние годы подмочили его репутацию. Объявили канадский золотарник иностранным агентом и пришельцем, стоило золотарнику вырваться на свободу из клеток и проникнуть в дикие сообщества, как с ним повели яростную борьбу, но безуспешно, больно недюжинная жизненная сила у пришельца! 

   Обыкновенный золотарник – существо робкое, таится под сенью леса, людей боится, особенно собирателей лекарственных трав, и, если становится людей вокруг слишком много, не выдерживает, тушуется и совсем из леса исчезает.
- Рад тебя видеть, брат, - воскликнул канадский золотарник, - скучно мне стало на дачных участках. Посмотрел я как в лесу хорошо, почва плодородная, влаги хватает, пчелы жужжат, вокруг все новые лица. Удивляюсь, что за вид у тебя нерадостный, золотушный какой-то. Решил я рядом поселиться. Не возражаешь?
Посмотрел на брата обыкновенный золотарник, вспомнил страшные слухи о золотых зарослях брата в городах и селах, дендропарках и пустырях, разбойничьих вольницах, вспомнил и  что в народе его самого, аборигена, золотой розгой прозвали, но разве прогонишь словом такого великана и только и хватило у него сил, чтобы тоненько  пискнуть:
 «Хи-хи»