За тридцать лет своей жизни Зденек не видел ни единого сна. Он рано пошёл работать, потому что мать тяжело заболела, отец ещё раньше умер, младшая сестра училась в школе, и больше некому было кормить семью. Так что, на вопросы приятелей или девушек о том, что ему снилось, Зденек всегда отвечал, что у него нету времени на подобную ерунду. Это когда у него ещё были приятели — в основном, школьные, но, по сути, и они были пустой тратой времени: выпивку в шумной компании вряд ли можно было считать настоящим отдыхом, а он на двух-трёх работах так уставал, что еле доносил голову до подушки, и спал, как убитый, упиваясь каждой лишней минутой сладостного небытия.
От девушек Зденек отказался несколько позже — не клеилось у него с ними. Он совсем не понимал принятую в обществе игру с цветами-кафе-подарками, будто он должен был выпрашивать себе какую-то милость. Когда симпатия была взаимной, все эти ритуальные действия не требовались, и тогда получалось лучше всего. В противном же случае овчинка всё равно не стоила выделки, тем более, что и на это у него, по большому счёту, не было времени.
Сестра вскоре после школы выскочила замуж — и слава Богу: одним ртом убавилось, ведь матери требовалось всё больше денег на лечение. Хотя и то — одно название: вылечить-то совсем её не могли. А потом она умерла. И внезапно у Зденека появилось время.
Собственно, впервые за много лет он мог жить для себя. Он опешил от такой свободы и в начале толком не знал, что с ней делать, по привычке загоняя себя на двух работах. Это помогло ему справиться с потерей, но в какой-то момент стало ясно, что в этом больше нет смысла, и пора что-то менять.
Зденек оставил ночную подработку на складе, ведь заработка автослесарем ему вполне хватало на жизнь. Но тогда стало некуда девать себя по вечерам. В телевизоре он видел лишь суету и бредни, а ходить по барам без друзей оказалось довольно скучно, заводить же он их не умел.
Иногда он даже тосковал по вечному ворчанию матери и думал, что, будь у него семья, он мог бы посвящать время ей. Однако сам путь к браку казался настолько трудоёмким, что не было никакого желания в него пускаться, лишь бы чем-то занять себя.
Сестра к тому времени переехала с мужем в другой город и завела троих детей, так что общаться они почти перестали. Вот и получалось, что он остался без всяких связей в этом мире, никому не нужный, незаметный и практически не существующий человек.
Так и вёл бы Зденек свою механистическую жизнь — работа, дом, прогулка, вечерний бокал пива в баре, сон, — если бы однажды к нему не подсел за стойкой какой-то пьяный человек, искавший кому излить душу. Зденек не особенно слушал, но и не уходил, ведь это было хоть каким-то разнообразием, а человек, выговорившись, решил залезть в душу к нему. Несмотря на односложные ответы, он умудрился понять, что Зденек чувствует себя потерянным, и даже дать ему дельный совет: раз тебе не нравится твоя жизнь, и тебя ничто не держит, займись тем, чего хотел в юности. Обдумав это как следует, Зденек решил так и поступить, изменив род деятельности, ведь чинить машины он никогда не любил.
Когда-то Зденек мечтал стать пилотом — переправлять людей через океаны, повидать другие страны и города... Но жизнь распоряжается людьми по-своему: раньше он просто не мог себе этого позволить, а в таком возрасте в лётную школу уже не принимали. И тогда, закончив непродолжительные курсы, он пошёл работать машинистом в метро.
Эта работа его устраивала как нельзя больше, потому что была монотонной, но не тяжёлой, как у слесаря, и не требовала контактировать с людьми, а всё-таки он их переправлял куда-то, пусть и не так далеко.
И ещё у этой работы обнаружился странный побочный эффект. Когда Зденек ложился спать, то перед закрытыми глазами у него продолжали мелькать рельсы и несущийся навстречу тоннель. В первую же ночь на это равномерное мельтешение наложилось лицо женщины с работы — странное, будто нарисованное углём на смуглой коже, врезавшееся в память, как нелепица.
Заснув, Зденек с удивлением обнаружил себя в плохо ухоженном незнакомом дворике. С облезлой веранды домика раздавались голоса. Осторожно заглянув в окно, Зденек обнаружил ту самую женщину — она горячо спорила о чём-то с чернявым мужчиной. Наверху заплакал младенец, женщина занервничала, но разговора не прервала. Зденек прокрался на второй этаж — посмотреть на младенца, но оказался в тёмном лесу. Там были странные звуки и тревожно пахло. Лес Зденеку не понравился, и он проснулся. Перевернулся на другой бок и заснул, на этот раз, как обычно, без сновидений.
Каково же было его удивление, когда на другой день на работе перед началом смены Зденек услышал, как эта женщина сказала подруге: «Представляешь, я всю ночь во сне спорила с Роджером о переезде, и Аришка, будто бы маленькая, плакала без конца».
Безумное предположение, зародившееся в мозгу Зденека, на поверку оказалось правдой: он мог входить в сны других людей! И он стал исследовать эту способность, благо недостатка в людях не было — один только пассажиропоток чего стоил!
Сны первого уровня, как назвал их для себя Зденек — о бытовых проблемах и событиях дня — быстро ему надоели, ведь он и в реальной жизни не интересовался чужой суетой. Подвалы, овраги, чердаки и всякие щели во снах оказались куда интересней: они вели в сны второго уровня — глубины подсознания. Хотя и тут часто бывало либо страшно, либо противно, но у некоторых людей там таились целые сказочные царства и волшебные города, особенно, у детей. Однако в детских снах ему было как-то не по себе, словно чумазому трубочисту в белоснежной палате, и вскоре он совсем перестал туда ходить.
Далее Зденек обнаружил, что может переходить из сна одного человека в сон другого, который снится первому, так что сны становились чем-то вроде сети, по которой можно было путешествовать довольно далеко, потому что кто-то всегда кому-то снился.
Довелось ему также столкнуться с так называемыми Cновидящими. Это было что-то вроде секты, в которой специально обучали ходить по снам, но лишь для того, чтобы играть там в какие-то свои игры, зачастую опасные, и совершенно Зденеку непонятные, хотя он прочёл об этой секте всё.
Например, он часто встречал самостоятельных сущностей, которые прикидывались одним из персонажей чужого сна. Похоже, так они подпитывались вниманием, которое иначе пропадало втуне, ведь некоторые люди затрачивали довольно много энергии, прокручивая во снах неразрешенные конфликты. Зденек никогда не считал этих сущностей опасными, возможно, потому, что даже не думал трогать их — и они его не трогали.
Зденек вообще старался не привлекать к себе лишнего внимания, и, обычно, спящие воспринимали его просто как естественную массовку или вовсе не замечали, а сущности, видя, что он не вмешивается, спокойно продолжали заниматься своим делом. Однако Сновидящие называли их «неорганиками» и считали злейшими врагами. Они вообще вели себя как-то слишком агрессивно, бросаясь в драку, затем отчаянно отбиваясь, в общем, затевая совершенно ненужную возню.
Так, встретившись однажды во сне с другим человеком, который явно осознавал, где находится, Зденек, безусловно, заинтересовался, но был весьма удивлен, что тот пытается общаться со спящей девушкой, в чьём сне они находились, и не просто общаться, а совершенно бесцеремонно её соблазнять! Когда же этот сновидящий заметил Зденека, то, бросив девушку, угрожающе двинулся к нему, требуя сообщить, кто он такой, и что тут делает — похоже, он решил, что Зденек с нею знаком, и приревновал. Зденек просто молча ретировался, то есть проснулся — так он обычно уходил из неприятного сна.
В другой же раз Зденек познакомился с менее агрессивным молодым Сновидящим, и они договорились встретиться и походить по снам вместе — тот обещал показать что-то действительно необычное. Только сначала просил научить его незаметно проходить мимо «неоргаников» — мол, это нужно, чтобы попасть, куда надо.
Зденеку не сразу удалось пояснить, что значит «не обращать на себя их внимание». Наяву не все люди чувствовали, когда на них смотрят или думают о них, но в мире снов это было всё равно, что похлопать по плечу или позвать по имени. В конце концов, Зденек посоветовал парню тренироваться на бродячих собаках — проходить мимо своры, не глядя и думая о чём-то другом, пока не перестанут бросаться. Парнишка оказался способным, и уже через пару недель более-менее взял своё внимание под контроль.
Наконец-то они отправились в путь, лежавший через сон учителя парнишки. Вдвоём осторожно пробрались в большой светлый дом, пока хозяин с кем-то беседовал на веранде, поднялись в кабинет на втором этаже, и оказались у цели — огромного узора на стене, изображающего «ловца снов», ритуальный оберег Сновидящих, похожий на круглую паутину. Такие продавались в магазинах сувениров, украшенные бусинами и перьями, но здесь на их месте были изображены целые птицы и животные, будто бы пойманные в эту «паутину», а в центре сидел огромный паук.
Зденек не сразу смог пересилить природное отвращение и «войти» в то, что казалось сознанием паука. Но заскрипела лестница на второй этаж — видимо, хозяин поднимался — и спутник начал нетерпеливо подталкивать в спину. Почему-то парнишке позарез надо было, чтобы Зденек вошёл туда первым. И он, вздохнув, нырнул в эту мутную бездну паучьих глаз, как пил рыбий жир в детстве — одним махом, задержав дыхание, чтобы не растягивать неприятные ощущения.
Но по ту сторону оказалось вовсе не страшно, даже наоборот. Приветливо светило солнце, зелень травы и листвы радовала глаз, тонкий аромат цветов кружил голову, музыкально щебетали птички...
Таких снов Зденек ещё не видел: этот был ярче, чем явь. Он удивлённо огляделся, а его спутник улыбался от уха до уха — мол, что я тебе говорил? Парень схватил его за руку и потащил с поляны, на которой они оказались, куда-то через редколесье. Буквально за двадцать метров пути Зденек увидел белку, зайца, ежа и ужа, которые вели себя совершенно естественно, а не как в иных снах, где им отводилась какая-то роль по отношению к спящему. Даже пчёлы и мухи летали! Что же это за место? А спутник не унимался: «Погоди, что я тебе ещё покажу!»
Вскоре они вышли на край плато, под которым раскинулась огромная долина, насколько видел глаз. Вдалеке виднелся странный город, состоящий частично из небоскрёбов, а частично из дворцов и церквей. «Смотри внимательно!» — прошептал парнишка. И действительно — город менял очертания! Часть зданий таяла, словно мираж, на их месте возникали другие, а некоторые совсем пропадали.
— Где мы? — Зденек взял спутника за плечи и тряхнул. — Объясни же наконец!
— Это мир Ловца снов! Изначальный Мир Сновидений, так сказать. Тут всё настоящее! Ну, или почти настоящее, в общем, не такое, как в других снах. Идём, ещё кое-что покажу, ты поймёшь!
Парень снова потащил его, на этот раз к горе, которая возвышалась над плато. Идти было неблизко, и Зденек попробовал полететь, как иногда получалось в других снах — чаще всего, детских. Здесь это далось ему на удивление легко. Он подцепил парня за локоть:
— Показывай, куда лететь.
Тот взвыл от восторга:
— Да ты круче моего учителя! А ведь ты раньше тут даже не бывал!
Они довольно быстро добрались до середины горы и приземлились на широкий уступ перед входом в пещеру. Спутник радостно увлёк Зденека внутрь.
Помня, что за лестницами, дверьми и углами часто ждёт совсем другой мир, Зденек вошёл в пещеру с некоторой опаской, но ничего не изменилось — там была настоящая пещера! И она вела глубоко внутрь горы. Так вот, что имел ввиду парень: вещи здесь были тем, чем казались, и не меняли формы, как в зыбких снах людей. Их личные миры были словно сшиты из разнородных лоскутов, а этот связно продолжался, куда ни пойди. Разве что с городом происходило нечто странное, как будто они видели чей-то рваный сон со стороны. Как интересно!
Парень продолжал бодро вести Зденека вперёд — очевидно, уже бывал здесь раньше. Они не запаслись фонарями, но как только Зденек подумал об освещении, над головами у них зажглась цепочка гирлянд. Стало видно металлические прожилки и блестящие вкрапления на стенах. А его спутник снова восхитился «мастерством» Зденека.
Тоннель не выглядел рукотворным, но ширина и высота его были равномерными, как будто его всё же кто-то проложил. Впрочем, здесь вещи могли быть «сно-творными», точнее, сотворёнными воображением, так что ничего странного в этом не было. Вот только, у какого же существа мысль такая чёткая и стабильная? Неужели у того жуткого паука? Но, судя по поведению парнишки, опасность им не грозила. Любопытство влекло Зденека за ним.
Минут через пятнадцать тоннель вывел их в огромный круглый зал, казалось, занимавший половину горы. Тут было много сталактитов и сталагмитов, отражавших свет, пробивающийся в шахты где-то в вышине. Зрелище было величественное и немного грозное — словно входишь в чью-то гигантскую пасть, заполненную сверкающими зубами. Пройдя между ними, путешественники оказались перед большим каменным столом в рост человека, на котором было устроено нечто вроде гнезда — большое круглое плетёное кресло, заполненное множеством ярких шёлковых подушек.
Зденек вопросительно посмотрел на своего спутника. Тот прошептал одними губами: «Смотри и жди». И они стали ждать, пялясь в цент этого гнезда.
Где-то через минуту в кресле внезапно ниоткуда появился человек. Был он старым, но не дряхлым, сухопарым, с седыми длинными волосами, заплетёнными в косу, и изрезанным морщинами смуглым лицом. Он сидел с закрытыми глазами в позе полулотоса, положив руки на колени и откинувшись на подушки. Спустя несколько секунд он поднял веки и уставился на них ясным взглядом выцветших жёлто-зелёных глаз. Этот взгляд был подобен ледяному ветру, пронизывающему насквозь. Зденек поёжился, а парень упал на колени.
— О, Великий Повелитель Снов, приветствую тебя! — высокопарно вскричал он.
— Что вам нужно? — спросил старик негромким, но ещё сильным голосом.
— Я хочу здесь остаться. Возьми меня в ученики! — воскликнул парень, да так пылко, что Зденек сразу понял: именно за этим тот сюда и шёл, а его взял в проводники.
— Ты слишком беспокойный, — ответил хозяин пещеры. — А вот тебя я давно жду.
Старец посмотрел на Зденека, и тот невольно содрогнулся. Ведь он сюда попал считай, почти случайно, но под этим взглядом все события его бесплодной, незаметной жизни наяву внезапно сложились в чёткую картину. Он не смог бы передать словами её суть, но почувствовал, что в его существовании всегда был смысл, и теперь он узнает его.
Зденек не сказал ни слова, но Повелитель снов всё прочёл в его глазах и едва заметно кивнул с тенью довольной улыбки в глазах.
— Ну что ж, урок первый: в этом мире твоей воле подвластно всё. Например.
Старец щёлкнул пальцами, и они все втроём оказались на плоской вершине невысокой лесистой горы.
— Упражнение первое. Пусть прилетит птица.
Паренёк сжал кулаки перед лицом и зажмурился, видимо, пытаясь выполнить упражнение, но вызвал лишь порыв ветра сверху, будто над ними взмахнул крыльями орёл. Старец же смотрел только на Зденека, ожидая. Тот подумал немного, сунул руку в карман, в котором появилось зерно, вытащил его, и на ладонь ему порхнула с ближайшей сосны синица. Эта сцена была ему знакома с детства, и он слегка улыбнулся от того, как легко она здесь ожила.
Повелитель снов удовлетворённо кивнул.
— А теперь первая контрольная. Как по-твоему, ему здесь место? — и он кивнул на паренька.
Зденек окинул внимательным взглядом своего знакомого. Конечно, старик уже дал подсказку, но ему самому хотелось понять, почему такому рвению не рады, а его равнодушию — наоборот. Нет, он не размышлял, а просто смотрел на парня, и вскоре заметил, что почва у того под ногами «плывёт», как странный город в долине, становясь то асфальтом, то песком, то дёрном. Над головой у него то и дело мелькала тень большой птицы — то ли вороны, то ли галки, — видимо всё ещё пытался выполнить упражнение. В то же время вопрос старика его, очевидно, встревожил и вызвал неуверенность в себе, так что во внешнем облике то и дело проявлялось нечто от обиженного ребёнка разных возрастов. В общем, он казался в этом мире дестабилизирующим элементом, а стало быть, неуместным.
Зденек открыл было рот, но старик поднял бровь, и стало ясно, что тот ждёт не словесного ответа. В чём там был первый урок? Ему здесь подвластно всё? Ну что ж... Собрав волю в такой эфемерной точке, как отсутствие чего-либо, Зденек вышиб парня из сна.
Старик довольно хмыкнул.
— Ну что ж, давай знакомиться!
Он снова щёлкнул пальцами и перенёс их в уютный бревенчатый домик за добротный деревянный стол с дымящимся самоваром и горкой пирожков на подносе.
Следуя примеру хозяина, Зденек молча налил себе чай и взял пирожок, терпеливо ожидая продолжения инициативы старика. Пирожок оказался с малиной, которую Зденек не любил, и, немного подумав, он поменял начинку на клубничную. Это не прошло незамеченным, и Ловец Снов довольно крякнул.
Доев свой пирожок, он сложил руки на коленках и уставился на Зденека:
— Я тебя долго ждал.
— А откуда вы меня знаете?
— Ну, не тебя именно, а замену себе. Видишь ли, я очень стар и держусь на одном честном слове. Но такие, как мы — люди, не генерирующие иллюзий, рождаются лишь раз в несколько сотен лет. А за хозяйством должен кто-то присматривать. Так что, давай-ка, завтра и приступим к обучению. Если найдёшь сюда снова дорогу, конечно, — ухмыльнулся он.
— А с чего вы решили, что я захочу учиться? И присматривать за вашим хозяйством?
— Ну, во-первых, хозяйство не моё, а общечеловеческое. А во-вторых, что тебе ещё делать? Бесцельно слоняться по чужим снам? Ты ведь никому не нужен, никому не мешаешь, и как следствие, фактически не существуешь для других людей. В жизни от этого горько, а здесь позволит приносит пользу.
— Какая польза от снов, к тому же, чужих?
— Этот мир — основа для сновидений всех людей на планете. Они проводят во сне треть своей жизни, и в это время происходит кое-что важное. В основном, они переваривают впечатления за день, хотя порой происходят и более существенные вещи, но о них потом. Что не усвоилось, то откладывается или отбрасывается. Без этого процесса человек сошёл бы с ума. Так что данная среда — что-то вроде смеси кишечника и отхожего места. Знаешь, что бывает, когда забивается канализация? Ни посрать нормально, ни поесть. А когда забивается кишечник? Через неделю — летальный исход от интоксикации. Так что, если тут воцарится хаос, последствия наяву будут печальными. Особенно при нынешнем количестве населения.
— Так вы предлагаете мне стать ассенизатором? — удивился Зденек.
— Скорее ферментом для нормальной микрофлоры, — ухмыльнулся старик. — Я научу тебя видеть сразу множество чужих снов, и среди них различать тех, кому можно и нужно помочь или помешать, и как это сделать; научу отгонять паразитов и приглашать гостей, посылать сны и обрывать их, следить за общим состоянием Города и влиять на него. В общем, ты станешь «серым кардиналом» этого мира, ловцом снов, как и я.
— Я вовсе не мечтаю о власти, — нахмурился Зденек.
— Ты просто ещё не пробовал, —лицо Ловца Снов стало хитрым. — К тому же, этот мир иллюзорный — по крайней мере, иллюзорней яви, — так что всё как будто понарошку. Тебе понравится.
Старик расплылся в улыбке от уха до уха.
— А теперь ступай, утомительно это — разговоры разговаривать.
Он взмахнул рукой, словно отгонял муху, и Зденек проснулся.
Назавтра он к Ловцу Снов не пошёл — предложение не казалось ему заманчивым. Однако, пару ночей поблудив по снам обычных людей, понял, что после того, базового мира сновидений, в человеческих снах всё слишком быстро обрывается, кажется блеклым и рябит, как плохая телепередача на старом телевизоре, в сравнении с новейшими жидко-кристаллическими экранами. К тому же, ему понравилось вызывать птиц или дождь, но попытки сотворить что-либо в чужом сне неизменно привлекали внимание и разрушали картинку, да и возможности были ограничены...
В общем, дня через три Зденек купил себе в сувенирной лавке «ловца снов», наложил его, засыпая, на бегущие перед глазами рельсы и оказался у пещеры, в которой первый раз встретил повелителя снов. Но входить ему не пришлось. Старик уже ждал его.
— Вы что, всё время спите? — спросил Зденек.
— Ну, почти. Я ведь уже упоминал, что очень стар? Я не прожил бы столько, если бы не спал большую часть дня. Да и ту я последние лет сто провожу в полусне. Ты тоже научишься со временем чувствовать мир сновидений и наяву. Если проживёшь с моё, конечно, хе-хе.
Зденеку казалась странной его манера постоянно подхихикивать или хитро улыбаться, но это было несущественно.
— Так сколько же Вам лет?
— Ой, столько не живут! Я сбился со счёта на двести тридцати четырёх, но это было уже давненько... Может, тебе и повезёт, найдёшь сменщика раньше. Моему учителю было двести пятнадцать, когда он ушёл... Кстати, хорошо, что напомнил! Ты должен заранее позаботиться о том, чтобы кто-то заботился о тебе, когда ты станешь таким старым. Нужно либо завести школу, либо жениться; второе — проще.
Зденек невольно хмыкнул. Для кого-то, может, и так, но для него...
— А ты не выпендривайся. Найди страшненькую, но порядочную, заделай ей детишек побольше, и, главное, далеко работать и учиться не посылай. Конечно, кто-то уедет, но кто-то и останется. Со временем образуется достаточная орава, чтобы было кому о тебе позаботиться, и им это будет не в тягость. И легенду придумай какую-то, тоже заранее, чтобы не удивлялись твоей долгой жизни и не бегали по докторам — мол, пора и честь знать. Лучше всего, приплети что-то про праведность, вроде как в вашем роду такое бывает, чтобы они тебя почитали и пылинки сдували, пока ты будешь спать. Усёк?
Зденек тяжко вздохнул, но кивнул. В принципе, была у них на работе одинокая диспетчер со шрамом на лице, которая частенько на него посматривала...
— Так, не отвлекайся, — оборвал его мысль старик. — Идём, покажу Город.
Он тут же поднялся в воздух и, не глядя, махнул Зденеку, чтобы тот следовал за ним. Они пролетели над долиной, и старик пояснил, что город отражает некую коллективную сновидческую реальность — именно поэтому он так дрожит и постоянно меняется. Если наблюдать за ним целый день, можно, не сходя с места, увидеть черты всех крупнейших городов мира, по мере того, как ложатся спать и просыпаются их жители. Город окружали соответствующие пригороды, за ними — деревни, а вокруг — поля и леса.
Как ни странно, полоска пригородов была совсем узкой, не шире деревень, хотя в первых должно быть больше жителей, чем в последних, а поля и леса так и вовсе были просторны. Оказалось, чем больше привычное пространство вокруг человека, тем шире охват его сознания. Площадь сна обитателя мегаполиса может представлять собой 8 квадратных метров его коммуналки, в то время как лесник способен сгенерировать за раз тайги на целый день пути.
— Но кто же тогда генерирует горы? — спросил Зденек.
— Как это кто? Конечно же я. Ну, кроме тех, которые снятся горцам. Но они по другую сторону долины. Гора, где мы были — только моя. Я растил её всю жизнь. А начинал с дома на холме. Но, если захочешь, после меня сравняй её с землёй. Так будет даже лучше. Нарастишь что-то своё со временем.
— А море здесь есть?
— Обязательно. Но тебе оно покажется довольно маленьким. Ведь его видят во сне, в основном, прибрежные жители — моряков, которым снится открытое море, не так уж много. Главное, имей ввиду — место для жительства легче воссоздавать знакомое, так что советую поселиться в местности, схожей с той, которой ты хочешь окружить себя здесь. Проще говоря, ты должен очень хорошо знать что-то наяву, чтобы стабильно держать это в мире сновидений. Хотя, можно, в теории, навоображать что-то достаточно прочное. Опять же, со временем. Впрочем, время здесь относительно и довольно эластично. Ты можешь произвольно ускорять или замедлять его, в отличие от обычных спящих. А также, провести здесь несколько дней за одну ночь наяву. Ладно, хватит теории, давай приступим к практике.
Ловец снов пошёл на снижение и приземлился на небольшой площадке на верхушке высокого шпиля в самом центре города.
— А он не исчезнет?— забеспокоился Зденек.
— Не боись! Это моя Эйфелева башня. Как раз для наблюдения.
Старик велел Зденеку сесть в центре площадки, а сам встал у него за спиной и положил руки на плечи. Оказалось, что расположение шпиля не случайно — он стоял в самом сердце долины, и от него во все стороны расходились миллиарды нитей. Повелителю снов пришлось сделать их видимыми, чтобы Зденек понял, что за вибрации он чувствует. Многие нити едва заметно дрожали, как провода под высоким напряжением. Вот почему символом Ловца Снов была паутина!
Хозяин предложил ему выбрать любую из дрожащих нитей и проследить её до противоположного конца. В результате Зденек увидел чей-то сон, но не изнутри, как раньше, а словно бы на экране телевизора. Потом он упражнялся в наблюдении сразу за несколькими такими «экранами» и запоминал особенности вибрации нитей в зависимости от характера снов.
Сны бывали трёх видов — переработка событий дня, встречи и вещие сны. Основную часть составляли первые. Их можно было игнорировать, как общий фон. Выделялись среди них только сексуальные фантазии и кошмары — от них «нити» вибрировали сильнее. Их-то и посещали, в основном, посторонние сущности, которых Зденек уже видел раньше. Старик сказал, что в этот мир они проникают нечасто, потому что Ловец своей властью может легко их вышибить, но всё же надо за ними следить и не давать спуску, как хорькам в курятнике.
Зденек учился обрывать кошмары и прогонять подставных «любовников», постепенно начиная различать сны по одной лишь вибрации «нити», без необходимости смотреть на «экран», и количество снов, за которыми он мог одновременно следить, увеличилось. Старик пообещал ему, что лет через пять он сможет следить за всей паутиной сразу, но только если будет еженощно упражняться не менее часа.
Потом он работал с целостностью снов, удаляя из них нездоровые элементы вроде объектов, порождённых застарелой тревогой из-за какой-то травмы, в приятном сне. А потом внедрять объекты, помогающие справиться с тяжёлой ситуацией, например, нож под рукой у спасающегося от нападения или ручеёк для мучающегося жаждой в лесу.
Вскоре он уже задавал темы чужим снам, посылая по «проводам» определённые мыслеобразы — любовь, путешествия, приключения... Одному даже про конец света! Подсознание спящих само выстраивало вокруг этих образов картинку и наполняло её событиями. В принципе, можно было послать и готовый сюжет, но обычно он отвергался подсознанием, как нечто чужеродное, и всё равно либо коверкался до неузнаваемости, либо человек просыпался.
Иногда события из яви просачивались в сон, смешиваясь с ним, например, когда спящему стучали в дверь или у него на кухне что-то подгорало. Оказалось, что человека можно разбудить, не входя в его сон, а просто посылая сильный импульс по тянущейся к нему нити. При этом она звенела, как струна. Зденек «встряхнул» так несколько водителей заснувших за рулём. «Цоя бы разбудить!» — подумал он.
Вещие сны приходили к тем, чьи нити входили в резонанс с едва различимыми вибрациями башни, на которой сидел Зденек. Как правило, эти были люди, умевшие владеть своими эмоциями, что позволяло им самостоятельно задавать настрой собственным снам, хотя, чаще всего, это происходило спонтанно. Но всё же, некоторые из них, умудрялись во сне жить целой отдельной жизнью с последовательными сюжетами и порой даже другими реальными участниками.
А вот встречи были самой редкой категорией. В основном, они случались тогда, когда между людьми была сильная связь, и уровень их развития позволял ходить по снам, либо они были этому обучены. Участникам различных сект сновидящих были отведены отдельные угодья по другую сторону гор, и большинство из них никогда не встречалось с Ловцом, хотя они единственные знали о его существовании. Старик посоветовал поддерживать связь с самыми продвинутыми из них, ведь именно так рано или поздно Ловец находил себе замену.
В сны последних двух видов лучше было не вмешиваться. Хотя можно было вырывать человека из сна, если встреча угрожала его жизни, или послать вещий сон тому, кому он был очень нужен, задавая его «нити» нужную частоту вибраций.
Но, как оказалось, все эти упражнения были, в основном, лишь для тренировки, потому что лечить чужие сны — всё равно, что выгребать песок из ямы в пустыне. На самом деле следовало просто сидеть и слушать «паутину», а вмешиваться стоило только тогда, когда по ней проходили какие-то сильные возмущения, грозившие разрывом.
Как правило, это были крупные события, затрагивающие целую группу людей — например, тревога военных при угрозах вооружённого столкновения. Вот в этот момент и нужен был Ловец Снов, чтобы погасить вибрации нитей и тем самым успокоить людей, послать им умиротворяющие сюжеты для снов, чтобы проснувшись, они были настроены решить конфликт мирным путём.
Правда, такое случалось редко. Чаще приходилось оберегать сон значимых для яви людей — политиков, видных деятелей культуры, потому что их умонастроение зависело от здорового сна, а от него, в свою очередь, зависели их решения и произведения, влияющие на широкие массы. Каждый их крупный жест создавал определённый настрой в какой-то области «паутины», вплоть до выхода нашумевших фильмов, отрывки из которых или действия по их мотивам можно было наблюдать в группах определённой части населения.
Но была и особая категория людей, в чём-то подобных Зденеку — они ничем не выделялись в обычной жизни, судя по снам, но от их благодушия по «сети» расходилось успокоение. В каком-то смысле, всё человечество представлялось в этой паутине одной общей массой. И вместе с тем, каждая душа привносила в этот суп из эмоций что-то своё и держала в голове свой лоскуток представлений о реальности.
Конечно, влияние мира снов на явь было ограниченным и не решало реальных проблем, но Ловец в какой-то степени был подобен полиции, с которой большинство людей редко сталкиваются напрямую, однако, благодаря её существованию, чувствуют себя в относительной безопасности в повседневной жизни.
Когда Зденек освоил все азы, Ловец привёл его длинным пешим путём по тоннелю под гору. Там, в большой пещере, глубоко под землёй, висел в воздухе шар, состоящий из мириадов светящихся и вибрирующих нитей. Старик сказал, что это ядро мира сновидений, и оно связано с другими планами реальности — именно поэтому создаваемые здесь воображаемые предметы сохраняют последовательную стабильность.
— Со временем ты поймёшь, что явь — мир схожего порядка, только с большей устойчивостью. Однако, чтобы корректировать её, надо перестать генерировать мысли, а до этого тебе ещё далеко. Ну что ж, мне пора, засиделся я тут. Удачи!
С этими словами старик шагнул в шар и растворился, навсегда. Зденек ждал его ещё какое-то время, но потом понял, что теперь на хозяйстве остался он один.
Поначалу его беспокоили всякие сущности и Сновидящие, ломанувшиеся было под шумок в заветные угодья, но вскоре он освоился и перестал пускать нежелательные элементы в свою часть сновидческой реальности. Постепенно он постигал аспекты управления ею, не освещённые стариком, ибо трудно было объяснить, как именно можно добиться тех или иных эффектов — ведь работа ума и воли невидима, и её не покажешь на пальцах.
Наяву Зденек проявил интерес к той самой диспетчерше со шрамом. Она оказалась простой и покладистой женщиной без особых претензий. Вскоре они поженились, через год у них родился первый ребёнок, а ещё через два жена забеременела вторым.
Правда, спал Зденек отдельно, оборудовав под маленькую спальню мансарду над своей квартирой. В конце концов, по ночам у него была другая работа. И ему даже удалось для семьи обставить всё так, будто он дал обет своему дедушке еженощно молиться. В результате, жена весьма уважала его ночное уединение.
Тогда у Зденека впервые возникло чувство, что он живёт полной жизнью. Правда он затруднялся определить, было ли это связано с семьёй или с его ночными трудами. Если совсем честно, то семейная жизнь всё-таки казалась ему неким ритуальным механизмом, который хорошо работал, пока Зденек выполнял свои функции по его обслуживанию, хотя бытом занималась, в основном жена, но самим собой он чувствовал себя только в Мире Сновидений.
Так что, в целом, всё шло довольно неплохо, до тех пор, пока его беременная жена вместе с ребёнком не погибла в дорожной аварии. Зденек даже не подозревал, насколько к ним привязался. Он потерял покой, жизнь опустела, всё утратило смысл, даже «ловля снов».
Его терзало чувство несправедливости жизни. И вот тогда-то он вспомнил о странных последних словах старика: мол, явь в чём-то подобна Миру Сновидений, а значит, и в ней, скорее всего, существует свой Ловец, только уже не снов, а реальных событий. И Зденек на него обозлился. Если все миры были связаны, то он выполнял важную роль. Почему же тогда куратор яви недосмотрел, чтобы в его жизни не случилось ничего плохого?
Зденек решил забросить Мир Сновидений, пусть катится ко всем чертям вместе с реальностью. Проблема была только в том, что он к тому времени и наяву уже начал чувствовать вибрации «паутины», будто какая-то часть его всегда сидела на Башне. Пришлось напиваться до бесчувствия, хотя воздействие алкоголя Зденеку не нравилось. Но иначе, уснув, он сразу попадал туда.
Из-за пьянства его сначала отстранили, а вскоре и уволили из метрополитена, и Зденек снова подался в автослесаря — надо было чем-то занимать себя днём. Поскольку вёл он себя вполне прилично и по работе замечаний не вызывал, там на его перегар смотрели сквозь пальцы. Квартиру он сдал в аренду, чтобы не натыкаться на воспоминания, а сам жил в мансарде, и то приходил туда, только чтобы отключиться на ночь.
Днём же он продолжал чувствовать «паутину» и замечал, как, день за днём, её вибрации всё больше разлаживаются. Казалось, что и окружающие стали какими-то более нервными, но он твёрдо решил, что не вернётся, пусть хоть конец света наступит — ему было плевать. Он ведь просто никому не нужный, незаметный человек.
Как знать, если посмотреть телевизор, то можно решить, что и тот, кто должен, подобно ему, следить за явью, тоже бросил человечество на произвол судьбы и ушёл куда-то в себя, или куда там ходят существа, разучившиеся думать.
В один из вечеров, когда Зденек напивался в своём излюбленном баре, к нему внезапно подсел паренёк, который когда-то привёл его в Мир Сновидений — теперь вполне взрослый мужчина. Наяву! Сначала Зденек подумал, что допился до белой горячки, но когда молодой человек заказал себе пиво и бармен обслужил его, сомнения отпали.
— Что ты здесь делаешь? — зашипел на него Зденек.
— Пришёл поговорить.
— Как ты меня нашёл?
— Ну, в общем, тут такое дело... Мир Сновидений приходит в упадок, и это становится опасным. Настолько, что Сновидящие собрали старших из всех существующих школ на небывалый консилиум. Я рассказывал о тебе Учителю, и он догадался, что ты теперь — новый Ловец Снов. Среди Сновидящих нашлись мастера, способные отследить местоположение человека из снов наяву, и они вышли через меня на тебя. Оказалось, что мы живём в одной стране. И вот я здесь.
— И что же тебе от меня нужно?
— Меня послали уговорить тебя вернуться.
Зденек лишь фыркнул в ответ, чуть не расплескав виски из стакана. Но парень не собирался так просто сдаваться:
— Ты не понимаешь. Там царит хаос. Неорганики прут из всех щелей и превращают паутину сновидений в рваное месиво. Люди не могут нормально отдохнуть во сне. Многие начинают совершать ошибки наяву, а для некоторых профессий исход печален: водители, врачи, диспетчеры. Мы пытались воевать с неорганиками, организовали отряды, но они как тараканы: отгонишь от одного места — просто бегут в другое. А прогнать их с концами может только Ловец Снов. Но они чувствуют, что тебя нет, и наглеют всё больше.
— Слушай, чего ты пристал? Ты же так рвался в этот Мир Сновидений! Давай ты станешь новым Ловцом Снов? Дарю свой титул!
— Да я бы с радостью! Но как ты не понимаешь? Титул ничего не значит. Ни у одного из нас нет такой власти в Мире Сновидений, какая сразу же проявилась у тебя. С тем же успехом ты мог бы предложить мне полететь. Наяву.
— Ну, пусть твой учитель им станет!
Парень закатил глаза, издав нечто похожее на рык, но после глубокого выдоха снова взял себя в руки:
— Ловцом Снов не становятся, а рождаются!
Зденеку надоело спорить, поэтому он одним глотком допил свой стакан и направился в сторону туалета. Самозваный агитатор собирался увязаться за ним, но Зденек пристыдил его: «Можно человеку хоть отлить спокойно?» И тот остался ждать его в баре, резонно полагая, что Зденек никуда не денется, однако же, зря. В знакомых местах у человека всегда преимущество. Вместо туалета Зденек нырнул в кухню, дверь которой находилась рядом, а оттуда чёрный ход вёл в переулок. В этом баре его все давно уже знали, поэтому дали пройти без разговоров, приняв купюру в оплату за выпивку и «на чай».
Дома Зденек завалился спать — завтра было рано на работу, но чёртов пацан не дал ему дойти до кондиции, и сон вышел беспокойным. Его постоянно затягивало в Мир Сновидений, и приходилось просыпаться, чтобы прервать этот процесс.
Под утро Зденек, наконец, ненадолго забылся, как вдруг увидел сон. Хотя определение неподходящее, но и никак иначе назвать это было нельзя. Внезапно он осознал себя в полной пустоте, и перед ним из ниоткуда возник старик, прежний Ловец Снов.
— Ты что творишь?! — пригрозил он ему корявым пальцем.
Зденек огляделся, соображая. Это был не Мир Сновидений, но и не его личный сон — во-первых, он отродясь их не видел, во-вторых, кругом было пусто. Без сомнений, встреча была реальна.
— Ты же умер, — недоумевающе ответил он невпопад.
— Чушь какая! Моё тело на Земле умерло, да, а я просто ушёл, ты же сам видел. Так почему ты не выполняешь свои обязанности?
Этот никогда времени на обиняки не терял. Зденек крякнул с досады.
— Вы задолбали! Всю жизнь до меня никому не было дела, и вдруг я всем понадобился позарез! Даже людям с того света. Стоило перестать выполнять свои функции... Спи, значится, паши, чтобы мы о тебе благополучно забыли?
— Сильно ты помнишь о своей печени, пока она не болит? — парировал ехидный старикашка.
— Но я ведь не печень! Если я такая важная персона, почему меня лишили единственной поддержки? Куда смотрит твой Повелитель Яви?
— Я понятия не имею, как там у них всё устроено. Но от тебя зависит благополучие мира, я же тебя предупреждал!
— А моё благополучие кого-либо волнует?! Это несправедливо!
— И что, ты готов наказать за это весь мир?
— Никого я не наказываю. Почему я должен думать о других, когда всем на меня наплевать? Я просто думаю о себе, вот и всё.
— Вот непутёвый попался наследничек...
— Если ты такой путёвый, возвращайся.
— Не могу, я теперь живу в другом мире, и, собственно говоря, даже выгляжу совершенно не так. Меня, если хочешь знать, ваш мир теперь вообще не волнует — ни сон, ни явь. Но из-за допущенных тобой нарушений меня даже оттуда вырвало к тебе. Ты хоть понимаешь, что все мы бессмертны? И куда ты пойдёшь после смерти зависит от того, как ты жил. Ловцу Снов открыто множество миров, а если сольёшь сейчас свою жизнь в унитаз вместе с виски, выбирать не сможешь. Не потому, что накажут, а потому что твои действия — то, что тебя создаёт. Сопьёшься, деградируешь, и будешь не в состоянии повлиять на то, куда тебя затянет. Хорошо ещё, если родишься в семье алкашей, а можешь вообще застрять между двумя жизнями лет этак на тысячу в каком-нибудь мелком аду. Потому что все смерти, которые случатся по невнимательности издёрганных, неотдохнувших водителей, диспетчеров и хирургов, будут на твоей совести. Ты можешь залить это чувство, как боль, спиртным, но дисфункция никуда не денется, только усилится от того, что ты её игнорируешь. А после смерти чувства обманывать уже нечем, и твоя же собственная совесть тебя раздавит. Опомнись! Жизнь души намного дольше жизни одного тела. Не спускай её в канализацию! Душа фактически бессмертна. И ты ничего не можешь с этим поделать. Вот представь себе, что ты бессмертен, и если откусишь себе палец, то он будет болеть вечно. А для того, чтобы залечить, придётся сделать очень много усилий, на которые понадобится не одна жизнь. Поверь, оно того не стоит.
Зденек всё понимал и верил старику, но поменять своё решение всё равно не мог. Для этого должно было что-то измениться в его жизни или во внешнем мире, но миру было плевать на него, а он продолжал плевать на мир — это был вопрос принципа.
Наутро Зденек отправился на работу невыспавшимся и даже раздражённым, что случалось с ним крайне редко, так как подобные эмоциональные выбросы он считал бесполезной тратой сил. Однако, из-за этого он не обратил должного внимания на дорогу и начал переходить улицу чуть ли не под автомобиль, вывернувший из-за угла. Водитель резко крутанул руль, чтобы не задавить его, и вместо этого въехал в женщину с ребёнком, собиравшимися переходить дорогу с противоположной стороны.
Эти несколько мгновений Зденек видел словно в замедленной съёмке, а мозг его одновременно очень быстро всё оценивал — и то, что водитель отреагировал неправильно, и то, что мама зря сошла с тротуара, когда ещё ехали машины, но главное — то, что первую ошибку, запустившую эту цепь событий, совершил всё-таки он, не посмотрев по сторонам.
В себя его привёл визг девочки, которая то ли успела отскочить, то ли была отброшена женщиной и не пострадала, а вот мать её теперь теперь лежала на асфальте, не шевелясь. Водитель машины с руганью кинулся к Зденеку, и хотя, в сущности, его гнев был направлен по адресу, сейчас поиск виновных был не главным. Так что, когда водитель схватил Зденека за грудки, тот просто молча оттолкнул его и бросился к женщине. Пощупал пульс — та была жива, и тут же ему пришлось оттаскивать кинувшуюся вслед за ним к маме девочку: нельзя было допустить, чтобы та что-нибудь сместила, если у женщины, не дай Бог, перелом позвоночника. Девочка не сопротивлялась, а словно бы спряталась от страшной картины, уткнувшись Зденеку в бедро и обхватив руками за ноги. Он почти машинально стал гладить её по голове, утешая.
Водитель, глядя на поведение Зденека, тоже немного успокоился и перестал беспрерывно материться.
— Вызывай скорую, — крикнул ему Зденек. — И поставь аварийный знак за машиной.
— Я дорожную полицию сейчас вызову, — буркнул тот.
— Да ради бога, лишь бы скорая приехала поскорей.
К сожалению, первой подъехала всё-таки дорожная полиция. Они установили заграждение и стали опрашивать участников инцидента. Зденек не отрицал своей вины и оставил паспортные данные. Ему сказали, что, по результатам разбирательства, на него может быть заведено уголовное дело, и велели не выезжать из города.
Личность потерпевшей установить не удалось. Девочка была в шоке и не могла внятно сообщить свою фамилию и домашний адрес. Родственников или близких друзей, которых следовало оповестить, она тоже назвать не смогла — сказала, что у них с мамой никого больше нет. И, когда Зденек предложил поехать в больницу с обеими, полиция их отпустила, посмотрев, как девочка цепляется за него.
Конечно, малышка ничего не понимала и просто инстинктивно искала защиты у первого, кто проявил к ней доброту, но сам Зденек остро чувствовал свою ответственность за случившееся, и твёрдо решил, если его не посадят в тюрьму, помочь этой семье до выздоровления матери, на которое они с девочкой очень надеялись.
Женщину увезли в реанимацию, а Зденек с её дочкой остался ждать в приёмном отделении. Из операционной долго не было известий, и измученный ребёнок задремал у Зденека на коленях. Когда он это осознал, у него внутри что-то перевернулось, в горле встал комок, и он надолго застыл, пытаясь переварить свои ощущения.
Главная мысль, которая его поразила: это ведь могла быть и его нерождённая дочка. Что, если бы он по каким-то причинам погиб, она осталась бы одна с матерью, а из-за какого-то раздражённого с утра мужика, может и ту потерять. Выходит, он — просто эгоистичный идиот. Да, с ним случилось несчастье, и он перестал видеть всё на свете, кроме своего горя. А ведь в мире ежедневно погибает столько людей! И теперь, возможно, даже по его вине неизвестно сколько погибло. Сколько детей лишились родителей? Сколько таких, как он, лишились детей и жён?
Зденек испытал такое жгучее раскаяние, пополам с щемящей любовью к этому маленькому созданию, имени которого он пока даже не знал, что на глазах у него выступили слёзы. В этот момент всё внутри него как будто рассыпалось, а потом собралось заново — и в сердце, и в голове...
Из транса его вывел подошедший врач.
— Вы муж? — спросил он.
— Что? Нет. Но это её дочка.
Девочка проснулась и села, протирая глаза.
— Что с мамой?
— Мама сильно ушиблась и повредила кое-что в животике, — врач присел перед девочкой на корточки и улыбнулся, — но мы всё зашили. Ей придётся немного полежать в больничке. А через пару недель она поправится и вернётся домой.
Зденек оценил, что, несмотря на явную усталость и многодневный недосып, врач нашёл в себе силы приободрить ребёнка. Это ещё больше пристыдило Зденека, и он решил отправиться в Мир сновидений и навести там порядок, как можно скорее. Но сначала надо было позаботиться о девочке.
Она продолжала держать его за руку, как родного папу, и от этого сердце у Зденека обливалось горячими волнами.
— Как тебя зовут? — спросила девочка.
— Зденек. А тебя?
— Мариса. Ты хороший! — она погладила его по руке.
У Зденека перехватило дыхание.
— С чего ты взяла? — только и смог выговорить он.
— Я так хорошо поспала, и мне снился приятный сон. А то в последнее время одни кошмары противные были, вроде и спал, а так устал, пока бегал от всяких чудовищ...
Конечно, это не потому, что он хороший, но решимость Зденека поскорее вернуться к своим ночным обязанностям возросла. Впрочем, только после дневных. На работу он давно позвонил, сообщив, что не явится из-за ЧП. Надо будет взять срочный отпуск, чтобы позаботиться о девочке, да и о её маме.
— Есть хочешь? — спросил он.
Мариса кивнула.
— Ну, идём поедим чего-нибудь.
Вернувшись после обеда с девочкой на место происшествия, Зденек попросил проводить его домой. Ключи нашлись в сумочке у мамы, а в доме — документы, так что Зденек смог сообщить её имя и фамилию — Злата Борщаг в больницу и в полицию.
Мариса не захотела оставаться дома одна. А соседи не знали ни друзей, ни родственников, которые могли бы позаботиться о девочке. Полиция оформила Зденеку временное опекунство до выписки матери, и он забрал её к себе на мансарду. Ей уступил диван, а сам устроился пока на полу. В тесноте, да не в обиде, как говорится.
В мире сновидений его ждало много работы, но за неделю он выдворил всех неоргаников при помощи других сновидящих со всего мира, координируя их действия. Днём же он ходил в больницу к Злате и занимался Марисой, у которой были каникулы.
Девочка оказалась сновидящей и через несколько дней общения призвала его в свой сон. Зденек даже раньше не знал, что так можно. Он сводил её в Мир Сновидений, но решил, что не стоит делать это часто — грёзы ребёнка светлее реальности.
Зденек стал особо присматривать за снами Марисы и отгонять всякую шваль, которая норовила прицепиться к настолько одарённому ребёнку. Тогда-то он и понял истинное значение звания «Ловец Снов» — не как «ловец рыбы», а как ловец детей «над пропастью во ржи» — его работа сидеть и смотреть, чтобы никто не сорвался с обрыва и кого-нибудь не одолели дикие силы ночного мира.
Зденек продолжал помогать семье после выписки мамы из больницы, и, само собой, его посещала мысль стать им мужем и отцом, но из-за чувства вины за аварию он не смел начать ухаживание. Впрочем, Злата сама однажды вызвала его на разговор и объяснила, что из-за пережитого с отцом Марисы вряд ли решится на новые отношения, скорее посвятит свою жизнь воспитанию дочери. И Зденек неожиданно почувствовал облегчение — сильного влечения к этой женщине он всё равно не испытывал, а так с чистой совестью мог стать другом семьи, тем более, что за это время они с девочкой привязались друг к другу, а одинокой маме помощь никогда не помешает, особенно, бескорыстная.
Они с Марисой продолжали встречаться не только наяву, но и во сне. Когда она немного подросла, то стала ученицей Зденека, а, повзрослев, основала школу с ним в качестве патриарха. Сам бы он в жизни такого не осилил. Благодаря тому, что знания шли от самого Ловца Снов, школа стала считаться самой элитной серди Сновидящих — к ним съезжались отовсюду, кто в паломничество, а кто и на послушание. Многие Сновидящие перешли в их ряды, потому что Зденек дал новый подход: не сражаться с «неорганиками», а учиться владеть собой так, чтобы они не трогали, и вообще, изучать во снах своё подсознание, постепенно обретая власть над эмоциями.
Впрочем, всё это организовывала Мариса, от Зденека требовалось лишь время от времени давать небольшие уроки самым способным ученикам. Со временем те и сами стали учителями, так что школа довольно прилично разрослась, и в старости он не испытывал нужды ни в чём. Ученики построили что-то вроде монастыря в тихой части курортного района, и частью послушания для младших было ухаживать за Патриархом, который лет после двухсот вообще редко просыпался, в основном, посещая учеников во сне, хотя к тому времени все они стали для него почти на одно лицо. Но это не мешало ему относиться к ним с безличной нежностью и «ловить их над пропастью во ржи».
И чем старше Зденек становился, тем более был склонен полагать, что дело с Марисой, а может, и с его женой не обошлось без вмешательства Повелителя Яви. Ведь, если подумать, останься его семья в живых, он бы просто продолжал охранять Мир Сновидений, как и предыдущий Ловец. А теперь, благодаря этой школе, воспитано несколько поколений Сновидящих, которые неплохо разбираются в снах, и каждый из них является небольшим стабилизатором в этой паутине, влияя на сны родных, друзей и знакомых.
И пусть для большинства людей он по прежнему незаметный и никому не известный «ассенизатор снов», но сознание того, что, благодаря ему, всем спится немного спокойней, а значит, и в мире чуть-чуть безопасней, наполняет душу Зденека бесконечной любовью.